Из ранней истории Суземского края:
этимологический аспект
"Дойти до слова и значит дойти до смысла"
А.Ф. Лосев "Философия имени"
СМ.:3-е, дополн. издание с иллюстрациями в https://m.vk.com/id320688856.
На западной окраине великого леса, который тянется от самого Тихого океана, и в месте, где он встречается с не менее великим полем, называвшемся когда-то Диким, простирающимся от монгольских степей до предгорий Карпат, расположился районный центр Суземка. (Брянская обл.)Название Суземки «суземь» — дремучие леса –(Даль В.И.) ясно свидетельствует о её прошлом, о месте расположения среди некогда дремучих Брянских лесов. Их партизанская слава (партизанской столицей был суземский Смелиж), как в далеком прошлом их непроходимость – уже в имени поселка, стала визитной карточкой района. Что касается последнего обстоятельства – наименования райцентра– попробуем с этим более детально разобраться.
О том, что история Суземского края насчитывает не одно тысячелетие, рассказывают археологические раскопки на его территории(1). О суземской старине могут нам поведать и сведения, почерпнутые из такого раздела лингвистики, как этимология — наука о происхождении слов. В этом отношении нам интересны гидронимы (названия водных объектов, в нашем случае — рек) и топонимы (названия географических объектов — населенных пунктов). Геогра-
фические названия сохраняются на протяжении многих лет и могут передаваться от одного народа другому, через поколения к поколению, населявших эту территорию.
Ученые-языковеды считают, что происхождением слово «суземка» обязано финскому словосочетанию «sysma» — лесная глушь (Фасмер М.). Вслед за В. Далем они ука-
зывают на распространение слова «суземь» в диалектах местного населения на Севере России, в областях соприкосновения с финно-угорскими языками. Любопытно, что на таком значительном расстоянии от мест его употребления
слово «суземь» было использовано для названия поселения.И если учесть отсутствие в тот период средств коммуникации, то весьма сомнительным представляется возможность того, что из местного диалекта северян слово перешагнуло через тысячу километров. Отпадает вариант с постепенным
распространением этого слова с одной периферии на другую и со временем забытым в новых краях. В «Словаре редких и забытых слов» В.П. Сомова (М.,1996.–764 с.), где собраны архаизмы русского языка, слово «суземь» отсутствует. Следовательно, наименование поселению принесла какая-то затухающая волна финно-угорской миграции,двигавшейся из глубин Азии. К середине первого тысячелетия племена финно-угров, освоившись на Волге и Оке,
очевидно, достигли и этих мест. Здесь можно упомянуть соседнее с Суземкой село Негино. Такое же наименование населенного пункта имеется и в Архангельской области, граничащей с Карелией. «Niegla» — с карельского — хвоя. Тут же урочище Колпины, вспомним ленинградское Колпино (финское числительное «кольм» — три, с глухим «м»,легко превращающимся в «п». Два первых нам как будто уже известны). В соседнем Севском районе есть поселок Хинель и партизанские Хинельские леса. Древние угры в память о бывшем соседе Китае дали название реки в Поволжье Хинель (ныне Кинель). Не от них ли и севская Хинель?(2)
Итак, судя по названию, которое в употреблении не должно было надолго прерываться, возраст Суземки более чем уважаемый. У Суземки и Негино, (последняя в старые времена являлась центром волости, куда входила Суземка), имеется соперник — поселение, не менее почетное по возрасту, о
котором речь пойдет ниже.
По территории района протекает река Тара, берущая начало на территории района и в нем же впадает в Сев, то есть река районного масштаба, а, следовательно, маленькая. Эта небольшая речка может рассказать о многом, даже о том, как на её берегах дружина, спешившая на воссоединение с полком князя Игоря, поила лошадей, отправляясь в свой знаменитый поход.
Этимология гидронима Тара в научной литературе полностью не выяснена. Автор этих строк полагает, что его происхождение древнее, корневое, индо-европейское. В санскрите «tar» – переправляться через, пересекать, «tara»(гамб)(3) – переплавляться. В Индии имеется длинная, но узкая пустыня Тар, которую не каждый путник пересечет.А на Балканах в глубочайшем каньоне, разделяющем Сербию от Черногории, протекает река Тара («тarus» — пере-
плавляться, с иллирийского, ныне мертвого языка индоевропейской семьи,некогда жителей этой части Балкан).
Ведущие ученые в области этимологии — академики В.Н. Топоров и О.Н. Трубачев – считают, что происхождение гидронима Тара «вероятно балтское». Балты, пред-
ки нынешних латышей и литовцев, заселяли в первые века нашей эры часть территории Средне-русской возвышенности. Язык балтов также индоевропейский и даже считалось, что праславянский отпочковался от него. Классик жанра М.Фасмер, автор четырехтомного этимологического словаря русского языка, отвергает возможность балтского происхождения в этом районе. Однако вернемся к гипотезе ученых. Они, не найдя подходящих примеров в балтийском ареале, называют калужскую Тарусу (и только затем литовский Тарушкай) и в качестве варианта — гидроним Устарь («Uztar») и объясняют его так. «Uz» (балт) —
«за» + Tar, то есть река за Тарой(4). Небольшая неточность,
но какая удача! Устарь — не гидроним(5), а топоним, наименование деревни, действительно со стороны запада находящейсяся за рекой Тарой, на её берегу. Таким образом, мы видим, что топоним Устарь имеет балтское происхождение,
а история деревни Устарь может насчитывать многовековую, тысячелетнюю историю.
Балты, как и угро-финны в период великого переселения народов, были здесь пришельцами, не автохтонным населением. Этническая принадлежность населения ранних археологических культур Придесенья ещё окончательно не
определена. Так, ряд ученых считает, что уже с первых веков новой эры на этих землях уже жили славянские племена. Плотность населения была низкой. Благодаря мирному сосуществованию народов, сохранялись прежние названия,
данные насельниками этих мест.
Устарь (за Тарой) — взгляд с какого-то центра с за-
падной стороны. На следующем притоке Сева реке Уль находится деревня Заулье (за Улем) — уже с чисто русским префиксом, но направление взгляда прежнее. Можно предположить, что этим центром был древний Трубчевск или поселение на его месте, возвышавшееся с запада на крутом берегу Десны. Возникновение Устари произошло раньше Суземки и Негино, не только потому, что балтское
освоение этих земель опережало миграцию угро-финнов, но и исходя из конкретного местоположения. Негино располагается на другом (левом) берегу этой же реки и в том же месте, что и Устарь. Поэтому древним балтам не нужно
было бы ничего предпринимать, когда уже имелось поселение. Но они переправляются через реку и закладывают свое, новое, значит, другого поселения не было. Расположение его не случайно. Оно на полпути между нынешними городами Трубчевском и Севском, а в то время, возмож-
но, крупными опорными пунктами балтской миграции. Здесь в одну сторону примерно 40 верст, в другую лишь чуть меньше, а это дневной конный переход. Поэтому князь трубчевский и курский Всеволод Святославович, мужественный брат Игоря Святославовича, отбыв на заре из своего стольного города Трубчевска (это уже XII век),ночевал на Таре, в Устари (Негино уже было, но не тра-
тить же время следующего дня на переправу). Шли они с братом по разным дорогам: Всеволод (минуя наши места) – через Севск и Курск, Игорь со своим войском– из Новгород-Северска через Путивль и Рыльск и ждал Всеволода два дня на реке Оскол.
