Глава 12. Есть только миг

 

       В мае 2000 года в России  состоялась инаугурация  нового президента. Кто им стал, известно.
       А вот икры    нам с Кайманом Ельцин  так и не прислал,  возможно,  забыл   или ее разворовали по дороге.
       Но на душе все  равно было  светло и  благостно.
       Судьба России оказалась в надежных руках. И  новый гарант стал  трудиться словно раб на галерах.
       По такому случаю, согласовав  вопрос, с кем положено, мы взяли себе длительный отпуск.
       - Панчен-Лама Кайман, по примеру Папы римского, задумал учинить религиозный вояж   в Бутан, Индию, а потом  Венесуэлу,  куда и отправился в марте с пышной свитой. Я же вплотную занялся альпинизмом,  желая покорить священный   Кайлас.  Из склонности к разного рода  авантюрам и в назидание потомкам.
       Тем более, что бывал   в океанских пучинах и   недрах Земли.
Для полноты ощущений  осталось  влезть на гору. На которой никто не бывал.  Как пел в свое время всенародно любимый  бард Высоцкий.
       Дело упрощалось тем, что  один  из  наших   монахов - охранников  из Шаолиня, шерп* по национальности, был кроме всего прочего отличный скалолаз. Совершивший пару лет назад  восхождение на Джомолунгму*.
       Звали его Хо,  парень не боялся внеземных сил и был не прочь прославиться.
       К  концу апреля, под его чутким  руководством, я неплохо  освоил высотную науку, и, закрепив ее на практике, мы поднялись на несколько вершин в окрестностях Лхасы.
       Когда же на самой высокой, озирая сверху этот чудесный мир,  я сообщил связчику о своем  намерении,  тот без колебаний  заявил, - я  пойду с тобой, Учитель. 
       Накануне  9-го  Мая (хотелось приурочить мероприятие к  славной дате),  со внутреннего двора  Поталы  в небо поднялся вертолет,  в котором находился экипаж,   мы с Хо  и  три  молодых послушника.
       Прострекотав над  Крышей Мира, стальная птица взяла курс на запад к озеру   Манасаровар,  откуда планировалось восхождение.
       За иллюминаторами  дымились  Гималаи, над которыми плыли облака, внизу синели  артерии  рек, темнели скальные плато  и зеленели   долины.
       На закате   Ми-8   приземлился на уже знакомом    берегу, винты, совершив последний оборот, застыли, и мы сошли в почти осязаемую тишину,  вдыхая легкими запахи  прозрачных вод и полыни.
       Пока остальные выгружали   снаряжение с припасами и устанавливали палатки, мы с Хо  отошли на дальнюю косу, за которой разгорались  дальние зарницы, где вознесли молитвы богам, прося их милости перед рискованным предприятием.
       Затем вернулись на стоянку, где уже пылал огонь, унося    в фиолетовое  небо искры, поужинали вместе со всеми, прихлебывая обжигающий чай и  глядя на Кайлас, таинственно поблескивающий вдали вершиной. Далее проверили снаряжение и загрузили рюкзаки, приторочив к каждому по  спальному мешку с ледорубом. 
       В путь отправились, едва в небе поблекли звезды и заалел восток, бормоча под нос   священные сутры.
       Одеты мы были как тибетские монахи во время странствий: оранжевые широкие штаны с куртками, а поверх шерстяные накидки  и лишь на ногах  скрипели по мшистым  камням   альпийские шипованные  ботинки.
       Для начала, двинувшись по пути коры, я решил  снова навестить древний монастырь с его настоятелем, где подробно расспросить   о  маршруте восхождения на Кайлас немецкой экспедиции, о чем сообщил Хо.
       Тот без раздумий согласился.
       - Изначально выбрать  правильное направление,  большое дело, - сказал,    размеренно шагая, шерп. -  Придется меньше петлять и тратить сил. Они  нам пригодятся на других этапах.
       Как и в прошлый раз, к монастырю, напоминавшему ласточкино гнездо над обрывом, вышли к исходу дня. Когда в ущельях заклубился белесый  туман,  и стало холоднее.
       В его  гулком зале, с почерневшем от времени Буддой  Шакьямуни на пьедестале,  зябко кутаясь в накидки, грелись у горящего очага два преклонных лет монаха.
       - Мир вам, уважаемые кущо-ла  сказал я, - и мы с Хо поклонились.
       - Привет тебе  гуру Уваата, приложил руку к груди старший. -  Вот ты и снова здесь. - Мы  рады тебя видеть. 
       - А где  праведный  Хушахе?  - поинтересовался я,  когда сняв  рюкзаки, мы устроились у огня, протянув к нему руки. - Отдыхает?
       -  Нет, -  тихо  ответил второй. - Он ушел в высший мир, чтобы возродиться в новом качестве и теле.
       -  Доброго ему пути, -  возвели мы с Хо кверху глаза. - И очередной светлой жизни.
       -  А вот это, Учитель просил передать тебе,  - достав из-за пазухи знакомый пенал, протянул  мне его старший. - Разверни пергамент. Там для тебя слова вновь родившегося.
       Я снял резную крышку, вынул реликвию и развернул. На оборотной  стороне чернели  несколько  иероглифов, исполненных   тушью. 
       «Поспеши. Тебя ждут» гласили они. А чуть ниже был оттиск перстня со знаком огня. Его я видел на пальце  старца.
      - Многозначительные слова, - подумал я, а вслух спросил у отшельников, читали ли они эту фразу.
