Кто такой Александр Дорский
Эту реплику надо понимать гораздо шире, чем звучит заглавие. Речь о том, что любой писатель (если он настоящий, а не графоман, и дело не в его таланте – не все же великие) существует в двух лицах (и неважно, взял ли он псевдоним): как человек, имеющий паспорт, прописку, семью (если не живёт бобылём) – то есть является самым обычным гражданином, и в то же время он виртуальная персона (очень удачно, что придумали такое слово), которая существует только на обложках книг. А. Дорского (как живого человека) на этом свете, конечно, нет. Но лично я откреститься от него совершенно не могу, мол, не имею к этому типу никакого отношения…
Очень многие такое утверждение наверняка воспримут как бред. Но это истинная правда насчёт такого раздвоения личности, и я попытаюсь это доказать. Чтобы разговор был конкретным, начну с живого примера. Любому образованному человеку известен писатель Максим Горький. (О том, что это настоящий писатель, выдающийся, вошедший в историю мировой литературы, объяснять не надо.) Многим известно и то, кто такой Алексей Пешков. И они тут же скажут, что Максим Горький и Алексей Пешков – это один и тот же человек. Но это не так. Возможно, об этом кто-то уже писал, но мне лично такого текста не попадалось. А из дальнейшего станет ясно, что для меня это очень болезненный вопрос. Тем более, я хорошо знаю, что многим (включая всех моих родственников) мысль, какую я сейчас высказываю, никогда в голову не приходила.
Итак, живой человек был один – А. Пешков. Он создал в своём сознании (воображении) писателя – Максима Горького, который начал существовать на свете только тогда, когда его придумал Пешков, и М. Горький существовал только на обложках его книг. Считать, что Пешков и Горький – один и тот же человек, примитивное суждение. Конечно, Горький, "по большому счёту"– тоже дитя природы, но он вызрел не в чреве женщины, а в сознании Пешкова, рождённого женщиной и жившего жизнью обычного человека. Понять это непросто, в связи с этим я и брошу такую фразу: М. Горький превосходил по глубине и широте мыслей того обычного человека, каким был Пешков, хотя и возник в голове последнего. То есть в этом мире немало всякого загадочного, и то, о чём идёт речь, из той же области. К сказанному добавлю, что М Горький существовал только в отдельные моменты, когда Пешков входил в особое состояние (это тоже не так-то просто осознавать). И очень важный момент: быть в одно время и Горьким, и Пешковым невозможно, такова судьба любого истинного писателя. Потому-то у них много отличий, делающих их не похожими друг на друга, и они часто бывают противоречивыми до невозможности. Можно сказать так: "раздваиваться" писателя "обрекает" его профессия.
Если актёры лишь перевоплощаются в разные персонажи, то писатели, когда "творят свои художественные произведения", впадают в "особое состояние", которое совсем не похоже на то, что представляет из себя перевоплощение актёров. И ещё отмечу важное: если писатель что-то пишет в своём обычном состоянии, то это не есть продукт творчества того автора, какой появится на обложке книги (автор и тот, в чьей оболочке он существует – разные персоны). Мне кажется, читатели должны об этом знать.
Кстати, широко известная неприязнь между Буниным и Горьким, которые оба были классиками великой русской литературы XIX века, последними в той плеяде, состояла в том, что Бунин не отличал Пешкова от Горькова, возможно, как и себя, живущего в двух лицах (писателя и обычного человека), и потому испытывал неприязнь и даже ненависть к своему коллеге, не отдавая отчёта в том, что как писатели они были равны. И Горький (не Пешков) вполне мог стать Нобелевским лауреатом; известно, что Бунин вполне мог "пролететь" со своим лауреатством. (Тут к месту отметить, что роман "Мать" написал Пешков.)
Но судьба распорядилась иначе. Надо считать, что в дело вмешалась политика, а от неё вреда так много, что человечество всегда будет страдать оттого, что среди людей нет ангелов (а политики в виде ангелов – это ещё более невероятно, чем у других профессий. Так что у людей счастье возможно только "на небесах", но что их ждёт там, людям не ведомо…
И последнее, что хочу сказать в этой статье: писатели (настоящие, талантливые) недаром называются небожителями, что способны проникать в сферы, недоступные простым людям. Но и они не боги (имеется ввиду близость к Создателю всего сущего), а лишь таковы, что способны поддерживать в народе дух), в результате чего в человечестве имеются великие народы, которые не позволяют людям превращаться в животный мир, который без них точно бы вымер, как это было в те времена, когда человечество находилось в зачаточном состоянии, и не умело их сохранять.