Возвращаясь к гидрониму Тара, следует заметить, что, указав на его индоевропейское происхождение, мы исходим из того, что язык древних балтов и язык праславянский, относящиеся к одной индоевропейской семье,
были близки, а все вместе они были самыми близкими среди европейских языков к санскриту, возникшему 4-е тысячелетия назад как литературный язык. И если трудно найти аналоги и объяснения в упомянутых языках к слову «тара», то используя санскрит как некий словарь,хранитель корневых слов общего языка, мы будем всегда ближе к ответу и лучше поймем тогда тот же топоним
Таруса, который ученые относят к балтийским. Ныне
это город, находящийся на известковом кряже, на высоте около 200 метров от уровня моря. Чтобы туда попасть в те времена, нужно было потрудиться, и переправившись через одноименную реку, и подняться на гору. Но более
предпочтителен другой вариант: для «получения» наименования было достаточно переправы через реку, преодоления её, а по реке, как часто случается, и названо поселение(6).
Можно предположить, что индоевропейский элемент «tr» праязыка обитателей Евразии, рожденный из радостного возгласа преодолевшего препятствие или, наоборот, крика человека, предупреждавшего сородичей о препятствии, в виде какого-то углубления, расщелины, ямы, положил начало образованию многих слов в европейских языках с залогом движения и места преодоления: от траншеи и
трапа до транзита и тракта, включая виды транспорта. Ведь живые языки развиваются, как большие реки, берущие начало с маленького ручейка.
Напомним: в санскрите «tar» – переправляться через, пересечение. Какие родственные слова имеются в других языках? Обратимся только к балтским и славянским языкам, одним из самых близких к санскриту. В славянских ,
болгарском и сербско-хорватском, «трап» — яма. В польском «trop» – колея. И русский — тропа, тропинка (для кого яма и колея, а для нас дорога, тропа, зато как близки к первооснове – пересекать!). У индоевропейского, албан-
ского также «trap» – тропинка. А есть ли в русском языке ещё более близкое слово к санскритскому слову «tar»?
Тут нам поможет русская сказка и мифология — хранители древности. «Тар — та-ра-ры!» — лететь туда — не перелететь, яма в яме, преисподняя. Его аналог имеется и в индоевропейском, древнегреческом: тартар — царство
мертвых, преисподняя (вспомним здесь безводную индийскую пустыню Тар).
Поэтому авторами гидронима Тара могли быть как балты, так и славяне: us tar, прерасно свидетельствует о балтском присутствии, не не говорит ещё об их авторстве. Кстати, помимо балтов и славян здесь находят следы и гер-
манского племени – бастарнов.
В верховьях рек Тары и Уль, в основании некого коридора, отчетливо видимого на снимке со спутника, соединяющего с севера лесной массив, а с юга – бескрайние поля и удобного для беспрепятственного продвижения, находит-
ся деревня Торлопово (Тарлопово). Деревня, как и тысячи других российских поселений, живет той жизнью, о которой сказано, что застыло там время. Следует здесь сказать, что упомянутая выше деревня Устарь, где в 1926 году проживало 1380 жителей (это после войн и эпидемий), в 1964 г. была
снята с учета, и ныне её крошечные остатки составляют улицу села Негино. О бывшей деревне на карте большого масштаба сохраняется память в символическом топониме «Устарьское кладбище», увы, не хватило даже на название улицы. В Торлопово также в 1926 году было более одной тысячи жителей. Сегодня об их числе официальная статистика умалчивает.
Название деревни, безусловно, связано с рекой Тарой.
У неё имелся в Подмосковье «однофамилец» – поселение Торлопово, сожженное в годы войны. Сейчас на этом месте санаторий «Торлопово», с загадочным для отдыхающих иностранным корнем в вывеске. В русском языке «торлопом» называли женскую шубу, богато украшенную золотом и куньим мехом. При всем уважении к жителям Суземского района и Подмосковья, подобный наряд никак не мог по-
служить в качестве наименования этих деревень: не шили их здесь и не носили, «не видели и не знали».
Что же означает частица «лоп», добавившаяся к известному нам слову «тар»? «Lops» (латыш.) – домашние животные, скот. Кстати, на латыни «lupus» – волк. Одушевленные существа – почти рядом, но какие разные! Что мы имеем: «tarlops» – переход скота, место для прогона, коровий брод. В первом тысячелетии знание таких мест было важно(7). Реки были другими, в частности, благодаря запрудам бобров. Не исключено, и даже быстрее всего, по этой переправе и река
получила в сокращенном виде свое имя – просто Тара. Приоритет балтов в наименовании реки очевиден.
В нашем, третьем, тысячелетии знание ещё сохранившихся древних наименований помогает реконструировать отдельные страницы прошлого. Река Тара, точнее индоевропейский корень в её имени, вызывает желание вновь вернуться к топониму Суземка. Попутно хотелось бы обратить внимание, что у самых истоков реки Тары располагается село Страчёво. Интуиция подсказывает, что не без участия нашей реки село получило своё название.
Итак, Суземка. Теоретическая вероятность того, что древние угро-финны могли осесть на окраине большого леса, не вызывает сомнения. Их соплеменники южными
путями дошли до современной Венгрии. На карте Великой Мери, изданной в XIX веке, указаны мерянские поселения в соседней области – Калужской. Начнем с того, что даже в те исторические времена у угро-финов, прошедших путь в несколько тысяч километров и повидавших настоящие таёжные завалы, меньше
всего было оснований называть широколиственный лес в наших местах словом «sysma» (дебри), которое к тому же произносится как «сясма» (финский город Sysma – Сясма. Основным деревом той поры была липа, сведенная затем на лыко; не добавляли таежности светлые сосновые боры, хорошо растущие на суземских песках, и практически не было ни тогда, ни сейчас темных ельников. В дополнение к этому, совсем не вяжется определение «дремучий лес» к его окраине, где уже виднелись просветы Поля, с доносившимся оттуда
запахов терпких степных трав.
Читатель вправе поинтересоваться: а как же Колпины, Негино? Приходится наступать на горло собственной песне, но истина дороже, и не нужно забывать, что это все только гипотезы. Каждый волен выбирать любую версию или никакую. Поэтому оставляем в тексте всё, как было.
В городе Бор, что на Волге в Нижегородской области, поставлен памятник земляку, русскому ученому-атомщику Е.А. Негину. Фамилия редко встречающаяся, этимологии нам неизвестной, в любом случае, скажем прямо, не связан-
ная с происхождением из Негино. Следовательно, имеется у топонима Негино и своё иное объяснение, возможно, от слова нега (южная сторона, учтенная при закладке деревни). С Колпинами больше ясности: птица колпа – вид цап-
ли.
Определяя этимологию слова «сузём», немецкий лингвист, иностранный член АН СССР Макс Фасмер аккуратно по-немецки сообщил, что оно «считается заимствен-
ным из финского sysma «лесная глушь», сославшись при этом на финского коллегу Яло Калиму, который в первые десятилетия 20-го века изучал топонимику Севера России.
