Женский любовно – приключенческий роман
« .... написание текста не есть средство самоисцеления – это всего лишь слабая попытка на пути к самоисцелению. Однако честно все рассказать – чертовски трудно» Мураками Харуки.
С Нового года, понедельника, или первого числа очередного месяца многие из нас собираются начать новую жизнь – отказаться от вредных привычек, заняться каким-либо полезным делом, которое постоянно откладывали.
Вот и я решила в один грустный предновогодний день вычеркнуть из памяти, забыть всё, с чем жила, и начать жизнь с чистого листа. Собрала свои архивы – записи событий последних лет, мысли, разговоры с подругами, размышления о них и моих любимых, всё, что записывала на диктофон, отстукивала на компьютере. Первым намерением было сжечь эти свидетельства прошлой жизни. Неожиданно, в голову пришло, собранные в хронологическом порядке, мои записи – это история становление деловой женщины начала XXI века. Возможно, кому-то покажутся интересными, а может и полезными. Прежде всего, мечтательницам, черпающим знание мира из глянцевых журналов, и читательницам, жалующимся на неудавшуюся жизнь. Но кому будет охота заняться этими материалами, привести их в удобочитаемый вид?
Решила посоветоваться с двоюродным братом – журналистом, пусть оценит, возможно, заинтересуют, попробует на их основе написать книгу. Это не Дневник, и, если записи разложить в хронологическом порядке, выстроится история моих приключений. Женщины не бедной, удачливой в делах и не очень счастливой в личной жизни. История, как предала своего первого возлюбленного и вышла замуж за богатого «нового русского». Через три года, при загадочных обстоятельствах он исчез, еще через три года вышла замуж за сына олигарха. После пяти лет, казалось бы, счастливой жизни, второй муж оставил меня. Жизнь в престижной Жуковке в Подмосковье, общение с людьми моего нового круга, и я влюбилась в очередного богатого поклонника. Всё шло к свадьбе, как вдруг …
Брат долго читал, слушал записи, и в итоге согласился попытаться из разрозненных историй написать роман. К нашему обоюдному удивлению, книга получилась. Насколько будет интересна, судить читателю. Убеждал меня быть автором. Объяснял, у женских романов своя читательская аудитория, откровениям женщины поверят скорее, нежели сочинению мужчины. Я категорически отказалась, угрожая забрать переданные материалы и уничтожить. Объясняла, автором должен быть он, а, построить повествование можно от моего имени, такое нередко встречается в литературе.
Брат так и поступил, оставил повествование от имени героини – Елены Комаровской. Многих личностей из столичного бомонда конца девяностых и начала нулевых годов, читатель узнает. Имена реальных персонажей, конечно, изменены.
Я долго раздумывала с чего должна начинаться книга – с мрачных сегодняшних дней, чтобы не назвать по - бунински, окаянных дней, заполненных проблемой курса доллара, неуверенностью в завтрашнем дне, разочарованием обещаниями власти, или как в сказках «жили – были», то есть с самого начала последовательным повествованием моих приключений.
Точку в споре со мной и братом – будущим автором, поставил редактор в издательстве. Объяснил, чернухи в жизни достаточно без нашей книги. Началу следует быть оптимистичным, увести читателя от прозы жизни. Как голливудские фильмы с времен депрессии.
1
Проснувшись, долго не могла сообразить, где я. Луч солнца, пробившийся между не плотно задвинутыми шторами, освещал волосатые ноги спящего голого мужчины, отвернувшегося к стенке.
Я попыталась рассмотреть его лицо, прокручивая в памяти события вчерашнего вечера. Имя вспомнить никак не удавалось – Игорь, а может, Дима? Я тоже без ничего. Посмотрела по сторонам, ни ночнушки, никакой одежды в комнате не увидела. Не было и его одежды. Осторожно встала, стараясь не разбудить то ли Игоря, то ли Диму, и пошла в ванную. Неожиданно вспомнила, парня зовут Миша. В ванной, слава Богу, висело несколько халатов, есть что накинуть. Поколебавшись, принять ванну или ограничиться душем, выбрала душ. Чтобы окончательно проснуться, начала с традиционного холодного. По утрам я обычно принимаю контрастный душ, потом, если позволяет время, долго нежусь в ванне. Сегодня ограничилась душем, влезла в халат внушительных размеров, и отправилась в путешествие по дому искать одежду. Покинув спальню, вышла в широкий коридор, посмотрела в окно и обомлела. За окном – море, у пирса пришвартованы десяток бело - голубых яхт, на рейде еще две большие белоснежные яхты – почти корабли.
Протерла глаза, проснулась, или всё продолжаются сновидения? Откуда в Жуковке море? Яхты не игрушечные, передо мной настоящее море, не бассейн. Посмотрела за окно еще несколько секунд и, не переставая удивляться, поняла, я не в Сочи и не в Крыму, а где-то за границей.
— Как здесь очутилась? Вчера в ресторане «Прадо» отмечали день рождения моей подруги – журналистки светской хроники Ланы Ветер. Ветер – псевдоним, настоящая фамилия вызывала бы постоянные вопросы, не дочь ли она известного банкира. Его имя у всех на слуху, а Лана не хотела, чтобы её воспринимали лишь как дочку известных родителей. В компании были одни женщины, Лана пожелала устроить вечеринку наподобие девичника. Позже, когда мы вдоволь наговорились, изрядно выпили, она позволила присоединиться нескольким молодым людям, близким знакомым. Они и привели с собой Михаила. С первой минуты он принялся клеить меня. Я не поддавалась. Лана шепнула: Михаил сын олигарха, сам почти олигарх. Главное – порядочный молодой человек, каких редко встретишь на тусовках.
Еще раз посмотрела в окно, не сплю ли? Нет, яхты у пирса стояли на месте, одна из дальних яхт – целый корабль, снялась с якоря и быстро удалялась.
Пока Михаил все еще дрыхнет в соседней комнате, решила найти одежду и выйти на улицу, разобраться, где я. Может, и он ничего не помнит? Прошла несколько шагов по коридору и встретила женщину средних лет, судя по одежде, горничную, она приветствовала меня на нормальном русском.
— Встали? Завтракать будете?
— Выпить бы чего - нибудь. Кофе.
— Вам в спальню принести?
— Спасибо, пройду в столовую. Что-то запамятовала, как пройти, – соврала я. Собралась спросить, где нахожусь, но не решилась, – и так думает черте - что обо мне. Судя по всему, не приняла за проститутку. Хотя, кто ее поймет, вышколенная прислуга никогда не покажет своего истинного отношения и не задаст лишних вопросов.
— Меня зовут Катя. По возрасту пора бы Катериной Ивановной, в доме привыкли Катей. Вы тоже так зовите. Пойдемте, провожу.
— А меня Елена, – сказала я, и направилась за горничной. Столовая оказалась огромным залом, за длинным столом уместилось бы человек двадцать, а то и больше. Оставив меня одну, Катя вышла, и я могла спокойно осмотреться. Два огромных окна выходили в сад, я подошла ближе и увидела перед домом восхитительную цветочную клумбу. Полы халата разошлись, и я вспомнила, под ним у меня ничего. Придется признаться, что не помню, где вчера разделась.
Вошла Катя с небольшим серебряным подносом с кофейником, кувшинчиком сливок, чашкой с блюдцем. Из-под салфетки желтел румяный бок круассана.
— Катя, я не запомнила, где вчера оставила свою сумочку и раздевалась.
—йчас принесу.
— Спасибо. Проводите лучше.
Мы миновали несколько дверей и остановились в одной из спален, Катя распахнула дверь и я увидела на столе свою сумочку, а на спинке стула свое вечернее черное платье с высоко открытой грудью, в котором пошла на день рождения Ланы.
— Вы свободны, – сказала Кате, молча ждавшую меня. — Обратно дорогу найду. – Она повернулась и ушла. Я подняла платье, кроме него ничего в комнате не было. А комбинашка, бюстгальтер, колготки, трусики? Где все? Не было и моих новых туфель от Версаче, что только на днях купила за тысячу двести долларов.
Решила слегка позавтракать, потом разбудить Мишу и спросить, где одежда. В сумочке были карточки VISA и MASTER - CARD, в Греции ли я, или в Италии, купить одежду можно, но в банном халате не выйдешь, к тому же, еще на два размера больше!
Я вернулась за стол, налила себе кофе, разбавлять сливками не стала. Есть не хотелось, но круассан из-под салфетки так соблазнительно смотрел на меня, что не смогла не отломить кусочек. Он был великолепен, и я съела весь. Вернувшись в спальню, я сильно хлопнула дверью, и Миша проснулся, повернулся ко мне.
