Да, денек выдался на славу. Все начиналось как обычно, без приключений, но они, как хитрые коварные крокодилы, затаились и ждали меня впереди. Едва отшумело Рождество Христово, и снежный братец- Январь подарил мне удивительно «зеленый» день. И как не странно, в прямом смысле слова.
Все началось с чашки любимого Пуэра с лимоном, отдающего нежным изумрудным оттенком. Чай был куплен за большие деньги у одного здоровенного местного жлоба по прозвищу «Мутанто». Часам к девяти мне захотелось позавтракать, но что можно найти в холодильнике у вегетарианца, который, кстати, пока так и не вступил в партию зеленых? Капусту, петрушку, укроп, пару банок с закатанными бабушкиными огурцами, похожими на темных питонов, бирюзовую салатницу со вчерашними макаронами и место потенциальной смерти одной соседской мыши. Пришлось поднапрячься, и вопрос решился довольно быстро. Пачка замерзших и слипшихся вареников, издалека напоминавшая просроченную тушу цвета морской волны, при детальном рассмотрении оказалась вполне еще пригодной для рациона одинокого холостяка с повышенным иммунитетом на подобные пищевые стрессы. Итак, я поел.
Это был прекрасный выходной день, ничего не должно было мне его испортить. По телевизору шел фильм с Томом Хэнксом и здоровенным негром, какая-то «миля», фильм известный. Мне позвонил один давнишний знакомый, работавший актером в театре, и предложил пойти в театр, пообещал даже показать закулисье – я никогда раньше не бывал в местах, где перед выходом на сцену народные артисты зевают, покачиваются, одним словом, входят в образ, - согласился сразу.
Предложение это было очень кстати, потому как после недавней покупки на мамин юбилей цепочки с малахитом у того же Мутанто, денег почти не осталось. Камень тот, к слову, оказался не малахитом, а дешевой подделкой от косых ускоглазых ювелиров, за что Мутанто была выставлена претензия и один хук по печени в виде бонуса. Судите сами: в моем портмоне лежал один Ярославль и три Архангельска. Эх, как бы я хотел, чтобы портовый город налился твердым американским оттенком. Сходил бы тогда не то, что в театр, - смотался бы к кузине в Зеленоград, давно приглашала.
Я, было, хотел уже выйти из квартиры, но тут обнаружил, что цветы в горшках до сей поры смело кричавшие мне «Ave, Caesar, morituri te salutant», т.е. «Идущие на смерть приветствуют тебя», вдруг обрели жизнь, налились твердым салатовым оттенком. Это добавило мне оптимизма, как и глаза соседки, похожие на два огромных шатающихся изумруда.
Я пришел в театр, и мой приятель предложил мне сразу пойти за кулисы – так практиковалось только по большому блату. Скоро должен был начаться спектакль «Золушка». Хорошо, подумал я, - вспомню детство. Но самое интересное было впереди. По очень давней актерской традиции, когда перед укладкой на полку спектакль играется последний раз, происходит так называемая «зеленка» - актеры «зеленят» спектакль. Это значит, что актеры играют с какими-то смешными новшествами, которые будут не понятны для не видевшего спектакль зрителя, но вполне понятны и интересны для труппы. Причем, для всей: не только для актеров – но и для всей театральной семьи.
Первая зеленка ждала меня от монтировщика Кузьмича. Как уверял меня мой приятель, этот парень никогда не бывает трезвым. Быть трезвым для него – состояние дюже редкое, инопланетное, вредное для жизни. Какого же было мое изумление, когда от рядом проходящего упомянутого субъекта, исходил тонкий и знакомый с детства аромат Тархуна, который мы с папой очень любили пить на склонах крымских гор, окруженных можжевельниками. Я три раза сделал вокруг него круг, чтобы не ошибиться и принюхаться по-настоящему, но это был, таки, Тархун.
Итак, спектакль, начался. Все Вы помните, фабулу пьесы. Падчерица Золушка живет у злой Мачехи в окружении двух вредных дочерей. Хоть она еще и зеленая для серьезных отношений, но встретив принца на балу, все меняется. Потом она теряет одну туфельку, в другой бежит как угорелая дабы успеть до 12. В конечном итоге, хэппиэнд. Актеры зеленили на славу.
Во время танцев на балу две актрисы поменялись кавалерами, к чему актер Клизьмский был явно не готов. Актриса Маша Громкая, которая теперь с ним выплясывала, до этого момента никогда не обращался на него внимания, даже немножко игнорировала. Теперь же она схватила его цепкими руками, весь танец смотрела ему в глаза, даже успела два раза обидеться. Актер был полон чувств и после спросил в виде шутки у своей обычной партнерши: «зачем ты мне подкладываешь такую свинью?» У Маши тоже было чувство юмора, и через три дня она попросила знакомого парня Гришу, обладавшего двухметровым ростом и навыками создания фарша из практически любой биомассы, подложить голову Клизьмского между двумя полостями ксерокса, дабы сделать отчетливый снимок для местной стенгазеты «Мученики Мельпомены». Снимок получился, хоть и черно-белый, но очень точно передающий безвыходность ситуации.
Актриса, игравшая Золушку, на этот раз ответственно отнеслась к своим непосредственным обязанностям: она перебрала весь горох, вырастила четыре куста баклажанов, из зала похожих на фауст-патроны, натерла три миски до их первоначального состояния, - такими, светло-оливковыми, их в театре никто не видел. Конечно! Те, кто когда-то видел дымящийся оливковый оттенок театральной посуды, купленной еще до Гагаринского полета, смотрели этот спектакль из очень далеких мест.