Финский лингвист, обратившись к слову «суземь», конечно же, увидел здесь только финские корни. Косвенно ему в этом «помогла» уже существовавшая в литературе точка зрения на это слово. Продолжая эту академическую линию,
мы, засомневавшись в широте распространения финского слова, пустили вслед версии Калимы древних угров, которые якобы самостоятельно донесли это слово до Брянских лесов. Отмашку нам дал автор словаря архаизмов, сообщивший об отсутствии этого слова в его контенте.
Однако… В Латвии имеется историческая область Земгалия. Zeme (латыш) – земля. Земгалия – земля галов,кто такие галы, для нас не важно, но индоевропейский корень «зем» подчеркнем. Слово «суземка» состоит из трех
слогов: су, зем, ка. Последний не требует объяснения : Горожан-ка, Шилин-ка, Кокорев-ка(8). Второй также нам хорошо понятен – земля. В современном русском языке существует такое слово, как наземь, префикс -на, корень -зем.
Итак, первый слог – су. В балтском, литовском имеется служебное слово «су» – предлог с. Но это ни о чем нам не говорит. Воспользуемся словарем древне-русского языка выдающегося ученого XIX века И.И. Срезневского, проанализировавшего все доступные на то время древнерусские рукописи. Слово «суи» на Руси означало пустой, незначительный. Отсюда слова «всуе» – понапрасну, «суеверие» – пустая, ложная вера, «суесловие» – пустой раз-
говор. Имеется и другой ряд слов, где вторая безударная гласная исчезла в ходе исторического развития языка: сумрак, сукровица, возможно, сугроб, судно и др. В этих словах, заменив по смыслу непродуктивную пристав-
ку «су», произошедшую от старославянского слова суи(е), на отрицательную частицу «не», получаем четкое уточнение содержания слова (9). К ним и относится суземка – (земля с каким-то отрицательным залогом– пустые, незаня-
тые земли).
Слово «суземка» оказывается, было в русской речи и не только на Северо-Западе. Срезневский, изучавший более ранний период, его не встретил в старославянском. В конце XVI века царем Федором Иоановичем был издан Судеб-
ник. В одной из его статей говорилось: «А черный лес пахати в суземке просто без делу, где не молодь…»(10) . Другими словами, разрешается разрабатывать лес под пашню в незанятых местах, находящихся без употребления, и не там,
где вырос уже новый лес. Молодью прорастала брошенная, истощавшая пашня. Указание дается для земледельцев, использовавших подсечное земледелие в обжитом районе.
Обратим здесь внимание на произошедшее к этому времени изменение в самом слове, оно приобрело современный вид, избавившись внутри слова от второй, безударной гласной.(суизем – сузем – суземка). Это был результат пере-
хода в старославянском языке от тонового произношения к ударному, о чем скажем позже.Так, Трубчевск в ранних упоминаниях фигурировал как Троубечк.
Великий Даль, автор титанического труда, о котором редактор его третьего издания профессор Бодуэн де Куртене написал, что это единственный в своем роде памятник «энергии и умственной производительности одного лица»,не ставил перед собой задачу определять этимологию слова. Главным было раскрыть основное значение слова и на примерах показать, где и в каких случаях оно употребляется. Филолог Бодуэн де Куртене, взявшись за редакцию 3-го
издания Толкового словаря, сетовал, что для исправления в нем, с его точки зрения «чувствительных погрешностей», носящих технический характер, «понадобилось бы целое общество сотрудников, работающих в течение многих лет». Словарь вышел быстро, но правок, не только технических, не избежал.Одно из них касается лексемы «сузем», но не будем погружать читателя в детали редакционной работы. Отметим лишь, что В.И. Даль раскрывает значение слова «сузём» как глухой, сплошной лес, дремучие леса и называет северные российские губернии, в говоре населения которых оно присутствует, с соответствующим примером из речи. Затем Даль приводит уже другое определение слова с соответствующим примером, цитируем полностью: «Суземье (уже
без ё. – А. Р) ср. стар .(сравни старинное.– А. Р.) соседние
земли, хотя и дальние, в пустых незаселенных местах. А сказывал (игумен), что де у них в суземье, на Ижме, по Шалге, болота и лес, дичь изстари.» Ясный и убедительный пример: не может быть в дремучем лесу еще один лес, а вот на незанятых землях сколько угодно. Убеждаемся, насколько был велик та-
лант ученого, ничего не упустил. Соседние земли названы не случайно, повлиял предлог «со», но центральным пунктом здесь пустые, незаселенные места.
В целом, можно сказать, что слово «суземка» – пустые,незанятые земли – не получило в дальнейшем прописку в письменных, деловых документах. Так, в Писцовых книгах 1598 года (1650 страниц текста), посвященных размежева-
нию земель на большей части Московского государства, автору не удалось найти ни одного упоминания этого слова(11). Его синонимом послужило более понятное в обиходе определение «порозжие земли». В приграничных, юго-западных, уездах
им выступало просто «Поле». Очевидно, важность вопроса (а земля в тот период была, пожалуй, единственной материальной ценностью из недвижимости), предполагала большую ясность в используемой терминологии.
В одной из заметок в интернете о топониме Суземка отмечалась его уникальность, отсутствие похожих наименований. При всей справедливости этого утверждения, следует все же заметить, что Суземка не совсем одинока. В Ивановской области имеется деревня Суземье(12), а в Новгородской
(Тихвинский уезд, нынешняя Ленингр. обл.) был выселок Суземь – образование времен столыпинской реформы. В ХVI веке в Тверском уезде, на берегу Волги, на пути в Москву, жила большая волость – Суземье. Фольклорный ансамбль «Сузёмье» из Архангельской области уже в наше время славен исполнением старинных поморских песен.
Отсутствие аналогичного топонима компенсируется для нашего изыскания наличием идентичного по наименованию гидронима, что даже важнее. Примерно в полусотне километров от Суземки протекает небольшая речка с таким же именем. Разумеется, никто, при даже самом сильном воображении, не смог бы ее назвать дремучим лесом, что лишний раз подтверждает другую этимологию слова. Остается лишь выяснить, нет ли у неё однозначного авторства? Начнем с того, куда она впадает и какие гидронимы рядом. Она является правым притоком реки Стенеги, правого притока Сева, и находится в девяти-десяти километрах к югу от города Севска, на границе с Курской областью. Ни на одной доступной
автору современной карте ее наименование не было зафиксировано по причине её малой длины, не более 2-х километров. Но это на современных картах. Имеется трехверстная карта Ф.Ф. Шуберта, выдающееся достижение картографии Рос-
сийской империи, на которой топографически выведена вся Европейская территория страны со всеми встречающимися наименованиями. Речка Суземка, впадая в Стенегу, вместе с ней проводит некую природную границу с Правобе-
режьем Сева. Левобережье и Правобережье Сева ещё четыреста лет назад между собой кардинально отличались. Густонаселенный левый берег был в степной зоне. Севский краевед и ученый-астроном Д.О. Святский писал в начале XX века, что ему удавалось в те годы находить здесь реликтовые степные растения. Правый берег Сева – лесной, как и Правобережье Неруссы, был мало заселен. Святский отмечал, что лес доходил практически до самого Севска. Можно сказать, что речка Суземка, находившаяся в том месте, где заканчивался лес, а остатки его еще присутствуют в названии ближайшего населенного пункта Лесное, географически повторяла месторасположение топонима Суземки, – окраина
леса. Случайное это совпадение для наименования или нет,
попытаемся выяснить.