— Иди сюда! Чего рано встала? – Он привстал и протянул ко мне руки. Я не стала подходить, молча разглядывала того, с кем провела ночь. «Порядочный молодой человек, кого редко встретишь на тусовках» ... Был ли у нас секс? Не помню. Скорее всего, был, раз оба нагишом спали. — Иди ко мне, – повторил он. — Побалуемся поутрянке?
— С утра никакого баловства не признаю, извини. Скажи лучше, где мы находимся, – в Греции, Турции? Где моя одежда?
— В Ницце. Неужели ничего не помнишь? Проверяли паспорта, у тебя оказалось, что-то не так оформлено, пришлось заплатить, ты возмущалась, кричала, что недавно летала в Париж, и паспорт был в порядке.
— Правда? Не помню. Как могла кричать, французского я не знаю?
— По - английски.
—Так мы в Ницце? Мама родная! Как же ты умудрился привезти сюда?
— Ничего не помнишь? Набралась вчера! Заехали к тебе, взяли загранпаспорт, и махнули на Чкаловский.
Миша завернулся в простыню и встал.
— Пойду в душ, и будем завтракать. – Он расстегнул на мне халат, обнял, поцеловал. — Красавица, моя! Пошли в душ! – Схватил за руку и потащил в ванную, я вырвалась. Настаивать он не стал.
—Хочу одеться, где всё?
Он посмотрел по сторонам, задумался.
— Неужели Катя унесла? – Подошел к громадному креслу и отодвинул его. На полу валялись все наши шмотки – и мои, и его. Повесили на спинку и все свалилось. Миша вышел, я принялась одеваться. Надела трусики, бюстгальтер, короткую комбинашку, натянула колготки и тут же сняла. Сходила в соседнюю комнату за платьем.
Возвратился Миша и, увидев меня во всем выходном прикиде, бросился обнимать, я отбивалась. Никаких чувств я не испытывала, впрочем, и стыда тоже. Впервые со мной случилось, чтобы мужчина овладел мною меньше чем за сутки. Вечером познакомились и в ту же ночь постель. Как Кирилл начал изменять, особенно, когда не стал скрывать своих отношений с Эльзой, я изредка позволяла себе развлечься. Физиология требовала, но таких скоропалительных романов не случалось. Михаил осмотрел меня и вынес приговор.
— В этом наряде на улицу не пойдешь. Над русскими здесь и так смеются за дорогую и не ко времени одежду. – Помолчал. — У тебя, конечно, больше ничего. Пошлю водителя, купит шорты и маечку. На ноги что взять?
— Обувь для меня проблема. Сама должна выбирать.
— Пойдешь в лодочках на одиннадцати сантиметровом каблуке?
—Ты знаешь, сколько они стоят!
— В них в клуб, на вечеринку, а не на улицу в жару.
Он достал мобильник, вызвал шофера и распорядиться насчет одежды для меня. Я тоже вынула из сумочки свою трубку и набрала Софью Михайловну. На дисплее светилось отсутствие сигнала.
— Семерку впереди набрала? – спросил Миша.
— Не первый год замужем.
Он взял у меня трубку, пощелкал кнопками и вернул.
— Роуминга нет. Возьми мою, позвони, – протянул свой мобильник.
Я предупредила Софью Михайловну, что осталась в Переделкино у Норы и вернусь в понедельник. Она передала трубку сыну. Игорек спросил, когда пойдем в зоопарк, ответила, что скоро, посоветовала слушаться бабушку и вернула телефон Михаилу.
— Свекрови звонила? – догадался он. — А надумает звякнуть?
— Ей все равно, где я.
Миша сел завтракать, я присела рядом, налила себе кофе, взяла еще круассан, намазала вареньем, и, наконец, смогла внимательно рассмотреть своего ночного партнера. Он был моим ровесником или чуть старше. Тридцать – тридцать три. Высокий открытый лоб, свидетельствовал о неординарности ума, карие глаза и постоянная улыбка делали его привлекательным. Пьяна была, а разглядела, что не урод, красивый мужчина.
— Твой дом? – спросила, когда он перестал жевать и наливал кофе.
— Родители арендуют, пока строим свой в Антибе. Отсюда 40 минут на машине. Выбрали Антиб, где полно русских. Березовский, Бронштейн, Леонид Рожецкин, много знакомых.
— Рядом с ними твои не будут выглядеть бледно?
— Папа всё учел. Наш дом и парк величественнее и больше чем у Березовского. Сегодня увидишь. Проект перепланировки заказали у питерских архитектора и специалиста по парковому ландшафту. Дом почти готов, уже можно представить, как будет выглядеть к будущей весне, когда строители закончат все работы. Собирайся, поедем, познакомишься с предками.
Спросила, всех ли случайно знакомых дам, представляет родителям. Михаил объяснил, что давно хотел познакомиться со мной, еще на свадьбе с Кириллом глаз положил. Я не помнила его. С моим мужем, оказывается, знаком. Пока Кирилл не ушел, а я не стала соломенной вдовой, Михаил не решался подойти.
— Обязательно надо было напоить? Мог найти традиционный способ знакомства. Теперь за кого меня принимаешь? Любительница выпить, готова в первую встречу к мужику в постель. Я не такая. Кстати, не спросила: ты женат? – Михаил покачал головой.
— Разведен.
— Герл - френд есть?
— Ты ревнива.
— Вот еще! Про меня все знаешь, а я про тебя ничего. Про отца твоего слышала – олигарх в алюминиевом бизнесе, правая рука Чорного и Дерипаски, часто мелькает в телевизоре, дача на Николиной горе. Тебя на тусовках встречала, но представлены не были. Тоже алюминием занимаешься?
— Алюминием тоже.
— А чем не тоже?
— Сотовой связью, совместно с фирмой «Сименс», Интернетом в самолетах.
Пришел водитель Борис и принес мне новую одежду. Шорты, майку, кроссовки «Найк», белые носки, шляпу от солнца и офигенные очки. В Москве они стоят не меньше пяти сот баксов. В спальне переоделась, все оказалось на меня, словно сама выбирала. У меня стандартные размеры и все идет. Как раз были и кроссовки, а шорты просто блеск. Примерила итальянский купальник от Версаче. И он сшит будто на меня. В меру открытый, в меру скромный. В Серебряном бору девки извелись бы от зависти. Поблагодарила Бориса за великолепный вкус. Одно омрачало. Мой черный бюстгальтер просвечивал сквозь белую майку. Может снять и пойти без него? Попробовала одеть голубой с белой чайкой от купальника, тоже просвечивает. Вышла к Михаилу, натянув майку на голое тело. Он увидел меня и захлопал в ладоши.
— Настоящий абориген! Не стыдно пройтись по Английской набережной.
— И родителям представишь в этом прикиде? Не пойду.
— Хорошо, пробежимся по здешним магазинам, прежде чем ехать. Выберешь, что по душе, хотя спортивный стиль тебе идет. Поехали!
По пути он сыпал названиями улиц и площадей. Запомнила Гарибальди, площадь недалеко от дома. Покружили по узким и кривым улицам, выехали на широкую магистраль и остановились решить мои проблемы, Михаил привел в универмаг Galerie Lafayette. Взяли легкое открытое платье, бюстгальтер и босоножки за 99 евро. Я собиралась брать за 25 евро, Миша убедил взять эти от Chanel.
— В них принцессой Монако выглядишь. Отец будет в полном отпаде.
Пока примеряла платье, ему позвонили, и он долго разговаривал. Будь одна, застряла бы в шикарном торговом центре на весь день, но Михаил торопил на выход.
Уже на улице сказал, что звонил отец, приглашает на морскую прогулку. Нас ждут, следует поторопиться. Я все же настояла посетить косметический салон, привести в порядок голову. Мы прошли недалеко пешком и оказались на местном Арбате – улице Массена. Показалось, здесь я бродила с Кириллом, когда по пути из Сан - Ремо в Канны, останавливались в Ницце. Михаил отлично говорил по - французски и в косметическом салоне попросил за меня сделать что - нибудь с головой на скорую руку. Я, конечно, не поняла, что он сказал. Пообещав через час заехать за мной, исчез по своим делам. Едва он вышел, мастер на чистом русском спросила.
—Действительно, что-то на скорую руку, как сказал ваш спутник, или приличную прическу сделать?
— На скорую руку? – переспросила я. — Ни в коем случае! Не привыкла на скорую руку. Вымойте и сделайте приличную укладку. И не спешите.
— Ваш молодой человек попросил уложиться в час. Не знаю, успею?
— Не торопитесь, я должна выглядеть хорошо. Мало ли что он сказал. Плачу я.
— Как говорят англичане, спешить не буду, но потороплюсь.
