Близилось Рождество. Каждый год они с женой ждали этот праздник, готовили друг другу маленькие сюрпризы и как дети радовались наступлению этих волшебных минут. Встречали его всегда вдвоём, в отличие от Нового года, когда съезжались дети, внуки, и в небольшой трёхкомнатной квартирке было не протолкнуться от обилия народа. В ночь на Рождество они всегда оставались наедине… Прожив вместе сорок с лишним лет, они не потеряли желание и возможность разговаривать друг с другом, как в первый раз, обо всём. Он читал ей стихи, как в двадцать, доставал гитару и они пели, тихонечко, под отблески каминного пламени. Живая ёлка, её запах, аромат мандаринов, свечи на столе и гитара - это было всенепременное условие праздника.
Он улыбнулся, вспомнив, как в том году они начали сочинять свою песню, даже немного повздорили… Да, в семейной жизни было всякое, но они всегда были вместе. Они даже в молодости были похожи друг на друга, а с течением времени сходство только усилилось. И характеры были похожи, хотя вроде бы и говорят, что притягиваются только противоположности, но в их случае было ровно наоборот…
Ксюша слегла почти сразу после Рождества, долго болела, больницы сменялись домашним уходом, потом опять вызов скорой и белые стены казённого учреждения.
Толком никто ничего не мог сказать, было что-то с кровью, но вот что - врачи разводили руками. Прописывали таблетки, микстуры, были какие-то временные улучшения, но ненадолго.
И вот близилось Рождество, без Ксюши… Дети, конечно же хотели приехать, поддержать, побыть вместе с ним, но он отказался.
Спустившись за почтой, он поздоровался с консьержкой, встретил пару соседей и ключом открыл почтовый ящичек. В ящике лежала кипа корреспонденции, какие-то бесплатные газеты, рекламные брошюры, счета за электроэнергию. Он машинально выгреб всё из ящика и поднялся на лифте к себе в квартиру.
Открыв дверь, бросил на полочку бумаженции и грузно осел на кушетку. Так, это в мусор, это тоже, счёт за электроэнергию, квитанция за газ… А это? Взгляд упал на уведомление о получении денег. Странно, кому пришла в голову идея посылать ему материальную помощь? Все его помощники жили рядом и для того, чтобы одарить его деньгами, им не нужно было слать уведомления по почте. Ладно, завтра посмотрю, подумал он и отложил бумажный бланк.
Однако ближе к вечеру, его снова потянуло к белому листу, не давала покоя мысль, что может быть это какая-то ошибка. Мелким неровным почерком была вписана сумма получения и место жительства адресата. Он достал очки и попытался разобрать фамилию на бланке, не удалось. С адресом было проще; наконец, он разобрал хитросплетения букв и выяснил, что совпадал только номер квартиры, улица и номер дома были совершенно другие. Очевидно, почтальон каким-то нелепым образом перепутал адреса и сунул уведомление в его почтовый ящик!
Но ведь его где-то ждут, может быть кому-то срочно нужны деньги! Он снова спустился вниз, хотел положить уведомление сверху почтовых ящиков, но пространство было узким, и бумажка тут же спикировала на пол. Повторные попытки пристроить её туда же не увенчались успехом. И тут он вспомнил, что завтра суббота, почтальона, который найдёт это уведомление, не будет, и совсем сник. В лучшем случае она будет лежать на грязном полу до понедельника, в худшем - дворник выбросит за ненадобностью в помойку.
Он вздохнул, забрал непослушную бумажку и поднялся к себе в квартиру. Оделся и отправился по указанному адресу. Нужная улица находилась в паре кварталов, но к Рождеству намело сугробов, дороги, как обычно, никто не чистил, поэтому идти пришлось довольно долго. Наконец он нашёл необходимый дом и подошёл к заветной парадной. Дёрнул ручку, в надежде открыть дверь, положить уведомление в почтовый ящик и тихо уйти. Но не тут-то было. Дверь была надёжно закрыта, и рядом светилось домофонное табло. Нехотя он набрал номер квартиры и замер в ожидании. Ответил женский голос; он объяснил причину своего визита и приготовился быстренько закончить уже своё доброе деяние. Но оказалось, что женщина болеет и просит подняться к ней в квартиру, занести бланк. Он доехал на лифте, вышел, и на пороге своей квартиры его встретила седая дама в медицинской маске. Лица было почти не видно, но глаза, несмотря на преклонный возраст, горели удивительным фиолетовым цветом.
Он сразу узнал эти глаза! Такие были одни на миллион! И принадлежали они его соседке по парте, Кузьминой Маргарите Борисовне! Так они называли её уже в старших классах, а в начале она была просто Рита, Ритка, в исключительных случаях, когда напускала на себя важный и деловой вид, то Марго. Он застыл с бланком в руках, воспоминания нахлынули, нахлынули и какие-то ностальгические чувства, слёзы сами собой навернулись на глаза. Маргарита Борисовна подняла удивлённо брови и тут же озадаченно вскинула их домиком…
- Миша, это ты?! Мишенька, сколько лет, сколько зим!- Она сорвала дурацкую маску и обняла его, холодного с мороза, полными руками.
Как ты здесь оказался, с этим уведомлением, ещё… Удивительно!
- Рита, если бы не оно… - Он поперхнулся, закашлившись, смущенно смахнул руками слёзы. – Ну вот, совсем сентиментальный стал, сколько же мы не виделись, полжизни!
Рита всколыхнулась всем телом - Ой, ну проходи же! Не стой!
Этот рождественский вечер они провели вместе, всё так же горел камин (Маргарита Борисовна тоже любила огненные сполохи), живая ёлка издавала слабый, но ощутимый аромат хвои и даже попахивала кое-где душистой смолой. Вот только на мандарины у хозяйки была аллергия, поэтому в доме цитрусовые держались под запретом. Сразу забылись все болезни, хотелось говорить обо всём сразу, встретив родного человека.
Маргарита была в разводе и жила одна. В последнее время одолели хвори, но имея бойцовский характер, она старалась не обращать на них внимания.
Так они сидели друг напротив друга, счастливые, и потихонечку наслаждались этой встречей и обществом друг друга. В камине огненные ручейки неравномерно заполыхали, подтянулись вверх, как солдаты перед появлением генерала и вдруг в глубине, буквально на минуту, показалась фигура покойной Ксюши. Она ласково и умиротворённо улыбнулась, махнула рукой и растворилась в языках пламени.