- Опять ты стряпаешь на кухне? - Неужто ты ещё чему-то научилась у своей подруги Тани? - Хоть на этот раз накормишь нас по-человечески, и на том спасибо, - посмотрев на кухню, язвительно съехидничала тётя Наврузмох.
Бибисоро ничего не сказав, тихо закусила нижнюю губу. Что она должна ответить свекрови? Абсолютно ничего. После того, как однажды свекровь унизила её перед Аспармо и Зинатмо, она больше не хотела разговаривать ни с кем.
С того злополучного обеда, она до сих пор считает дни, когда наконец отпуск мужа закончится, и она вместе с мужем и сыновьями - близняшками Хасаном и Хусейном уедет к себе в Москву. Иногда, оставаясь наедине с собой, она тихо разговаривала сама с собою. "Не надо было мне хвастаться перед ними... не надо было. А я недальновидная женщина, не удержалась. Хотела доказать им, что я всё умею, и что я многому научилась. Конечно, приготовить ширчай (чай с молоком) даже мальчик-подросток умеет. Но, чтобы стать поваром и кулинаром мне, и ему нужно расти и расти. А я этого не знала. А вообще во всём, что случилось виновата Таня". Это она превозносила Бибишку (так ласково называла её Таня), постоянно внушая ей, что она мастер своего дела, и самая лучшая домовитая и хозяйственная женщина.
- Ты у меня красавица,
- Ты у меня и умница.
- Не умеешь приворожить мужа,
- Вот вся твоя беда.
Эту песенку Таня постоянно подпевала Бибишке, когда её муж отсутствовал. Как бы ни старалась и ни уговаривала Таня её, Бибисоро никак не хотела приворожить Сухроба к себе. С Сухробом она не была знакома. Её сначала уговаривала, затем сватала старшая сестра Сухроба - Гулафшон.
- Он у нас младший брат, а младшие обычно вырастают благородными и жалостливыми. Деточка, ты ведь знаешь таджикскую пословицу "кехтар аз хама бехтар" (Младшие дети самые хорошие), - щебеча словно соловей, Гулафшон постоянно пела эту песенку на ухо Бибисоро. Поддаваясь постоянным уговорам Гулафшон, Бибисоро, только что закончившая среднюю школу, дала своё согласие на замужество за Сухроба. Потом, она тысячу раз убедилась, как же она была права, Гулафшон. Её муж Сухроб был добр, мил и честен. Дома с женой он обращался очень серьёзно и коротко. Со временем она привыкла к такой форме обращения мужа к себе, не видя в этом ничего предосудительного. В присутствии матери он вообще не замечал её. Однажды они вдвоём сидели на диване в гостиной. Сухроб, положив правую руку на её плечо, с юмором что-то ей рассказывал. Вдруг свекровь без шума зашла в гостиную. Сухроб резко убрал руку с её плеча, мгновенно замолчал. Свекровь, сделав недовольный вид, и поискав сахарницу в серванте, резко удалилась.
Тётя Наврузмох - властная, рослая и мужеподобная женщина, за всем следила зорко. Её взгляд был зорче беркута - хищника, который постоянно охотится за грызунами в степи. Две её невестки и четверо зятьев постоянно робели при ней. Больше всего страдал её зять Аскаршо, который не имел собственной квартиры и проживал вместе с родителями и семейным братом в одном дворе.
- Материнская ревность, доченька. Матери обычно ревнуют детей и они не в силах терпеть их романтические чувства к невестам и зятьям, - всегда с пониманием говорила Бибисоро её мать Бибидавлат.
- Хорошо, мама, я согласна, но почему у нас не так, как у них?
- То есть, как?
- Мама, я же не маленькая. Я же вижу, что ты упрекаешь моего брата, когда он не внимателен к своей семьи. Постоянно заступаешься за свою сноху.
- Доченька! Не из всех матерей получается хорошая и понимающая свекровь. Но ты будь в ладу с ней. Она пожилая женщина и наша жизнь уже похожа на солнце, которое идёт на закат.
- Хорошо, мама. Но почему жизнь так устроена?- Ты - другая, моя свекровь совсем другая.
- Никакая я не другая. И твоя свекровь хорошая женщина и никакая она не хвостатая и не трёхглазая. Знаешь, дочка, просто мне больше повезло с моей свекровью. Она была богобоязненная, мудрая женщина, очень уважала и потчевала своего мужа. Меня, молодую, она наставляла любить и уважать мужа. Мужья в нашем доме чувствовали себя словно царь Ирана Ризашах Пехлави. Никогда не забуду, когда она впервые открыв платок - шяла с моего лица, и, громко, не стесняясь никого, сказала:
- Дусти дусти ман дусти ман аст (Друг моего друга есть и мой друг - таджикская пословица).- Как же я не буду любить свою невестку, когда она дорога моему сыну. Теперь Бибидавлат мне не только невеста, но и дочь родная.