      - Да, кивнули те. - Читали.
      -  Что она значит?
      -  Желание  Священной горы,-  поворошив рубиновые угли, сказал старший. - Она желает   тебя видеть.
      - Почему?
      - Это знают только высшие силы (пожал плечами).
      Все это время Хо сидел молча, - переводя глаза  со старцев  на меня. Беседа его явно  заинтриговала. 
      - А не можете ли вы указать мне  направление,  по которому на Священную гору пытались подняться чужеземцы, о которых  поведал  мудрый лама Хушахе? - спросил  оракул  у отшельников.
      - Мы с братом то время был послушниками у Учителя, - пошамкав губами, прикрыл веки старший. - И вместе с ним наблюдали восхождение.  С новым солнцем   укажем вам путь, по которому двигались чужеземцы.
       Затем мы поужинали, передав  монахам захваченные  с собой  подарки: плиточный чай,  спички и теплые накидки. При этом я сообщил, что завтра, в течение дня, мои люди доставят  для них топливо  и продукты (соответствующее распоряжение было отдано накануне).
       - Ты добрый человек, -  ответили отшельники. - А теперь отдыхай со своим  спутником. Мы же вознесем за вас молитвы.
       Засыпая на жестком ложе  из камыша,   я слышал, как потрескивал костер,      под шепот древних слов, обращаемых к  Всевышнему. 
       Утром, попив чаю с овечьим сыром и прихватив груз,  мы вчетвером  тронулись  в сторону  Кайласа. Монахи с посохами шли впереди, а мы с Хо, навьюченные снаряжением,  за ними.
       Отшельники вели нас по горной, известной только им,  тропе над бездной.      Далеко внизу шумел горный поток, изредка на скале возникал снежный баран, вверху, раскинув крылья,  парил ястреб.
       За очередным поворотом тропа оборвалась, ее заменили  несколько покрытых мхом  длинных жердей, переброшенных над  провалом,  по которым мы перебрались на другую сторону ущелья.
       Оттуда по гранитной  осыпи спустились вниз, к прыгающей  по камням в радуге брызг речке, и  по  ее берегу   вышли на   скальное плато, поросшее  редким кустарником,  в сотне метрах от  подножия  Кайласа.
       - Здесь была стоянка чужеземцев перед восхождением, - указал старший монах посохом  на  обломок  скалы, с выбитой на нем   рунами  «СС». В виде двух молний.
       -  А поднимались они  по  продольному  лучу знака огня, -  вытянул руку вперед и вверх,  его  брат.
       Я извлек из рюкзака цейсовский  бинокль, приложил к глазам,  и сильная оптика приблизила вертикаль знака, оказавшейся уходящей вверх расщелиной.
       - На следующий день, достигнув середины, воины  двигались по поперечному лучу, вправо, - продолжил  монах, - а потом сверху опустилось облако,  и они исчезли.
       - Так было, -  оперся на посох  второй. - Мы  с Учителем  видели все с верхней  галереи храма.  Которую  потом разрушило землетрясение.
       Я перевел  окуляры чуть в сторону, там тоже  змеилась трещина, возможная для прохода.
       -  Ну что же, уважаемые кущо-ла, - опустил   бинокль. - Можете возвращаться назад, а мы  будем готовится к восхождению.
       -  Да сопутствует вам удача, - поклонились  монахи,  вслед за чем пошагали назад. К  своей обители.
       Мы же   сняли с плеч рюкзаки, поставили их на мох и стали извлекать снаряжение.
       Помимо ледорубов, у нас были   прочные  страховочные веревки, кошки со шлямбурами  и  карабины   
       - Как думаешь, Хо, сколько времени может понадобиться, чтобы  туда забраться?  - приложив козырьком руку к глазам,  задрал я голову к  далекой снежной вершине.
       - На Джомолунгму мы поднимались пять дней, при ее высоте   8840 метров.  Кайлас ниже -   6890. При благоприятной погоде  на это уйдет  три - четыре дня, - прикинул послушник. -  Возможно чуть больше.
       Спустя полчаса, экипировавшись и вознеся молитвы, мы  начали  восхождение. По пока не особо крутой  и довольно широкой  у подошвы трещине.  Шли цугом  или «связкой», как говорят  профи.  Впереди опытный Хо, за ним  я.  Размеренно и неторопливо.
       Через сотню метров расщелина стала резче забирать вверх, сужаясь, и мы  пристегнулись  друг к другу страховочным концом, защелкнув на  широких поясах    металлические карабины.
        Еще через сто,  мой связчик   стал вгонять  в  гранит  анкеры, поочередно ставя на опору ноги, я  карабкался  за ним, стараясь не сбить дыхания.
        Первую остановку мы сделали  в небольшой впадине на пути, где отдохнув минут десять, стали взбираться дальше.
        Теперь ледоруб Хо стал звенеть чаще.
        К полудню, тяжело дыша (сказывалась разреженность воздуха), мы вползли на довольно широкий  карниз, в обе стороны от которого ответвлялась  еще   трещины,   видимые  издалека как  поперечные лучи  свастики.
        Здесь, привалившись к скале, подкрепились галетами  с копченой колбасой и плиткой  шоколада, запив все водой из фляг, после чего  примерно час отдыхали.
        Далее  двинулись по кромке трещины вправо,  по маршруту альпийских стрелков, и вскоре выбрались на небольшой плоский ледник. Остолбенев от  увиденного.
        В разных его концах, из-под зеленоватого льда, белели  несколько  лиц, и просматривались тела в  защитном камуфляже.
