...В своей квартире я проснулся от телефонного звонка. Я было подумал, что это будильник, который звонил каждый день в 10:00, но открыв глаза, я понял, что еще куда более ранее время, чем то, в которое я просыпался обычно. Я вальяжно потянулся за телефоном, чтобы посмотреть, кто же все-таки беспокоит меня в столь ранний час. Мне звонил Джон. Поразмышляв немного секунд над этим, и подумав, что он звонит спросить о моем самочувствии, я повернул телефон экраном вниз, тем самым выключив звук. Он звонил еще несколько раз, но я проделывал ту же самую процедуру снова и снова, после чего, телефон перестал издавать звук. Полежав еще какое-то время, я обдумал дальнейший план действий, и не придав значения этому звонку, продолжил спать. Спустя несколько часов, казалось, что прошла целая вечность, я таки услышал привычный мелодичный звонок моего будильника. У меня на нем стояла стандартная мелодия, которой разработчики телефона дали странное название. Но несмотря на этот странный факт, к их славе, эта мелодия будила меня каждое утро, а точнее в 10:00, даже после самых тяжелый запоев и вечеринок. Я полежал еще какое-то время, снова обмозговывая планы на день, и тот факт, что Джон позвонил мне. Он очень беспокоился за меня, а учитывая то состояние, в котором я был в конце вечера, его можно было понять. Я улыбнулся, понимая, что Джон очень переживал за меня. Уставившись в телефон, я открыл телефонную книгу. Очень странным фактом для меня оказалось время звонков. Первый произошел в 7:20, потом еще несколько звонков следом. Звонков, которые я "отбил". Я посмотрел, что он звонил еще позже. Около 9 утра. Мне стало неловко. Друг переживал за меня, а я проигнорировал его интерес. Я задумался, еще раз, мне стало неловко, но потом мне позвонил Брэд. Он сказал лишь, что очень хочет меня видеть, и подчеркнув, что если у меня есть время, он будет ждать меня в нашем уютном ресторанчике, в котором мы проводим значительное время за разговорами и посиделками. Я ответил, что мне нужно около часа, чтобы собраться, и бросив телефон на кровать, ушел принимать душ. Отходя от кровати, я слышал, что Брэд что-то говорил в еще не выключенный телефон, но значения этому я не придал. Моя ванная, была очень старой, потому что жил я в очень старом доме, и все, что здесь находилось, как утверждал прежний владелец, наделено определенной магией. Я повинуясь его словам, ничего кардинально не менял, на своем островке одиночества, уже около двух лет. Именно столько я здесь жил. Точнее, жил я здесь три года, еще год я снимал жилье у очень приятного испанца Хорхэ Сампаоло, после чего разумеется, выкупил квартиру через год, проведенный здесь. Так вот я заходился принимать душ. Открыв кран, на меня взбрызнуло море, если не океан холодной воды. После некоторых манипуляций и ожидания, из крана таки побежала чуть теплая вода. Мне было достаточно и этого. Я привык к тому, что горячая вода не частый гость нашего дома, и хоть мы жилы в Европе, в центре мира и венце цивилизации, никого из жильцов это не напрягало. Они готовы были не то чтобы терпеть, они наслаждались этими особенностями старого дома, в котором жили. Ходили слухи, что этот дом уцелел еще со Второй мировой войны. Заходя в парадную, и глотая очень грязный воздух и пыль в это особенно верилось. Но меня все это устраивало. И худощавый дом, и моя тесная, но такая до боли уютная квартирка, и даже соседи, которые всегда были приветливы и нежны во всех своих улыбках, направленных в мои глаза, или в глаза моих гостей. Выйдя из ванной, я посмотрел на себя в зеркало и увидел