Глава 1
То, что слегка касательно -
весьма обременительно.
Порою созидательно,
но в большинстве мучительно.
Мы прячемся старательно
в притворстве восхитительном
за то, что осязательно,
а не забавно-зрительно.
Но, отвергая тщательно
всё то, что рассудительно,
мечтаем обязательно
о головокружительном.
И ночью бессознательно
ныряем исключительно
во всё, что лишь касательно
и так забавно-зрительно.
Восьмое мая было по летнему тёплым. Время года выдавали сочная зелень и ярко-голубое небо. Солнце ещё не успело их обесцветить своим жаром. Однако, ветерок, который старался обнять каждого прохожего был скорее знойным, нежели тёплым.
Я вышла из здания мирового суда, включила телефон и увидала два пропущенных вызова. Звонки были от Лены – коллеги по прошлой работе. Недоумевая зачем я ей понадобилась днём (мы если созванивались, то вечером), перезвонила.
- Добрый день Леночка, звонила, что случилось?
- Привет, звонила, давай я сразу без предысторий, немного занята. Помнишь, ты мечтала съездить на экскурсию в Пятигорск? В общем у нас от завода идёт автобус, я деньги сдала, а поехать не получается, ты не хочешь вместо меня покататься? Выезжают сегодня в девять вечера.
Быстро проанализировав состояние «частного сектора», я спросила цену и условия. Ответ настолько устроил что, не раздумывая, сказала: «Еду!»
Знакомых в автобусе не было. В принципе это не удивило. С Леной мы иногда созванивались, и она рассказывала кто уволился, кто вышел на пенсию – всё течёт, всё меняется. Сейчас, спустя три года, подумала, что единственное в чем выиграла, сменив место работы – дорога. На неё я стала тратить на автобус меньше (раньше приходилось добираться двумя). Ну а для того чтобы было соблюдено равновесие в природе, к этому бонусу добавилась вечно недовольная физиономия директора.
Ещё минут десять после того как разместились, автобус стоял, мы кого-то ждали. Я прикрыла глаза и прислонила голову к прохладному стеклу – день получился эмоционально-сумасшедшим: неприятная встреча с мачехой в суде, унизительное «полоскание белья» перед посторонними людьми, спешные сборы и хлопоты, связанные с отъездом.
Сын обрадовался гарантии, что к сельскохозяйственным работам не привлекут гарантированно, а меня это даже обидело. Получается, могу исчезать куда угодно, лишь бы ему не мешала ничего не делать! Похоже все мужики с пелёнок лентяи.
Но, каков Кузенька! (то, что он есть такой же неоспоримый факт, как и наличие Деда Мороза) Домовичёк гонял меня до седьмого пота на Первомай.
Два дня вечерами я падала на кровать в полном изнеможении от усталости и отгоняла мысли о том, что ещё надо успеть сделать. В ход шли «подумаю об этом завтра», «у Бога дней много», «всего переделать нельзя» и ещё ряд поговорок, но «надо» не сдавалось. В итоге «пятилетка была выполнена досрочно»! Я даже не ожидала от себя такой прыти. Кузенька как будто знал, что День Победы я проведу за тридевять земель! Впрочем, почему «как будто»? Наверняка поездка в качестве бонуса за старание и послушание. Конечно на этих выходных можно было бы заняться покраской и высадить перцы…
Пока раздумывала, чем могла бы заняться на выходных, если бы… - тронулись. «Ну вот и всё, незачем мечтать о том, что остаётся, пора помечтать о том, что впереди» поставила жирную точку своим мыслям.
На выезде из города подобрали ещё нескольких пассажиров и рядом со мной сел один из них… Нет, один их тысячи! Рядом со мной села одна из причин того, что я продолжала работать ещё год, после решения уволиться…
…По служебным делам мне приходилось встречаться с Юрой много раз в день. С первой встречи подкупили мягкость и внимание к собеседнику. Любые требования воспринимались как просьбы, и их хотелось исполнить немедленно. В нём было непонятное очарование, под которое попали все женщины в нашем отделе. Любопытство настоятельно желало разъяснений феномена. Зная от сослуживиц о Юриной непоколебимости на предмет романов на работе - я начала флирт (чего ж не позабавиться, если не грозят ни кабала замужества, ни мгновенное поползновения в сторону интима).
