С тех пор прошло три дня. Благодаря Эрдису, девушке стало лучше. Боль слегка утихла, пусть ещё и давала знать о себе. Такие раны быстро не затягиваются, но Халльбера шла на поправку. Ей не нравилось чувство, что она кому-то что-то должна, и хотя юноша не собирался брать с неё платы за помощь, она чувствовала, что в долгу перед ним. А такие вещи, как долг, способны приковывать человека к месту. Халльбера понимала, что не сможет уйти, пока не расплатится, и это омрачало её дух.
Вскоре ей надоело лежать в постели. Она не привыкла к такому пассивному образу жизни, а потому не обращая внимания на свои ранения, поднялась. Помощником в этом ей явилось двухвостое нечто. Как позже выяснилось, лохматое существо, напоминающее собаку, было не единственным обитателем дома. Его звали Сигурд, но были и другие. Выглядели они странно. Высокие, худые, лохматые, с наличием когтей или зубов, чем-то напоминающие тех, которых девушке доводилось видеть раньше, только более дружелюбные. Они носили имена Ранн и Кьяртан. Зачастую скалились, подобно хищникам, но никогда не пытались напасть. Однажды Халльбера рискнула погладить одного из них, и тот не возражал. Склонился к её руке, подобно коту, заставив девушку улыбнуться. Вот и сейчас, когда она попыталась встать, Кьяртан позволил облокотиться на себя, чтобы девушка не свалилась. Ручные монстры… кто бы мог подумать?
- Ну-с…давай на улицу. Мне ужасно не хватает кислорода, - обратилась она к существу и оба неспешно зашагали к двери. За время пребывания в сторожке, Халльбера неплохо изучила комнатку, в которой лежала. Единственная кровать, стол, пара стульев, небольшой шкаф, окно. Ничего лишнего. Никаких занавесок и ковров, украшений или цветов. Всё только самое необходимое. Девушка чувствовала себя виноватой, потеснив хозяина на его собственной кровати, не раз предлагала передвинуться на пол, но Эрдис и слышать ничего не хотел. Он стелил себе одеяло у соседней стены и говорил, что там ему вполне удобно. «Даже интересно, отчего он такой обходительный? Люди ведь не такие, да и не всегда… и какая ему от этого выгода?» Не смотря на то, что Халльбера многое знала, она никак не могла понять одного: люди не всегда делают что-то ради выгоды или платы. Порой достаточно быть кому-то нужным, о ком-то заботиться, ведь самое страшное – остаться одному. В одиночку человек превращается в камень, он не способен жить так, как люди живут вместе. И пусть тот же Эрдис никогда не стремился к жизни с кем-то, ему было приятно осознавать, что кому-то необходима его помощь. К тому же девушка, которую он нашёл в лесу, не была похожа на тех, городских дам. У неё было совершенно другое мышление, другие понятия, и она видела то, что видел он – жизнь под другим углом.
Выйдя на улицу, Халльбера, наконец, вдохнула полной грудью. Свежий воздух, ясный день. Вокруг зелено, слышится пение скворцов. «Красивое место. Повезло ему жить здесь. Лучше всяких городов и деревень. Частичка дикой природы» - думалось ей. Откуда-то со стороны доносились рубящие звуки. Халльбера ласково потрепала Кьяртана по голове, и опираясь рукой на стенку дома, двинулась вдоль неё. Эрдис был занят рубкой дров. Они были нужны, чтобы готовить пищу, и время от времени юноши приходилось заниматься обработкой деревьев. Он уходил в чащу, чтобы нарубить поленья, а до пригодного вида доводил уже подле сторожки.
Было жарко, и юноша снял рубашку. Он не заметил того, как подошла Халльбера. Был слишком увлечен работой. Щепки то и дело разлетались в разные стороны. Охотничий топор вновь и вновь опускался.
Девушка пристроилась у края дома, решив не подавать голоса. Пусть всё так, как есть. Всё равно ей было нечего сказать.
Закончив с дровами, Эрдис смахнул пот со лба. «Готово» - подумал он, вонзив топор в пенек, на котором рубил. Подобрал последние щепки и сложил их в общую кучу.