По моим обновкам – дорогому платью и босоножкам, браслету на руке, она вмиг определила мою платежеспособность и старалась вовсю. Молодую мастерицу звали Натали, ее семья во Франции с 1920 года. Себя относит к четвертому поколению французских русских. Несколько раз бывала в России. Несмотря на небольшой французский прононс, говорила на литературном русском. Мы разговорились о моде, о косметике. Михаил приехал через полтора часа, к завершению укладки и похвалил. Уложенные в замысловатую прическу, волосы придали моему лицу аристократичность, платье и обувь делали из меня настоящую светскую даму, которой не стыдно показаться родителям моего похитителя.
— Принцесса, прямо! – воскликнул Михаил, покоренный моим новым видом.
— Повторяешься. Уже говорил.
— Постаралась, хотя к таким темпам работы не привыкла, – произнесла Натали по -русски. Михаил протянул ей три сотни и спросил:
—Достаточно?
— Я дам сдачу, – сказала она.
— Оставьте себе, – ответил Михаил и повел меня на выход. В шоп - туре по магазинам он тоже не позволял расплатиться, везде платил наличными или предъявлял карточку. Мне это не нравилось, не привыкла быть зависимой даже в мелочах и мы повздорили.
—Ты кто мне, муж? Любовник? Ни то, ни другое.
—Ты моя гостья.
В Ницце Халецкие снимали дом на границе старой и новой частей города. Все близко. Пляж, магазины, театр. Когда мы с Кириллом отдыхали в Италии и приезжали на Лазурный берег, Ниццы я не запомнила. Теперь с интересом смотрела по сторонам. Познакомиться с городом не удалось и на этот раз. Из -за задержки с прической, мы опаздывали в Антиб.
Спрятанный в глубине парка дом родителей Михаила, я увидела не сразу, он был окружен тенистыми аллеями, множеством цветочных клумб, перед домом, в солнечной радуге бил фонтан.
Особняк бывшего владельца был вычурным, мало приспособлен для жилья и приема многочисленных гостей. Потому родители и взялись за перестройку дома.
Михаил привел показать почти готовый первый этаж. По мраморным ступеням мы поднялись в просторный холл с колоннами, в центре широкая лестница вела на второй и третий этажи. Осмотрели несколько гостиных, бильярдную, я заглянула в действующую ванную комнату с туалетом. Дальнейший осмотр прервал приход отца Михаила.
— Что ж ты прежде не заглянул к нам, не представил даму, а повел показывать не достроенный дом, – набросился он на сына.
Давид Осипович – настоящий светский лев с гривой седых волос, галантно поцеловал мне руки, и, взяв под руку, повел во двор к одноэтажному аккуратному домику, где меня встретила мама Михаила и пригласила к столу, накрытому к завтраку.
Инесса Серафимовна – молодящая особа неопределенных лет с гордой дворянской осанкой, держалась как знающая себе цену, чтобы не сказать, как королева. Дружелюбно улыбнулась мне, протянула руку и я от волнения чуть не поцеловала, представив на секунду, что я на приеме у королевы, но вовремя опомнилась и слабо пожала. Она спросила, впервые ли в Ницце, что успела посмотреть. Я рассказала, что бывала проездом, ничего не видела, и спасибо Михаилу, привез показать город и покупаться.
— Жена сына Софьи Михайловны и Георгия Семеновича? – удивилась она, и сникла, услышав мое имя. — Михаил назвал вас родственницей Комаровских.
— Разве не родственница? – вступился за меня Михаил. — Мама, пожалуйста, больше никаких вопросов к Лене. Упреждая дальнейшие расспросы, сообщаю: с мужем Лена давно не живет, развод в стадии оформлении. Сменим тему.
Давид Осипович предложил что-нибудь выпить. Я спросила сок. Разговор зашел про общих знакомых, соседей по Жуковке. Родители хорошо знали Комаровских, были знакомы и с Валерием, первым моим мужем.
Миша шепнул, что отец с пониманием отнесся к моему приезду, а мама слишком старомодна, не следует обижаться на неё.
Я выпила сок, Михаил что-то поел и Давид Осипович напомнил, пора отправляться.
— Если на море, может, переодеться? – спросила я.
Инесса Серафимовна успокоила, переодеваться не обязательно. На «Альбатросе» имеются пляжные принадлежности для гостей. «Альбатрос» – яхта, догадалась я. С собой взяла лишь купальник.
На борту нас тепло приветствовали ее хозяин Николай Семенович Быков и его супруга Вера Сергеевна, пара значительно моложе родителей Михаила. Давид Осипович представил меня как новую пассию сына. Я собралась уточнить, что лишь недавняя знакомая, но передумала, пусть буду пассией. Плевать, что подумают. Конечно, в ближайшие часы Инесса Серафимовна выложил подруге всё, что знает про меня, а с Верой Сергеевной они подруги, я поняла с первой минуты после их жарких объятий и поцелуев.
Мне выделили отдельную каюту с противоположного от Михаила борта, мама побеспокоилась. Как он потом объяснил, предупредила, что не допустит в своем доме адюльтера сына со снохой хороших знакомых. Михаил пошутил, что мы не в доме, а на яхте в нейтральных водах, но Инесса Серафимовна шутку не приняла.
Все разделись и загорали на палубе, стюард и стюардесса в матросках разносили напитки, звучала меланхолическая итальянская музыка.
— Зайдем на небольшой частный остров, принадлежащий семье Бекасовых – нашим компаньонам, – объяснил Михаил. Анжела – их дочь с мужем живут в Жуковке, должна их знать. – Я кивнула, он продолжал. — Нас ждет барбекю из какой-то очень редкой рыбы. – Он что-то еще рассказывал о Бекасовых, я не слышала, рассматривая огромную красавицу – яхту, обходящую нас. Кто-то с нее махал рукой, мальчишка приставил развернутую ладонь к носу, дразнил меня. «Обставили вас». Меня это рассмешило.
Направляясь в открытое море, наша яхта шла вдоль восточного побережья полуострова. В огромный морской бинокль я рассматривала многочисленные дворцы и виллы, принадлежащие мировым знаменитостям и «новым русским», открывающуюся панораму Ниццы, залив Ангелов, с десятками небольших и величиной в целый теплоход, яхтами. Впервые видела Лазурный берег с моря. С каждой минутой «Альбатрос» все дальше удалялся от причала и вскоре открылся западный берег полуострова Антиб – Жуан-ле-Пен, знаменитая крепость на дальнем плане.
Высокое голубое небо, иссиня - бирюзовое море дополняли живую незабываемую картину, открывающуюся перед глазами. Волна счастья и непонятной радости переполняли меня. Хотелось кричать от радости: как хорошо! Редко, когда я чувствую себя так великолепно.
Подошел Давид Осипович, и отвлек от созерцания моря и далекого берега. Заговорили о красоте здешних берегов, что видела на Лазурном берегу, в каких музеях бывала. Сказала, что в Антибе только в музее Пикассо. В Монако, в княжеском дворце, в казино Монте - Карло, в Каннах в музее кино.
— В Антибе постарайтесь найти время посмотреть музей Наполеона и морской музей. Нигде больше нет такой богатой коллекции макетов старинных кораблей, картин на морские темы и разных предметов, связанные с морем.
Инесса Серафимовна позвала мужа, и прервала нашу беседу. Одна я оставалась недолго, подошел Михаил.
— Любуешься панорамой?
Яхта тем временем минула южную оконечность полуострова, и мы оказались в открытом море.
— Теперь можно посмотреть на Канны. Но вряд ли что увидишь, – заметил Михаил.
Держать в вытянутых руках тяжелый бинокль я скоро устала и отдала его Михаилу.
— Пойдем, присоединимся к родителям.
Родители Михаила, несмотря на возраст, в купальном одеянии смотрелись еще ничего. Давид Осипович по утрам бегал, в каждом доме имел спортзал и бассейн. Инесса Серафимовна держала нескольких массажистов, собственного косметолога и спортивного тренера – врача. Подробности выложил мне Михаил, когда мы улеглись загорать на водяных матрасах. Много лет назад слушала бы его, раскрыв рот, теперь не удивлялась. Массажистка и ко мне приходит, когда позову. В состоянии нанять врача – тренера и приобрести всё, что позволяют себе Халецкие. Конечно, у меня нет их миллионов, но и не мне жаловаться на бедность. После исчезновения Валерия – первого мужа, я осталась богатой вдовой. Квартира с обстановкой в Люблино потянет на два миллиона баксов с хвостиком, дом в Жуковке, оценен в три миллиона. В последнее время ощутимый доход приносит салон модной одежды, принадлежащий мне. От желающих купить его, нет отбоя. Хоть сегодня могут взять за восемьсот тысяч. Надумаю заняться другим бизнесом, надеюсь, сторгуюсь и за миллион.