        - Их убили Боги?  - шепотом, спросил Хо, громко сглотнув слюну и настороженно озираясь.
        -  Думаю нет, - чувствуя как  по телу пробежали мурашки, - хрипло ответил я. - Скорее всего это была снежная лавина. Которая  потом  частью растаяла.
        - Воины словно живые, - шагнул тибетец к ближайшему лицу,  четко просматривавшемуся  рядом с нами. - И  вроде как глядят,  - прошептал мистически, наклоняясь.
        Из - подо  льда  действительно  пучились глаза. А на смертной маске застыл ужас. На вороте  куртки трупа  серебрились петлицы  штурмбанфюрера,* а  на муаровой ленте чернел рыцарский крест. Венчая его могилу.
        -  Это их начальник, - кивнул я на остальных. После чего мы осмотрели все зеркало льда.  Под ним застыли  еще девять тел. Рослых молодых парней. У некоторых на головах были кепи с цветком эдельвейса  и  у всех  личное оружие.
        Рядом с  последним, на четверть вытаяв из  массива, торчал ржавый наконечник знамени в футляре. Его, как видно, планировали водрузить на вершине. К которой  истинные арийцы так и не дошли. Вмерзнув в лед,   превративший их в консервы.
        Долго оставаться в этом дьявольском месте  не хотелось, и мы двинулись вперед, теперь по непроторенному пути.  Где еще не ступала нога человека.
        К вечеру   трещина закончилась вывалом в скале, образовавшем подобие  пещеры, в которой мы решили заночевать. Ночью подниматься дальше было невозможно.
        Сняв рюкзаки, мы отстегнули притороченные сверху спальники, которые развернули под нависшим  козырьком, извлекли спиртовку, на огне которой сварили чай, вскрыли две банки тушенки, пачку галет  и  поужинали
        Вслед за чем забрались в спальные мешки,  и мой спутник вскоре захрапел. Демонстрируя  отличные нервы.
        Уваате же, несмотря  на усталость, не спалось.  В голову лезла всякая чертовщина.
        Например, откуда старый Хушахе мог знать, что я вернусь  и что имел ввиду, написав свою загадочную фразу;  отчего именно погибли альпийские стрелки - гипотеза с лавиной была маловероятной.
        Между тем на  далекую землю внизу  опустились сумерки, здесь же на высоте  еще был свет,  призрачный и неверный,  словно из другого мира.
        Затем померк и он,  на небе крупно заблестели  звезды.  Таинственно мерцала  Большая медведица, куда-то звал  Млечный путь, исчезало и появлялось вновь, созвездие Ориона.
        Под их  небесный круговорот  я вскоре уснул. Крепко и без сновидений.
        Весь следующий день, с короткими перерывами на отдых,  мы поднимались почти по вертикальной стене базальта,  вбивая в  расколы крепеж      и подтягивая друг друга. При одной из таких операций я едва не сорвался,      повиснув   над пропастью, но Хо  вовремя пришел на помощь.
        Когда на окружавший нас ландшафт   легли вечерние тени,  взмокшие  и изнемогающие от усталости, мы, наконец, осилили вертикаль, завершившуюся  фирновой*  площадкой.  За ней  открылась  ослепительно сияющая  вершина Кайласа.
        Забравшись на площадку, мы  тут же повалились на снег, загнано дыша и раскинув руки, слушая, как в висках стучит кровь,  да частит сердце.
        - Остался последний рывок, -  прохрипел я,  повернув голову в сторону вершины.
        - Да, Учитель. Мы почти у цели, - смахнул со лба пот Хо. После чего снял   с пояса флягу с водой, и мы прополоскали горло.
         Метрах в двадцати впереди, у  снежной кромки,  в скале темнела широкая расщелина,  которую можно было использовать для ночевки.
         Когда мы вошли под ее гулкие своды, откуда размерено капало,   тибетец поджег вынутый из рюкзака  фаер*,  и  брызнувшие струи холодного огня  осветили фантастическую картину.
         Сверху, подобно органным трубам,  отсвечивали   сталактиты*, под ними  в каменной чаше  блестела вода, а в глубине  просматривались контуры громадного животного.
         - М-мамонт, - опупел я, а Хо едва не выронил фаер.
         Доисторический зверь вмерз  в массив льда, опустив  вниз поросшую шерстью глыбу головы  и пригнув колени.
         -  Как он здесь мог оказаться, кущо - ла? -  прошептал   монах, когда мы подошли ближе, пораженные увиденным.
         -  Скорее всего, в результате природного катаклизма, - тоже шепотом ответил я, коснувшись  ладонью холодной поверхности.
         После этого мы зажгли второй огонь и, осторожно ступая, осмотрели все пространство. На северной боковой стене, уходя вверх изломами, поблескивала желтизной  неширокая прослойка.
         -  Золото, -  ковырнув ледорубом, - сказал Хо, передавая мне  пористый  кусок.
         - Похоже, - взвесил я его на руке и отложил в сторону.   - Вот уж точно,  мистическая гора, -  промелькнуло в голове. - Сплошные  открытия  и тайны.
         Ночевку  мы устроили  рядом с входом,   там было  суше и теплее,  раскатали спальные мешки, а потом  разожгли спиртовку.
         Вскоре на ней закипел чай из ледниковой воды, а потом зашипели консервы.
         Для успокоения нервов и поднятия тонуса после стольких впечатлений, мы  хлебнули из  медицинской аптечки немного спирта и   подкрепились, после чего тибетец влез в спальник и уснул.