- Давно ты здесь? – поинтересовался он у Халльберы, когда, наконец, заметил её.
- Не особо, - отозвалась та.
- Тебе ещё рано вставать. Раны не зажили.
- Ну и что? Предложишь мне состариться в той комнате?
- До старости тебе далеко.
- Старость всегда ближе, чем мы подозреваем. Это только кажется, что времени много и вся жизнь впереди, а оно нет…совсем не так.
- Откуда тебе знать?
- Я прожила долгую жизнь. Не смотри на то, сколько мне лет. Это не имеет значения. Гораздо важнее то, что мне далось увидеть.
- И что тебе удалось увидеть? – Халльбера подняла свои зелёные глаза, бездонные, правдивые.
- То, чего я никому не пожелаю, - ответила она, решив не тревожить свои воспоминания и уж тем более не посвящать в них кого-то.
- Я бы послушал твою историю, или хотя бы то, как она начиналась. Ты мало говоришь…
- Я ничего не помню. То, как я жила раньше…может оно и не стоит того, чтобы это помнить. Я просто скиталица. Кочую с места на место, какое у меня может быть прошлое? – Эрдис задержал на девушке свой взгляд, но промолчал. Он снял свою рубашку с ветки дерева, где оставил её ранее и надел на себя. Внимание его привлекло изодранное платье, в коем до сих пор ходила девушка. Оно до ужаса напоминало лохмотья, оголяя добрую часть стройного тела, чему она не придавала значения.
- Надо бы наведаться в город, да купить тебе новую одежду.
- И вовсе не нужно на меня тратиться, - Халльбера независимо скрестила руки на груди, затем опустила взгляд, оценивая своё состояние. Эрдис был прав, в таком виде ходить было бы непристойно. Пришлось согласиться с этой непростой истиной. Этим же днём юноша отправился в Шаттор, а Халльбера осталась в сторожке в окружении Ранна, Кьяртана и Сигурда. Скорее всего, простой человек, нагрянувший в гости, не заметил бы этого теневого общества, но девушка их видела. Гладила странных существ по шерсти, рассказывала им что-то, слушая в ответ лишь непринуждённое рычание.
Вернувшись, Эрдис принёс девушке новую льняную рубашку, тёмные брюки и пару сапог. Не совсем женская одежда, но она могла бы сослужить лучшую службу, чем простое платье. Халльбера была даже рада такой обновке. Этим же днём выяснилось, что у юноши не осталось ни гроша, и теперь ему нужно было где-то зарабатывать.
- Могу я чем-то помочь? В городе требуется лекарь? Я кое-что умею…- предложила Халльбера.
- В городе есть лекарь, и он неплохо берёт за свои услуги. Не каждый может оплатить их. Не думаю, что есть потребность ещё в людях.
- Не каждый может оплатить? Что же за лекарь такой? Конечно, я тоже беру деньги за лечение, но никогда больше того, что люди могут дать. Пусть это будет даже бесполезный грош. Попадаются семьи бедные, не у всех есть деньги, но это не значит, что они обречены умирать.
- Значит, вот на что ты жила…
- Какое-то время, да.
- И что заставило тебя отречься от этой жизни?
- Наверное, то, что меня в ней ничего не держало. Да и дома у меня нет потому, что я не стремлюсь его обрести. Я не могу жить в одном месте, не могу изо дня в день видеть одинаковый пейзаж за окном. Начинаю чувствовать себя заложницей, и это чувство мне не по нраву. Наверное, от этого я снова и снова встаю на неизвестную мне тропу.
- Блуждаешь без цели? Или…жизнь в дороге и есть твоя цель?
- Скорее всего, так.
- Предполагаю, эта сторожка тебе уже наскучила?
- Отчасти да, ведь я из неё не выхожу. Но ещё могу пожить здесь, если будет повод наведываться в город, - свеча на столе затрепетала. На лес уже спустились сумерки, а Халльбера и Эрдис мирно беседовали, не замечая течения времени.
- Рано тебе совершать такие путешествия. Вылечись сама, так, чтобы смогла стоять без посторонней помощи.