Автор книги «Вятичи Орловской губернии»13, врач-психиатр П.И. Якобий, рассчитавший «число финских имен (гидронимов. – А. Р.) на квадратную географическую милю» губернии, относил речки Суземка и Стенегу к фин-
ским гидронимам. Действительно, в слове «Стенега» слышится звучание севера – студеной Онеги. В предисловии его книги отмечалось, что рецензенты, учитывая богатый лингвистический материал, рекомендовали рукопись к печати, но
при этом они были несогласны «с некоторыми приемами обработки этого материала и результатами работы». Не критично отнеся Стенегу к финским гидронимам, Якобий для сравнения нашел только один топоним Стенгурт на Севере России. В финно-угорских языках народов России корень «стен» означает стену, что было заимствовано из русского.«Гурт» на языке коми – деревня. Стенгурт, – как мы считаем, – укрытая, защищенная деревня, словосочетание более
позднего периода. Следовательно, финское происхождение Стенеги не подходит. Её балтское объяснение дают Топоров и Трубачев: «Стенега, п. п. Сева, л. п. Нерусы, л. п. Десны, вар. Стенея. Ср. др.-прусск. Stenge, San-stangen, лит. Stange, Stangis, а также лит. stingti ‘застывать’»(14). Речку Суземка
эти же авторы отнесли к славянским гидронимам(15). Здесь можно было бы поставить точку, если бы не одно «но». В угро-финских, мордовских языках (мокша и эрьзя) слова «сязема», «сезема» означают обрыв. Очень близко к Суземке и не только по звучанию, но и по смыслу – обрыв, конец,
окраина. Два разных пункта, и оба на окраинах. Известный нам ученый В.А. Никонов проводил западную границу расселения мордвы по линии Кашира–Венев–Тула–Ливны. Не очень далеко, но и не рядом, а главное, нет здесь сопут-
ствующих финских наименований. Следовательно, финское присутствие вновь убедительно не подтверждается, хотя мы приводим все возможные варианты. Связка Суземка-Стенега представляла для нас повышенный интерес и по причине
наличия еще одной подобной связки с топонимом Суземка.В окрестностях Суземки протекает небольшая речка Стега,почти что Стенега.
Отсюда можно заключить, что, во-первых, на столь локальной территории носителем языка, давшего столь редкое наименование и топониму и гидрониму, выступало одно и то же племя; и, второе, возможно, из-за их исключительности,
все же разовости в топонимии, это племя дальнейшего развития не получило. В отношении второй части вывода – судьбы этого племени – попробуем ответить ниже. Кстати, Якобий, касаясь населения Севского уезда на рубеже первого тысячелетия н.э., писал: «В общем, получается впечатление, как будто в этом уезде раса населения сменилась». Исследователь, конечно, не имел в виду расы в современном значении этого слова.
Несколько слов о волости Суземье. В книге известного историка Ю.В. Готье «Замосковный край в XVII веке»,М., 1906) эта волость фигурирует как Суземский стан: территория «от границ древнего Старицкого уезда до города Твери».(Ук. соч. С.596). Историк, с некоторой долей сомнения, коснулся наименования стана. «Название, – пишет он, – быть может, указывает на состояние местности
в первые века русской колонизации». (Там же). Сомнения ученого понятны. Земледельческий район (в 1548 году почти 11 тыс. десятин пахотной земли), граничащий с губернским городом, и вдруг – суземье. Очевидно, автору было
знакомо по словарю Даля одно из определений термина – дебри. В статье «Культурный ландшафт Тверского уезда в XVII веке» молодой исследователь из Твери С.С. Кутаков, касаясь наименования волости, обращает внимание на
местное употребление этого слова, отмеченное ещё Далем: «Сузёмый, сузёмистый – твер. низкий, приземистый». Он же поясняет: «Действительно, территория Суземья – это в основном низина…»(16).
Не часто случается, когда в названии административной единицы отсутствует с этим же наименованием населенныйпункт. В нашем случае волость Суземье была без самих Сузем. Своеобразное Пошехонье – «Пошехонский ток-мо уезд, а города не имеется». (Затем город там нашелся – переименовали при Екатерине II село Пертому. Необходимость в переименовании была.) Название волости,
таким образом, отражало соответствующее качество всей округи. Как нам уже известно – низменность. Насколько эта часть волжской поймы была ниже соседних, «несуземистых» мест, нам трудно судить. Однако всё суземой не
назовешь. Здесь раскрывается одно любопытное обстоятельство. Древние балты в своё время достигли и этих мест и переправились через Волгу, что подтверждают данные археологии и балтийские гидронимы. В словаре балтов лексема zeme (земля) – с полным аналогом в старославянском
– означает еще и низкий (zemes). В славянском исполнении мы найдем только нечто похожее – приземистый,что все же не рядом по звучанию с сузем. В литовском языке выражение «сравнять с землей» звучит как «sulinge
su zemes». Следовательно, в тверском суземье возможен балтийский след. Доходит ли он до опушки в брянском лесу? Возможно. Если смотреть с возвышенности из-за Стеги на ту часть Суземки, с которой она начиналась, то
никто не скажет, что стоит она на холме, – низменность.Точно также и речка на Русской равнине не стекает с гор, а бежит в лощине по руслам древних рек. В отношении речки Суземка возникла необходимость уточнить её
координаты. На топографических картах нашего времени мы её очертаний не находим. Военно-топографическая карта Шуберта создавалась более 150 лет назад, но думается, это не срок для полного обмеления речки, даже
небольшой. На современной карте этой местности видны существенные изменения в отношении водной сети, по сравнению с картой Шуберта, в сторону появления новых, пусть и незначительных, водоемов. Военным картографам прошлого речка Суземка потребовалась для привязки границы между Орловской и Курской губерниями. Очевидно, при подготовке к печати была допущена ошибка:
урочище, овраг длиной в 2 км, склон между двумя возвышенностями, имевший наименование Суземка, был назван рекой. Вместо топографического сокращения «ур» поставлено на карте «р». Рядом же два урочища – слева и справа – с собственными именами «Архиерейский луг» и «Старый бугор». Гидроним Суземка вошел в научный оборот лингвистов благодаря фундаментальной работе дореволюционного исследователя П.К. Маштакова.(Список
рек Днепровского бассейна. СПб, 1913). Он её отметил как речку, в которую впадает Горемля. А это уже южная сторона поселка Суземки, очевидно, это нынешний ручей,протекающий по окраине Суземки и впадающий в Горем-
лю в районе Авангарда. Любопытно – поменялись местами головная река и приток. На топографических картах речки Суземки нет, а Горемля впадает в Колодезь приток Неруссы. Насколько была полноводна Суземка в про-
шлом, можно судить по справке ХIX века, отмечавшей возможность населения пользоваться водными ресурсами. В каждом населенном пункте губернии называлась протекавшая там река или речка, о Суземке и Хуторе Николь-
ском сказано «при колодце»(17). Для нас появление гидронима Суземка рядом с топонимом Суземка принципиально ничего не меняет, его название продублировано названием поселения и слабо прижилось, не каждый местный житель знает его наименование. Существенно то, что находим еще один топоним– урочище, на некотором расстоянии от уже нам известного, и характеризующее неудобье.
