МЯТЫЕ ДНИ.....
Перед самым Новым Годом Анатолий заболел. Накануне, вместе со своей знакомой Анной, он пересекал границу с Босней, где на пограничном пункте ему поставили штамп в паспорте, чтобы прервать месячный срок безвизового пребывания в стране и при новом въезде, получить свои законные тридцать дней.
Довольно распространенная практика для туристов, стран с безвизовым режимом.
Ехать на машине от Бара до границы с Босней пришлось час полтора. Его попутчик и по совместительству гид на общественных началах Анна, всю дорогу прятала лицо в носовой платок, то и дело чихала,отирала им сопливый нос, а потом, слезящиеся, больные глаза.
У него еще тогда мелькнула мысль, что добром эта поездка не закончится, свирепый вирус, рано или поздно, доберется и до него, а там уж, как Бог даст: болезнь чуть коснется или поломает основательно.
Успокаивало одно, до Нового года оставалось еще как минимум десяток дней и если зараза окажется не привязчивой, то все обойдется за три-пять дней, не дольше.
Однако прошло семь или восемь дней, но Анатолий так и не почувствовал признаков заболевания и, когда уже подумал, что в этот раз, пронесло, болезнь прошла стороной, в последний день старого года, проснулся утром с больной головой, саднящим горлом и хлюпающем от соплей носом.
Вот уж действительно: чему быть, того не миновать. Новый год, хоть и очередной,давно потерянный по счету какой, он встретил дома, в кровати, ибо не было мочи двигаться, тем более ночью, в потемках, ради призрачного веселья, праздничного шума: грохота взрывающихся петард и шипящих бенгальских огней.
Уснул рано и без праздничного стола, да какой там праздник, если в теле ломота и в ушах бьющий набат и звон.
Проспал до следующего дня. Когда открыл глаза, глянул на часы, ужаснулся: по скромным подсчетам проспал в общей сложности 14 часов, получалось и Новый год проспал, который явился сам по себе.
Два после новогодних дня прошли мятыми, в температурном режиме: постель, вода, таблетки и вынужденный перерыв на кормление. Жил Анатолий один, словом перемолвится не с кем, поэтому за несколько дней одиночества слегка одичал и зарос щетиной.
С утра третьего дня, глянув в зеркало на неумытую, заросшую седой щетиной рожу, подумал, что так дальше продолжаться не может, нужно немедленно выдвигаться в народ, попить в кафане кофе, а заодно и посмотреть на людей, да и народ пусть на него посмотрит, иначе запросто можно одичать в чужой стране, хоть и европейской.
С добрым утром поздравил телефон, звонила Анна, голос ее был скомканным и больным.
-Знаешь, Анатоль, извини, что енп оздравила, хотела тебя куда-нибудь в кафан пригласить на чашку кофе, но случилась беда. Перебрала вчера, а когда поднималась по лестнице в квартиру, в туфлях на высоких каблуках, оступилась и сильно разбилась. Видать Бог наказал, за то, что тебя с наступающим не поздравила;
-Ладно Анна, лечись и выздоравливай,-утешил знакомую Анатолий,- ты, наверное, вчера, новогодних приключений искала, видать их и нашла..... Давай до встречи...,- чтобы не обострять отношения, Анатолий тут же прервал разговор.
Первые новогодние дни получались какими-то мятыми,-подумал Анатолий,- то болезнь, то теперь вот Анна разбилась, а предчувствие ему буквально твердило, что эти мятости в общем-то не последние в наступившем году, следует ждать и других неприятностей.
Вопрос только в том: -каких?
С легкой болью, отодрав от лица трехдневную щетину, он, неспеша оделся и, чувствуя еще болезненную слабость в теле, двинул в знакомое кафе под названием «Турист».
Для официантов кафе он был давним клиентом и его встретили с добродушной улыбкой. Заказав чашку «американо» и стакан воды, он развалившись в кресле, не спеша попивал маленькими глотками кофе, пыхтел тонкой сигаретой и лениво рассматривал посетителей, пока глаз, ненароком, не коснулся небольшого столика, за которым сидели: взрослая, с невзрачной фигурой женщина, на вид лет сорока, пацан 10-12 лет и худенькая девушка с зелеными глазами.