Р.S. А теперь информация, относящаяся непосредственно к А. Дорскому. Всё сказанное, как, надеюсь, понятно, лично ко мне отношения не имеет. Я и фамилию свою открывать не собираюсь, ибо писателем считать надо не меня. А. Дорский же (имеющий ко мне чисто косвенное отношение) появился слишком поздно (я имею в виду свой возраст, в каком произвёл на свет писателя Дорского) и потому у него возникли дополнительные трудности, чтобы пробиться к широкому читателю. В своё оправдание скажу, что всё это дело с Дорским я затеял только ради того, чтобы страна СССР не исчезла из "анналов мировой истории". Для меня, обычного советского человека, каким я и умру, это большая честь – посодействовать такому благородному делу!...
Совсем немного данных в виде биографии. "Появился на свет" Дорский в 2007 году, когда в результате моего знакомства с главным редактором журнала "Нева" в С-Петербурге Борисом Николаевичем Никольским и редких контактов с ним в течение нескольких лет (жили-то теперь в разных странах), которые происходили в редакции журнала, он, в конце концов, взялся лично отредактировать первый роман А. Дорского: "История киевлянки или похождения праведницы". Причём, относились там (в редакции) к моему появлению, как я чувствовал, настороженно – время-то для литературы было суровое, никто не мог ничего заработать, кто "в корне не перестроился" – и это потом подтвердилось). Впрочем, об этом подробно изложено в статьях, представленных в публикациях здесь в "кабинете Дорского". Книга была на подходе к выходу из печати, когда с Б.Н. Никольским произошёл нелепый несчастный случай (отредактированную им книгу он в руках не держал). Вскоре он скончался, так и не придя в нормальное состояние. Это был единственный литератор, кто горячо поддержал А. Дорского, внимательно ознакомившись со многими черновиками, и только после этого взялся "приложить руку" к его творчеству (мои же разговоры с ним он воспринимал "в полуха"). После его смерти в его редакции, как и в других местах в С-Петербурге и в Москве знакомиться с творчеством А. Дорского не захотел никто (даже книг в руки не брали). Не откликнулись и никто из тех, к кому (от имени Дорского) я обращался по электронной почте. Потому и появился "кабинет Дорского" в Интернете, с которым (интернетом), у меня так и не появилось времени освоиться предметно.
Создано же за то время, которое прошло после издания первой книги, ещё 14 романов, которые представляют из себя (как надеюсь) эпопею "Из жизни советских людей в СССР", тот первый роман в которой 4-й. Добавлять к тому, что написано в статьях, считаю излишним. Впрочем, статьи в этом сборнике будут посвящены творчеству Дорского, и всё встанет на свои места.
И ещё о самом-самом важном, что должно быть в этой статье. Мои близкие родственники, как в Ленинграде (в С-Петербурге), так и в Киеве очень недоброжелательно встретили "рождение мной" А. Дорского. И мои сотрудники в Киеве, с которыми я трудился почти всю свою трудовую жизнь, тоже не выразили дикого восторга, кто из них догадался, что попали как персонажи в романы писателя, о появлении которого в своё время понятия не имели. Так что может это и неспроста, что читатели не ринулись читать "взахлёб" прозу этого самого Дорского?! Она многим не по вкусу.
А я ведь "встал на уши", чтобы на свет появился А. Дорский, преследуя одну цель: разбудить бывший советский народ, который "вдруг впал в спячку" после ликвидации СССР, ибо, можно сказать, многие равнодушно приняли то, что исчезла страна СССР (не говорю о тех, кто сразу же стал наживаться самым невероятным образом на данном факте), и стала исчезать даже память о той стране… Неужели я совершенно не знал свой народ (советский), взвалив на себя "непосильный груз"?!
Впрочем, пути назад у меня нет. Дорский с его творчеством уже существует в компьютере, а мне жить осталось недолго, начинать какую-то ещё другую новую жизнь уже просто глупо. Так что с Дорским я связан уже до конца дней.