Ну, раз пошла такая пьянка, и все рассказывают свои сны построждественские, расскажу и я о своем.
Переплываю я, значит, Лену на одной руке, реку такую сибирскую в смысле, а не девушку. А тот, кто был на Лене, на реке в смысле, а не на девушке, прекрасно знает, что широка и глубока Лена, река в смысле, а не девушка, а к тому же еще и холодна, как айсберг, река в смысле, а не девушка. И вот, значит, переплываю я ее на одной руке, вы спросите, а почему на одной, да потому, что на двух ее любой дурак переплыть может, реку в смысле, а не девушку, а на одной - только былинный герой.
И вот, значит, переплываю я ее на одной руке, а на крутом берегу стоят без счету столы казенные, да сидит за ними планктон офисный, и строчит он по мне приказами разными, распоряжениями, да служебными записками. И летят они ко мне с высокого берега, а я как могу уворачиваюсь. То в право уйду, то влево, а бывает, когда уж очень большой приказ летит, то поднырну. А тяжело-то на одной руке уворачиваться, но терплю, вторую не достаю. Крепко им держу Копье Советов.
Тут вижу, на противоположном берегу люди какие-то машут мне, кричат чавой-то. Ну, думаю, наши. Подплываю ближе, не наши. Пидарасы какие-то. И накрашены они не по-нашему, в смысле, не по-индейски, и рынок у них там какой-то уж очень свободный с невидимой рукою. Вижу, главный у них на бабу похож, но не баба – симулякр общества потребления с золотым членом в руке.
Короче, плыть перестал, думаю: «Куда ни кинь - всюду клин». И понял, что нужно к морю дрейфовать. А там к Рагнару Лодброку податься. В викинги. Может и про меня через тысячу лет кино какое снимут. С Джигурдой. И Софией Ротару. Эта точно доживет.