спортивного мужчину в очень хорошей форме, мужчину, готового пойти в бой в эту же минуту. Это был не я. Я видел себя идеального, но сегодня утром, большие синяки под глазами, потертости на лице и теле от подушки и дивана, показывали совершенно другую картину. Я был очень уставшим от веселья и иногда происходивших побоищ. Мы часто дрались, чаще всего из-за женщин. Из-за красивых женщин, которых в городе было не так уж много. Но это совсем другая история. Мое тело, хоть казалось и привыкло к постоянным дракам, ведь я еще тот ходок в разные истории, связанные с прекрасным полом, но сегодня у меня особенно болело все. От головы до пят. Я выпил несколько таблеток, даже не посмотрев, что принимаю. Корчась от боли, я надел на себя привычную одежду, и отправился в бар. Заходя внутрь, я понял, что Брэд ждал достаточно долго. Он хоть и не был человеком времени, но все же ему очевидно было неприятно, что мою персону пришлось так долго ждать. Увидев меня в проходе, он встал из-за стола и направился ко мне. Мы обменялись рукопожатиями, после чего он крепко меня обнял, чего раньше не случалось никогда. Мне хоть и стало приятно, но в его теле было что-то будто звона изнутри, или стона. Оно стонало, либо от радости, либо от грусти и боли. Давно ходили слухи, что Брэд голубой, и именно так я и подумал, во время такого приема. Но как оказалось, я сделал неверный вывод. Брэд, утирая слезы, провел меня к столу. После того, как он присел, уселся и я.
- Как ты держишься, старик? - спросил он, не прекращая плакать.Я понял, что что-то случилось, но до конца не мог понять что. - Как ты? - продолжил вопрошать он.
- Я? Да вроде неплохо. Боль в голове не проходит, а так все достаточно неплохо - соврал я, хоть у меня болело все тело.
- Да я не об этом, старик. Я о Джоне. Как ты держишься? Для тебя это, видимо, серьезный удар. Он ведь для тебя что-то вроде учителя, не правь ли я?
- Ничего не понимаю, ты о чем вообще?
- Ну как о чем? О Джоне? Ты еще не проснулся?
- Я вот ничего не знаю о Джоне. Он дома, наверное. Мы напились вчера, да так что теперь не хочется. Ты даже не представляешь насколько мне больно сейчас, идиот! - прокричал я.
- Как? Постой, так ты не из больницы приехал?
- Из какой нахрен больницы, Брэд? Я был дома после вчерашней попойки. После твоего звонка, я, приняв душ, направился на встречу с тобой. Я думал, мы просто пообедаем, а ты тут начал вопить да кричать. Да и еще эти дурацкие вопросы о Джоне.
Я немного привстал, в желании покинуть заведение, но худощавый англичанин остановил меня и начал что-то слишком быстро говорить себе под нос. Его быстрая речь была похожа на разговор с самим собой и он что-то обдумывал и удивлялся. Спустя некоторое время, он рассказал мне историю, которая повергла меня в шок. Подумав, что это была шутка, я заходился было уходить, но потом решил проверить его слова. Позвонив на телефон Джона, я наткнулся на голос его жены Джейн, и после нескольких минут разговора с ней, все карты в моей голове сошлись, и история ресторанного друга приобрела смысл. После слова "до встречи", я отвел телефон от уха и со всей силы кинул его в стену. Это был жест самому себе. Какой же я идиот! Идиот! Придурок! Пропойца! Я повторял эти слова снова и снова, пока Брэд не вывел меня на улицу.
- Что случилось, старина?
Я умолк в тихом ужасе.
- Ты расстроился, тебя можно понять - он ведь твой друг, но ты ничем не мог ему помочь.
После этой фразы, я со всей силы, что была во мне в тот момент, ударил его в лицо.
- Заткнись! Заткнись! Заткнись! - крича, я колотил его по лицу, - ты ничего не знаешь!