Больше года обхаживала эту крепость используя всё своё обаяние. В ход шли призывные декольте, задрапированные тончайшим гипюром, юбочки с разрезом сзади, внезапная потеря равновесия (каблук подвернулся) и опрокинутая стопка документов, которую собирали вдвоём. Я кажется собрала и воплотила сюжеты всех известных фильмов где он, она и… результат. Непробиваемо… Юра стал смотреть на меня как-бы извиняясь, с тоской и некоторой обречённостью, а я настолько привыкла к воображаемому роману, что ходила на работу чтобы увидеться с ним. Нежелание секса плавно перетекло в желание, а шагов (да хотя бы шажочка!) со стороны объекта не наблюдалось… В конце концов, признав полное поражение, уволилась к чёртовой матери! Нет, я очень люблю состояние влюблённости, но поцелуи, объятия и так далее – необходимый апофеоз! Душе необходимо дать спеть свою песню, а без осязательного она не умеет.
По большей части это та самая причина, по которой я не прервала контакт с Леной. Её звонки были из мира где обитал… Блин… Не любовник, не любимый… Вот как назвать человека недоступного и небезразличного?
Прошло да года! Недопетая песня начала рваться на свободу безжалостно ломая наподобие иерихонских труб надёжные стены разума. Ах, стоило бы Юрке только поманить… И чем твёрже и решительней запрещала себе даже голову в его сторону поворачивать, тем нестерпимее было желание оказаться в объятиях. Такого испытания на выходные я не планировала…
Не поздороваться с давним знакомым было бы верхом неприличия и натянув улыбку, хотя в полной темноте не было необходимости делать это, я произнесла: «Добрый вечер».
Юра повернул голову в мою сторону и некоторое время молча вглядывался.
- Ты как будто привидение увидал! – не выдержала я.
- Вот это сюрприз!
- Надеюсь приятный? Жёнушку выгуливать едешь?
- Нет. Я один и практически на работе. Автобус в завод перегнать нужно. В тот конец с вами, обратно – сам. А ты как здесь оказалась?
Его тон стал напряжённым и сухим, во всяком случае так почувствовалось, и я отшутилась, мол попутным ветром. Разговор прервался. Если бы знал этот человечек, сколько раз я мечтала проснуться рядом с ним… Мечты сбываются. Блин, прям как лозунг Газпрома! Вероятно, и там сбываются таким же нелепым образом по принципу «близок локоть, а не укусишь». Стало щемяще-горько.
Попыток заговорить Юра не предпринимал, и я задремала под гул автобуса и рой мыслей.
Ценней, конечно-же для нас,
День настоящий.
Всё понимаю, только так заманчив грех...
А ожидания экстаз
Намного слаще,
Чем тот который получаем от утех.
Молчи, ни звука, я прошу -
Слова излишни.
Сарказмом губы, вижу, тронуты едва...
На встречу солнышку спешу
Озябшей вишней
Как только зимние растают кружева.
Не останавливай, не смей
И не сочувствуй.
В награду тем, кто вниз с обрыва - дан полёт.
Он этой страсти апогей
И в нём искусство,
В котором птицей вольной душенька живёт.
Не отводи сейчас глаза,
Не прячь в ресницы.
Я обещаю не нарушить твой покой.
А, если вдруг смогла
Нечаянно присниться
Ты улыбнись во сне и всё, желанный мой.
***
Глава 2
Боль изнутри ломает рёбра битой
А я надену маску скомороха,
Возьму счастливый смех из реквизита
И спрячу в них сады чертополоха...
Я брошу тебя... Всё, решила! Уже не вернусь.
Как фантик с конфеты, до срока увядший букет,
И пусть в этом мире потухнут все радуги, пусть!
А утро не включит свой нежно-малиновый свет.
Я брошу тебя. Вот сейчас… Догорает свеча...
Потом буду плакать, нет – выть! Даже биться о стены!
Я брошу тебя не за то, что меня огорчал -
За то, что с тобой в этой жизни моря по колено!
В разлуку как в прорубь - зажмурюсь и окунусь:
Порвутся на атомы разум, душа, нервы.