Валерий приучил держаться наравных в любой компании, ощущать себя независимой. Сейчас, наслаждаясь приятным легким ветерком, несущим горячий воздух с арабских берегов, комфортом, окружавшим меня, подумала, а ведь и я могу купить яхту. Не такую огромную, но вполне удобную, чтобы пригласить подруг с мужьями и любовниками. Года три назад, после отдыха в Италии, я завела с Кириллом разговор о яхте где-нибудь в Крыму или на Средиземном море. Кирилл не возражал, но ставил условие, чтобы всеми проблемами с будущей яхтой я занималась сама. Он слишком занят и ему не до яхты. «Хочешь яхту, давай купим, но меня не будешь напрягать решением многочисленных проблем, что будут постоянно возникать».
В те дни я занималась перестройкой салона и открытием бутика. Отец Кирилла открыл неограниченное финансирование, и вся организационная работа легла на мои плечи. Понятно, я наняла дорогого дизайнера, пригласила модного архитектора, работы поручила известной строительной фирме. Кому заниматься салоном было, однако и мне оставалось дел через край. Крутилась с утра до позднего вечера. Кирилл жаловался, мало уделяю ему времени, подруги обижались, перестала посещать девичники и посиделки. С детства привыкла любую работу делать добросовестно и вникать во все мелочи, требовала, чтобы нанятые помощники точно выполняли мои пожелания. Так что, и мне было не до яхты еще. К тому же у двух близких подруг яхты имелись. В Севастополе пришвартована яхта Ольги, у Ланы в Пирее, в Греции, и при желании, я с Кириллом или любовником, могли воспользоваться чужим гостеприимством. Против собственной яхты был и Георгий Семенович. Считает, не имеет смысла для трех – четырех месяцев в году держать собственную яхту, выгоднее снимать, брать напрокат.
Инесса Серафимовна тем временем поднялась и пошла в бассейн. Михаил, воспользовался отсутствием матери, принялся уговаривать пойти к нему в каюту, посмотреть, как устроился. Я ответила, что не любопытна и предпочитаю позагорать на палубе.
— Пошли, пока маман нет. Умираю, как тебя хочу.
— Это уже слишком. Насколько помню, не давала повода к такому предложению. За кого принимаешь? – возмутилась я. — Силком посадил в самолет, приволок в свой дом, воспользовался, что не в себе, изнасиловал. Кирилл узнает – обоих убьет.
— Никто тебя не насиловал. Рассказывай! И Кириллу наплевать с кем ты. Отлично знаешь.
— Знаю. В эти минуты где-то в Штутгарте или во Франкфурте с Эльзой.
«А Михаил ничего! Не знаю, правда, какой он любовник. Если ночью у нас что-то было, ничего не помню. Возможно, и не было. Неужели, уважающий себя мачо, позволит себе изнасиловать женщину в полной отключке? Посмотрим, как сложатся наши отношения, когда вернемся в Москву. Пока не собираюсь прыгнуть к нему в постель. Пусть побегает. Сутки не прошли, как познакомились. Баб у него, думаю, немало. Почему выбрал меня? Охмурить? С Кириллом уже не склеишь, развод проблема ближайшего времени. Даже если оставит Эльзу, приползет на коленях, жить с ним не буду. Сама подам на развод. Останусь одна до конца жизни, если не заберу Ваню от жены. Он все еще любит меня, уверена. За олигархов и их сыночков замуж больше не пойду. Сама миллионерша. Выходит, нет смысла окучивать Михаила. Переспать ради спортивного интереса можно, но не так скоро, с лёта. Останемся друзьями, а там будет видно».
Надо отдать должное Михаилу, на мою неуступчивость не разозлился и продолжал оставаться милым и предупредительным. Мы лежали, загорая рядом, говорили о последних романах Пауло Коэльи. От жары скоро стало невмоготу, и я потащила его в бассейн. Он оказался совсем небольшим – метров семь в длину, у меня во дворе больше. Вода изумительная! Михаил объяснил, что при желании, в любом месте можно бросить якорь, спустить трап и купаться в открытом море. Бассейн просто для развлечений, освежиться после бани, не теряя времени на остановку. Долго плескаться в голубой воде нам не дали, пришел стюард и сообщил, что родители ждут нас в столовой.
2
Зал местного ресторана «Царские радости» напоминал интерьеры незабвенной «Санта - Барбары». Флористы и декораторы украсили его розами и тюльпанами, ромашками и лилиями. Колонны обвивали искусственные лианы и живые ветки цветущего кустарника. Ольга решила превратить ресторанный зал в копию своей оранжереи. Помогла хозяйка салона цветов в Раздорах Надя Новикова. К естественным запахам флористы прибавили еще парфюма. В итоге создавалось впечатление, что ты в вечернем саду, когда запахи особенно загадочны и сильны. Дорогие французские духи дам, меркли перед этим искусственным, ни на что не похожим, запахом. Гости – холеные мужчины и женщины, заходили в зал, целовались и обнимались с присутствующими, сыпали комплиментами.
Ольга отмечала тридцатитрехлетние. В коротком белом платье на бретельках, с высоко открытой грудью и бриллиантовым колье на шее, прикрытой кружевной прозрачной пелериной, она походила на невесту. Не хватало лишь фаты на умопомрачительном сооружении из светло - русых, с медовым оттенком, волос на голове. Муж сорока девяти летний олигарх, то и дело бросал на нее восхищенные взгляды, поворачивался к гостям с гордым видом, вот какая у меня молодая и красивая жена! Она и впрямь была красавица. Высокая, стройная, давала сто очков вперед бывшим и нынешним топ – моделям, подругам, приглашенным на день рождения.
С Николаем Петровичем Ларионовым Ольга познакомился в Швейцарии, куда приехала переводчицей у первого заместителя Вольского – Председателя Совета промышленников. Она только - что разошлась с мужем – ученым. Он оказался не в состоянии создать достойные её условия существования. Жизни, о которой мечтала, с которой сталкивалась постоянно, сопровождая иностранцев в ночные клубы и казино, на выставки и презентации. После Университета Ольге посчастливилось устроиться в «Интурист», и она зарабатывала больше мужа, от богатых туристов перепадали дорогие подарки. Муж Валентин преподавал в двух ВУЗах, а они продолжали жить, по словам Ольги, в нищете. Быт с первых дней замужества подтачивал любовь, ярко вспыхнувшую на последнем курсе между студенткой и преподавателем. Любовь медленно сходила на нет. Ольга не заметила, как, однажды, уступив ухаживаниям преуспевающего красавца – промышленника из Штатов, приехавшего облапошивать русских, не стала отказывать и другим богатым иностранцам, домогавшимся её. К этому времени уже не водила группы туристов по музеям, а работала по индивидуальным заявкам фирм и представительств, которые не хотели или не имели возможностей держать переводчика в штате. В Куршевеле ее приметил преуспевающий «новый русский», как оказалось, олигарх. Банкир, на жизнь старше её, сделал своей любовницей. Ольга вскоре сообразила, что папика можно и окольцевать. Не знала тогда, что у него куча детей, и он продолжает заботиться о своих прежних семьях.
Муж – ученый узнал об изменах жены, и они тихо развелись, Ольга переехала к родителям, в надежде на замужество с Николаем Петровичем. План удался.
Прошли первые счастливые годы беззаботной жизни, и Ольга начала тяготиться папиком. Сказывалась разница в интересах и возрасте. Как-то, в минуту бурного выяснения отношений, она заявила, что заберет Эдика и уйдет. Как муж вспылил! Грозился не отдать сына, что сотрет в порошок, что любит ее, как никого в жизни не любил. Однако изредка изменял Ольге. Она тоже теперь не терялась, когда представлялся случай. Так они и живут восьмой год, соблюдая статус-кво.
Всех этих людей, что собрались сегодня в ресторане, встретишь на экономическом форуме в Давосе или на горнолыжном курорте Куршевеле, в Каннах, – прокомментировала строгость охраны Маша.
Николай Петрович опасается за свою жизнь, и где бы ни появлялся, предпринимал беспрецедентные меры безопасности. Посети вдруг вечеринку Президент, охраны в ресторане, наверняка, было бы меньше. Приглашения проверяли при входе, затем в зале. Люди из охраны постоянно бродили среди гостей, мешали танцующим.
Близких подруг: меня, Машу, Лилю и Женю, всех с мужьями, Ольга посадила близко к себе, чтобы иметь возможность общаться. Родители и родственники разместились далеко от юбиляра. Кирилл ради мероприятия оставил свою немку и сидел рядом, ухаживал за мной, как добропорядочный муж. Посмотришь на нас, и не поверишь, что давно не только не спим вместе, но и не живем под одной крышей.
Стол ломился от всевозможных деликатесов, батарей напитков. Гости долго ожидали команды Николая Петровича. Дождавшись, когда все, наконец, расселись, обменялись впечатлениями, муж Ольги встал. Поблагодарил гостей, оставивших дела, чтобы поздравить его жену, и объявил тост за новорожденную.