         Я же вынул из рюкзака дневник (прихватил его, чтобы делать записи  «по горячим следам»),  подживил   огонь  дополнительной таблеткой  и щелкнул шариковой ручкой.
         Примерно через час, все  прилежно записав, спрятал дневник в рюкзак  и забрался  в мешок. С чувством  выполненного долга.
         Ночью мне снились мы с Хо, в шкурах и с дубинами, улепетывающие от мамонта, который  настигал нас,  победно трубя в хобот.
         Проснулся я от пронизывающего холода и далекого гула в горах. Там что-то  обрушилось.
         Тибетец уже  разжег спиртовку, на которой варился чай, а сам проверял снаряжение.
         Когда над Гималаями  разгорелся день, покрывший все кругом дрожащим  серебром марева, мы в связке, надев солнцезащитные очки,  шли по  склону к куполу горы.  Который становился все ближе.
         Под ботинками  скрипел и визжал  плотный снег, колкий ветер холодил щеки, но мы упорно продвигались к цели.
         Ровно в полдень  ступили на  плоскую вершину Кайласа, застыв в немом восхищении.
         С головокружительной  высоты, лежащий под нами Мир,  выглядел словно картина великого художника.  И вся она играла  непередаваемой палитрой красок, теней, от плывущих  ниже  вершины облаков и   дрожащим в воздухе  светом.
         - А-а-а! - сорвав  шапки и размахивая ими над головами, завопили мы в гибельном восторге.
         Над необъятными просторами,  покатилось раскатистое эхо.
         Но оно почему-то не затихло, а, все усиливаясь, вернулось назад, превратившись во вселенский рев, который заполнил  все вокруг без остатка.
         Солнечный свет  на глазах померк,  на вершину опустился клубящийся туман, из которого,  материализовавшись,  на меня  апокалиптически уставились ГЛАЗА.  Те, что я  уже знал и видел.
         Рев тут же стих,  воцарилась мертвая тишина, а ОНИ придвинулись вплотную.
         Внутренняя трепеща  в священном ужасе, я, было, приготовился услышать ЕГО,   но такого не последовало.
         Гору тряхнуло, и я полетел вниз, вопя от  ужаса   и завинчиваясь в стопор.
         Полет показался необычно долгим, как во сне, а затем  гуру потряс удар,    сознание померкло.
         Когда оно прояснилось вновь, все было как в первый раз. В той, прошлой  жизни.
         Мое тело, внешне целое (даже не оторвался рюкзак), лежало  на спине раскинув руки  у   трещины с мамонтом  и  незряче пялилось вверх, остекленевшими глазами. 
         Душа же трепетала над ним, внутри что-то  хлюпало  и подвывало.
         - Молчать! - пробубнил я.    Там всхлипнуло и  замолчало.
         Потом, осваиваясь, я,  чуть полетал вокруг, а затем воспарил вверх. На вершину.
         Ее снежная шапка  с противоположной от моего падения стороны  исчезла, а на обнажившейся скальной площадке  сидел и  торжественно молился  живой Хо. Посылая мне привет в новой жизни.
         Кругом снова стояла вселенская тишина, небо было голубым  и безоблачным.
Возвращаться к своим бренным останкам не хотелось, и я завис рядом с монахом. Как-никак живой человек. Все веселее.
         Шерп между тем  отбил  завершающие поклоны, встал, вскинул на плечи рюкзак  и стал спускаться  вниз, по уже проторенной тропе, часть из которой сохранилась.
         Я по воздуху  грустно поплыл за ним, что было естественно  много легче.
         Ближе к вечеру Хо, бормоча мантры,  добрался  к нашей последней стоянке, осмотрелся и, увидев мое тело на снегу, издал возглас удивления.
         Затем бросился к нему, надеясь отыскать искру жизни. Та, естественно, отсутствовала.
         Несколько минут он посидел рядом, в глубоком раздумье,  далее  взял тело   на руки и, кряхтя,  внес в пещеру. Положил его  перед древним животным, извлек из кармана  два файера,   укрепил  в трещинах и поджог.  Все озарилось  ярким светом.
         Далее, освободив труп от   рюкзака и сняв свой, отодвинул их в сторону,  взял   ледоруб, попробовав ногтем жало, и в течение часа выдолбил  во льду рядом с мамонтом, что-то вроде саркофага.
         Потом,  связав платком руки на груди, осторожно поместил туда останки  (сверху на лицо Увааты упала первая капля)  и погрузился в нирвану, что-то бормоча и вздыхая.
         - Добрая душа, - незримо прослезился я, повиснув рядом.
         Спустя некоторое время  монах вышел из пещеры и (живому - живое) занялся хозяйственными делами.
         У входа  зашипела  спиртовка с банкой  концентратов на ней, а Хо, усевшись на камень, стал разбирать  мой рюкзак с вещами.
         Весь шоколад   он переложил в свой, а потом наткнулся на дневник в кожаном переплете,   начав  его листать. С первого листа до конца записей.
         -  Ты описывал наше восхождение Учитель, - оглянулся назад. - На непонятном языке.  Я дополню твой последний день  в этом мире на  тибетском.  Вынул из петельки ручку.
         Вскоре под моей  конечной  записью  возникли столбики иероглифов.    Под ними Хо  поставил  время и дату:  полдень тринадцатого дня пятого месяца,  год Металлического дракона.    