Я брошу тебя потому, что до смерти боюсь
Того, что однажды ты бросишь меня первым...
За ночь автобус несколько раз останавливался. Я просыпалась и засыпала рядом с мечтой, которая сидела истуканом. Возникло желание пнуть его локтем в бок и напрямую спросить не евнух ли он? Под утро замёрзла и сон как рукой сняло. За окном в предрассветной мгле проплывали силуэты кустов и деревьев, чёрное небо линяло на глазах, но горизонт ещё не светился рассветом. Включила подсветку на телефоне – четыре семнадцать… Рань несусветная! Юрка хоть и испортил настроение, но ностальгию отнять он был не в силах.
Я действительно, очень хотела в Пятигорск. Желание возникало каждый раз после моего очередного романа или «замужества». В этом городе я потеряла доверие и нашла неуверенность в себе. Это если коротко, ну а подлиннее: молодого человека звали Витя, он проходил срочную службу в Пятигорске, а я - невеста в золотых серёжках (почти жена!), которые подарили его родители, приезжала к нему… После вечерней проверки на пару часов у Вити получалось сбежать в самоволку ко мне. Романтика!
Через пару домов от той квартиры, что арендовала я, жила девушка Таня, моего возраста. Мы познакомились. Даже подружились! Создание немного замкнутое и тихое, но это понятно – она была жутко косоглазой с мальчишеской угловатостью и слабым намёком на грудь. Этакий недозрелок, над которым я немедленно взяла опеку, стараясь раскрепостить обиженную природой. Танечка была очень «начитанной» девушкой. В плане интеллекта дурнушкой чувствовала себя я. Вечера, что естественно, у меня были заняты, а днём она устраивала мне экскурсии по городу, читала стихи Лермонтова и мечтательно улыбалась, когда я объясняла ей что такое любовь и рассказывала о Витиньке…
И всё было бы чудесно, если бы он не женился на Тане за месяц до дембеля…
Сейчас, спустя огромное количество влюблённостей, говорить о всепоглощающих чувствах к Вите – глупо, но тогда рухнул мир. Я была настолько уверенна в непоколебимости своей будущей счастливой (и не иначе!) супружеской жизни, как только принца демобилизуют, что просто не могла придумать как быть дальше... Это примерно если бы вы ехали с билетом в меж городском автобусе и водитель просто так, не объясняя причин высадил посредине дороги за десятки километров от населённого пункта. Красивая и смелая была я, а замужем за моим Витей – Таня…
Они должны были приехать в конце апреля. На восьмое марта я сделала предложение своему сводному брату… Вовка учился в технаре и в армию ещё не ходил, но внешне был вполне приемлем на роль жениха. Предложение было серьёзное, но фиктивное, в смысле попросила фиктивного брака и его фамилию. Этот негодяй (Витя) должен был знать, что я его бросила раньше! В девятнадцать лет этот шаг казался ооочень умным.
Чтобы всё выглядело правдоподобно, я выпросила свадебное платье у знакомой, и мы сфотографировались в ателье. Недоумение пожилого фотографа, когда попросила выйти и дать мне возможность переодеться, описанию не поддаётся! О чём он подумал не знаю, но чуть помешкав, вышел в прихожую. Через несколько минут я в белом выплыла следом и, хмыкнув, он вернулся обратно. Платье было велико, но это не тревожило. Все острые моменты надёжно спрятала фата. Пара кадров, переодевание в обратном порядке, и мы отправились возвращать наряд и обмывать «сделку».
Мама узнала через две недели. Кто показал ей фотографию так и осталось загадкой, но мы оба были вызваны на «педсовет», где нас обязали немедленно прекратить этот спектакль и расторгнуть брак!
Наши родители сошлись тоже в минуты отчаянья полгода назад: мама только пережила развод, отчим потерял жену. На этом фоне мама переживала, что во мне будут видеть соблазнительницу, отчим боялся, что обвинят его сына. Правде не поверили - с точки зрения взрослых поступок был слишком дурацким. Я обиделась из-за непонимания, Вовка поругался с отцом, и мы сбежали утешать друг друга.