Напрасно думала Бибисоро, что Сухроб со временем изменится. Он остался таким же, каким был и раньше. Страстным и нежным во время уединения, и холодным и чужим при родных. Год жила Бибисоро с ним не то счастлива, не то позабытая. Изредка услышав мамины упрёки в том, что её сноха недостаточно посолила еду и не так подоила корову, - Сухроб гримасничал, и в знак недовольства молча покачивал своей поникшей головой. Поженив среднего сына Шахнавоза, отец, используя свои связи среди руководителей района, еженедельно ходил в контору сельсовета, чтобы ему, депутату и видному чабану - яководу, председатель сельсовета выдал решение на строительство нового дома. Вечером, за ужином, Сухроб резко высказался и своими словами обрушил мечты родителей в пух и прах.
- Зачем строить новый дом, когда этот дом, который по наследству переходит мне, скоро будет пуст.
- Сынок, ты о чём?
- Мама, я о том, что я не буду жить и не планирую больше жить в нём.
- Как же так? Твоего старшего брата мы отделили. Он живёт в собственном доме. Теперь Шахнавоза отделим и построим им отдельный дом. А родительский дом по закону и по шариату переходит младшему, то есть тебе.
- Знаю, отец. Пожил я пять лет в России. Вернулся, поженился по вашему велению, о чём я и не жалею. Но летом я поеду в Москву, к старшему брату Алигавхару, и жену тоже с собой возьму.
- Но дом-то твой.
- Вот этого как раз и не нужно делать, отец. Я имею ввиду строительство нового дома. Я сейчас, при жизни напишу завещание о том, что отныне этот дом не мой, и я подарю его моему брату Шахнавозу.
- Никуда ты не поедешь. И жена твоя никуда не поедет.
- Поедем, мама, оба поедем. Я не слепой и прекрасно вижу, как не сладко моей жене в нашем доме.
Летом Сухроб и его молодая жена поехали в Москву. Алигавхар, который владел в Подмосковье двумя ресторанами и торговым центром, сразу же назначил Сухроба администратором в одном из ресторанов. Хотя в другом ресторане требовалась помощница поварихе, Бибисоро из-за отсутствие кулинарных навыков и с плохим знанием русского языка, не могла устроиться на работу.
- Ничего, пусть пока она посидит с моими детьми Павликом и Марзией. Заодно пообщаясь с Таней, она и русскому научится, - сказал Алигавхар.
Алигавхар был первым вандаринцем, который ещё со времена Советского Союза проучившись в Самаре, женился там, а потом перебравшись со своей семьей в Москву, так и там осел. Позднее, передвигаясь по карьерной лестнице, он купил себе четырёхкомнатную квартиру в Подмосковье. Жена его была метиска. Танины родители - отец-азербайджанец Риза Джавадов и мать-русская Ольга Петровна жили в Самаре. Почти восемь лет Алигавхар и Таня были бездетными. Три года назад, после долгих лет страданий, Танины попытки забеременеть увенчались успехом. Она родила двойню: Павла и Марзию. Марзия была маленькая, но всё равно она была чем-то похожа на покойную сестру папы - Марзию, которая умерла при родах в Таджикистане.
Первое время Бибисоро стеснялась Алигавхара и Таню. Постепенно её робость исчезла и она плавно и без акцента начала говорить по-русски. Алигавхар, иногда шутя с ней, говорил:
- Мой брат теперь мой заместитель. Скоро я построю себе коттедж и свою квартиру оставляю вам.
- И Бибишка с мужем станут полноправными москвичами, - с улыбкой на губах говорила Таня.
Однажды, оставшись наедине с Таней, Бибисоро нерешительно сказала:
- Таня, это ты серьёзно с Алигавхаром хотите сделать из нас москвичей?
- Почему бы и нет? - Вот мои братья тоже приехали к нам из Самары и стали москвичами. Мой муж им тоже помогал. Одному машину купил, другому недорогую дачу. Сейчас у него хороший бизнес и он работает на износ. Ему поддержка нужна. Твой Сухроб как раз для этого и создан. Разве не помнишь сколько раз Алигавхар звонил домой и уговаривал родителей, пока они не пустили вас к нам.
- Таня, а почему вы никогда не ссоритесь с мужем?
- Не знаю, наверное от того что я сильно верующая. Я без памяти влюблена в мужа. Ты не поверишь мне, но я без него мира не увижу. И ты должна любить своего мужа сильно. Ты только посмотри на них. Алигавхар и Сухроб так похожи друг на друга. И лицом, и телом, и характерами.
