Большой Кот летит на огненные копья
Костяная Иголка лежала и лежала. Ей казалось, что случилось что-то страшное. Возможно, она уже не живет в своем двуногом теле, возможно, она уже блуждает в поисках путей к великому предку, к праотцу рода - мощному Волку. Ведь с незапамятных времен в Оленьей Долине жил только четвероногий Рыжий Волк. Он сам охотился и пользовался всеми благами леса и луга.
Но впоследствии, с того края, где ежедневно встает солнце, пришел Большой Охотник. Он имел копья и огонь. Спасаясь от него, прародитель-волк обернулся в человека. Дети первоволка долго соревновались с Великим Охотником, и победили только тогда, когда хитростью похитили у него огонь.
Они бросили его в сухую траву, и от того случился всемирный пожар. Обезоруженный враг пытался было убежать, но не смог перебежать через огонь. Его убили Рыжие Волки, приобщив к своему оружию еще и его копье.
С тех пор они снова стали властелинами Оленьей Долины.
Костяная Иголка с трудом открывает глаза. Над ней высокая сосна; острые хвоинки сияют, освещенные сбоку солнцем. На ветке сидят в ряд две белки и пристально следят за Костяной Иголкой.
Но где она? Костяная Иголка поднимает голову, поднимает руку, пытается двинуть ногой. Как, они еще вместе с ней? Тело встает вместе с ней? Это правда! Костяная Иголка уже сидит, даже пытается встать.
И вместе с ней подводится все ее тело.
Наступила на колючку, укололась между пальцами, - болит.
Ну, что же получается? Значит, Костяна Иголка не умерла? Она живая, такая, как была, в своем привычном теле? Костяная Иголка даже обрадовалась, но тут же насторожилась. Где-то впереди слышался мощный рев Большого Кота. А это что? Что это мяукает? Котята? Костяная Иголка разводит ветви. Там вон полянка. Черный гриф бьет крыльями в воздухе; он хочет лететь и не может, потому в одно крыло ему упилося котенок, а второе висит на ноге ...
Большой Кот яростно подпрыгивает в воздух. Костяная Иголка стоит некоторое время неподвижно; а дальше отрывается от веток и бросается бежать; она бежит изо всех сил, не смотря под ноги, не разбирая пути, - только бы подальше от этого страшного места.
Ей уже все ясно: она действительно жива, но только благодаря черному грифу. Большой Кот донес ее почти до своего логова, и гриф напал на тех котят и, спасая их, зверь забыл о ней. Теперь надо использовать время и убежать, спрятаться раньше, чем хищник опомнится. На пути попался терновник, - Костяна Иголка его не заметила; глубокий ров, где весной сбегала вода, она перелетела так быстро, что придавлена ее пятой черная змея не успела даже ужалить ее в икру и только трижды скрутилась и яростно зашипела, выпуская свой раздвоенный длинный язык.
На берегу сидела сорока. Она весело щебетала с барсуком, рассказывая ему множество лесных новостей. Речь шла о Красных Муравьях. Сорока на свои собственные глаза видела, как двуногие окружили поселок тех мизерных насекомых. Они пришли с огненными головешками. Ну и кричали, кричали! Голомозый топал ногами, угрожал копьем, а дальше схватил охапку травы, листьев и сухой хвои и бросил всё на муравьище. Это чистая правда!
Сорока сама видела, как толстый двуногий потом швырнул в ту кучу свою головешку, и она вспыхнула. Вот тут поднялся шум! Муравьи бегут кто куда, тянут свои подушки, хватают своих мелких зелененьких коровок. И куда!
- Ох, как бы ты, голубчик, посмотрел бы хоть одним глазком! И смех и беда. Те бегут, а эти давят их ногами, пинают в них головешками ... Спасся ли хоть один ...
Сорока на момент останавливает свой стрекот. Пользуясь этим, барсук, которому менее всего было дела до Красных Муравьев, поинтересовался, выглянув черненьким носом из-под пенька:
- Но скажи, они, эти двоногие, конечно, были со своими острыми длинными палками?
- О, а то как, - подскочила белобокая, - там у каждого такой костыль, просто ужас!
Барсук прыснул и скрылся под пенек. Она рассказывает! Попросила бы у барсука, - он, чего доброго, знает несколько больше. Костыли! Хорошо о них вспоминать, перелетая с верхушки на верхушку, а вот если бы такой костыль и попал ей в крестец, - как это весной было с барсуком. Едва остался жив.
И барсук еще бережнее скрылся в нору. Но сороке это было безразлично.
- А, - хлопотала она, - костыли такие ловкие, но ты посмотрел бы, что они стали делать дальше. Невероятно!
Сорока вспорхнула ниже и села на ту ветку, как раз была против норы. В голосе ее слышалась таинственность.