Развод состоялся и не только наш. Предки тоже расстались. Похоже, что создавать семью в минуты отчаяния поступок не менее дурацкий. Вовка с отцом уехали в Тверь за тридевять земель. Остались фотографии на память.
Впрочем, всё, что было после - к Пятигорску отношения не имеет, но руины моего замка пылятся именно там. Хуже всего то, что эти руины до сих пор горят и девочке Снегурочке каждую весну приходится через них прыгать…
Последний летний вечерок,
А завтра - осень.
Бродяга-случай на порог
Мне гостя бросил.
Помчались мигом вспять года,
Мелькнули лица...
Судьба назначила тогда
В него влюбиться.
Пусть, дважды не дано войти
Всё в ту же речку,
Но вот пересеклись пути
Двух человечков.
Вернулся с саженью в плечах
Мальчишка милый,
Дров наломала сгоряча,
Недолюбила.
Принёс он юности печаль -
Открыла двери...
Я наливаю гостю чай
И снова верю.
Что отвечаю невпопад -
Сама не знаю,
Как много-много лет назад
Под взглядом таю.
Укрылась сумраком земля -
День спать ложится...
В траве цикады шелестят
И нам не спится.
Всё тот же запах у волос -
Непозабытый,
И утвердительный вопрос:
"Опять небритый?"
Закрыв глаза сидим вдвоём
Сцепили руки,
И каждый плачет о своём
Под сердца стуки!
... Прощальный взгляд в последний миг
С тоскою бросил,
Ушёл... И звук шагов затих...
Осталась осень...
***
Глава 3
Назовёшь воду сушей - не изменится море.
Назовёшь небо твердью - засмеют воробьи...
Только, много на свете красивых историй
Где по небу плывут и плывут корабли...
Я видала равнину - свинцовое нечто.
Миражом плыл над ней вдалеке Таганрог,
А река из асфальта текла бесконечно,
Собирая попутно ручьишки дорог.
Там, в ином измереньи, небо виделось плотным.
Кто-то крепко приклеил потолок натяжной,
А незримый художник, меняя полотна,
Бесконечно картины писал надо мной.
Серо-белой гуашью создавались наброски.
Гениально! Но радугой краску пролил -
Не закончен шедевр! И, мечте отголоском,
Он нежнейшую алость подсветкой включил.
В том, ином измереньи, веришь - нет, не любила!
Отчего же смеются надо мной облака?
Там чудесным напитком НЕЛЮБОВЬ нас поила!
Здесь к мечтам о далёком будем мы привыкать.
Низина с моей стороны засветилась малиново-голубым туманом. Он клубился, кипел, как будто глубоко внизу великий колдун варил волшебное зелье, а напротив, за дорогой по которой мчался автобус, алой лентой отчерчивало горизонт.
- Как красиво! – прошептала я и вздрогнула, когда Юра поддакнул, оказывается тоже не спал.
Он наклонился ближе и со словами: «Держи – это на завтрак» - положил мне на колени круглую коробочку с бантиком. Я узнала упаковку «Рафаэло». Когда только успел купить! А я хотела его пнуть…
- Спасибо, - прошептала я.
- Ты выспалась?
- Да. А ты? – поинтересовалась для вежливости, открывая вкусняшку.
- И я… Юленька, скажи, что это было, тогда, когда ты у нас работала?
Ух!!! Хорошо. Что конфету не успела в рот положить, подавилась бы! Этот жираф всю ночь думал над вопросом или как?! Что ответить не знала, молчание затягивалось.
- Какой смысл сейчас об этом? – наконец шепнула я.
- Тебе очень важно попасть на экскурсию? Хочу украсть тебя.
Я растерялась. Нет, не то чтобы предложение не обрадовало, но шокировало. Может мне нельзя и на пушечный выстрел к Пятигорску – стрессов не будет? Впрочем, стрессы и в других местах случаются… Надо принимать решение – или экскурсия, или романтика…
- Так как? Ты со мной? Я выхожу на въезде.
Если сейчас откажусь – то нежнейшее, что душой зовут, съест меня с потрохами и не подавится! В отместку за недопетую песню. Паника. Истерика. Звон в ушах.
- Да.
