На душе сиренево, у наступающего дня – ямочки на щеках. Несу вдоль сугробов запах испуганно взметнувшейся под торопливыми каплями летнего дождя придорожной пыли. Под снежными шубками грезят кедровые лапы, стойкий аромат клейких тополиных листьев спешит за мной, опасаясь заблудиться в изгибах улиц. Лиловый шарф – дремлющая невесомая змея – обвивает кольцами шею. Вынимаю руку из кармана, стягиваю перчатку, ловлю первые капли тёплого ливня. Сорок лет и ещё полгода в недоумении топчутся вокруг – почему они вдруг свалились с плеч и стали ненужными?
Улыбаюсь – до чего забавны их растерянные, обиженные мордочки! Подмигиваю: подождите, доберусь до работы – усядетесь на место, чинно и важно. А сейчас мне – время бегать в красных сандалиях по лужам и кружиться в новеньком платьице набивного ситца, чтобы юбка распластывалась, изо всех сил цепляясь окантованным краем за сбившийся вихрем воздух.
Скоро, скоро солнце потянется в толстой перине тумана, улыбнётся последнему утреннему сну и распахнёт ресницы. Лёгкий румянец смущённого удовольствия набежит на белые щёки гор, поскачут шаловливые розовые искры по крышам и скатятся, не удержавшись, в синие тени сугробов. Я поглажу лето своего детства, осторожно уложу его в сумку – пусть поспит – и шагну через порог рабочего кабинета.