Гости лениво начали вставать, гремя стульями, выпили; обменялись взглядами с Ольгой и взялись за еду. Десяток официантов с подносами забегали взад - вперед, меняли тарелки, приносили новые блюда. Мужчины из окружения Николая Петровича завели разговор об инвестициях и прибыли. Выбившийся из грязи в князи, Ольгин муж не знал, где и о чем следует говорить. Я про себя отметила, в семье Кирилла никогда за столом на званых обедах не заводили профессиональных бесед. Говорили больше о горных лыжах и европейских курортах, собаках и машинах, одним словом, обо всем, что интересовало присутствующих, и все могли принять участие в беседе.
Пока мужчины продолжали решать экономические проблемы, спорили, долго ли еще евро будет обгонять доллар, мы с подругами обсуждали, кто во что одет. Маша, больше нас читающая, вдруг сообщила ошеломляющую, как посчитала, новость.
— Девчонки, вы знаете, что все женщины по типу делятся на четыре времени года? Весна – блондинка Ольга, наша рыжеволосая Женя – осень, Лиля брюнетка – зима. Елена, с ее светло - пепельными волосами и зелеными глазами – лето.
— Какая я рыжая? – возмутилась Женя, перекрасившая на днях волосы.
— Ладно, будь каштановой – все равно осень. Так вот, слушайте, подбирать одежду следует в зависимости от цвета волос, типа кожи лица и общего облика, соответствующего твоему времени года.
— Вау! Открыла Америку! – перебила её Лиля.
— Разумеется, каждая из нас подбирает то, что больше идёт. Но англичане разработали научный подход в этом вопросе. Называется он «relooking» – пересматривать внешность и стиль заново. Ошибка брать вещь, которая нравится сама по себе, а не в комплекте с цветом и типом лица.
— Релукинг различает четыре цветовых типа женщин: теплые – весна и осень, холодные – зима и лето. На первый взгляд, типаж виден сразу, на самом деле все не так просто.
Лиля перебила словоохотливую преподавательницу, привыкшую читать лекции, делиться прочитанным.
— Спасибо. Всем нам определила время года. Цвет лица, что-то новое, – не сдалась Лиля. — Не только цвет, но и особенности разреза глаз, строение губ и носа, – все это любая женщина учитывает, приобретая себе одежду. Твоим англичанам нечем удивить людей, вот и придумывают заумные объяснения. По темпераменту я никак не соответствую зиме, скорее, как Ольга «весна».
— Тоже по темпераменту весна, а не осень, – обиделась Женя.
Я не приняла всерьез классификацию Маши, и не знала, соглашаться, что отношусь к лету, или нет. Все мы постоянно сексуально озабочены и должны бы относиться к весне, если на то пошло.
Маша, пояснила, что темперамент не принимается во внимание, и продолжила цитировать, почерпнутое из книги.
— «Relooking» утверждается, что к лицу подходит не просто цвет как таковой, а его оттенок. Правильно подобранный оттенок, молодит на 15 лет, – считают англичане. Если кожа имеет теплый цвет, медовый оттенок, а ты наденешь одежду холодных тонов, вид будет усталый, станешь выглядеть старше своих лет.
— Заблуждение считать черный цвет универсальным, подходящим всем. Он идет очень мало кому. Лишь холодная женщина – «лето» может смело одеваться во всё черное. Лене черное идет. А если ты, Оля, захочешь надеть черное, то постарайся оживить себя цветными аксессуарами, ярким шарфом, бижутерией.
— Заумь какая-то! Черное всем идет, блондинке в первую очередь, создает контраст, – вынесла свой приговор Женя. — Как я определю, какое у меня сегодня лицо – холодное или теплое? А цвет! Его оттенки меняются от настроения в течение дня и ночи много раз. В зависимости от крема, масок, водных процедур. Что говорить про актрис, когда они всегда накрашены, загримированы!
— Девочки, я тоже слышала о разработках англичан, – вклинилась в спор, долго молчавшая Ольга. — Моя визажистка рекомендовала салон Веры Поскребышевой. Она член Британской федерации специалистов по релукингу. Консультирует по имиджу, индивидуальному подбору одежды. Обещала найти ее телефон. Что касается черного, я солидарна с Женей. Мне всё черное идет.
— Послушайте лучше, что предлагает Лида Петрова. Вчера в ресторане «Веранда у Дачи» пристала к нам с Варей.
— Какая Петрова? Толстая старушка, что когда-то вела на телевидении заумную передачу? – переспросила Лиля.
— Она. Уговаривала записаться в «анти возрастную группу» на ее тренинги «Уметь радоваться». Я ей: нам до тех «Кому за сорок» еще далеко. Тогда, говорит, приходите на эротический семинар «В сексе главное – близость, а не оргазм». Считает, всем нам для полноценной сексуальной жизни необходимо посещение семинара.
— Лиде есть чем поделиться. Муж на 40 лет моложе, – заметила Лиля.
— Будь старше, полюбопытствовала бы, – подключилась к спору Ольга.
— Книг на эту тему тьма, – снова заговорила Маша. — Кто желает просветиться, приходите, подберу. От маркиза де Сада до Кама сутры.
Эта светская болтовня, как считали её мои подруги – богатые бездельницы, могла тянуться часами. Мне она быстро надоедала, если не слышала для себя полезного или по -настоящему нового. Все гламурные и косметические издания я просматривала. Не читала, правда, как Маша, от корки до корки, но в курсе новостей была.
Маша, коренная москвичка, кандидат наук, преподавала социологию в МГУ. Поглощенная наукой, до двадцати девяти лет не торопилась замуж. Любовники были с первого курса, но в отличие от подруг, спешивших выскочить замуж, целью поставила защитить кандидатскую, возможно и докторскую, а уж потом думать о создании семьи. Планы сумела претворить. Работая уже над докторской, познакомилась с сорокалетним профессором Валентином Морозовым и впервые по - настоящему влюбилась. Заставила развестись с женой и женила на себе. Через год родила очаровательную Вику. Муж, будучи проректором института, в перестройку сколотил приличное состояние, позволившее оставить первой жене квартиру и авто. Себе с Машей приобрел современный таунхаус с небольшим участком в Жуковке – квартиру и дачу в одном флаконе, как окрестила свое жилище Маша. От молодой жены потребовал всю себя посвятить ребенку, забыть о докторской диссертации. Праздная жизнь, тусовки, шопинги с подругами пришлись Маше по душе, она перестала мечтать о возвращении к преподавательской работе. Валентина продолжает любить, но от прежней привычки менять мужчин отказаться не смогла. Уже на третий год совместной с ним жизни, завела первого любовника. Вечеринки, ночные клубы, посещать которые Валентин Алексеевич не любил, собственный «Ситроен» способствовали все новым и новым знакомствам.
Сама Маша доброй души человек, всегда помнит и заботится о других. Сегодня первая спросила о здоровье моей мамы, попросила передать привет и сказать, что молилась за её исцеление. Она искренне сочувствует мне, следит за ходом болезни мамы, была у неё в больнице. Подруги знают, что я привезла из Самары маму и положила в Каширку с диагнозом рак.
В Москве диагноз подтвердили. Из бесед с врачами, я знала, надежды на выздоровление нет. Постоянно ездила к маме, разговаривали по телефону много раз в день. Вопрос Маши напомнил, что сегодня не нашла время съездить.
С большинством сегодняшних подруг я познакомилась, когда еще не жила в Жуковке. Переехав в Москву, Валерий, без оглядки ринулся в московскую светскую жизнь, увлекая и меня. Без проблем вписался в завсегдатаи московских тусовок, мне было сложнее. В Самаре я вела скромный образ жизни, кроме дискотек и нескольких ночных клубов нигде не бывала. В Москве каждая новая тусовка прибавляла знакомых, а затем и подруг. Своим капиталом и связями с сильными мира сего, Валерий не уступал мужьям новых подруг. Вопреки ожиданию, к нам отнеслись доброжелательно и приняли в свою среду. Позже поняла, чем поселки и дома ближе к знаменитому шоссе, тем их жители демократичнее, точнее, – без спеси своей принадлежности к элите и старой интеллигенции. До Ельцина в этих краях селиться не разрешали, и большинство рублево – успенского народа живет здесь сравнительно недавно, к новоселам относится в зависимости от их счета в банке. Иное отношение у старожилов Николиной Горы, Архангельского или Переделкино, где, прежде чем остановиться на Жуковке, мы с Валерием выбирали себе загородный дом.
Первое время за спиной меня частенько называли провинциалкой, хотя большинство обитателей элитных поселков тоже родились не в границах Садового кольца, а москвичи в первом поколении. Ворвались в большой бизнес или во власть, и поторопились приобщиться к новой элите. Приезжим это часто удается легче, чем москвичам, денег немерено, могут позволить себе купить самую дорогую в мире землю, а то и готовый дом на Рублево – Успенском шоссе.