- Да какая разница, как я стою? Даже умирая, я преодолела не одну милю…или ты думаешь, что кто-то бросил меня под тем деревом? Не всё в жизни просто, может потому она не такая уж и скучная. Согласись, что лучше умереть от раны, чем от скуки.
- Я как-то не думал об этом. Вообще не считаю, что смерть лучше чего-то.
- Как знать… - девушка почувствовала головокружение, и поняла, что ей пора ложиться. Эрдис тоже это понял. Он проводил её до кровати и пожелал спокойной ночи. Лохматик Сигурд подлез под руку, чтобы его погладили, и Халльбера с улыбкой провела ладонью по мягкой шерсти.
- Ну всё, не мешайся, - обратился Эрдис к существу. То послушно отстранилось и легло около стола, как делало всякий раз, готовившись ко сну. Юноша затушил свечу на столе и расположился у стены. Ему ещё не хотелось спать, но в такое время он обычно предавался размышлениям и мечтаниям. Какая была бы у него жизнь, если бы он тоже не сидел на месте?
А в это время в Шатторе, в той самой таверне «Красный сапожок», где Эрдис раз за разом проигрывал в карты, появился некий иностранец. Он представился именем севера, но сказал, что прибыл издалека. Выпив эля в компании местных мужчин, он начал рассказывать байки о том, как ходил с завоевательными походами на юг, как он бился с хартами, не давая им спуску, как защищал честь народа. Он говорил о том, как трагически пали его товарищи, и как он, в порыве злости, отомстил недругам. Кое-кто верил в эти рассказы, иные лишь посмеивались. Вскоре ему предложили сыграть во всеми излюбленную карточную игру, и тот охотно согласился, поставив на кон всё, что у него было. Азартные игроки воодушевились, решив, что вот-вот обчистят карманы хвастуна, но удивлением для всех было, что он оказался тем ещё шулером, и буквально выхватил победу у соперников из-под носа.
- Так-то… - усмехаясь, он сгрёб все выигранные денежки в свою дорожную сумку.
- Ты где ж научился так играть? – спросил у него один из местных мужиков.
- Жизнь научила, - с ехидной улыбкой ответил тот, а затем заказал себе ещё одну кружку эля. Настала ночь, и мужчина попросил свободной комнатки за хорошую плату. Хозяин таверны, мужчина, нутром чующий золото, охотно согласился найти незнакомцу место. За золотую монету, он расположил его на втором этаже, в небогатой, но ухоженной комнате, где было всё необходимое, а именно: кровать, стол и небольшой комод.
Радуясь своей удаче, уже всем нам знакомый Вегейр, скинул сапоги и улёгся на чистую кровать. Наконец-то в его жизни наступила светлая полоса. Завтра он собирался купить себе лошадь, и двинуться в путь, ведь ещё не оставлял надежды вернуться домой, где его приняли бы, как единственного выжившего героя. Он уснул сладким сном, грезя о почестях, которые ему окажут. В какой-то момент он и сам поверил в те байки, которые рассказал местному населению. А почему бы и нет? Каждый волен создать себе такую репутацию, какую захочет. Но недаром в народе никто не любит хвастунов и лгунов. Хвастаешься целомудрием? Оклеветают. Хвастаешься заслугами? Присвоят. Хвастаешься деньгами? Отнимут. Так было и будет всегда. Потому чем незаметнее ты живёшь, тем больше у тебя шансов выжить. Дай людям повод к травле, и ты обречен.
Этой же ночью хозяин таверны дал парочке местных мужиков ключ от комнаты гостя. Они думали, что тот будет настороже, ведь какой глупец позволит себе крепко уснуть в незнакомом месте, ещё и с большими деньгами, о которых знает приличное количество людей? Но Вегейр наивно предположил, что ему ничего не угрожает. И как известно, нельзя оставлять в живых тех, от кого могут поползти нехорошие слухи. Этой ночью Вегейр был убит, а деньги его были украдены и разделены поровну между соучастниками. Наутро мужчины никто не кинулся, потому что толком его в этих краях никто и не знал. А тем, кто всё же интересовался его судьбой, хозяин таверны отвечал одно:
- Уехал на рассвете, ничего не сказав.