Итак, из всего вышесказанного можно с большей уверенностью заявить, что происхождение топонима Суземка от индоевропейского корня, связанного с землей.
Вопрос лишь в том, кто все же авторы слова – балты или славяне, и что означает? Если это были древние балты, двигавшиеся с запада (Устарь нам это подтверждает), то это – низкая земля, может быть, и в смысле неподходящая
земля, в одном случае песок, а в другом овраг. Но это не были балты. Сколько осталось за их спинами таких земель,пройдены болота нынешней Беларуси и пески Прибалтики, но нигде не встречаются аналоги в наименовании местности. Нет в балтийских языках, прошлых и нынешних, близких, похожих слов с корнем «сузем».
Ими были славяне-северяне, первые славянские поселенцы этих мест, вышедшие в последние века первого тысячелетия с берегов Северского Донца и курского Сейма,с тучных черноземов Южной России. Дойдя до Великого леса, они остановились. Лес действительно был великим,в стольном Киеве и Чернигове княжества за этим лесом называли Залесскими, хотя Суздаль, Рязань и Владимир
были тоже в лесу. Проведя деревянным ралом податливую почву, северянин, может быть, вождь, с горечью произнес: «Суи-зем!», – не та земля, не чернозем, другая,песок.
В жизни северян «важную, если не первую роль, играло земледелие. По крайней мере, судя по остаткам в курганах, относящихся к VIII—IX векам, оно должно было быть значительно развито» (см.: wikipedia.org/wiki/ Северяне).
Земледельцы-северяне, переселенческий путь которых, возможно, начинался значительно южнее черноземов Дикого поля, с далеких, благословенных нив Придунавья (о чем скажем ниже), и в памяти ни одного поколения которых
весна начиналась с растирания в руках вязкой субстанции по
имени плодородная почва, получили агрономический шок от сыпучих песков на новом месте жительства. «Суи-зем!» – не земля, не та почва.
Можно даже предположить , что слово возникло на месте нынешнего топонима, что называет возможное время возникновения славянского поселения. Продвигаясь вглубь леса и легко убеждаясь в отсутствии прежней почвы, харак-
теристики новой уже не давались. Но слово запомнилось.
В древности слово было больше чем просто слово, оно вместе с пищей, одеждой и кровом выполняло определенные функции – обеспечивало существование человека: лечило,сохраняло и вселяло надежду. Было в его ограниченном
арсенале, наряду с копьем и мотыгой, почти материализованным предметом. Известный медиевист А.Я. Гуревич отмечал: «…слово, идея в системе средневекового сознания обладали той же мерой реальности, как и предметный мир, как и вещи, которым соответствуют общие понятия…»(18).
Магия слова – заклинания и заговоры – с языческого времени дожила и до наших дней. Лишь высшую степень разочарования земледельца могло означать восклицание, отрицавшее землю землей. А.Л. Соболев в работе «Загробный
мир по древнерусским представлениям» писал, что «земля не была бездушной для язычников. Они наделяли ее чувством и волей. К ней обращались во время жатвы, заговариваясь от нечистой силы, верили в ее животворность и считали ее источником могущества. Земля для древних славян была одновременно и божество Мать-Земля, и творческая божественная стихия»(19). Поэтому такое слово, как сузем,не могло часто повторяться и получить широкого распространения.
Насколько справедливо наше предположение об авторстве слова именно северянами, попытаемя узнать из исторического обзора имеющихся свидетельств употребления его в русской речи. Северяне, наряду с другими восточно-
славянскими племенами, участвовали в этногенезе русского народа, следовательно, были и творцами его языка. Совершим для этого еще один экскурс по словарям.
В «Старославянском словаре. По рукописям X –XI веков» (М., 1994), подготовленном академическими институтами Чехии и РФ, этого слова нет, как нет его в словарях современного русского языка и в Толковом словаре
русского языка под редакцией проф. Д.Н. Ушакова(20. Нет и ни одном из славянских языков, кроме русского.
Откроем словарь «Русского языка ХI-XVII веков.(Вып. 28. Старичекъ-сулебный)» (М., 2008) института русского языка РАН. Нам уже сопутствует первая удача– словарь прерывается на 28 выпуске, а слово «суземъ»
успевает попасть на его заключительные страницы. Вместе с «суземъ» находим здесь «суземный», «то же, что суземъ суземок» и «суземье». Знакомое объяснение их содержания: от «прибалт.- финн. susma – лесная глушь,сплошной, удаленный лес». Приводятся имеющиеся примеры, одна часть из словаря Даля, при этом не комментируется иное значение слова, высказанное ученым, другая,
–выдержки из посланий, переписок частных лиц. Письменная речь в приведенных примерах по форме ничем не отличалась от первичной, устной, присутствовала в ней и ненормативная лексика. Самое раннее упоминание лексемы 1518-1540 гг. и последнее –1697 год. Герменевтика купюр не являлась задачей перед составителями словаря. Важно было отметить наличие лексемы в русской речи, а
мы же попутно назовем и территорию её употребления. Это – Москва–Тверь (XVI в.) и северо-запад с Сибирью (XVII в.). Большинство письменных источников
средневековой России, как выразился русский философ о своих утраченных рукописях в годы революции, «ушли в дым». Татаро-монгольское нашествие, войны с Литвой и Польшей, набеги крымских татар и пожары деревянных построек без набегов и нашествий – все это сказалось на наличии документов той эпохи. Южные районы Московского государства, где проходили основные направления
вторжений, были более уязвимы для хранения рукописей.
Вместе с тем возникает вопрос: почему слово появляется на Севере позже Центра, только в семнадцатом веке, проблемы с финским?
Обратимся к следующему источнику – «Словарю русских народных говоров (СПб, 2008. Вып 42. «Стриж-суховлина»). Здесь лексеме посвящено четыре страницы
текста в двух колонках. Выделим четыре её значения.
а) Характеристика почвы (земля другая, иная, чем вокруг) и местности. «Сузем — это такая земля, она такая плодистая, толстая. Ленингр., Новосиб.». По-
мимо нее суземом названы: песок, смесь ила с песком, навоз, наносная земля, чернозем, зябь, снежный наноси даже снег, а также малонаселенная местность с неплодородной землей, поросшей кустарником, и река. Некоторые примеры: «Сузем — болото, по колено в воде,вот там и ставим сено, на веках-то, может, озеро было,заросло, вот и ставим. Арх.» «Поле на расчищенном от леса месте. Где лес был раньше, его расчистили, стали сеять, суземье зовем. Перм., 1973». «У нас суземка-река, это где ельник и сырости больше... Пинеж. Арх.,1959».«С у з ё м н о е место. Узкое, тесное пространство между скалами. Иркут., 1873». «Низкий, приземистый. Свердл., 1965».