Принц, аристократ по роли, но крутой рэпер по жизни, поражал Золушку легкими элементами сценического движения: знаменитой Зимогорской походкой, один в один совпадающей по сути с танцем взрослого орангутанга со спесивым характером, выпячиванием головы вперед, взглядами, наполненными пустотой.
Одна из сестер так умело примеряла малую ей по размеру туфлю, корчилась от боли, завывала, что корабль, установленный на голове актрисы, как модное украшение той эпохи, неожиданно самостоятельно надул паруса и чуть было не взял курс в открытое море.
К слову сказать, когда настал черед мерить туфлю другой сестре, на сцену неожиданно ворвались танцующие на балу девушки и предложили свои местами кривые ноги как подарок судьбы. Это по-своему поняла уборщица, по совместительству продающая домашние пирожки актерам. Она решила по другому, более выгодному совместительству, продавать еще одежду и обувь. На очереди была косметика. Также по-своему эту сцену понял пятилетний мальчик Коля в костюме хамелеона, который в будущем станет великим кутюрье.
Чуть было не случился казус с одним очень сильным актером, настоящим мастером. Мачеха кидала ему фразу: «Что мол, туфелька подошла и, если не согласитесь женить принца на дочери, у Вас будут неприятности – у меня много связей в соседних королевствах». Первой мыслью актера было сказать, что «мол, какого хрена, я Заслуженный артист Украины», но поскольку он и, правда таким, то сдержал себя и только три раза шмыгнул носом, но мастерски.
Паж вышел на сцену не с пергаментом, как обычно, а со здоровенной деревянной книгой. Из нее он по сценарию черпал волшебные силы и знания. Надо сказать, что эта книга раньше служила реквизитом в «Белой Гвардии», где по ней проверялись списки белых офицеров на расстрел, в «Дракуле», где она помещалась в чан с кровью и что-то там еще и в другом спектакле, где этой книгой проламывался череп. Обо всем этом знала актриса-Фея.
Зеленили не только актеры. Костюмер, переодевавшая Золушку, в один момент решила по причине только-только отстучавшего Крещения, окрестить актрису. Для этого она нарядилась монахиней, переодела своего мужа, двухметрового работника монтировочного отдела, в рясу священника, он как раз никогда не брился, - подошел в образ точно, подготовила свечи, кресты. Поскольку переодевание штука долгая, актрису успели спросить о силе ее веры, нравственности, добродетелях, согрешениях, окрестили, назвали Василисой Прекрасной. Но окунаться в ржавую ванную, имитирующую место крещения, актриса отказалась, за что была тут же отлучена от всех церквей.
«Помог» Золушке и реквизитор. Вместо игрушечных мышей, превращавшихся по ходу в могучих лошадей, актрисе выдали настоящих грызунов породы «Мышь Домовая». Поскольку мыши животные умные, а в театре полно остатков еды, незаметных для человека, в один момент мыши начали убегать из нежных рук актрисы. Прекрасные хореографические данные актрисы-Золушки позволили ей сымпровизировать: она сделала актерский этюд, который потом назовут «Танец с мышами». В восторге были все зрители кроме ста пятидесяти килограммовой Эммы Павловны, весь спектакль жующей бутерброды, поскольку она обнаружила проклятого грызуна у себя на левом колене, точнее сказать окороке, в районе хлебных крошек.
Были актеры, по-своему понимающие процесс зеленения. Несколько ребят, любивших в период своего отсутствия на сцене поиграть в крутой файтинг с отрыванием голов, теперь устроили настоящий турнир. Даже пригласили Кузьмича с тархуновыми экзальтациями на роль рефери. Молодые люди недооценили фантазию администрации театра: в тот момент, когда проводился супер прием с откалыванием головы, к ним направился замдиректора с толстым кнутом для лошадей и завтруппой с вилами на плече. Еле-еле за ними поспевала маленькая добрая женщина – местный бухгалтер с зеленкой в руке. В результате победила администрация. Победа ей была присуждена Кузьмичем по причине бегства другой стороны. Кузьмич хотел выпить залпом баночку зеленки, но завтруппой пригрозила ему «посадить на вилы». Кузьмич заскулил.
Финалом сценического зеленения выступил букет невесты в последней сцене, который Золушка неожиданно бросила в сторону дам на балу. Как было известно ранее, эти девушки слыли настоящими подругами. Но долгий полет букета, по принципу гаубицы, резко изменил всю систему координат. Последовала три страшных ругательства, два удара в нос и один укус за плечо. Бывшие подруги показали свою суть. Но это было не все. В пятом ряду, в самом его центре, за спектаклем наблюдала Анечка Козлова, которая имела только одну цель в жизни – срочно-пресрочно выйти замуж. Каким-то невероятным образом букет уже летевший в руки актрисы Катиной очутился в когтистых лапах Анечки, которая успела три раза превысить скорость звука, один раз скорость вахтера, закрывающего общежитие, и оказалась на сцене.
Вот такой чудный выдался у меня день. Я плелся домой, мечтательно смотрел на темные фисташковые стены подъезда. Когда уже лег спать, по-настоящему размечтался: мне захотелось на море! Но почему-то не на Черное, а на Азовское, которое в августе так замечательно отдает аквамарином…