         После чего вернул ручку на место, закрыл дневник и сунул   в карман своего рюкзака. Застегнув клапан.
         Далее отужинав,  монах  уселся в кармической позе на пороге пещеры, над которой в небе висела желтая луна,     погрузившись в медитацию.
Я попытался тоже это сделать, но не сумел. Не иначе для сеанса требовалось тело.
         Потом   мою бедную душу сморил сон (сказалось нервное потрясение), а когда  снаружи забрезжил рассвет и она,  вся заиндевев, проснулась, Хо в пещере не было.
         - Бр-р-р, - встряхнулся я на своем вещмешке, а потом услышал со стороны обрыва звон  железа. Тибетец приступил к спуску.
         Я  с трудом взлетел вверх  (душа отсырела)  и поплыл  к своей  могиле. За ночь тело покрылось оболочкой льда, став напоминать мумию.
         -  Ну что же, прощай лама Уваата, - беззвучно сказали губы. - Ты навсегда остаешься здесь. А  я вскоре отправлюсь к Творцу.  Не иначе на страшный суд. Он что-то здорово рассердился.
         Далее, заклубившись в воздухе, душа выплыла на свет  и спланировала  по вертикале к висящему на стропе Хо, защелкивающему карабин   на  нисходящей опоре.
         Спускался он в два раза быстрее, чем мы карабкались вверх. Изящно и красиво.
         Каждые  пятнадцать минут отдыхал на выступах, а затем продолжал снова.
К полудню вторых суток мы были у подошвы.
         Там  тибетец,  вознес благодарность Богам, подарившим  ему возвращение на землю, после чего, немного отдохнув,  зашагал в сторону древней обители.
Когда он сообщил  отшельникам     о случившемся, те восприняли известие  как должное.
         - Гуру Уваата удостоен великой милости, - торжественно изрек старший. - Скоро он предстанет перед Создателем,  и тот воздаст ему  по заслугам.
         « А потом догонит и еще воздаст» - горько подумал я  с  долей иронии.
         - Ваши  люди здесь были два солнца назад, - продолжил второй. -  Доставив нам  все  необходимое.
         - Святой был человек, лама Уваата - вздохнул  старший брат. - Помолимся за него. И все трое вознесли небу молитвы.
         На следующее утро Хо  добрался к стоянке вертолета, где сообщил ту же весть. И я снова услышал о себе  добрые слова. Что было приятно.
         Далее живые устроили на берегу небольшую тризну,  после чего мы все вылетели в Лхасу. Где из дворца  Панчен - Ламе  была отправлена соответствующая телеграмма.
         Весть о моей кончине тут же облетела Тибет и вскоре достигла Пекина, но что было потом, я   не увидел.
         Поскольку    плыл  в просторах  Космоса, готовясь встретиться с НИМ. Однако на середине пути что-то изменилось.
         Душа почувствовала притяжение Земли, полет замедлился, и она застыла в невесомости. Это длилось один миг, а затем со скоростью метеора я понесся вниз. Звездой  прочертил небосвод и исчез. Блеснув вспышкой.

         …В уши лилось  пение птиц,  какие-то крики, я чихнул  и  размежил веки.
Застилавший глаза туман исчез,   передо  мной открылась песчаная коса, а за ней до боли знакомая река, с  перевитыми лианами  деревьями на  другом  берегу. В кронах которых прыгали  и резвились обезьяны.
        - Что за черт?! - вскочил я, озираясь по сторонам,  и  вдруг узрел  непостижимое.
        Вместо ног у меня были волосатые лапы с четырьмя когтями,  выше них мощная, покрытая черной шерстью грудь, а  при повороте головы, взгляд выхватил позади роскошный хвост  с белой  подпалиной, нос же учуял  горький  запах полыни. 
        - Ау-у-у!! - оглушительно взыл я  и, подбежав к кромке воды, в страхе в нее уставился.
        Оттуда  на меня смотрела морда  тибетского  мастифа.
        Я тут же отпрыгнул   назад,    жалобно заскулив. От безысходности  и отчаяния.
        По каким-то своим соображениям,  Творец  релаксировал меня в собаку.
        От обиды навернулись слезы на глазах, -  где в мире правда? После чего я  опустился на песок и положил голову на вытянутые лапы.
        Да, я   не стал праведником  в той, второй  своей жизни, но старался делать добро,  по мере сил и возможностей. За что же вот так со мной?  Лучше бы стер в пыль, - крутились в голове мысли.
        Затем внутри что-то шевельнулось - я прислушался. То были составляющие.
        - Ну, и чего ты скулишь? - первым высказался моряк. Всегда бывший оптимистом. - Ведь мог превратить в осла или барана. Опять же, собака  друг человека и существо высшего порядка.
        Другие тоже  привели ряд доводов в  ее пользу,  и настроение  несколько улучшилось.
        «Ну  и пусть собака» -  встав   на лапы,  содрогнул я мощный торс, отряхивая с шерсти песок. -  Как говорят, что Бог не даст, все к лучшему.
Кстати, тибетский мастиф  собака будь здоров. Медвежьей силы, недюжинного ума  и настоящий друг человека.
        Внезапно мой чуткий нос уловил   в воздухе  незнакомый  запах,   я тихо зарычал и  принюхался.
        Спустя пару минут на косу из  леса вышел смуглый, лет  пятнадцати  мальчик, с луком и стрелами в руках, направляясь в мою сторону.
        Чем ближе  он подходил, тем больше кого-то напоминал.   Я заволновался.