Прошли годы. Алигавхар достроил свой коттедж и переехал туда. На новоселье он торжественно вручил ключи от своей квартиры брату. Родня Тани пировала и радовалась зятю.
Вечером, оставаясь с мужем наедине в спальне, Бибисоро с опаской спросила у мужа:
- Не понимаю. Сухроб, а почему Таня и её родственники не выражали своё недовольство, когда Алигавхар передал нам ключи от квартиры.
- А что тут непонятного. Всё по закону. У моего брата - мудрая жена, а Танины родители и братья просто ангелоподобные люди. У них атрофировано всё нечеловеческое. Они не знают ни зависти, ни обмана и не лжи. Ольга Петровна - дочь священника, а Риза Джавадов - известный учёный - исламовед. Они никогда не вмешиваются в дела других. Ещё, мне кажется, они всё про нас знают. И про то, какой у нас кишлак высокогорный, и о том, что у нас в высокогорье не растут ни овощи, ни фруктовые деревья. Одним словом, они жалеют нас. Но дело и в другом. Они же видят, какой он порядочный семьянин - наш красавец и человек без вредных привычек Алигавхар. Рука руку моет. Алигавхар, работая до седьмого пота, добился всего своим трудом, помогая нам и Таниным родственникам. Вот его и ценят и уважают родные Тани.
- Тогда почему они не разу не побывали на Памире, хотя бы раз навестили родителей?
- Не знаю, наверное Таня не хотела туда, - механически и наугад произнёс Сухроб.
- Неправда. Таня мне говорила, что ей страшно туда хотелось, но её муж был настроен против. Каждое лето он по курортам и по санаториям её возил, чтобы она забеременела. Они ведь так страдали, когда не имели детей. Кстати, Алигавхар в отличии от тебя так любит свою жену. Каждый день ей дарит букет цветов. Мне ты только в день моего рождения букет подарил.
- Знаю, мой брат однолюб.
От произнесённых Сухробом слов Бибисоро занегодовала. Помолчав немного, и покапризничав, она со словами "ах значит ты многолюб!", начала бить его своими маленькими кулаками по всему телу.
- Перестань.
- Не буду. Значить у тебя есть кто-то другая?
- Другая... другая. - Откуда у тебя такие мерзкие и сомнительные мысли?
- Твои слова сами предали тебя.
- Но я ничего не сказал.
- На чужбине мужики бабниками становятся.
- Не мучай меня, дорогая. Давай лучше будем спать, а завтра ты вместе с Таней пойдёшь в лучшую клинику, чтобы обследоваться.
- Зачем?
- Как зачем? - Шестой год мы живём вместе, а детей у нас нет. Вот затем ты и идёшь туда.
- Хорошо, я-то пойду. А ты сам бывал в таких поликлиниках?
- Бывал, и не раз. Ничего подозрительного эти доктора у меня не нашли.
- Выходит во всём этом виновата я одна.
- Никто не говорит, что ты виновата. Дорогая, не горюй и не мучай себя. Мы вместе должны что-то делать. Вот Алигавхар и Таня тоже после восьми лет совместной жизни стали отцом с матерью. Может быть и у нас родится двойня.
- О, Аллах! Это будет такое счастье для меня. Хорошо, я пойду туда.
После обследования Бибисоро долго лечилась в одной клинике. Таня была всегда рядом и всячески помогала ей. Прошло немало времени, как однажды Бибисоро почувствовала себя немного странновато. По утрам она чувствовала головокружение, постоянно тянулась к кислятине. Она заметно пополнела.
- Это, наверное, от гормональной терапии, - говорила она Тане.
- Какая ещё гормональная терапия? Скоро вас будем поздравлять с пополнением в семье! - оптимистично и твёрдо сказала ей Таня.
Подозрение на беременность у Бибисоро стало явью. Зимой она родила близнецов - мальчиков. Алигавхар называл их Хасаном и Хусейном. Летом Алигавхар вместе с семьей после долгих лет разлуки уехали в отпуск на Памир. Вернулись весёлыми, загорелыми и довольными от поездки. Таня бесконечно рассказывала о своих впечатлениях.
- Какие там горы? - Просто прелесть. - А гейзеры в Джелондах? - Мне так понравились эти симпатичные буйволы, которые паслись на высокогорных пастбищах.
- Таня, не буйволы, а яки.
- Ах , да! Яки! И природа там своеобразная. Горы без растительности, но всё равно манят. А воздух такой чистый, просто опьяняет человека. Но самое главное - эти люди. Они такие образованные и так хорошо говорят по-русски.
- Таня, неужели тебе так понравилась наша родина?