И разом всё прекратилось. Стало легко, весело… Вот дура! А, ладно, я девочка большая, даже слишком – не пропаду.
Всё-таки, есть огромные преимущества (опыт, пофигизм и т.д.) в возрасте «за тридцать». Особенно когда он растягивается лет на десять – двадцать (дальше станет понятно, что «за сорок» и вести себя нужно будет солидно)! Из автобуса я выпорхнула бабочкой, но, когда он отъехал, оставляя нас на остановке, почувствовала растерянность. Привычка держать ситуацию под контролем мигала красным фонариком удаляющего за поворот автобуса. По сути я доверила своё дальнейшее-ближайшее мужчине, который доверия ничем не заслужил…
Ай да я!
Юра смотрел на меня немного дерзко и почти плотоядно.
- И что дальше? - сбила вопросом ухмылку у него с лица и ухмыльнулась сама.
- Как что? Отель! До завтра я совершенно свободен!
Вот так! Кольнуло возмущение, от нахального тона, но верить ему не хотелось. Слишком долго я знала этого человечка. Мы смотрели друг на друга, и я чувствовала, как расслабляется лицо меняя маску дерзости на обычную, тёплую улыбку. Юра схватил меня за руку и, сказав: «Пойдём», повёл через дорогу к кафешке.
- Давай я тебе устрою личную экскурсию. – предложил он спустя утреннее кофе с пирожком. – Или ты любишь гидов и исторические хроники?
По сути меня не интересовали ни домик Лермонтова, ни место его дуэли, как и музей каменных древностей. Однако посмотреть на знаменитый Провал - очень хотелось. В конце концов, что я хуже Остапа Бендера! Ему там даже памятник поставили. На памятник не претендую, но фото сделать обязана – должна же чем-то подтвердить эту поездку.
- «Будет вам и белка, будет и свисток» - продекламировал Юра, когда я высказала своё желание. - Только… Ты уверена, что выспалась, хорошо себя чувствуешь и готова попутешествовать?
- Я плохо выгляжу?
- Нет, но всё-таки ночь в автобусе…
После того как я подтвердила, что всё в порядке, он начал кому-то названивать по телефону. После было такси, ожидание перед воротами неведомого мне предприятия и (о, счастье!) выехал «ПАЗик» в современном исполнении.
- До завтра мне разрешили его обкатывать, а потом или забирать, или…
- Что или?
- Пешком пойдём домой! – засмеялся Юра и мы покатили по трассе в кипень города.
Ты знаешь как пахнет трава на лугу
И слышишь дыханье земли.
А, я вижу - волны по небу бегут
И туч в далеке корабли.
А, я вижу тени стоят за плечом
Да, смотрят с укором немым,
И знаю, по будням мечтать мне о чём,
Да грезить по выходным.
Тропинки, сплетаясь в узор кружевной,
На луг нас с тобой привели.
Злорадно смеялся полуденный зной
Когда мы коснулись земли.
Фальшивыми звуками ритмику дня
Спугнул жадной страсти итог.
...Всё было так мило - достало огня,
Но, хочется счастья чуток.
***
Глава 4
Явь встречала запахом горчицы -
Горько-пряным, острым ароматом.
Кто и где мне сможет поручиться
Что его забуду я когда-то?
Поле ярко-жёлтое печали
Перед поворотом в неизбежность...
За спиной дождинки застучали -
Плакала, прощаясь с нами нежность.
Расстилала грусть ковры-дорожки -
Радовалась встрече долгожданной...
Я у счастья в долг взяла немножко,
А теперь платить процент устану.
После возвращения из Пятигорска я научилась врать. Причем, врать и себе верить. Иногда это сильно возмущало: я, ярая противница малейшей неправды и ярая сторонница позиции «на чужом несчастье …», вынуждена нести чушь несусветную расписывая красоты Пятигорска. Я, зная, что у Юры есть жена… Законная! Официальная! Пусть и не первая и совместных детей нет, но! Как хорошо, что не знакома с ней… Стыыыыднааааа… Только своя рубашка ближе к телу.
Затыкая совесть тем, что из семьи уводить не собираюсь и чисто мужской поговоркой «хороший левак укрепляет брак», я хваталась за малейший повод и мизернейшую возможность встретиться с ясным соколом.