б) Большой дремучий лес вдали от жилья. «Трудно-проходимое место в густом лесу. Сузем — темнота леса,метров за пять — десять ты не видишь друг друга. Пинеж.Арх., 1960». «Сузем, тайга — одно и то же. Там совсем не
живут люди. Арх. Беломор.». «Тропа в глухом лесу. Местечко тако узенькое в лесу есть, дерев много, а тропочка узенька — сузем это. Пинеж. Арх., 1972». Сюда же можно отнести дальние сенокосы, тундру, лесную охотничью
избушку, лесную дорогу, промысловые угодья в дальнем лесу и др. Об этом примерно три четверти статей словаря по интересующей нас теме.
в) Лес, состоящий из какой-либо одной породы деревьев, обитатели лесных чащоб и др.. «Волог. Сузем — если елушка и зеленый мох. Одна (лишь) ель — место такое темное, сосен там нет». «У нас все бора, суземов нету. Пи-
неж. Арх., 1958» . «Волки есть лесные и суземные. Талицк. Свердл., 1987». «Скат лесистого хребта, обращенный к северу». «Из сузема, т.е. с гребня этой гряды, текут реки: одни в Вологду, другие в Белое море. Никол. Волог.».
г) Определения, выпадающие из общего контекста. «Суземь, ж. Плохая погода. Нынче на улице какая-то суземь. Покр. Орл., 2003». «Сузеньюшка, ж. Ласк. Прозвище сказочного существа. Севск. Орл., 1912».
Вначале сообщим, что корреспондентами Словаря вы-ступали в основном жители почти всех областей Северо-запада России, включая Мурманскую область, Карелию,Коми, Удмуртию, и Сибири от Якутска и Забайкалья до Урала и Перми. Судя, по некоторым сообщениям, они отвечали на заранее поставленный вопрос, на понимание этого слова. Хронологические рамки охватывают период
от середины XIX века до начала XXI. Обращает на себе внимание тот факт, что при наличии сообщений из Новгородской области (Тихвин, 1854 г. , нынешняя Ленингр.обл.), нет их из Псковской области, соседней с одним из прибалтийских финских народов. Назовем оставшиеся области, откуда были получены сведения: Владимирская (Переяславль, 1848 г), Тверская (Осташков, 1855г.), Тульская, без указания местности и года, и трижды Орловская (Верхов(?), Покровский (2003 г.), и (!)Севск, 1912 г., соврем. Брянск. обл).О чем нам говорит география упоминаний, с учетом сведений из «Словаря русского языка XI-XVII веков»?
Обширные земли Северной Руси в средние века осваивались новгородцами, а на коренной территории Великого Новгорода лексема не встретилась, как и нет све-
дений об использовании её в русской речи на Севере до XVII века (21). А ведь кому, как не древнему Новгороду,могла принадлежать главная роль словотворца на Севере? Зато мы видим тонкую ниточку, тянущуюся непосредственно с возможно изначального места употребления слова. (Севск – не обязательно город, это сокращение, возможно, уезд). Славяне-северяне, ставшие к этому вре-
мени жителями древнерусского княжества, очевидно, через близких к ним соседей передают по цепочке лексему все дальше и дальше на север по мере продвижения славянской колонизации. Границу Тверского княжества слово суземь
преодолело только при Иване IV, сломившем обособленность новгородцев. И спустя два столетия, в XVII веке, с укреплением Русского государства, с распространением как политического, так и культурного влияния Москвы,
происходит, если судить по «Словарю р.я.», некий «лексический взрыв». Слово вдруг проявилось сразу в нескольких источниках, включая сугубо бытовых, и поплыло не только по окраинам Европейского севера, но вместе с переселен-
цами с тех мест шагнуло за Урал. Но это пока «чистая теория», это все следует из наших скромных источников. По ним предполагаемые авторы редкого топонима у окраины Великого леса находятся либо в начале цепочки, либо её за-
канчивают, но всё же первое. Ведь ни в каком другом месте мы не находим три-четыре(22) топонима сразу на небольшой, локальной территории, протяженностью в несколько десятков километров; имеются только несколько разрозненных по разным областям, единичных случаев.
На плодородном юге, как и в лесах Беларуси, слово суземь не встречается. Возможно, попасть на близкую по ландшафту белорусскую территорию помешали вначале племенные противоречия; и не нужно забывать, что между ними еще лежали стародубские черноземы Задесенья,а также то, что для соседних славянских племен, жителей Леса, земля была как земля, и в отличие от северян – им не с чем было её сравнивать.
Мы уже отмечали возможную табуированность нового слова у язычников, а соседями северян, на пути к широкому языковому русскому морю, были вятичи,
остававшиеся столетиями приверженцами языческих верований после принятия христианства (23). Это также могло сказаться на его продвижении в центр страны.Мифический «Сузен(м)ьюшка», о котором еще помнили в Севском уезде в 1912 году, очевидно, не случайный персонаж в русской сказке.
Определяя место рождения слова, мы становимся ближе к раскрытию его первоначального значения. А раскрыв его значение, мы можем уже уверено сказать, кто автор слова.
Словарь народных говоров показывает более 20 значений лексемы, приобретенных со временем, но имеющих один смысловой залог, рожденный старославянским словом – суи (впустую), и индоевропейским – зем (зем-
ля). «Суи» – выполняет основную функцию предиката к «зем»: определяет собой особенность места, почвы, все,что на поверхности, включая даже погоду, в сторону «пустоты»–недостатка, ухудшения, или же только фиксирует
эту особенность по сравнению с обычным состоянием без какой-либо оценки. «Зем» – определяет семантическое гнездо слов, связанных с почвой.
Если лесная дорога, то это дорога со знаком минус, «не-
стоящая», «почти не дорога», выступающие корни, мешают,затрудняют движение; ельник – лес, уже не лес, его нужно обходить стороной, взрослые деревья с неглубокими корнями падают от незначительного порыва ветра, создавая непро-
ходимые буреломы; дальние сенокосы, да еще в болоте, уже не сенокосы, а только по острой нужде, чего стоит добраться к ним, а затем высушить там сено; поле, расчищенное от леса, – это разве поле? Корни напоминают о себе на каждом шагу; сибирская река с еловыми берегами – река, протекаю-
щая попусту, «без дела», к ней ни подойти, ни подъехать; а жить в лесной избушке, особенно зимой, как её по-другому назвать? Это можно было бы продолжить до суземных волков, но достаточно. Отметим чернозем, толстую, плодовитую землю, то есть все то, что в тех местах исключение, как
бы продолжается ряд особенностей, здесь же и «низкая» и
«приземистый».
Многозначность, полисемия слова сузем – это результат развития слова на благоприятной почве в определенный исторический период, в период освоения носителями языка Русского Севера. Это слово было рождено не на севере, но,
попав туда, прижилось там, стало своим, поскольку здесь человеку больше всего приходилось преодолевать все то, что включало в себя это новое, емкое слово. Вызывает восхищение точность и глубина народной памяти, для которой не
стали помехой столетия и тысячекилометровые расстояния. Орловская область, 2003 год, оценка погоды: «Нынче на улице какая-то суземь». Кто этот человек неизвестно, сельский житель или горожанин, у него были планы на хорошую
погоду, но, увы, погода никакая, пустая. Оказывается мы поспешили с заявлением об его утрате, слово не умерло, оно передавалось из поколения в поколение, и на тот вопрос о дальнейшей судьбе творцов слова, который ставился выше, можно ответить: все не так плохо, выжили.