Обычная, на первый взгляд семья, из мамы и двоих детей, поэтому особо долго взгляд на этом столике не задержался.
Лицо взрослой женщины Анатолий не мог видеть, потому что она сидела спиной, а вот девушку приметил сразу, ибо, что-то до боли знакомое было в ее зеленоватых глазах, манере общения, мимике лица.
Только он никак не мог понять, что именно? Как не напрягал память, не получалось. Наконец, бросив неблагодарное занятие, он занялся своим кофе.
А в это время официант принес за их столик заказ из картофеля фри и всякой всячины, расставил тарелки, после чего удалился.
Обычная семейная трапеза, ничем особым не выделялась и лишь поведение девушки с зелеными глазами говорило о том, что она не старшая сестра мальчишки, а вроде как гувернантка или нянька.
А угощение в кафе организовала мама пацана в знак благодарности и признательности за непростую заботу о ребенке.
Анатолий внимательно смотрел за поведением девушки, ему покоя не давала мысль о том, что жесты и поведение ее были так знакомы и понятны, словно он это уже сто раз наблюдал, только не может понять, где и когда?
Надо сказать, что Анатолий страдал близорукостью и, как не пытался, не мог хорошо разглядеть лицо девушки.
И, когда он уже совсем отчаялся в чем-либо разобраться, его вдруг осенило, что девушка, как две капли воды, похожа на его двадцатилетнюю дочь Машку, с которой он находился в ссоре, а поэтому они редко виделись, хотя и жили под одной крышей.
-Боже мой,- подумал с ужасом Анатолий,- моя родная дочь нянькой зарабатывает на жизнь;
И, поглядев, как девушка с очаровательной улыбкой на лице, пару раз сделала замечание непоседливому пацану, слегка был удивлен:-Надо же, какая замечательная строгость на лице,- отметил он,- у такой действительно не забалуешь.
Бывает иногда так, что воображение порой заводит нас в такие непроходимые дебри, что мы волей или неволей становимся его заложниками.
Мысленно Анатолий усугублял и усугублял обстановку, ему мерещились разные не очень красивые варианты.
К примеру, замухрыжная женщина, якобы, небрежно рассчитывается с официантом за сделанный заказ, в том числе и за заказ его дочери и при этом снисходительно поглядывает на девушку, словно спасает ее от неминуемой голодной смерти, подав подачку, в виде тарелки с картошкой фри.
Самолюбие отца не выдержало и Анатолий лихорадочно искал выход из сложившейся, дикой ситуации.
Мысли в голове тарабанили, как лапы игрушечного зайчишки по игрушечному барабану, наконец его осенило!
-Нет,- решил он,- снести подобное невозможно,- за заказ он должен рассчитается сам, через обслуживающего их официанта. Так будет справедливо и никто, никому, не будет должен, а главное он подчеркнет независимость своей дочери.
К тому времени, мысль о том, что с женщиной за столиком находится его дочь, так глубоко засела в его сознании, что он и думать не мог об ошибке.
А когда мелькнул профиль девушки, на секунду, обозначился родной, слегка вздернутый красивый носик и крашенные, в фиолетово-красный цвет, кончики волос, он для себя решил, что сомнений быть не может, это его дочь.
От волнения слегка шумело в голове, он чувствовал себя каким-то ватным и разбитым, словно его долго мяли, как клочок толстой бумажки перед известным употреблением.
Превозмогая разбитость в теле, отыскав глазами знакомого официанта, Анатолий поднялся и направился в его сторону, ближе к барной стойке, где тот временно покоился в расслабленной позе.
Смущало одно, местный язык Анатолий плоховато знал, но что делать, придется как-то договариваться и объяснять.