        Увидев перед собой  необычного  зверя,  мальчик  застыл,  издав удивленный возглас. В ответ мой хвост дружелюбно вильнул  - «не бойся».
        Мальчик сделал вперед еще несколько медленных шагов, и я увидел на его груди  блестящий  алмаз на золотой цепочке.
        Это был мой  с Лисаной  сын, в чем я не сомневался.
        -  Приветствую тебя, о, зверь, -   сказал, остановившись передо мной  мальчик. - Я Уваата, - приложил к   груди ладонь. - Будем друзьями.
        - Гаф-ф!  - басовито ответил я, протягивая ему лапу.
        А затем мы пошли  по косе, в ту сторону, где была  деревня.
Тихая речная волна замывала наши следы на песке, а в моих ушах торжественно и всепобеждающе звучала песня
 
        Ветер ли старое имя развеял,
        Нет мне дороги в мой брошенный край,
        Если увидеть пытаешься издали,
        Не разглядишь меня, не разглядишь меня,
        Друг мой прощай…

        Я уплываю, и время несет меня с края на край,
        С берега к берегу, с отмели к отмели
        Друг мой прощай. Знаю когда-нибудь,
        С дальнего берега давнего прошлого,
        Ветер весенний ночной,
        Принесет тебе вздох от меня.

        Ты погляди, ты погляди, ты погляди,
        Не осталось ли что-нибудь после меня,
        В полночь забвенья на поздней окраине,
        Жизни твоей, ты погляди без отчаянья.
        Ты погляди без отчаянья.

        Вспыхнет ли, примет ли облик безвестного,
        Образа будто случайного,
        Примет ли облик безвестного образа,
        Будто случайного…

        Это не сон, это не сон,
        Это вся правда моя, это истина.
        Смерть побеждающий вечный закон,
        Это любовь моя, это любовь моя,
        Это любовь моя, это любовь моя…

 
                Эпилог.

        За  открытым окном лоджии, в которое от близкого озера  лилась ночная прохлада, спал столичный мегаполис.
        Сидя у мерцающего экрана компьютера и  завершив правку  лежащей передо мной  рукописи,   я  скопировав текст для отправки. После этого  набрал  электронный  адрес  одного известного издательства, прикрепил к нему файл    и еще раз пролистал страницы.
        Бандероль, с рукописью в кожаной обложке, доставила  мне   почта России, а местом отправки значилось: КНР. Округ Тибет. Лхаса.
        Когда я  вскрыл упаковку и открыл обложку, на титульном листе увидел свой московский адрес, исполненный  собственной рукою.
        «Что за черт?»   - мелькнуло в голове, и  я стал листать страницы
        Там, моим же почерком,  было написано  то, что изложено выше. Только  в дневниковом варианте. 
        Прочтя за ночь все записи,  я  сначала подумал, что сошел с ума  и утром  навестил  знакомого психиатра.
        Тот, осмотрев пациента и проведя несколько тестов,  сказал, что пока нет. Воспринимаю все адекватно.
        Вернувшись домой, я прочел дневник еще раз, начиная что-то понимать, за исключением иероглифов.
        Их перевел мне  однокашник по ВКШ,  долго служивший на Востоке.
        -  Оттуда взял? -  возвращая мне  копию в названной части, поинтересовался он.- Информация заслуживает внимание.
        - Пока секрет, - сказал я. -  Бывай   (пожал приятелю  руку). И мы распрощались.
        Спустя несколько дней глубоких размышлений и анализа записей, я пришел к выводу, что так действительно могло быть, и решил их опубликовать, придав соответствующую  форму.
        Наш мир непостижим, и в нем есть все.
        А самое главное  - Жизнь.  Вечная и неповторимая.
        Далее  я щелкнул клавишей  отправки, и  текст  унесся  на берега Невы.
Чем черт не шутит?
Вдруг возьмут и напечатают.
      


Примечания:

Морфей - бог сна в древнегреческой мифологии.
МКАД - московская кольцевая автодорога.
Парсек - астрономическая единица измерения расстояний.
ВКШ - Высшая Краснознаменная  школа КГБ СССР имени Ф.Э.Дзержинского.
«Арго»  - название корабля  аргонавтов.
Абрис - контур  тела.
Галактика - гравитационно-связанная система из звёзд и звёздных скоплений.
Дацан - буддийский храм в Бурятии и Монголии.
Вторичные половые признаки -
Сонм - сход, сбор, сборище.
Талмуд - в данном случае толстая книга.
Отец народов -  Сталин.
Котовский - герой гражданской войны.
Вечная ручка - расхожее название авторучки в СССР.
Загранрезидентура - агентурное подразделение на территории другого государства.
Смотрящий ПГУ - офицер контрразведки  в загранрезидентуре.
Ребенок индиго  - особо одаренный ребенок в новой России.
Семечки - легко (жарг.)
Фурсенко, Ливанов - Министры образования постсоветской России западной ориентации.
Облоно - областной отдел народного образования в СССР.
ВИА - вокально-инструментальный ансамбль.
Коллонтай - русская революционерка, государственный деятель и дипломат.
Макаренко - советский педагог, разработавший успешную систему воспитания беспризорных.
Пассия - предмет любви, страсти.
Лобать - играть на музыкальном инструменте (жарг.)
Ридикюль - дамская сумка.
Амеба - одноклеточное.
Киянка - деревянный молоток.
Форос  - правительственная дача в Крыму.
Вытянуться во фрунт - стать по стойке смирно.