Итак, в заключение, отметим. Слово «сузем» относится к древним словам русского языка. В первом литературном языке всех славян –старо-
славянском– этого слова не было. Его рождение произошло позже, в последние века первого тысячелетия, при знакомстве племен северян-земледельцев, вышедших с плодородных, южных земель, с новой, песчаной почвой лесной зоны.
Наличие сразу нескольких топонимов с этим словом на территории расселения северян, на небольшом отрезке границы Поля и Леса, отражение здесь же сло-
ва в мифологии ставят их вне какой-либо «конкуренции» по отношению к другим творцам изначального русского языка.
И о финском происхождении. Финское слово sysma предоставило бы нам в лучшем случае определение – лексему участка леса, тогда как это слово имеет широкое значение, относящееся и к самой земле, почве, и к тому, что на её поверхности. Поэтому, в толковые словари требуется внести правку: в происхождении слова указать вместо финского sysma – «дебри», древнерусское «сузем» –другая, иная земля.
Основными реками, протекающими по территории района, являются Нерусса и Сев, берущие начало в соседних с Брянщиной областях. Анализ их гидронимов получил освещение в научной и краеведческой литературе. О происхождении наименования Сев поговорим в следующем разделе нашей работы. Гидронимы Нерусса (Niarus лит. – мрачный), Тара вместе с топонимами Устарь, Торлопово составляют балтскую топонимику района. Гидрониму Нерусса находят и другие объяснения. На наш взгляд, слово (niarus-мрачный) наряду с прямым, лингвистическим совпадением с именем, отражает и первое впечатление от знакомства с лесной рекой. Воды Неруссы не отличаются голубизной, она протекает преимущественно в
заболоченной местности, поросшей ивняком, зарослями крапивы и под обширными ветвями деревьев-гигантов –ольхи, которые, отбрасывая свою тень, подтверждают и в ясную погоду её имя, данное древними балтами.
Обратим же наше внимание на малые реки, притоки Не-
руссы и Сева. Уже упомянутый приток Сева — Уль некоторыми языковедами отнесен к балтийским гидронимам.Здесь можно лишь заметить, что с древнеболгарского «Ул» переводится как водосток. Причем совсем рядом у города Севска почему-то протекает другая река, полная тезка болгарской — Марица. Время великих переселений народов хранит много загадок (24). Однако вернемся к нашим,
«полноводным». Речки Бобрик, Брусна (на карте поисковиков интернета с ошибкой – Брусла), Горемля, Городня, Колодезь, Рудач, Стега, Теребушка (в отличие от левого притока Десны – Теребище), Чернь имеют ярко выраженные, хорошопонятные славянские гидронимы, что косвенно свидетельствует о незначительном присутствии по времени и малочисленности неславянского населения в этих краях в исторический период. Коломина (кокоревская) требует специального изучения, желательно при этом знать, где стоит ударение в наименовании.
Несколько слов о Стеге, небольшой реке с двумя водохранилищами, окаймляющими Суземку с юго-запада и запада. Стега(25) — стёжка, дорожка, тропинка. Заглянем
по старой памяти в санскрит. Ничего, кроме «Sthaana» —место,месторасположение – найти не удалось. Хорошо знакомое нам слово «стан»– когда-то административная единица в допетровской России, а в советский период —колхозная усадьба. Часть Суземского района относилась в те достопамятные времена к Чемлыжскому стану буйной Комарицкой волости. Но об этом, может быть, в следующий раз. Итак, Стега — стёжка и стан.Праиндо-европейский элемент, не корень, но начало всех слов — «st» (ст). Возможно, опять же возникший от взмаха руки древнего охотника, с тихим предостережением при-
зывавшего участников охоты застыть, стоять, не двигаться(26).
Какие мы знаем слова со стечением согласных «ст» в начале слова? Назовем только некоторые из них, приходящие на ум:стул, стол, стопка, стакан, страница, станица, стежка, стройка,станок, стабильность, стучать, стрела, стрелять, строить, стоять, стушеваться, страх, стать, станция, статуя, статус, студия,ставка, страсть, стенд, стела, степь, стирать... Больше не вспоминается, а к словарю обращаться не будем. В основе всех слов
определенное место в пространстве, месторасположение– стакан не может висеть в воздухе, а должен стоять, находиться на своем месте, как страница в книге, как стройка на участке, статуя в парке, статус в иерархии. Стрелу не запустить, не остановившись, от страха замирали и никогда не тушевались
на ходу. Стоять, стрелять, стучать, строить и т. д. можно опять
же в конкретном месте, а место у нас «Sthaan». Как видим, в словах заложен свой сакральный смысл, подтверждающий библейскую истину: вначале было Слово.
Напомним же здесь: слово и славяне одного корня, люди,
владевшие словом, ни чем другим(!), а именно словом, называли себя славянами. Словенский профессор А. Плетерский приводит интересный факт. Первоучитель славянской письменности Кирилл (Константин) при переводе на славянский
язык начала Евангелия от Иоанна три раза повторяет слово «Бог» и три раза слово «слово», «указывая на связь славян со Словом самого «Бога» (27).
Вот такие мысли навеяла речка Стега. Будем верить, что её воды, как оказывается, содержащие очень много полезного, доброго, принесут жителям района стабильность, сто лет жизни и до-ста-ток!
Здесь была уже поставлена точка. Однако мы вновь возвращаемся к наименованию гидронима Стега. Лингвисты при обращении к основам языка исходят из принципа
«зри в корень», а именно в праиндовропейский, который в отличие от литературного санскрита всё же носит гипотетический характер. Имеется сводная таблица праиндоевропейских корней с указанием их использования в древних
языках народов Европы и Азии. Воспользуемся этой наработкой (28) ученых для слова «стега»: «steigh- («шагать, ступать»): ст. слав. стъга > рус. стежок, стежки-дорожки, достигать, ни зги (стъги) не видно, старосл. постигнети, польск. ciga, алб. shteg, лит. stigti, латыш. steigt, ирл. techt > teachd,валл. taith, готск. steigan,др.-норв. stigan, англ. staeger > stair, нем. stigan > steigen, греч. stikhos,санскр. stighnoti» https://ru.wikipedia.org/wiki
Праиндоевропейсий корень «steigh» , означающий движение, в старославянском языке – общем для славянских народов – стал «стьга», соответственно в древнерусском языке – «стега». В итоге, мы видим соседство двух архаичных хоронимов : « суизем» и «стега», что дополнительно лингвистически подтверждает их происхождение в далеком прошлом.
1)О находке в Суземском районе уникального клада 3-го века н.э. «Комсомоль-
ская правда» писала: «Раньше считалось, что брянские земли – это настоящие дебри,этакий медвежий угол. Однако находка заставила специалистов пересмотреть свои взгляды». //О. Медведева, «К. П.»,16.08.2012.
2)Один из крупнейших советских ономастов, Никонов В.А., сформулировал
постулат о рядности географических названий, которые «никогда не существуют в
одиночку, они всегда соотнесены друг с другом. Чтобы выяснить происхождение
названия, необходимо прежде всего понять, что оно возникло не изолированно, а
лишь в ряду других названий». (Никонов В.А. Введение в топонимику. –М.,2011.С.34). Надеемся, что наш «ряд» в некоторой степени соответствует высказанному положению.