Мой Кузенька был, судя по всему, очень даже не против наших оргий. Ещё бы! После работы я летела в деревню в надежде, что Юрочка изобретёт повод сбежать из-под надзора супруги хотя бы на пол часика. За то время пока ждала, успевала нарезать десять кругов по хозяйству и помахать волшебными палочками (тяпкой, граблями, метёлкой…). Что-то мне подсказывает, что такого идеального порядка не было «от сотворения двора».
В перерывах между мысленной беседой с Юрой, вспоминала наш домик. Тот в котором я была школьницей. Его продали спустя три года после развода родителей. Мне купили однушку, мама уехала в жуткую глухомань подальше от народа и купила там хатёнку за «шапку сухарей» (хозяева отправлялись в след за урбанизацией из умирающей деревни и бросали жильё), а папа построил новый дом. Наше гнёздышко обогрело всех даже порознь. Вот только счастливой жизни оно не смогло дать никому, не властны домовые над счастьем, а жаль.
Квартира сразу была оформлена на маму – после фокуса с фиктивным браком я полностью утратила доверие в разумности. Мама контролировала меня до тех пор, пока я не сообщила что собираюсь замуж по-настоящему и не познакомила с Серёжей. В девяностые широкие свадьбы трёх днёвки играли, пожалуй, только новые русские, а так как мы к ним не относились, то обошлись домашним застольем, но платье, кольца и все положенные ритуалы по такому случаю были. Даже танец невесты с отцом состоялся.
О, как я была счастлива! Любовь носила меня на крылышках и даже волдыри на ногах от новых туфель не причиняли неудобств. Серёжа ни на минуту не отпускал меня и держал за руку весь вечер. Я была нужна! Под конец торжества нас с почестями отправили в квартиру, а мама неделю жила в доме сватов пока не определилась с жильём.
Есть забавная потеха с кодовым названием «накорми друга». Паре завязывают глаза и дают тарелку каши. Задача – накормить друг друга…
Примерно так выглядела наша семейная жизнь. Всё было отлично только там, где природа подсказывала. В результате её опеки через год с небольшим я спала с сыном на кровати, а Сергей на раскладном кресле. За ручку меня больше не держали и в глазки не заглядывали. Через четыре года после прихода «вечной любви» мы приняли решение не издеваться друг над другом, Сергей ушёл, а я осталась с мечтой вырастить лучшего в мире мужчину…
…Моим рьяным увлечением сельским хозяйством Олег, как и домовик был бесконечно рад. Понятное дело! Я больше не звала сына в деревню – вдруг дружочек материализуется, а здесь ребёнок! «Обломы» мне не нужны. К тому же пропал надзор за школьными успехами и внешним видом. Ребёнок месяц был предоставлен сам себе и мог демонстрировать самостоятельность.
Почти на месяц квартира стала ночлежкой для нас обоих. Обязанности по квартире были распределены по-честному ещё тогда, когда он перешёл в пятый класс: я обеспечиваю продуктами и одеждой, он – порядком. Свою часть договора я исполняла самым прилежным образом, а сыну приходилось постоянно напоминать. Последнее время порядок меня не волновал абсолютно! Приехала, еды сварила и спать… Наше общение перешло в фазу моих вопросов и облегчённого вздоха: «Как дела? Нормально? Ну, хорошо!», и его «Угу».
К сожалению, из тридцати дней после Пятигорска «обломными» приходится считать двадцать шесть, но не по моей же вине. Я не звонила Юре. Мы договорились, что буду ждать, а он будет сюрпризом. Упрекать его в редких встречах – договор нарушать. Даже не так, было унизительно выпрашивать внимание «хозяина». Почему-то воспринималось это именно так. И всё-таки, пока я ждала он был со мной! Мысленно рассказывала о прошлом, о мечтах, о тревогах и радостях. Виртуальный любимый… В восемь вечера вздохнув в последний раз и с тоской глянув на телефон, садилась в последний автобус и возвращалась в одиночество.
Позови в «другое измеренье».
Сам число любое выбирай!
В летний день, а лучше бы в весенний,
Хоть на край вселенной, хоть за край.
Позови в серебряные дали,
Нежно-знойный утренний рассвет...