ЗАГС  - отдел, ведущий запись актов гражданского состояния.
Районо - районный отдел народного образования.
Хурда - личные  вещи (жарг.)
Парлеть - говорить по французски (жарг.)
Дайвинг - подводное плавание.
Человек мира -  космополит.
Трест - разновидность объединения предприятий в СССР.
Сальто- мортале - цирковой трюк ( прыжок с переворотом через голову)
Бугор -  в данном случае заграница.
Аквамир - водный мир.
Цистозейра - род бурых водорослей.
Сенбернар - порода крупной  собаки.
Философия -  одна из общественных наук.
Макиавелли - итальянский мыслитель, философ и писатель.
Слабая на передок - склонная к сексу (жарг.)
Гейша - японская женщина для  приятного времяпрепровождения.
Приобщить - завербовать (жарг.)
Справочник Брокгауза и Эфрона  - один из справочников, широко использовавшийся в СССР.
Брахман -  представитель высшей касты в Индии.
Нарцисс - самовлюбленный человек.
Девятка - 9 управление КГБ СССР, занимавшееся охраной высших должностных лиц и партийных функционеров.
Цербер -  сторожевой пес.
Регистр -  в данном случае  часть звуков объеденных каким-либо признаком, главным образом тембровым.
Капабланка -  кубинский гроссмейстер. Третий чемпион мира по шахматам.
Военный оркестр Александрова -  оркестр министерства Обороны СССР.
Устинов Д.Ф.  -  секретарь ЦК КПСС, впоследствии Министр  Обороны.
Долорес Ибаррури  - председатель коммунистической партии Испании.
Рубаха апаш - фасон рубахи носимой навыпуск.
Гриф - степень секретности  документа (жарг.)
Суточные -  денежное довольствие командированных.
Фейс - лицо (англ.)
Хаки -  одна из расцветок военной формы.
Обрез -  металлическая емкость для окурков.
Шпак -  название гражданского человека у военных (жарг.)
Асидолить  - чистить  поясные бляхи и пуговицы (жарг.)
ОМСДОН - Отдельная мотострелковая дивизия особого назначения КГБ СССР.
Занятия в поле - боевая подготовка на полигоне.
Шейк - молодежный танец в СССР.
Самоход - самовольная отлучка (жарг.)
Треник -  спортивный костюм (жарг.)
Экспрессионист -  художник данного направления в живописи.
«Мост над бурными водами»  -  популярное  в 20 веке музыкальное произведение французского композитора  Поля Мориа.
Каре - один из способов построения у военных.
Абель -  легендарный советский разведчик.
СД - в данном случае спецдисциплина.
Якиманка - одна из  старых улиц Москвы.
Кащенко - психиатрическая больница №1 в Москве.
ДНД - добровольная народная дружина.
Семерка - 7 управление КГБ СССР, осуществлявшее наружное наблюдение за объектами.
ДРГ - диверсионно-разведывательная группа.
Антипод - противоположность.
ЗБЗ - медаль «За боевые заслуги» (жарг.)
Страны Варшавского Договора - военно-политический блок соцстран до распада Советского Союза.
101-й километр -   неофициальный термин, обозначающий способ ограничения в правах, применявшийся в СССР к отдельным категориям граждан. Им запрещалось селиться ближе ста километров от Москвы, Ленинграда и столиц союзных республик.
Керзон -  лорд, лидер консервативных политиков Великобритании. Имел агрессивные устремления против советской России.
Мария Антуанетта - королева Франции.
Штази -  разведка бывшей  ГДР.
Литерное дело - дело спецучета на обслуживаемый объект.
Источник - агент (спецтермин в разведке и контрразведке).
Доить - получать оперативную информацию (жарг.)
Крот - агент двурушник.
Доверенное лицо -  осведомитель, используемый   на доверительной основе.
Контрольная встреча - мероприятие по проверке качества работы оперработника с агентом.
Законсервировать - временно  прекратить работу с источником или агентурной сетью.
МИД - министерство иностранных дел.
Меркадер -  испанский агент советских органов госбезопасности. Убийца Троцкого.
ПГУ - Первое главное управление КГБ СССР (разведка).
Поднебесная - одно из названий  Китая.
Девиация - в данном случае отклонение судна от курса под влиянием внешних причин. 
Папарацци - журналист, фоторепортер, освещающий жизнь знаменитостей.
Меморандум -  в данном случае  дипломатический документ, вручаемый представителю другой страны.
Карат -  единица измерения  массы и объема драгоценных камней.
Брас - в данном случае снасть, веревка.
Гарсон - официант (жарг.)
Бурбон - в данном случае сорт кофе.
Страны Магриба - страны, расположенные к западу от Египта.
«Неделя» - в данном случае  популярная еженедельная газета в СССР.
Подволок - потолок  в помещениях корабля или судна.
Буэнас тардес - добрый вечер (исп.)
Конкистадор - испанский завоеватель.
Новый Свет -  Америка  после открытия ее Колумбом.
Оранж - напиток с апельсиновым соком.
Бетель - вечнозелёное многолетнее растение рода перец. Обладает легким наркотический эффектом при жевании.
Латинос -  латиноамериканец (жарг.)
Узи - в данном случае пистолет-пулемет израильского производства.
Мантра - слог, слово или стих, обладающий  психологическим воздействием на человека.
Банка -  табурет (жарг.)
Амазония -  самая большая низменность на Земле, располагающаяся в Южной Америке.
Сельва - джунгли в Амазонии.
