Рита-Рита-Маргарита
Глава 5
На следующий день Рита пришла на приём без четверти десять, заранее. В холле опять бегали и шумели дети.
Усадив сына на колени, Рита уткнулась в его так сладко пахнувшую макушку и приготовилась слушать вопросы ребёнка.
-Мама, это детский садик? – задал сын первый вопрос.
-Нет, сынок, это не детский садик. Это больница. Тебя сейчас тётя врач послушает, посмотрит горлышко, и завтра ты пойдёшь в садик.
-А можно я тоже побегаю и покричу? – спросил сын.
Рита озадачилась.
-Нет, Стёпочка, здесь нельзя бегать и кричать.
Больше она ничего не успела сказать. Открылась дверь одного из кабинетов, и медсестра привычно протараторила:
-Детки, не бегайте и не кричите. Мамочки, организуйте своих деток, чтобы они не шумели.
Шум притих. Дети замерли, с недовольными лицми глядя на говорившую. Дверь кабинета закрылась. Шум и беготня возобновились.
Стёпа задумался.
-Мама! Им теперь уколы сделают за то, что они не слушаются и шумят?
-Нет, Стёпочка! За это уколы не сделают.
-Мама, -умоляющим голосом произнёс Стёпа, - а можно я тогда тоже побегаю и покричу.
И, состроив умильную рожицу, добавил:
Пожалуйста!
Рита не успела ничего ответить сыну, открылась дверь нужного им кабинета, из него вышла женщина с маленьким мальчиком на руках, а голос медсестры из кабинета громко произнёс:
-Иванин Стёпа. Проходите.
-Здравствуйте, - почти одновременно произнесли Рита и Стёпа, заходя в кабинет.
-Здравствуйте, здравствуйте, - доброжелательно произнесла улыбчивая медсестра.
-Здравствуйте, - так же доброжелательно произнесла Мария Николаевна, хотела что-то добавить, но осеклась. Она даже рот не закрыла, с каким-то непонятным изумлением глядя на Стёпу. Потом будто пришла в себя и произнесла:
-Н-да… проходите, присаживайтесь. Прошло горлышко?
-Какое горлышко, - с недоумением спросила Рита, усаживаясь на стул около стола доктора и усадив ребёнка на колени. – Мы в садик оформляемся. Вы мне вчера сказали прийти к 10 часам.
-А-а-а! – вспомнила Мария Николаевна. – Точно. Как это я могла забыть. Ну, давайте знакомиться. Как Вас зовут, молодой человек?
-Меня – Стёпа. А маму – Рита-Рита-Маргарита!
Доктор и медсестра засмеялись.
-А почему маму так зовут, - первая спросила медсестра пока Мария Николаевна вытирала слёзы, выступившие от смеха.
-Когда Стёпа стал учиться говорить, он плохо выговаривал букву «р». И я попробовала исправить положение. Придумала ему это сочетание. Букву он научился говорить быстро, а «Рита-Рита-Маргарита» по-прежнему говорит при всяком удобном и неудобном случае.
-Ну, будем считать, что это удобный случай, - со смехом произнесла Мария Николаевна. – Давайте, молодой человек по имени Стёпа, я посмотрю Вам горлышко и послушаю.
Через десять минут Рита и Стёпа прощались с доктором и медсестрой. Внезапно Стёпа отвлёкся. Подойдя к висевшей на стене картинке с изображением военного корабля, он замер и, не оборачиваясь, спросил:
-Это папин корабль?
-Папин, папин, - торопливо пробормотала Рита и поспешила увести ребёнка.
Как только за ними закрылась дверь, медсестра восхищённо произнесла:
-Какой красивый ребёнок. Тёмные волосы и эти глазищи, тёмно-синие, с такими ресницами. Сколько видела красивых детей, первый раз такого вижу. Вот, вырастет, девки за ним бегать будут.
Мария Николаевна по поводу увиденного и сказанного медсестрой высказалась несколько странно:
- Я за свою жизнь такого второго вижу. Первый уже вырос. И девки за ним бегают. И он за девками до сих пор бегает.
Медсестра вздохнула:
- Ребёнок явно на отца похож. Мама светловолосая, сероглазая. Хорошенькая. А папа, видимо, тот ещё красавец. Охмурил и бросил. Надо же, в 16 лет девочка забеременела. А с виду такая серьёзная.