До Жуковки мы приобрели квартиру в городе. Не в центре ради престижа, как советовали нам, а в новом доме в Люблино на берегу восхитительного пруда. Вокруг много зелени, рядом старинные парки с прудами и озерами, речушка Пономарка. Места эти когда -то принадлежали графу Голицыну. Валере очень понравилось все вокруг.
Бывая в гостях у новых подруг на дачах, точнее в загородных домах, я загорелась идеей и нам построить дачу где-нибудь рядом с лесом, речкой в престижном пригороде.
— Мы, разве не в пригороде? Тишина, чистый воздух, тридцать минут и в центре, долго колебался Валерий, решая начать строить или приобрести готовый особняк, что слишком дорого. В итоге раскошелился, и купили приличный дом в Жуковке с небольшим участком. Встал вопрос – сохранить теннисный корт или удлинить бассейн. Ни я, ни Валера в большой теннис не играли, только в пинг-понг, остановились на бассейне.
...Начались танцы, и я пригласила Кирилла, необходимо было поговорить. Он с видимым удовольствием встал из - за стола, наклонился надо мной, отодвинул стул, помог подняться. Всем своим видом муж демонстрировал самое заботливое и трепетное отношение ко мне. Счастливейшая пара!
Оркестр играл старую медленную мелодию и, танцуя, можно было разговаривать.
— Как будем жить дальше? – спросила я.
— Что имеешь в виду? – Кирилл прикинулся не понимающим.
— Женишься на Эльзе, или родители ее не позволят?
— Ты вот о чем! Тему обсуждали, я люблю вас обоих и не смогу без тебя. Было бы принято в обществе иметь двух любимых! – произнес мечтательно, и я не поняла – шутит, или серьезно. — Жили бы все вместе в мире и дружбе.
— Оформим развод, и переходи в ислам. Нынче модно. Дальше я так не могу, вся Москва чешет языки о наших отношениях. Кто я не понятно, соломенная вдова, брошенная жена и невестка олигархов, которым наплевать на общественное мнение?
— Ты моя любимая жена! Никому тебя не отдам! А с Эльзой… Может, пройдет у меня. Не в силах перебороть себя. Понимаю, ставлю тебя в неловкое положение.
Определенно, он не желал серьезного разговора.
— Отпусти меня и женись на Эльзе, все проблемы решатся. Я тебя больше не люблю, и Эльзу не прощу. Останемся друзьями. Родители твои успокоятся, будут рады породниться с могущественным семейством.
— Если бы все так просто! Не дам я согласия на развод.
— Извращенец! – возмутилась я, и перевела разговор на другую тему. — Утром, поедем к маме? Давно тебя не видела, спрашивала.
— Завтра у меня весь день занят, ни минуты свободной.
— С мамой встретиться стыдно, вот и придумываешь отговорку.
— Два дня назад вместе ездили. Бывать в больнице не люблю, знаешь, а завтра, правда, работа.
3
Оставаться соломенной вдовой и давать повод окружающим чесать языки о наших непонятных отношениях, надоело. С Кириллом надо решать. Знакомые постоянно интересовались, спрашивали о планах. Лана советовала гнать Кирилла в шею, другие убеждали терпеть, все равно лучшего отца Игорю не найду, а он по****уется и вернется.
Валерий оставил состояние, позволяющее вести безбедное существование. У меня свое дело, я молода, энергична, сидеть без дела не привыкла. Тридцать только – что исполнилось, меня осаждают мужики. Выйти замуж в третий раз не проблема, но сказала себе: всё! Никаких замужеств!
Кирилл тем временем опять был в Германии. Когда я пришла к его родителям за Игорьком, мать сообщила, что звонил Кирюша и сказал, дела фирмы задерживают еще недели на две.
— Ценю вашу деликатность, Софья Михайловна. Прекрасно знаете, какие дела его задерживают, Эльза, – сказала я.
Мама Кирилла обняла меня, прослезилась.
— Ума не приложу, что делать с ним. Окрутила немка! Стыд и совесть оба потеряли. Ты знаешь, как мы любим тебя, Игорька. И он тебя любит, а сам...
— Я предлагала разойтись. Не хочет! Говорит, люблю тебя. Успокаивает, что наваждение пройдет, оставит её. Мне ждать? Сколько? Женщина я самостоятельная, вы знаете, не бедная. Подниму Игорька и сама, без его помощи. Будем разводиться, другого выхода не вижу. Соседи смеются, дважды соломенной вдовой зовут.
— Леночка, не спеши, потерпи немного. Отец послезавтра летит во Франкфурт, поговорит с ним серьезно и привезет. Мы сами не понимаем сына. До двадцати пяти девушки его не интересовали. Беспокоиться начали за сексуальную ориентацию. Еще учился в Академии, весь был в отцовских делах, а получил диплом, полностью погрузился в дела. Сколько красавиц – дочерей наших друзей бывали в доме, пытались познакомить, так и не выбрал никого. Не понятно, как ты околдовала. Обещай в ближайшие дни не предпринимать никаких шагов с разводом! Подожди еще немного.
Я забрала Игорька, посадила в машину, и в семнадцатый раз за последний год поехала в зоопарк. В дороге Игорек рассказывал сказку про Маленького Мука, которую прочитала бабушка, а я отдалась своим мыслям. Сын понял, сказка меня не интересует и начал приставать с разными вопросами. Спрашивал, а где папа. Что я могла ответить? Сказала, уехал по делам. Работает, пришлось объяснить, что мужчина должен часто уезжать из дома. На его вопросы, отвечала не всегда по делу, часто невпопад. Мысли занимал вопрос, который задавала себе не в первый раз. Сколько еще терпеть двусмысленность отношений с Кириллом? У меня есть гордость. Сегодня же позвоню Науму Михайловичу, нашему юристу, посоветуюсь.
У зоопарка долго искала место, где припарковаться, хотя знала все подъезды и переулки вокруг. Игорек нетерпеливо тащил к зверям. Только поставила машину, рядом оказался сержант, козырнул и спрашивает:
— Вы не видите знака «Стоянка запрещена»? – Настроен агрессивно, видно недавно из деревни, со злостью относится к владельцам иномарок. Объясняться бесполезно, я сразу открыла сумочку, достала купюру в пять баксов, и вместе с документами протянула милиционеру. Сержант внимательно посмотрел на меня, соображая, что за дамочка, не подстроит ли чего. Осторожно вынул купюру и вернул документы.
— Пожалуйста, не больше часа. Я скоро сменяюсь, другие обязательно составят протокол.
Я улыбнулась ему, схватила Игоря за руку и потащила к кассе.
— Посмотрим, как кормят тигров, – попросил он, и я покорно повела его к вольерам с хищниками. Сын угадал, у зверей было обеденное время. Вокруг клеток толпись взрослые и дети, наблюдая, как облезлый тигр терзал тушку какого-то животного. Мне противна эта жестокая картина, протолкнув Игорька к самой решетке, смотрела только на него, чтобы не перевалился через ограждение. От тигров пошли ко львам. Не люблю я зоопарк, жалею бедных зверей, томящихся в неволи.
— Птичек сегодня смотреть не пойдем, – объявил сын. Я вздохнула, слава Богу, можно возвращаться. В зоопарке проторчали не час, как собиралась, а все два, и сержант, что милостиво разрешил стоять под знаком, сменился. У машины меня ждали два других милиционера.
— Мы вызвали эвакуатор, – встретил с улыбкой старший из них.
Вступать в пререкания себе дороже. Вытащила зеленую десятку и протянула им.
— Приедут эвакуаторы, – передайте на горючее.
— Будем составлять протокол, – произнес второй, подержал в руках купюру и вернул. Видимо, десятки на двоих показалось мало.
— Ребята, у меня с собой больше нет. – Я быстро спрятала портмоне. — Если мало, поехали в отделение. Там составим протокол.
—Ладно, давай! В следующий раз так легко не отделаешься.
Приглашение ехать разбираться в отделение, как правило, отрезвляло мздоимцев, и я часто пользуюсь таким приемом. Помог и в этот раз. Милиционеры взяли десятку и посоветовали быстрее сматываться, заодно выучить дорожные знаки.