Облака оттуда прилетали,
Спрашивали еду или нет?
Говорили, радуга тускнеет
И скучает вечером заря,
А каштаны вдоль дорог желтеют,
Сетуют, что распустились зря.
Я поехать буду очень рада,
С сумкою дорожной или без!
... Впрочем знаешь... Погоди... Не надо...
Дел полно и времени в обрез.
***
Глава 5
Грусть скатилась слезинкой и воздуха вкус изменился.
Я простила за всё, но обнять не сумею как прежде.
Странный сон зябкой ночью осенней под пятницу снился:
Подрезала я крылья как птицам любви и надежде.
И припомнилось как просыпалась душа в мире этом,
Обучалась без страха любить до мурашек, до дрожи,
Колокольцем хрустальным звенеть от зори до рассвета,
И, сиять, согревая теплом, даже редким прохожим.
Обучалась любимого звать через время и дали,
И искусствам доверия, верности, нежности, ласки.
И глаза закрывать на неправду, горчинки глотая,
И себя как Жар-птицу вручать навсегда, без опаски.
Обучалась безмолвно рыдать, улыбаться сквозь слёзы
И прощать, и прощать, и прощать что бы там не случилось!
Возрождаться как Феникс не веря ни в сны ни в прогнозы...
Но, зачем же в слезах растворяться любовь обучилась?
За лето я успела настрадаться так, как кажется не страдала всю прошлую жизнь. И даже в шкуре «виноватой» побывала, когда ездила к маме аж на 3 дня. Если бы Юрочка приехал, он не нашёл бы утехи и нежности, а это катастрофа! На «дачу» стала ездить реже, а досада заставляла хмуриться чаще. Злилась я не на него - на себя. Дружочек был удивительно стабилен, мы встречались раз в неделю в среду. Остальное ожидание – мой «бзык». Он, кстати, сразу предупредил, что будет именно так, но я, то, я! Смириться с графиком если душа требует вцепиться и не отпускать ни на мгновение – так не бывает.
Чтобы поддержать Олежку (он в техникум поступил!), я пошла в отпуск. Очень хотелось, чтобы ребёнок возвращался с учёбы туда, где его ждут, а не в пустую квартиру. Кроме того, приехал двоюродный братец. В деревне продавали «Москвича» по бросовой цене и Макс, не смотря на мои протесты взял его в кредит и застрял на даче. Не выгонять же родню! Приобретение стояло перед домом и требовало мастера, а он бегал по знакомым в поисках мудрых подсказок, дабы превратить осла в лошадь…
Ко всему прочему объявилась мачеха и сообщила, что продаёт свою часть дома. За всей кутерьмой пропустила среду! Юра позвонил в четверг. Я стала извиняться, но он меня перебил и сказал, что приболел.
- Ещё не осень, а ты «расклеился»? – посочувствовала и пошутила я.
- Пройдёт. Не жди пока. Потом позвоню.
Фразы были отрывистыми и холодными, но о какой пылкости может идти речь если человеку плохо! Мы простились и бытовуха снова напрочь вырвала меня из романтики ещё на неделю.
В один из вечеров позвонила давняя подружка Леночка. Поболтали, немножко рассказала про дела, пожаловалась на суетной отпуск и в какой-то момент переключились на новости завода.
- А помнишь Юру, нашего пуританина?
Я чуть застыла. Вихрем пронеслись дурные предположения, всё-таки болел! Отогнала их вопросом.
- Помню, с ним что ни будь случилось?
- С чего ты взяла! Работает, всё нормально. Я про другое: Петровна на пенсию ушла, и на то место взяли его новую жену! Я её как увидала – ахнула! Куколка! А послушала бы ты как молодожёны воркуют: «Оленька, Оленька», «Юрочка, Юрочка» я так и жду, когда же обниматься начнут? В обед заходит, после работы заходит, на проходную за ручку ведёт… Короче ах и ох!
- Какую новую. Он что разводился? – опешила я.
- Да мы тоже не знали, пока Ольга Алексевна не открыла тайну. Он год сам жил, а месяц тому как - сошлись. В паспортах ещё штампы не просохли.
- Понятно. Ну не всем же Юрочки достаются. – промямлила я.