- Всё там было прекрасно. Конечно, были и маленькие неприятности, но я не буду их вспоминать. У Алигавхар есть один девиз и он давным-давно научил меня следовать этому девизу. Весело обращаясь к Бибисоро она на чистом таджикском сказала:
- Назарро нагз кун, то нагз бини. (Будь с положительным взглядом на окружающих и станешь положительным человеком).
Бибисоро вышла на работу. Хасан и Хусейн ходили в детский садик. Сухроб стал совсем другим. Он часами играл и занимался мальчиками. Выходные дни они вместе с Алигавхаром и его семьей проводили на даче. По праздникам их квартира стала многолюдной.
Шахнавоз тоже приехал в Москву и остановился у Сухроба. Алигавхар сразу же трудоустроил Шахнавоза. В отличие от своих братьев, Шахнавоз никак не привыкал к московской суетливой жизни. Постоянно грустил и даже несколько раз пытался бросить работу и уехать к себе, на Памир. Летом, долго уговаривая Шахнавоза остаться до осени, Алигавхар предложил Сухробу поехать с семьей на Родину. Бибисоро от счастья чувствовала себя на седьмом небе, и мысленно представила, как её родные встретят их после долгих восьми лет разлуки.
Приехав на Памир, они удивились всему новому в кишлаке. Почти все взрослые люди родного кишлака имели мобильные телефоны. Маленькие, белые китайские маршрутки со странным названием "Тангемки" давились на улицах города и кишлаков. Свёкр и свекровь заметно постарели. Хозяйством в основном руководила Аспармо - жена Шахнавоза. Однажды, после очередного недовольства невестками, свекровь Аспармо усталым голосом начала говорить Бибисоро:
- Сил больше нет у меня. Хочется уехать к Шахнавозу. Нарожала четверых детей. Ради них я и останусь в этом доме.
- А как провёл свой отпуск Алигавхар с семьей у вас тут?
- Ничего хорошего они не увидели. Таня сразу не понравилась свекровке, потому что её сын рослый спортсмен и красавец, а она худенькая и низкорослая. Хорошо, что она не знакома с нашим диалектом, но всё равно она чувствовала что-то недоброе. Алигавхар долго терпел, потом они поехали на горячий источник. Там они коротали дни. По возвращению из источника, свекровь при Тане сказала сыну, что пусть он разводится с женой. Алигавхар принял слова матери за шутку и сказал:
- И что я потом должен делать?
- Женишься на молодой, красивой, девственнице из соседнего кишлака. Я уже поговорила с ней.
- Мама, как ты смеешь? - Лучше ты посмотри моими глазами на Таню и ты увидишь её самой юной, милой, умной и красивой.
- На такую уродину только слепые смотрят, - злобно отвечала мама.
На другой день Алигавхар собрал свои чемоданы и они уехали, хотя его отпуск ещё не закончился.
- Как свекровь могла сказать такое? - Между прочим Таня только позитивно отзывалась о вас, когда они приехали в Москву.
- Знаю я. Мне Шахнавоз по телефону всё рассказал. Кажется, она сильно любит своего мужа. И ещё она очень воспитанная.
- Да, она умна и воспитана сверх меры, - сказала в ответ Бибисоро.
В отпуске Бибисоро только мариновала и консервировала овощи, завезённые из города Ош. На зиму наготовила много варенья из смородины, которая росла зарослями в тёплом ущелье Мадьян. По выходным готовила хачапури и хинкали. Приготовленный ею украинский борщ был очень вкусен, за что свекр Гуламадшо во время обеда хвалил невесту. Но, как говорят, не всегда у человека праздник и праздничное настроение. Попросив Сухроба принести ей макароны из коммерческого ларька, Бибисоро хотела приготовить макароны по-итальянски, согласно рецепту Тани. Всё было в меру при приготовлении макарон. И воду и масло и специи она добавила в норме. При подаче блюда Бибисоро открыла крышку казана и загрустнела. Макароны были твёрдые и в комочках. Свекровь, скушав ложку макарон, встала и демонстративно вышла из дома. Сухроб с аппетитом ел эти комочки, добавляя туда кетчуп, а потом сказал:
- Дорогая, прости меня. Я не знал, и вместо иранских макарон купил дешёвые макароны, которых выпускает наш городской завод.
На другой день из кухни послышался громкий голос тёти Наврузмох, которая говорила:
- Аспармо, это что такое! Неужели никто не будет есть эти макароны, приготовленные по рецепту Тани! Ничего, тогда я угощу ими собаку.
Бибисоро тихо сидела и плакала.
- Не плачь, дорогая. Завтра мы уедем. Не злись на мать. Она росла при мачехе, которая не могла отдать ей материнскую любовь. С отцом они жили порознь. Он с яками на пастбищах Восточного Памира, а она тут одна в кишлаке нас воспитывала.
- Не злюсь я на нее. Просто мне её жаль, ведь она такая старая и немощная.