Дома я накормила Игорька и уложила спать, сама тоже легла в надежде заснуть. Сон не приходил, мысли о разводе не оставляли. Ну, разведусь, дальше что? Опять, как после исчезновения Валерия, оставаться одной или выскочить снова замуж? Нет, замуж больше не заманишь! Вспомнила вчерашнюю статью в женском журнале, автор призывал влюбленных не торопиться регистрировать свой брак, доказывал преимущество свободной любви. Можно жить вместе, или регулярно встречаться. Верность без гарантий и преданность без обязательств. Главное, не изменять друг другу. Делить постель, радости и печали, может вместе вести дом, отдыхать, посещать всякие тусовки, не отказываясь от мечты, что лучшая жизнь и большая любовь еще впереди. В поддержку мысли приводилась цитата из Ремарка «Жизнь слишком коротка для одной любви». Согласна с Ремарком. Коротка! Попыталась вспомнить, из какого романа выдернута цитата, и не вспомнила, хотя сравнительно недавно прочитала все его романы, что были у Комаровских – старших. Ремарк прав, свободная любовь привлекательна, однако, отношение окружающих к замужней женщине и свободной совершенно разное. Заметила, как сократились приглашения на семейные торжества и вечеринки, когда ушел Кирилл. Оно и понятно, хозяйки тревожились за мужей. Софья Михайловна, вероятно, права, спешить с разводом не стоит. Полезнее оставаться в статусе соломенной вдовы.
Кирилл, понятно, ведет себя хамски, не скрывая увлечения немкой. Я лучше, изменяю ему, не афишируя? Любопытно, выйди я замуж по любви за Ваню, возникали бы желания познать другого мужчину? Вопросы, вопросы... Мама или кто-то из самарских подруг, получи возможность прочитать мои мысли, сказали бы – с жиру бесится! Жила бы от зарплаты до зарплаты, как большинство людей, работала, не оставалось времени на самокопание. Но я работаю! В салоне у меня два десятка человек. Работаю сама и другим даю работу. Не тунеядка, как Ольга или Лилька, не сижу на шее мужа, сама зарабатываю. Им всё не нравится в окружающем мире, а я не довольна лишь собой. И виновата сама! Не послушалась зова сердца, уступила настояниям мамы, предала Ваню. Вот и расплачиваюсь за свою ошибку.
Не ответив себе ни на один из мучивших вопросов, я задремала. Приснился Валерий. Он признался, что выполняет секретное поручение, от результата зависит судьба России, всего мира. Потому не вправе позвонить и предупредить, что исчез на некоторое время. Кирилла, сказал, прощаю, брак с ним аннулируем, пусть женится на Эльзе, Игоря усыновлю. В самый интересный момент, когда Валерий собрался все же рассказать, что за поручение выполняет, и когда его ждать, разбудил Игорек.
— Мам, кончай ночевать! – задергал он, приговаривая любимое выражение Софьи Михайловны «ночевать».
Я посмотрела на часы. Половина пятого. Около часа дремала. Пожалела, что не досмотрела сон. Приснится же! Фильмов про разведчиков и фантастику давно не смотрела, не люблю. Ученые утверждают, сон отражает события реальности. Какая тут реальность и как понимать сон? Валерий давно не снился. Спрошу Машу, она всё знает. Запел мобильник. Мама спрашивала, приеду ли к ней вечером.
— Как себя чувствуешь? – спросила я.
— Все также. Скоро освобожу от лишних забот.
— Зачем ты так, мама! Понимаю твои страдания, тебе плохо, но зачем вымещать на мне! Утром была у тебя. Завтра приедем с Игорьком. Сегодня возможно Софья Михайловна с Георгием Семеновичем заедут. Они собираются в Чертаново.
— Чувствую, Алена, сегодня – завтра всё кончится! Совсем плохо.
Игорек подошел и попытался вырвать трубку, она упала, я подняла, стукнула его по руке.
— Я с бабушкой больной говорю. Садись кушать.
—Хватит говорить. Обещала, после дневного сна пойдем в гости к Саше. У него новая игра, сказал по телефону.
— Пойдем, только вначале творожок съешь и сок выпей.
— Не хочу кушать! – закапризничал сын. — Перед сном кушали.
— У бабушки с дедушкой после сна тебя не кормят? Пока не съешь творожок, тут всего две ложки, никуда не пойдем.
Если роман заинтересовал, его можно купить в магазине "Москва" на Новом Арбате, в Интернет-магазинах OZON,Amazon и многих других Интернет -магазинах[
— Не понятно тогда почему не ликвидировали Асланяна. Логичнее убрать и его. Он же спокойно жил в Тольятти и Самаре, работал в охране Березовского в Лондоне.
— Одна страничка из длинной истории пропавшего брата, кажется, открылась. Но кто и зачем пытался теперь отравить Валеру?.. – На этот вопрос майор УЭПа ответа не знал. Искать его предстояло Сергею самому. На меня в Москве надежды мало. Уберегла бы от нового покушения.
Мы берегли. К вечеру Валерия перевели на другой этаж в одноместную палату с небольшой прихожей, где разместился дежурный охранник. Палата была не хуже первой, если не считать решеток на окнах – остатки печальной кампании перевоспитания диссидентов.
На следующий день криминалистическая лаборатория, наконец, дала окончательный ответ: содержание таблеток – фенобарбитал Славенского производств. Задержку с анализом вызвало наличием в составе новых нейтральных наполнителей. Выходит, никакого покушения на Валерия не было, наши страхи воображаемые.
Профессура продолжала проводить над Валерием медицинские эксперименты, а видимых сдвигов не наблюдалась. Тому, что Валерий стал более раскован, разговорчив, жизнерадостен, мне кажется, больше способствовали мы с Галиной и долгие разговоры с матерью.
Сергей по своим каналам продолжал выяснять, кому в Самаре или в Москве мешает брат. Итоги его расследования показали: никому. Ожидала, Сергей набросится на меня с упреками: подняла панику, отвлекла от работы, заставила заниматься бесполезным расследованием, но упреков не услышала. Он приобрел нового знакомого в УВД, узнал детали похищения брата. Когда приехал в Москву, мы долго смеялись над своими страхами.
Три недели пролежал Валерий в клинике института Сербского. Выписали практически без изменения, вытряхнув из меня не одну тысячу баксов. Вместо «ретроградная амнезия» поставили диагноз «биографическая амнезия». Последний уже ставил известный питерский экстрасенс Шиманидзе – больной ничего не помнит, что было с ним до болезни. Одна из молодых аспиранток пояснила нам с Галей, что в медицинских учебниках «биографическая амнезия» – когда больной не может вспомнить себя, «ретроградная» – потеря памяти на события, предшествовавшие заболеванию. По сути, одно и тоже заболевание, вызванное сильной психической травмой. Врачи пользуются терминами, кому какой нравится больше.
Рекомендовали Валерию покой, кучу импортных и отечественных препаратов, нам – надеяться, что память со временем вернется.
По настоянию Наума Михайловича, прямо из клиники мы отправились в Одинцово, в милицию. У Валерия взяли отпечатки пальцев, заставили написать несколько заявлений, и только к вечеру вернулись домой. Через три дня ему выдали новенький красный паспорт гражданина России. Чтобы стать полноправным гражданином, необходимо еще зарегистрироваться. Без регистрации не брались оформлять загранпаспорт. Прописаться у меня в Жуковке Валерий не желал, настаивал на Петербурге, Галя поддерживала. Наум Михайлович убеждал зарегистрироваться в Жуковке.
— Здесь сделать это проще. Приедете в Ленинград, возникнет масса вопросов. Придется повторно пройти круг, который уже прошли. Мы с мамой поддерживали адвоката и убедили Валерия с Галей.
— Выписаться – не прописаться.
Оформив регистрацию новенького паспорта Валерия в моем доме, через неделю сделали ему и загранпаспорт. Миша Халецкий по моей просьбе разослал историю болезни и результаты обследования Валерия в иностранные клиники. Пришли приглашения из Израиля и Германии. Прежде, чем выбрать, поехали к профессору, занимавшемся Валерием в НИИ Сербского. Нашу просьбу посоветовать клинику, он встретил скептически.
— Лечение одно – время и спокойный, без стрессов, образ жизни. Подтвердил прежние рекомендации.
55
Убедившись в беспомощности московских врачей, мы с Галей и Валерием полетели в Иерусалим. Врачи клиники, куда его положили, имели опыт общения с подобными больными, обещали и Валерию помочь. Я через несколько дней вернулась в Москву, а Галя остановилась у своих знакомых в Иерусалиме, чтобы постоянно видится с Валерием. Евдокию Андреевну Сергей увез с собой в Самару. Обещала приехать, как возвратится Валера.
В моем салоне продолжался ремонт, делать мне там было нечего, целыми днями занималась Игорьком, играли в театр и железную дорогу. После Франции и цирковых представлений с дельфинами, к тиграм и львам он охладел и не требовал ехать в зоопарк и я, наконец, взялась за учебники. Скоро начнутся занятия в институте, и теперь наверстывала, что следовало прочитать и сделать еще летом. Конструировала выкройки, делала расчеты, рисовала, читала учебники. Учиться мне нравится, выполнять домашние задания – не очень, но первый курс закончила без хвостов, в отличие от некоторых моих однокурсниц.