- Ты слышишь?
Барсук слышал; ему самому очень хотелось узнать, что стали делать дальше двуногие. И он выглянул снова из норы.
- О, это что-то невероятное! - Заскрекотала сорока. - Покончив с муравьями, они, прежде всего, окружили праматерную сосну, - ты знаешь, она растет по ярку против сухого бука ... Тогда лысый человек достал из сумки нож и на глубину двух вороньих клювов вонзила его в сосну. И это также начали делать и другие двуногие. Как дерево со всех сторон покрылось ранами, они перешли к тигриной сосне, - знаешь, о нее тигр всегда чистит свои когти?
Они очень обрадовались такой возможности, потому что кора на древесине и без них была разорвана, и на ней поостывали большие сосульки смолы. Я это все заметила, потому что очень и очень внимательно следила из сухого бука. Осмотрев дерево, они быстро стали отдирать те сосульки и налеплять на конце своих костылей ....
- Ты хочешь сказать, на те каменные наконечники? Они острее когтей ...
- Угу, - нетерпеливо заскрекотила сорока, - позволь мне больше не разбираться в таких тонкостях, - но они их напрочь пооблепляли смолой, каждый раз вкатывая в мох и сухую траву.
Когда это сделали, а сосулек осталось еще много, они начали отдирать их, качать в шарики, и так долго это делали, - что если бы не невыносимое желание узнать, чем это все закончится, можно было бы даже заснуть.
Они обобрали всю живицу с обеих деревьев и, идя к лагерю, не прекращали этой работы и дальше. Вот же дураки! Они осматривали каждую сосну, пока не набили смолой своих сумок так, что каждая из них стала толще, мой дорогой друг, от твоего кряжа.
Всем известно что толще кряжа, чем у барсука, нет ни у кого, и он даже прыснул от удовольствия. В этот момент что-то шелохнулось в кустах. Барсук сразу испуганно вобрал мордочку в плечи и исчез в норе. Сорока тоже испуганно вспорхнула вверх. Кто-то лесом бежал так быстро, что перья с головы отлетали, длинные, как лошадиный хвост. Это же зрелище! Это же картина! О матушка, зацепилось за пенек. И куда - не считается - бежит дальше. Целый клок оставило у терновника. Надо запомнить место, очень деликатная вещь: можно выстелить изнутри гнездо этими причудливыми перьями!
Перед беглецом - ствол старого дуба. Дуб этот свалился в последнюю грозу, а как падал - спутался с разложившимся явором; кренясь вдвоем, они затронули тополь. Тот осокорь давно уже подгнил и держался только за грушу и кленок; и вот они все пятеро грохнули на землю, спрятав под собой целый подлесок из терна, ежевики, боярышника и хмеля.
Ох, как они шевелились, как сопротивлялся подлесок! И куда там ему, - все захряс под листьями сваленных великанов. Однако не прошло и десяти дней, как мелочь таки победила. Первый показался тысячами своих побегов хмель. Он бежал по веткам, извивался в кольца, крутился усиками и добился своего, - окутал мертвый дуб снизу до самой веточки, заселив листьями, - как самому хотелось.
Ну, вот, - тот беглец подходит сюда, лезет на дуб, на покров, на побеги хмеля, провалился и шугонул вниз. Но какое же жесткое и живучее! Вон показалась лапа, еще одна, наверх выглядывает голова. Беглец карабкается, сопит, брызжет ...
Сорока не может усидеть, перелетает с ветки на ветку то выше, то вниз. Ох, как интересно! Она захлебывается. Вот, если бы хоть одним глазком мог взглянуть на это чудо барсук.
Рыжие Волки прислушались. Стрекот сороки в равной степени может предвещать и хорошее, и плохое. Она может лететь вслед за львом, крадущим убитого оленя, и может запросто следить за охотником, когда он подкрадывается к дичи. Но теперь в лесу должно быть что-то исключительное, и к тому же события происходят быстро. Наверное, лесом мчится какая зверюга, и сорока не отстает от нее ни на шаг. Вот она на минуту утихла; теперь она снова стрекочет, но на том же самом месте. Она порхает с ветки на ветку. Возможно, завязалась борьба.
Но странно, - не слышно звериного рычания. Не слышно никакого запаха, а между тем ветер дует именно с той стороны. Кендюх раздувает ноздри. Голомозый - тоже. Огненное Облако тогда залез на самую верхушку огромного бука. Он хорошо устроился. Глаза его уже нащупали белобокую. Это там, где упал сухой дуб. Там, наверное, медвежье логово, - столько стволов навалило.
- Нет, там нет медведя, - говорит Голомозый.
Он там охотился недавно и ничего не видел. Но терять время?! Рыжие Волки закончили свои дела в лесу; уже вечереет; солнце клонится ниже и ниже. Надо спешить в лагерь.