-Gospodin moram Vas pitati! (Господин у меня к Вам просьба!) слегка заикаясь начал он заготовленную речь;
-Da, cijeli pa;nja! (Да, весь внимание!);
-Molimo, ka;em imam (Просьба говорю у меня) Значит, молимо (прошу) Вас,- для уверенности, что его поняли, повторил Анатолий;
-Ja sam, cijeli pa;nja! (Я, весь внимание!);
-Ne razumijem ( Не понимаю),- разочаровано пробормотал Анатолий;
-Govorite, govorite (Говорите, говорите)- слегка подбодрил официант;
Анатолий собрав остатки вежливости, начал.
-Ja sam, molim, to je ono o ;emu... (Я, прошу вот о чем...);
-Re;i na kraju (Говорите наконец), теряя терпение прервал конобар;
-Да, не перебивай ты, ретивый какой. Тут дело деликатное, сугубо личное...,- от волнения переходя на русский начал Анатолий;
Конобар, услышав непонятную речь, нервно забегал глазами по сторонам, словно отыскивая толмача, наконец взгляд его застыл на Анатолии.
-Da, govorimo isti slu;ati Vas (Да, говорите же слушаю Вас),- и обращаясь к бармену, наблюдавшему разговор, со снисходительно улыбкой спросил:
-Da je taj ruski od mene treba? (Что этому русскому от меня надо?);
-Ne znam da ih je ponekad te;ko razumjeti, pita vas o ne;emu (Не знаю, их иногда трудно понять, просит тебя о чем-то...);
Neka pita (Пусть просит...).
Бармен высунулся из-за стойки и прокричал на ломаном русском:- Эй рус, ты чо хотел-то?
Объясни ему, -услышав знакомую речь обрадовался Анатолий,- вон за тем столиком, две дамы и мальчик сидят, я хотел бы оплатить их заказ. Расчун, расчун сделать по чеку за столик. Понимаешь?
Да,да, расчун, оплатить за чужой заказ,- показывая, что понял радостно закивал бармен и обращаясь к официанту сообщил:
On platiti ra;un ;eli, za drugi red (Он рассчитаться по счету желает, за чужой заказ).
Ooo! Naravno (Ооо! Конечно),- согласился официант и , оставив Анатолия, быстрым шагом направился к заветному столику.
Анатолий нарочито равнодушно повернулся лицом на выход, делая вид, что не имеет отношения к официанту, чтобы не видеть, как тот, объясняет незнакомой женщине, просьбу странного посетителя.
Однако он слегка скосил глаза в сторону столика и заметил, как выслушав слова официанта, женщина мило заулыбалась и протянула чеки.
Мимолетно бросив взгляд на бумажки, конобар вернулся к Анатолию.
- Od Vas 16 eura, odgovarati? (С Вас 16 евро, устроит?);
-16, так 16 евро, - Анатолий небрежно протянул двадцатку и не попросил сдачу.
После этой нехитрой процедуры он вернулся за свой столик и присел таким образом, чтобы не видеть что происходит за соседним столиком.
Через некоторое время, по ходу его взгляда, прошла на выход из кафе та самая женщина с пацаном, а следом за ними девушка, которая была так похожа на его дочь.
Едва взглянув на ее неуклюжую, остро заточенную фигурку, Анатолий понял, что жестоко ошибся и это вовсе не его дочь.
Как же так,- изумленно думал он,-во-о-о лоханулся, а спереди и в профиль вылитая дочь....Машка!
На секунду ему стало немного грустно: Надо же,- крутилась в голове мысль, в чужом ребенке родную дочь разглядел. Па-па-ня называется!
Наконец, до него дошло, что этот всего лишь обманчивые праздничные Новогодние Дни во всем виноваты и Рождественский православный сочельник.
На календаре было третье января! Канун Рождества и дни чудес. С ним вот произошло чудо и он рад этому, рад тому, что принял участие в рождении маленького чуда!
А вообще побольше бы в мире чудес случалось, может тогда бы жизнь стала более светлой!
Впрочем, он так и не понял как отнеслись к его странной выходке незнакомые люди. Может в душе посмеялись над чудаком-русским, а может спасибо сказали? Но лично Анатолию никто ничего не говорил, да и не нужны ему никакие слова, просто он помог бескорыстно сотворить маленькое чудо и вовсе не за спасибо!