Неожиданно позвонил знакомый чеченец Шамиль и попросил разрешения заехать, хочет поделиться кое-какими мыслями. Два года назад бандитская рейдерская команда пыталась забрать у меня салон. Молодчики Шамиля тогда быстро убедили рейдеров, что выбрали не тот объект для захвата. Тогда я и познакомилась с ним. Вывел на него бывший свёкор Георгий Семенович, советник Президента. Когда-то, в советские времена, отбывая срок за предпринимательскую деятельность, на зоне, он спас жизнь отцу Шамиля. Грузинские урки проиграли его в карты. С тех пор тейп семьи Шамиля считал себя обязанным Комаровским до конца жизни. Позже, мы изредка встречались с Шамилем на светских тусовках, в престижных ресторанах, обменивались любезностями. Официально в Москве у Шамиля процветающая торгово – закупочная фирма. Чем еще занимается, не знаю, предполагаю, имеет отношение к самой крупной чеченской преступной группировке в Москве. Когда нас с Михаилом похитили, стоило мне только произнести его имя, сказать, Шамиль мой друг, как бандиты сразу изменили отношение.
Я очень удивилась звонку и пригласила Шамиля заехать в любое время, когда буду дома. Жил он где-то недалеко, тоже в районе Рублевском шоссе. Сама гадала, какими такими мыслями он собирается поделиться. Что речь пойдет о Валерии, в голову не приходило.
Он заехал на следующий день по дороге в Москву. Я предложила что - нибудь выпить, выбрал сок, спросил, где Валерий. Я объяснила, и он расстроился, собирался увидеться с ним. После интервью в газете «На Рублевке», Шамиль решил проверить свои предположения. Валерий оставался пока в Израиле, и я настояла, рассказать всё мне.
— Случайно прочитал интервью с вашим нашедшимся мужем. Сопоставил приведенные в газете факты, и понял, что могу немного прибавить к его истории.
Я напряглась в ожидании новостей.
— В тот год, когда исчез ваш Валерий, два моих земляка – братья, из нашего тейпа, что -то натворили дома, и, скрываясь от кровников, сбежали в Москву. Друзья уговорили принять их на работу, помочь с устройством. Поработали у меня недолго, и перешли в фирму «ЛогоВАЗ», торгующую автомобилями.
Скрыться в Москве от кровников не удалось. Братьев выследили и, однажды, едва они выехали за МКАД, их машину взорвали. С ними был еще пассажир, он остался жив, отделался контузией. Кровники подобрали его и увезли с собой.
— Взорвали джип «Тайота»?
— Вы знаете? Да, джип «Тайота», – удивился Шамиль.
— Это был Валерий! – воскликнула я. — Недавно его брат беседовал со свидетелем того взрыва, он тоже сказал, что двое из «Тойоты» сгорели, а третьего увезли на джипе – «БМВ».
— Всё подтверждается. Живого увезли на «БМВ», он оказался глухонемым.
— Валерий не был глухонемым, – перебила я.
— Слушайте, дальше. Кто-то из моих земляков переправил его в горы, к себе аул. Надеялся вылечить и получить выкуп. Однако выяснилось, мужик не только глухонемой, вообще ничего не соображает. Кто он, ответить не может. Долго искали с кого требовать выкуп и не нашли. Мужчина был физически крепок, и его оставили работником в хозяйстве.
— В качестве раба? – переспросила я.
— Не знаю. Наверное, можно и так назвать. Мои земляки использовали пленных русских в качестве рабочей силы. В ауле он прожил сколько-то и сбежал. Погибшие браться работали в «ЛогоВАЗе», вполне вероятно пассажир тоже был из этой фирмы. Вспомнил, вы говорили, муж был связан с «ЛогоВАЗом», я и подумал, во взорвавшейся машине с братьями, мог быть он. Недостающая страница из его истории.
— Это был Валера! Спасибо, Шамиль, всё сходится. Военные вспоминали, их пленник рисовал горы, ишака. Только почему оказался глухонемым?
— Что не понятного? Взрыв, машина, объятая огнем, разлетается на части, взрывная волна выбрасывает его, что и спасло. От шока лишился слуха и речи.
— Слух и речь вернулись. Память не возвращается. Ничего, что происходило больше года назад, не помнит. Обращались к знаменитым светилам в Москве и Питере, теперь повезли в Израиль, может там помогут.
После встречи Сергея с Вовкой Воробьевым и тольяттинским бандитом, сообщение Шамиля добавило деталей в цепь приключений Валерия. Я была безмерно благодарна Шамилю, не знала, как отблагодарить за информацию.
— Я хотел поговорить с ним. Может, услышав чеченский язык, что-то вспомнит. Хотя, тогда он не слышал.
Мы уже прощались, когда сообразила попросить Шамиля написать русскими буквами несколько предложений по - чеченски и послать по электронке Галине. Вернулись в гостиную, я открыла ноутбук, и он написал две строчки. Спросила, как будет по - русски.
— Здравствуй, друг! Не все чеченцы плохо относятся к русским. Среди них много друзей.
Вечером текст послала Галине. На следующий день она позвонила и сказала, что у Валерия чеченские фразы не вызвали ни каких ассоциаций. Врачи продолжают эксперименты над бедным Валерием, и пока результаты не заметны. Он уговаривает её бросить всё и увезти в Питер. Я посоветовала не идти у него на поводу, пройти весь цикл лечения. Про себя подумала, а может в его положении оно и лучше не помнить, не знать своего прошлого. Всего того, что узнали мы с Сергеем. Через какие испытания пришлось пройти, пережить унижения. С Галиной у него жизнь с чистого листа, как я мечтала, после его исчезновения и предательства Кирилла. Правда, у меня не получилось с чистого листа. Память то и дело возвращала и продолжает возвращать к незабвенному Ванечке. У Валерия должно получиться. Прошлого не помнит, с Галиной любят друг друга. Для них жизнь только начинается.
Пребывание в израильской клинике нисколько не помогло Валерию. Вердикт врачей остался прежний – спокойный, без стрессов, образ жизни. Ждать и надеяться, память со временем восстановится. Валерий с Галей вернулись в Москву, пробыли у меня два дня и уехали к себе в Питер. О продолжении обследования в клиниках Германии или США, Валерий не желал слышать.
С Наум Михайловичем я обсудила своё финансовое положение и переписала на Валерия две трети нашего общего капитала, имеющегося на день его исчезновения. Дальше поддержкой и расширением бизнеса я занималась сама, с помощью Кирилла и его отца. Валерию моё решение было до лампочки, и он никак не отреагировал. Сергей признал, что разделила я все по-христиански. Галина была счастлива свалившемуся богатству. Внесла последний взнос за коттедж, и теперь они с Валерием подолгу живут там, приводят дом в «приличное состояние». Он с радостью ребенка ездит по дачному массиву на ее «Опеле», требует купить машину и ему. Звонили мне, чтобы я через Наума Михайловича или по другим каналам попробовала восстановить потерянные права. Я виновата в их утере. Как-то, занимаясь уборкой, Даша показала кучу бумаг, намереваясь сжечь, я позволила. Были среди мусора и права Валерия. Получить новые, – серьезная проблема. Правда, Наум Михайлович обещал найти нужных людей. Валерию только придется приехать в Одинцово, посидеть полдня на последнем занятии шоферских курсов и принять участие в сдаче экзаменов. Какие покажет результаты неважно.
Его брат, напуганный матерью, убеждал меня не помогать. Мама против. Валерию нельзя садиться за руль. Я долго колебалась, Галя успокаивала, машину водит мастерски, обещала, что первое время по городу ездить не позволит, а гонять в окрестностях Зеленогорска запретить не может и сегодня.
Много позже Надя рассказала, что эти километры шоссе самые напряженные, здесь, как по - нашему Рублево – Успенскому, постоянно носятся правительственные членовозы с мигалками. Но, как говорится, процесс пошел, Валерию осталось только приехать в Москву и принять участие в завершающей стадии получения прав.
Позвонил Кирилл и поздравил с помолвкой, еще раз извинился, что у нас с ним не сложилось, пожелал счастья.
Смирившись с результатами обследования в Израиле и позицией Валерия, мы с Михаилом Халецким отпраздновали в «Царской охоте» помолвку и назначили на ноябрь свадьбу. На этот же день наметили торжественное бракосочетание и Галя с Валерием. Обе свадьбы договорись играть вместе в Москве. У Нади с Андреем отношения развиваются медленно и в ближайшие полгода они вряд ли придут к согласию официально соединить свои судьбы.
Каким-то образом узнал о моей помолвке Ваня Хворостов и прислал официальное поздравление, а в личном письме по Интернету, прибавил, что надеется, теперь я перестану мучить его и Зину, буду счастлива с очередным избранником. Сбылись бы его пожелания!
© Михайлов Борис Борисович
Санкт–Петербург, тлф. , 8.911.014.54.26
E:mail: bormikhailov@gmail.com
Skype; borborm
Авт.лист 20,95