Огненное Облако нехотя слезает на землю. В одной руке у него головня, во второй копье. Копье заметно тяжелее с того конца, где наконечник. Парень любуется: как он удачно обвил его сухим мхом с смолой. Это опасное оружие. Оно такое же грозное, как и небесный огонь.
Голомозый и Кендюх советуются. Путешествуя в лесу, они узнали, что Большой Кот, который сегодня напал на таборище, - приблуда из Большого Луга. Это самка. Она не имеет одного когтя на левой передней лапе, - это ясно видно из следа. В кустах у нее спрятаны котята. Котята эти еще малы, чтобы охотиться самим. Большой Кот носит в логово им слабым живую добычу. Если бы это было не так, Рыжие Волки заметили бы кровь Костяной Иголки. Этого же не было, хотя Голомозый сам внимательно рассматривал следы, которые оставил после себя Большой Кот.
- Но что, в конце концов, утешительного, - после долгой паузы сказал Кендюх, - это то, что наши Коты, с Оленьей Долины, после позапрошлогоднего мира держат себя, как положено ...
- Они не дураки, чтобы ввязываться в какой-то союз против Рыжих Волков, - ответил Голомозый . - Когда во времена глубокого снега Безухий Кот вошел в союз с Щербатым Ножом и вместе набросились на Кривозуба, то Рыжие Волки им этого не простили. Где теперь тот негодяй, Щербатый Нож, и что случилось с Безухий Котом? Или не нашли его в кустарнике окоченевшим? Рыжий хвастун почернел, словно сосновая головня.
- Да, - ответил Кендюх и опустил на грудь свою тяжелую голову.
Еще бы он не помнил той лютой зимы! Все двуногие волки проголодались и едва держались на ногах. Тогда Щербатый Нож убил лису и сам ее съел. Даже не сказал никому, а как делили шкуры на пряди и жевали, чтобы кое-как утолить голод, - он все жаловался и просил себе больше, а ночью набросился на четвероногого волка, душил и кричал: «Я Кот, я Большой Кот, бегите скорее ». Четвероногий вырвался. Тогда Щербатый Нож прыгнул на Голомозого и Щербатого вынуждены были скрутить. Он все же выскользнул и лежал в лагере тихо, только хрипел, будто действительно умирал от голода. Однако это был обман, он хитрил, и пока Рыжие Волки сокрушались его бедой, сумел договориться с Великим Котом, и тот, несмотря на огонь, наведался в лагерь, схватил живьем Кривозуба и сразу же раздавил ему голову. А Щербатый Нож лежал и все хохотал, уверяя, что лучшего блюда, как мозг Рыжего Волка, ему не приходилось есть.
Щербатого Ножа на месте убили охотники, а на другой день убили и Кота, - потому что иначе они не могли поступить.
Этого было достаточно, чтобы Большие Коты поняли опасность выступления против человека. Ни один из них больше не появлялся. Это было взято за доброе предзнаменование, и Рыжие Волки с помощью смолы и прочных ремней соединили вместе две кости - кость Великого Кота и кость Рыжего Волка, что было равнозначно заключению долгого и прочного мира.
Поэтому, в конце концов, надо было бы проучить и этого хищника-приблуду.
Не мог найти кого-то лучшего никчемный зверь для союза как тех малодушных - Красных Муравьев!
Кендюх совсем погрузился в эти мысли, и вскоре внимание его вдруг привлек топот босых ног и тяжелое сопение, что могло принадлежать только двуногому Волку. Но кто он? Где он мог бы взяться, когда все сидят в лагере, а они пятеро вот идут по этой тропе. Он оглянулся. Вместе с ним сделали это и остальные охотники. Каково же было их удивление, когда развернулись кусты и из-за них показалась Костяна Иголка. Вид ее невозможно описать: он был страшен.
Кендюх остолбенел, а потом, не говоря ни слова, бросился бежать. Он спешил, потому что спина Голомозого уже пряталась в кустах. Девушка, которая уже умерла, опять облеклась в человеческое тело. Это была неслыханная вещь, страшнее за встречу со львом, с тигром, с Великим Котом. Это воплощенное зло, сама беда. И все отважные охотники, все пятеро, бежали, как только могли.
Но они упустили из виду Кендюха. Большая голова его и мощное туловище были слишком тяжелы для его ног, и он быстро отстал. Как он сопел, как он отчаянно рвался вперед! А тем временем расстояние между ним и Костяной Иголкой все уменьшалось, и, наконец, настал тот момент, когда, сделав последнее усилие, она впилась ему в плечо. Тогда Кендюх неистово закричал и почти без сознания рухнул на землю.
- Но только, что с вами? - Не выпуская из рук Кендюховых плеч, кричала Костяна Иголка. Она смеялась