Тапир - род крупных млекопитающих отряда непарнокопытных.
Боливар - в данном случае денежная единица.
Бой - мальчик (жарг.)
Сиеста - послеобеденный отдых в странах Южного полушария.
Куинджи - великий русский живописец.
Анаконда - большая водяная змея в реках Латинской Америки.
Адеуш- прощай(порт.)
Острога - орудие для ловли рыбы.
Ламантин - род больших водных млекопитающих отряда сирен.
Альба Регия -   самая большая в мире водяная лилия.
Камлание - ритуальное пение и танцы  у шаманов.
Спич  - короткая речь.
Матурин - город на северо-востоке Венесуэлы.
Великая депрессия - мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 году и продолжавшийся  десять лет
Пассат -    ветер, дующий между тропиками круглый год. В Северном полушарии с северо-восточного, в Южном - с юго-восточного направления, отделяясь друг от друга безветренной полосой
Панданус -  тропическое растение рода пальм.
Кондолиза Райс  - госсекретарь США.
Тинаму - лесная курица.
Спальник - спальный мешок.
Анфилада - череда комнат, идущих друг за другом.
Кабальеро - в данном случае  родовитый человек в Латинской Америке.
Серапе - накидка у латиноамериканских индейцев.
Креол - потомок   колонистов - переселенцев из Европы (Испании, Португалии) в Южную Америку 
Судовая роль - список команды судна.
Мав то в дупу - имел это в задницу (польск.)
Провизионка - помещение на судне для хранения  продуктов.
Шкив - фрикционное колесо с ободом или канавкой по окружности, которое передаёт движение приводному ремню или канату
Шлаг -  оборот веревки, бросательного конца, швартова.
Кабельтов -  мера длины в море. Составляет одну десятую мили (185,2 метра).
Великий Кормчий - Мао Цзедун.
Терракот - керамические неглазурованные изделия из цветной глины с пористым строением.
 Силь ву пле - пожалуйста (франц.)
Мехербани сахиб - пожалуйста господин (фарси)
Хотей - веселый Будда.
Крыша Мира - Тибет.
Нихао - здравствуй (кит.)
Лозанг Жигме - один из наиболее почитаемых  храмов в Тибете
Нарды - настольная игра, распространенная в Азии.
Саронг - традиционная мужская и женская одежда ряда народов Юго-Восточной Азии и Океании.
Иерарах - высшее духовное лицо в мировых религиях.
Тиара - головной убор Верховного ламы.
Стремянная, закурганная -  завершающие тосты у казаков. То же что «на посошек»
Ходжа Насреддин -  фольклорный персонаж мусульманского Востока. Герой коротких юмористических и сатирических миниатюр и анекдотов. 
Кастелян - заведующий хозяйством.
Стремянная - последняя рюмка у казаков  (то же, что «на посошок»).
Кофр - кожаный дорожный чемодан, сумка.
Книксен - уважительное приседание дам в высшем обществе.
Верительная грамота - документ, подтверждающие полномочия  посла.
Хома Брут -   герой повести  Н.В.Гоголя «Вий». Философ, плут и пройдоха.
Трипитака - каноническое собрание текстов школ классического буддизма. 
Казанова - синоним  покорителя женских сердец и волокиты.
«Динамо» - спортивное общество в СССР. Представленное спецслужбами.
Джакаранда - сорт сирени.
Лхаса - столица Тибета.
Джут - растительное волокно.
Юань - денежная единица в Китае.
Кущо - ла  - уважительное обращение к ламе.
Еко - гери -  один из приемов каратэ.
Насвай - жевательный табак у азиатов.
Наружка - служба наружного наблюдения (жарг.)
Пиала чая - в данном случае, мера длины в Тибете. Три пиалы соответствуют восьми километрам.
Просветленный - одно из многих имен Будды.
Обитель Богов -  одно из названий Лхасы.
Колесо Дхармы -  один из важнейших символов в буддизме.   
Ши - да (кит.)
Экклезиаст - одна из книг иудейского и христианского Святого Писания.
Вертухай - тюремный охранник (жарг.)
Метроном - прибор, отмечающий короткие промежутки времени равномерными ударами.
Джеки Чан - знаменитый китайский актер.
Гинко билоба - в данном случае реликтовое растение.
Даманский - остров на реке Уссури, из-за которого в 1969 году произошел военный советско-китайский конфликт с   человеческими жертвами. 
Синекура - почетная должность, предусматривающее безделье.
Макао - планетарий в Пекине.
СИС - государственный орган внешней разведки Великобритании.
Форбс - финансово-экономический журнал. Бизнес, карьера, личные деньги.
Шаолинь - монастырь в Китае. Центр боевых искусств.
Свастика - символ солнца, удачи, счастья и созидания у многих народов. Впоследствии стала  эмблемой нацистов.
Мэн- человек (англ.)
Одр - дряхлая лошадь.
Денник -  отдельное помещение для содержания лошади в конюшне.
Дэн Сяопин -  великий государственный деятель Китая. Реформатор и подвижник.
«вч»  - высокочастотная связь повышенной надежности.
Джуна -  российская ясновидящая, целитель.
Патрон  - в данном случае  высокопоставленный начальник.
Раздуванить - воровски раздать (жарг.)
Куфия - головной убор арабских шейхов.
Скуратов - генеральный прокурор, отправленный Ельциным в отставку.
Штурмбанфюрер -  звание в СА и СС фашистской Германии. Соответствовало званию майора вермахта.