-Да-а-а… Охмурил… Серьёзная… - куда-то в пространство произнесла Мария Николаевна, рассматривая карточку. – Значит, они к нам из Мурома приехали.
Папа-моряк почему-то не обсуждался.
Минуту Мария Николаевна рассматривала карточку.
-Крепенький ребёнок, практически не болел. Родился крупным. 4200. Богатырь. Не в маму. Мама хрупкая.
И тут же, без всякого перехода, Мария Николаевна, будто спохватившись, сказала:
-Лидия Андреевна, сходите, пожалуйста, в лабораторию, заберите все наши анализы, что-то их не принесли вчера.
Как только за медсестрой закрылась дверь, Мария Николаевна схватилась за телефон:
-Эмма, доброе утро! Слушай, я вчера вполуха слушала тебя, кое-что пропустила. Твой плейбой когда в отпуск приедет? В октябре? А что это он, как наказанный за пьянку, всё осенью да зимой в отпуск ходит? А! Сам просится. На рыбалку собирался? Чего это он от одного моря на другое едет на рыбалку?
И перевод ему уже подписали после отпуска? Надо же, уговорила ты его. Отец уговорил? Извини, ошиблась. Ты мне вчера об этом говорила? Прости, значит, забыла. Почему я вопросы такие задаю? Да просто вчера пропустила мимо ушей, а сегодня что-то вспомнилось.
Эмма, у меня к тебе дело есть. Мы тут стенд делаем, нужна фотография ребёнка. Те, что раньше клеили, уже примелькались. Помнишь, мы с тобой в компьютере у тебя дома фотографии Сергея смотрели, ну, детские. Там одна фотография была, где ему года три-четыре.
Не-е-ет! Не без штанов. В шортиках синих. С корабликом в руках. Да-да! Точно! Перекинь мне её. Вечером сделаешь? Договорились.
Да-а-а! Эмма, я ещё хотела тебя спросить. А вы никогда в Муроме не были? Ты или Володя? А Сергей? Почему я спрашиваю? Да тут кто-то недавно мне доказывал, что Ваша семья в Муроме жила немного, чуть больше четырёх лет тому назад. Я сказала, что вы – коренные питерцы и никогда никуда не уезжали. Кто спорил? Да уже не помню.
Почему я такие странные вопросы задаю? Почему странные? Нормальные вопросы. Кто прибабаханный? Я? А ты что, только сейчас узнала? Мы с тобой полвека знакомы, а ты удивляешься.
Когда медсестра вернулась, Мария Николаевна задумчиво смотрела в окно.
-Мария Николаевна, так Вы же сами вчера в лаборатории все анализы забрали.
-Да!? – очень искренне изумилась Мария Николаевна. – Надо же! День какой-то сегодня заполошный.
Медсестра посмотрела на часы еа стене. День только начинался.
Придя вечером домой, Мария Николаевна метнулась к компьютеру. Рассматривая фотографию черноволосого мальчика с тёмно-синими глазами в щёточках чёрных ресниц, она произнесла несколько слов, произносить в обществе которые считается неприличным. И так увлеклась рассматриванием фотографии, что сразу и не услышала звонок телефона:
-Маша, я отправила тебе фотографию.
-Да уже получила, - не отрываясь от монитора, пробормотала Мария Николаевна.
-Кстати, Маша, я вспомнила. Про Муром. Не помню, когда это было, где-то года четыре тому назад, не меньше. Наверное, всё-таки больше, точно не вспомню. Помнишь, Сергея на учёбу присылали сюда. И он в течение года несколько раз приезжал. Туда – сюда через всю страну летал. Так вот, его коллега просил навестить его родителей, те в Муроме жили. Сергей им лекарство отвозил.
Закончив разговор с Эммой, Мария Николаевна опять произнесла несколько неприличных слов, звучащих очень экзотично в устах уважаемого детского врача, и добавила в конце тирады:
-Ну, гадёныш, приедешь, я тебе уши оторву. И кое - что ещё. Впрочем, здесь ещё разобраться надо, кто за кем бегал. Больше поверю в то, что ты за ней бегал.
И тут же ахнула:
-Она же ещё в школе училась!
Продолжение следует
Далее http://www.proza.ru/2017/01/26/2014