3)Гамбири – один из индоевропейских языков жителей Афганистана
4) Топоров В.И., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов Верх-
него Поднепровья. М., 1962. С. 298.
5)Позже автору стало известно, что у Тары имеется небольшой приток, протекающий у бывшей деревни Устарь с этим именем; неизвестно только,
кто кому дал наименование: деревня ручью или ручей деревне. Его-то и имели в
виду ученые, располагавшие источником – изданием начала 20-го века, где о нем
сообщается. Для того, чтобы сохранилось в ту дописьменную эпоху с далекого
прошлого наименование ручья, не отмеченного сегодня ни на одной самой подроб-
ной карте, кто-то должен был рядом о нем знать, поэтому поселение, может быть, и с другим наименованием было там с далеких времен
6)В балтских языках корень -рус- связан с речными протоками (Бутаков Я.)
7) В тот период балтские племена были пастушечьими. Земледелие играло второ-
степенную роль.
8)Однако, без небольшого комментария не обойдемся. Горожанка, Шилинка,
Кокоревка. Суфикс –ка, который в топониме является служебным формантом,
по своему происхождению принадлежит к деминутивным (уменьшительным). Не
всегда, но этот залог нужно иметь ввиду. Если в отношении первых трех «деминутивность» становится очевидной при соотнесении с исходной формой, то топоним Суземка суффикс -ка очевидно приобрел и по «месту жительства». В.А. Никонов показал, что формант -ка, господствует в названиях населённых мест юга России и почти повсеместно на Украине. Он даже предложил назвать границу между зонами господства суффиксов -ов- (к северу) и -ка (к югу) основной хронологической линией русской топонимии, соответствующей рубежу Московского государства в XVI в. (Никонов В.А. Введение в топонимику. С. 73.)На наш взгляд, речь здесь больше идет о территории распространения южного наречия русского языка. Заметим, что территориально распространение суффикса –ка в топонимах по Никонову совпадает с распространением окончаний на –енко, -енков в фамилиях.
Никонов справедливо также указал, что формант –ка является более поздним
приобретением русского языка, например, по сравнению с –ичи, –ьск и др. Име-
ются древние топонимы и без формантов. В изучаемом районе в этом ряду можно
назвать: Алешковичи, Невдольск, Устарь и др.
9) Поясним в отношении слова сугроб. Гроб в церковно-славянском и славян -
ском языках, в отличие от современного русского,– место упокоения, могила.
Достаточно вспомнить иерусалимский храм Гроба Господня (храм в честь
места, где был погребён Христос). Следовательно, сугроб, наметы из снега и песка в виде холмиков, означает как бы холм немогильный. Напрашивается,
правда, здесь и другой вариант, от глагола сгребать, но что появилось рань -
ше, существительное или глагол?
10) Судебники ХV– XVI веков. М.– Л., 1952, С.405
11) Как не удалось его обнаружить и в издании, подготовленном С.И. Котковым иН.С. Котковой «Памятники южновеликорусского наречия. Отказные книги», –
М., 1977, 359 с.
12)"Деревня Суземье расположена по правую сторону большого проселочного
тракта из г. Вязники в г. Шую" . (Список населенных мест Владимирской губернии (по сведениям 1859 года). СПб., 1863. С. 96. ). Как видим, не совсем медвежий угол.
13) П.И. Якобий. Вятичи Орловской губернии.(Записки императорского Русско-
го географического общества по отделению этнографии. Т.32 ),– СПб. , 1907,
С.196.
14) Топоров В.И., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего
Поднепровья. С.295.
15) Там же, с.57.
16) http://ist-konkurs.ru/raboty/2013/830-xvi-16552734.
17)В материалах первой ревизской сказки (1719) указана Буда Сузем-
ка при речке Суземи, возможно, переписчик пропустил букву «к», и она
очевидно, больше тогда соответствовала названию речки. (РГАДА. Ф.350.
Оп.1. Д.423. Л. 851). Речка Суземка имела важное топографическое значе-
ние: по ней шло размежевание уездов ; она отделяла трубчевскую деревню
Суземку от севского Хутора Никольского.
18)А.Я. Гуревич. Категории средневековой культуры.– М., 1973. С.10
19) Цит
drevnih_slavyan
20) Отсутствует и в словаре Каспари А.А. «Всероссийский словарь толкователь
слов. В 2-х тт.».– СПб., –1893.
21)Современная лингвистическая наука (академик А.А. Зализняк) на основе
новых археологических данных (берестянные грамоты) показывает, что новгородский диалект древнерусского языка значительно отличался от языка другой части носителей древнерусского языка. Поэтому отличия могли быть и на уровне используемой лексики.
22) П.И. Якобий в своей работе называл еще болото, урочище Суземец в Труб-
чевском уезде. Автору найти его на карте не удалось.
23) Река Нерусса, протекающая по территории района, «служила разделитель-
ной чертой между северянами и вятичами». (Любарский М.К. «Русская колониза-
ция»,– М., 2014. С. 46). Известно также, что вятичи, по словам летописца, пришли «от ляхов», с берегов Вислы, путь северян пролегал с другой стороны, возможно, первоначально у северян с соседями были разные наречия.
24)На IV Международном съезде славистов в Москве в 1958 г. отмечалось
о связях древнеболгарского языка с балтскими диалектами на северной периферии
славянского языка, тогда как известно, что балты ниже лесной зоны не спускались.
25)На языке западных славян (кашубском и словинском) strega – ручей.
26)При подготовке этой части работы к печати автор, чтобы убедиться в право-
мерности высказанных им реплик о праязыке в совершенно незнакомой ему обла-
сти, обратился к специальной литературе. Выдающийся языковед, основоположник
теоретической лингвистики в России А.А. Потебня в работе «Мысль и язык»(М.,
1999, 300 с.) освещая вопрос возникновения человеческой речи, писал «…слова должны были образоваться из междометий, потому что только в них человек мог найти членораздельный звук».(С. 85) И уточнял: междометия возникли «как непо-
средственное выражение чувства» и «…междометие под влиянием обращенной на
него мысли изменяется в слово». (С. 86) Языковед в качестве примера приводит
сочетание «ста» (это из моря звуков!) и отмечает «…звук ста издан человеком
при виде стоящего предмета или, что на то же выйдет, при желании, чтобы предмет остановился…». (С.93)
27) А. Плетерский. Ранние славяне в Восточных Альпах и на соседних землях/Stratum, №5, 2015. С.272.
28) Пользуясь случаем, поместим здесь и праиндоевропейский корень, оз-
начающий стоять: steH2– («стоять»): рус. стать, старосл. стати, польск. stac, укр.
стати, авест. histaiti, санскр. tisthati, англ. standan > stand, лат. sto, умбр. stahmei,
оск. staiet, лит. stoti, латыш. stat, осет. istun, прусск. stacle,нем. stan > stehen, фриг.
eistani, готск. standan, др.-норв. stoo, перс. aistata > istadan, алб. shtuara, валл.
gwastad, тохар. А stam > stam, греч. histami, ирл. ta > ta, хетт. ista, лувийск. ista-,
арм. stanam > sdanam, ликийск. ta-.
Убеждаемся еще раз, что индоевропейский элемент «st» присутствует в слове
«стоять» практически во всех языках народов этой языковой группы.