После нескольких ударов, он упал. Я прекратил это побоище. И в момент, когда я смотрел на его окровавленное лицо, я понял, что совершил еще одну ошибку за сутки. Ошибку, стоявшую одному из моих друзей жизни, а другому - покалеченного тела... Я замер. По телефону Джейн сказала, что Джона убили. Эта мысль уже до конца засела в мой мозг. Карты сошлись у меня еще внутри ресторана. Но с каждой секундой, меня одолевали новые мысли. Уже умерший друг звонил мне, когда на него напали и пытались то ли отнять деньги, то ли убить. Именно в это время он позвонил мне первые несколько раз. Мысли об этом все дальше проходили в головной канал. А звонки в 9 были от Джейн. Она хотела сообщить мне, как одному из лучших друзей его мужа, одному из первых. Но этого звонка, я не услышал вовсе. Я корил себя за то, что не поднял телефон. Корил за то, что несколько часов сна оказались дороже друга для меня. Я понимал, что мог спасти его, так как перепалка случилась недалеко от моего дома, всего в нескольких кварталах. Я хотел помочь ему. И я успел бы. Я бы помог. Но теперь моя помощь никому не нужна. Когда мой друг нуждался в ней, когда он получал удары один за другим, я переворачивал телефон экраном вниз, чтобы не слышать гудка. Гудка помощи. Помощь, которую я не смог оказать человеку, так многому научившему меня. Брэд сказал, что после того, как мы оговорили место встречи, он говорил еще несколько минут о Джоне. О том, что ему будет не хватать его, и конечно, он пытался меня приободрить. Это был тот звук, под которой я пошел в душ. Звук, который я проигнорировал. А все было так близко... Прибыв в больницу, я увидел Джейн. Она умерла. Умерла не материально, умерла духовно, изнутри. Я чувствовал себя самым плохим человеком и другом во Вселенной. Я подошел к ней и мы заплакали. Через какое-то время, я посмотрел ей в глаза, попросил прощения, хоть и понимал, что простить меня она не сможет никогда, но все же я говорил и говорил это, как заклинание. Я повторил это несколько раз, после чего она просто закрыла мой рот своей слегка влажной рукой. Мы сидели еще очень долго возле комнаты, где уже несколько часов лежал труп моего друга. Спустя часовое гробовое молчание, Джейн рассказала мне как все это произошло. Полиция путалась в сведениях, поведала она. Они говорили то о ограблении, то о попытке убийства. Таким догадкам служил тот факт, что свидетель, житель дома, неподалеку от которого все произошло, сказал, что грабителям нужны были деньги, и они их легко получили. Джон не сопротивлялся. Но даже после полученной солидной суммы от него, они не успокоились, и колотили его, что было сил. Местный житель сообщил, что еще какое-то время он пытался встать, кричал, звал на помощь и стонал. После звонка мужчины об инциденте, приехала скорая и полиция, потом Монтгомери был доставлен в больницу. Уже из больницы звонила Джейн. Звонок, который я не услышал. Она сказала, что он умер спустя час. В то время, когда я проснулся и радостно всматриваясь в стену, строил планы на день. В то время, как я корил Джона за звонок, который меня разбудил. А ведь он позвонил именно мне. Мне он доверил свою жизнь. Тупому идиоту, ставившему сон превыше любой дружбы и отношений... После полученной информации, на мои глаза навернулись слезы размером с горошину. Я поднял голову, убитой горем женщины со своего плеча, и умчался домой. По дороге к дому я купил две бутылки виски, а по приходу заходился выпивать содержимое до самого дна. Опустошив около литра виски, я достал из шкафа шкатулку, в которой был кокаин. Рассыпав его прямо себе на ладонь, я сделал несколько вдохов, и уронив шкатулку, упал от полученной дозы. Мой мозг был убит, казалось, я не хотел думать о трагедии, что случилась с Монтгомери. Но мозг не обманули ни алкоголь, ни наркотики. Полежав еще какое-то время в позе эмбриона, я поднялся, и достал все с того же шкафа биту. После прямого удара в голову, я потерял сознание и моя борьба с мыслями прекратилась...