- Ну, ладно, вроде про всё посплетничали, давай прощаться. Чмоки-чмоки, ещё созвонимся.
Минут двадцать после звонка сидела примороженной - Юра не болел, а женился… Получается, я врала ради сохранения его покоя, а он врал мне. Я считала себя стервой, мучилась от приступов совести, сохла от тоски, а он врал! В это же время он встречался и с Олей. А только ли с ней? Может у него на всю неделю распределение было? Обида от его обмана разрасталась и вытаскивала из памяти картинки первых встреч и заставляла сравнивать с последними.
Незаметно для себя я пропустила момент, когда Юра стал грубеть и свиданья стали укорачиваться. Находясь в состоянии «На минуту приезжай, а когда ты сам решай», радовалась любому брошенному слову как голодная собака голой кости. Прятала на груди лицо и даже не пыталась разглядеть в любимых глазах хотя бы одну искорку восторга! Если приезжает, значит без меня ему плохо, значит… Короче «по умолчанию»… Твою мать!
Память старательно кромсала салат из обиды на него, злости на Ленку (она то при чем!), досады на себя и чем дальше, тем больше новых ингредиентов добавлялось в это тошнотворное блюдо.
В этот вечер Олегу повезло: пока он тусил с друзьями, квартира увидала Мегеру во всей красе. Злость преобразовалась в энергию, мощность которой легко переплюнула цунами. Началось с того, что я на ватных ногах подошла к зеркалу. «Куколка» - муркнул в памяти Ленкин голос, а на меня посмотрела старуха Изергиль. Дачные упражнения поистрепали и «кожечку и рожичку», а маникюр остался на грядках. Вместо причёски – кобылий хвост, уголки рта опущены. Баба далеко за сорок в трауре и старом халате.
На алтарь ожидания я принесла внешний, да и внутренний вид в надежде получить … что?
Первым изгоем оказался халат. Я содрала его с себя и швырнула в угол. С полки под зеркалом туда полетели старая тушь, расчёска-щётка с обломанной ручкой, тюбик с тонким остатком помады и просроченные кремы и косметическое молочко. Несколько секунд и вот он - шифоньер! Виновник всех женских бед! Это он свято хранит всё, что не даёт жить по-новому!
Попытка влезть в платьишко, которое было на мне в Пятигорске успехом не увенчалась. Влезть, то я влезла, но какая карикатура нарисовалась на талии – не передать словами. Вот оно – заедание ожидания! Вот они стрессы с печеньками!
Через пол часа на полу и диване лежали две кучи вещей. Диванная звалась «буду», другая, на полу, соответственно - «не буду». «Куколка» - периодически повторяла я, начиная ненавидеть незнакомую Оленьку, за то, что отняла у меня Юру.
Обратно на плечики и полочки вещи возвращались медленнее и иногда даже задерживались в руках. Резкий запах злости по чуть-чуть рассеивался и начали пробиваться здравые мысли. Юра мой? Юра мой кто? Юра мне зачем??? Люблю? И дальше что? В сервант поставить и пыль сдувать? Вопросы ложились на место отсортированных вещей и крепенько застревали в голове…
К приходу Олега буря улеглась, оставив после себя узел барахла во внешнем мире и решение привести себя в порядок – во внутреннем и какое-то непонятное опустошение в душе. Вроде не из шифоньера, а из неё вытряхнули целый узел обносок. Только вот, эта неосязаемая пустота оказалась значительно тяжелей осязаемого барахла, а впереди была ночь… Ночь после Пятигорска… Холодная…
Да, слова, порою - необходимы,
Но они надо мной не имеют власти.
Мне такие слова говорил любимый,
Что сама становилась я их частью.
Он такие слова говорил, помню,
Что, казалось, вселенной надела сари,
И галактики дальние были рОвней,
Ну, а ближние частью меня стали.
Как кружили в танце слова-звёзды,
Порождая безумный огонь страсти!
И тогда в глобальном апофеозе
Прорастали в душе семена счастья!!!
Нынче знаю: вселенные тоже тонут,
Если выпала карта пиковой масти,
И слова осыпаются с тихим звоном...
Надо мною они не имеют власти.