У каждого человека есть свой внутренний мир. Как у товарища, склонного к писанине, у меня этих миров много. Иногда я достаю пару-тройку внутренних миров и выставляю их на потеху публике. Так рождаются рассказы. Внутренние миры нужно поливать, желательно свежими слезами. Плохо политый мир быстро сохнет и становится скучным. А из обильно политого мира может выйти даже повесть. Правда, пока у меня мало слез для полноценной повести.
Когда-нибудь я вырву особо кустистый внутренний мир и покажу людям. Они изумятся и задумаются. А потом пойдут смотреть «Пусть говорят» или заниматься другими достойными делами. Миры очень похожи на яйца «Киндер-сюрприз». Я и сам порой не знаю, что в них лежит. Но с удовольствием распечатываю. Обертки я складирую в глубинах души, а все остальное — раздаю.
Какие-то из миров получаются по-доброму ужасными, как пионерские кошмарики. Какие-то — безнадежно-тоскливыми, как вдова на похоронах. Крайне редко я достаю из обертки веселые миры. Изумленно гляжу на них, сам не понимая, как так вышло. Но тоже отдаю, чего уж поделать.
Помимо внутренних миров есть миры внешние. Эти — для тех, кто знает меня в реальности. Вот сугубо-официальный рабочий мир. Вот яркий и раздолбайский мир — для друзей. С внешними мирами довольно легко иметь дело. Они не требуют никакого напряжения. Раз, достал его, точно табакерку, покрутил перед глазами ничего не понявшего человека, забросил назад.
Где-то под бесконечными залежами миров есть одно странное место, о котором я никому не говорю. Это место, в котором тяжело и страшно одному, но слишком тесно вдвоем. Может быть, это место — и есть я?