Несколько лет назад я находился в командировке в Алжире. В свободное от работы время проводил в городе Тиарет, бывшей столице этого африканского государства. В жаркий августовский полдень мы с переводчиком Хасаном зашли в кафе, чтобы выпить по чашечке кофе. Что примечательно, в Алжире во всех кафе можно заказать прекрасный ароматный кофе высокого качества. Кафе, в котором мы расположились, за столиком недалеко от большой двери с распахнутыми жалюзями, было просторным залом без окон, оно освещалось несколькими люстрами, к которым были прикреплены вентиляторы. На каждом столике стояли цветы в вазочках, сахарницы и пепельницы. Несколько мужчин пили кофе, женщинам в такое кафе вход запрещён.
И вдруг в кафе вошла женщина, ей было лет двадцать пять. Чёрное одеяние скрывало её до пят, белый хинжап, так называется в Алжире женский головной убор, скрывал волосы и половину лица. И только огромные карие глаза, ввалившиеся в глазницы, смотрели на нас, в них смешались боль, отчаяние, она прижимала к груди малыша месяцев трёх, завернутого в белую материю, за подол матери держалась маленькая девочка в голубом платьишке. Жалость захлестнула мою душу. Я взволнованно спросил Хасана: что заставило эту женщину войти сюда !? Материнское сердце, дети голодают. Очевидно, муж погиб.
Женщина, наверное, поняла моё сочувствие и с робкой надеждой протянула к нам худую ладошку. И я выгреб из кармана около тысячи динаров и отдал ей, она со словами благодарности принялась целовать мне руки. Я только смог сказать через переводчика: - береги детей, она склонила голову и вышла.