Глава 32
От неожиданно услышанной родной с детства речи, у Фроси ёкнуло сердце.
Со дня смерти ксёндза Вальдемара, она больше ни с кем не говорила на польском языке, а прошло с того траурного момента, когда ушёл из её жизни человек, во многом заменивший ей близких, уже без малого двадцать лет.
Она никогда не забывала, что где-то в Польше, скорей всего, живут её три старшие сестры с семьями, от которых она уже много лет не имеет ни слуху ни духу.
В своё время, сёстры, выйдя замуж, покинули родные Курячичи и ни разу, ни одной весточкой не дали о себе знать, и не поинтересовались, как там прорывается в этой не лёгкой жизни, оставленная на произвол судьбы, младшая сестра.
Так, с восемнадцати лет, она и живёт, не имея рядом ни одного близкого родственника.
Нет, её не жгла обида, просто она, их выкинула из своей памяти, как и они её.
Фрося давно уже научилась жить, опираясь и рассчитывая в основном на себя и на чужих людей, которые стали ей по жизни намного ближе душой.
Подспудно в её голове пронеслась мысль, что её старшие дети в своё время все изъяснялись на польском, а Андрей и до сих пор владеет этим языком в полной мере, но это уже не её заслуга, а его отца.
Ведь Алесь привил мальчику любовь к языкам и тот в разной степени знает ещё немецкий, английский и французский.
А, вот, Сёмка вовсе далёк от её польских корней, ни языка, ни католицизма...
Фрося отмахнулась от всех этих мыслей, как от наваждения и за локоть придержала Аглаю, не спеша приблизилась к тому месту, где стояли два молодых офицера, что-то бурно обсуждающих на польском языке.
Прислушавшись, женщина про себя улыбнулась - ну, о чём могут говорить молодые люди, конечно же о девушках.
Аглая непонимающе смотрела на подругу:
- Ты чего, на молодых позарилась или знакомых встретила?
- Тсс, помолчи минуточку, у меня созрел план, ты только не мешай мне, а стой и улыбайся.
Аглая понизила голос:
- Фроська, а я ведь тебя совсем не знаю - или мы всегда встречались в условиях, где ты не могла развернуться или ты, совершенно изменилась, проведя четыре года в компании своего Марка.
- Аглашенька, давай об этом поговорим попозже, а сейчас мы можем прозевать выпавший на нашу долю не предвиденный шанс.
Аглая не стала спорить и подыгрывать подруге, а уселась на низкий парапет набережной и с мрачным видом уставилась на волнующееся море.
Фрося незаметно приблизилась к ничего не замечающим вокруг парням.
Они настолько увлеклись беседой, что сразу не заметили рядом стоящую женщину, но, когда она обратилась к ним на чистейшем польском языке, от удивления уставились на неё, буквально, чуть не открыв рты.
Фрося отлично понимала, что ей и ребятам из Польши опасно вести разговоры возле слоняющейся по набережной толпы, ведь среди них могли быть и люди из КГБ.
Поэтому можно только перекинуться двумя-тремя фразами на коротке, чтобы не вызвать нездоровое любопытство у возможных ищеек.
Фрося с обвораживающей улыбкой заметила:
- Как я рада приветствовать почти своих земляков в этом городе, куда я попала совершенно случайно и, вы меня простите, но я никак не могла пройти мимо, услышав с детства родную речь.
Молодые офицеры, в свою очередь, выразили радость и своё почтение, такой элегантной и красивой землячке и пригласили пану, вечером посетить приморский ресторан, где они сегодня с другими офицерами с их корабля, собираются отметить заход их торгового судна в этот порт, находящийся на краю света.
На что Фрося им заметила, что ничего не имеет против, но она отдыхает и проводит время в компании подруги, которая не знает и слова на польском.
Ребят это нисколько не смутило, они наоборот обрадовались, что их сугубо мужскую компанию разбавят очаровательные женщины, одна из которых говорит на чистейшем польском языке и будет отличной переводчицей подруге, хотя многие из офицеров неплохо изъясняются на русском языке.
Договорившись о времени и месте, где молодые люди их встретят, Фрося откланялась и подошла к Аглае.
Та сидела по-прежнему на парапете, насупившись и не поворачивая голову в сторону подруги.
Фрося присела рядом, положила руку на плечо рассерженной Аглаи и чмокнула её в щёку:
- Дурёха, разве ты не понимаешь, что нам выпал отличный шанс, не маячить здесь на толкучке, а сбыть товар на иностранный корабль.
Это, конечно, опасно, но мы ведь не будем спешить, познакомимся с людьми, войдём к ним в доверие, а там, кто его знает, может и выгорит.
- У тебя всё выгорит, с твоей хваткой не в Советском Союзе надо было жить, а к капиталистам подаваться, всем Морганам и Рокфелерам носы бы утёрла.
- Аглашка, где ты такого нахваталась?
- Нет, только ты одна умная, а все вокруг дураки, тоже, небось, газеты читаем и телик смотрим.
- Аглашенька, ты и дальше намерена портить себе и мне настроение?
Я ведь у тебя не громоотвод, не могу же постоянно тебя успокаивать, ублажать и нянёхаться с тобой, как с малым дитём.
Возьми себя в руки и вспомни для чего мы сюда приехали.
- Помню, помню, но за твоими зигзагами у меня не получается успевать.
Фроська, я не дуюсь на тебя, я злюсь на себя, насколько ты продвинутая, настолько я забитая, в своём Таёжном за прилавком магазина превратилась в тупое бревно, а ведь когда-то тоже была девка шустрая и за словом в карман не лезла, а теперь брюзжу словно древняя старуха.
- Так, моя старуха, некогда нам с тобой здесь рассиживаться, нас вечером ждут подвиги и блестящие мужчины в ресторане.
- Фросенька, а ты случайно не забыла, что я нахожусь в трауре и ещё не прошло трёх недель, как я похоронила своего Коленьку?
- Да, ничего я не забыла.
Начнём с того, что ты его уже назад не воротишь, а никто тебе не мешает думать и почитать его светлой памятью.
Ты знала для чего мы сюда приехали, а посещение сегодня ресторана это не развлечение, а часть нашей работы.
Уясни, мы с тобой туда идём не развлекаться, а налаживать партнёрские отношения.
Аглая неожиданно резво вскочила на ноги и своей крупной ладонью хлопнула Фросю по спине:
- Ты не дашь, ни в трауре побыть, не позлиться на тебя, ни спокойно умереть.
На кой чёрт, я в своё время, тебя пригрела на груди?!
Смеясь и пикируясь, женщины быстро зашагали в сторону гостиницы.