Мой путь в Донбасс
(XII, окончание)
Материал подготовлен для журнала «Крым»
Лидия Ивановна Кутовая, с которой мы подружились, рассказывала мне, что обратилась к литературному творчеству после смерти мужа, «чтоб не сойти с ума». А теперь каждую свободную минутку использует для того, чтобы насладиться работой: пусть это будет сочинение поэзии или прозы, неважно. Главное — окунуться в неё с головой, уйдя от не всегда радостной обыденности. Вот если бы ещё побольше знаний получить! А то ведь в трудном военном и послевоенном детстве было не до того…
Лидия Ивановна — донская казачка, землячка Михаила Шолохова — из станицы Вёшенской. Отец её был кузнецом, мастерски подковывал лошадей. Статный красавец, он ушёл с кавалерийским полком на фронт в первые же дни войны. А вскоре у него родилась дочь Лида, с которой им было не суждено встретиться в этой жизни. Он погиб в 1943 году в боях за Киев. Мог ли он представить себе, что «Киев» через семьдесят с лишним лет будет убивать его дочь, детство которой прошло в заботах о матери-инвалиде, вдове советского солдата, подорвавшей своё здоровье на трудовом фронте в годы войны?
Простая женщина, труженица Донбасса, прожившая в нём всю свою сознательную жизнь, Лидия Ивановна Кутовая недоумённо разводила руками, рассказывая мне о том, как видела всё, с чего начиналось. «Я после выхода на пенсию решила подработать — на Украине пенсионерам мало платили. Пошла вахтёром в шахтёрское общежитие. Я там и за детишками шахтёрскими присматривала, пока родители их на работе были, и супы доваривала, если какая мамочка не успевала это сделать. Ох, Олечка, как трудно им жилось! Работа тяжёлая, а зарплаты мизерные! Когда это такое в наше время было, чтоб шахтёры получали мало?! Вот и не выдержал народ, взбунтовался… А на них войной пошли…»
Да, я тоже шахтёрский край и тружеников забоя помню только процветающими. Да, труд опасный и неимоверно тяжёлый, но оценивался достойно!
«Я и семья одной из моих дочерей жили в районе, который каждый день обстреливали. Мы не выдержали, сели на машину и поехали в Ростов-на-Дону. В основном туда стекались беженцы».
Да, я помню то время, когда на нашем железнодорожном вокзале было не протолкнуться от эвакуированных с Донбасса. Сама однажды ездила встречать знакомую из Горловки. Поехала за одной, а домой вернулась с троими. Со старушкой, которую я должна была переправить к сыну в Москву, приехали ещё и молодые женщина с мужчиной. Когда я стала стелить им, женщина, немного смущаясь, предупредила меня: «Ольга, а мы не муж и жена. Просто дорога свела нас вместе»…
Лидия Ивановна рассказывала мне, как в пути они подверглись обстрелу «градами», сколько страха натерпелись, а она после этого на какое-то время оглохла. И сейчас ещё не очень хорошо слышит, сказывается тот обстрел…
«Если бы ты знала, Олечка, — рассказывала она мне, — как мы благодарны России! В Ростове нас посадили в вагоны и бесплатно повезли в Нижегородскую область. Разместили в санатории. Всех трудоспособных трудоустроили — на работу их возили служебными автобусами, платили хорошо. Кормили нас бесплатно, за жильё денег не брали. Ребятишкам каждый день обязательно давали фрукты, сладости…
Но пожили мы там лето и засобирались домой, потянуло нас обратно. Как бы ни было на чужой стороне хорошо, а дома всяко лучше!»
Да дома лучше, согласна…
В школьные годы в Горловке с наступлением зимних каникул меня одолевала простуда. Вот и на этот раз мой организм, видно, решил соблюсти донбасскую традицию — в одну из ночей у меня подскочила температура до 42 градусов. На аханье, что с такой температурой уже не живут, я отвечала: «В Донбассе и не такое возможно!» Но намеченную программу пришлось сократить.
Я возвращалась домой тем же путём, через Мариновку. В Макеевке в автобус вошла женщина моих лет. Я видела, что её провожали два симпатичных мужчины. Женщина оказалась чрезвычайно общительной. Моя сорокаградусная температура позволила мне расслышать, как она рассказывала своим соседкам: «Я сама из Крыма, — щебетала женщина. — С моего балкона виден «Артек». А здесь была в гостях... Я читала им свои стихи. Они меня так принимали!..» Надо же, улыбнулась я, ещё одна… Донбасс, ты не в блокаде! Тебя никто никогда не сможет покорить, разве что вот такие поэтессы…
…Я пишу свой отчёт о поездке в Донецк, думая о том, что в мае обязательно нужно быть в Горловке, как мы с Басыровым и обещали, на юбилее «Стражей весны». В груди моей что-то хрипловато поскрипывает — так урчит спящая домашняя кошка, похожий звук издаёт незакрытая калитка, мерно колышущаяся движением воздуха: туда-сюда, туда-сюда… Да, дома хорошо. Дома и стены, говорят, помогают. И поэтому ни один уважающий себя человек не позволит их разрушить. Как не позволяет это Донбасс… Держитесь, земляки!
P. S.
Те полтора чемодана книг издательства «Доля», крымских авторов, что я привезла в Донецк, конечно же, стали маленькой каплей в огромном море. Но… Мы привезём ещё! Крым с тобой, Донбасс!
А мне в ДНР вручили Благодарственное письмо и Грамоту. Честное слово, это самое дорогое для меня признание! Спасибо!