Глава 2.Он
- Зачем этот парень спас меня? Хотя спас - рано сказано, не факт, что ублюдки не вернутся и не закончат своё дело. Зачем им два свидетеля? Или они настолько верят в свою безнаказанность? А ему-то я зачем понадобился, что, он так глуп, что не знает, что мы не люди и никогда не станем ими. В благородство решил поиграть!?
- Эй, ты, очухался? Сейчас я тебя откопаю и... на этом расстанемся. Нам лучше друг о друге ничего не знать. Сам выберешься из леса, у меня в машине есть тренировочный костюм, извини больше ничем помочь не могу.
- Мне не нужна помощь.
- Конечно не нужна, мы вшивые, но гордые и нагишом привыкли ходить, как обезьяны. Может ты и сам себя выкопаешь, только сначала развяжи руки и ноги. Лопату оставить?
- Ладно, делай что хочешь, но я бы тебе не советовал связываться со мной и терять время - вдруг те вернутся.
- Не вернутся, они люди слова и курочку с золотыми яйцами никогда не тронут. Да я уже принял решение и сильно бы не позавидовал им, если захотят покончить со свидетелями.
- И что ты с ними сделаешь?
- Убью. Они же не бандиты, а просто играют в них. Ни один профессионал не оставит свидетеля, тем более двоих. - Он сказал с такой уверенностью, что я поверил.
- А что ж ты раньше их не убил и чем бы ты это сделал? Голыми руками? Четверых?
- Ты дурак! Думаешь я настолько глуп и беспомощен, как сыграл перед ними? Они же вчерашние спортсмены, ничего не видели и понятия не имеют, насколько глупы и самонадеянны. Смотри!
Он завернул обе штанины джинсов. Из специальных карманов кожаных браслетов выше щиколоток торчали две рукояти портативных Глоков, в кармашках рядом были запасные обоймы. Я присвистнул. С таким арсеналом, учитывая что братки никак не ограничили свободу паренька, он мог их изрешетить в несколько секунд.
- Что же ты не стрелял?
- Ты точно дурак! Зачем? Моей жизни ничто не угрожало, с вами они могли творить что угодно, я же не Бог решать, кому жить, а кому нет. Убийство их - никчёмных шестёрок, ничего не решает в этой игре, а груз на душу будет на всю жизнь.
- Но из-за тебя же погибли двое ни в чём не виноватых людей.
- Ты серьёзно так считаешь, что закопанный в землю по шею, с головой отпиленной мотокосой, ни в чём не повинен?
- Да!
- А я считаю, что в своей судьбе, каждый виноват сам. Расходимся мы тут слегонца во мнениях.
- Тебе виднее, ты на коне. Не могу не задать вопрос.
- Зачем я не дал скосить твою, в общем никчёмную, башку? Просто решил, что для моего испуга хватит и двух трупов. До тебя мне никакого дела нет. Надевай костюм и вали в прямо противоположную от дороги сторону. И забудь это всё, как кошмарный сон. Впрочем, это тебе не удастся и эти двое с выпученными от ужаса глазами, фонтаны крови из распиленных шей и сверкающий нож триммера у твоей, будут сниться тебе всю твою, думаю не очень длинную, жизнь. Прощевай и постарайся не повторить опыт, в другой раз такой доброхот как я, может и не случится.
Дверь машины хлопнула невдалеке. Двигатель тихонько заурчал и вскоре всё стихло. Ночь была теплой и тихой. Странно, в лесу совсем не пели птицы, возможно, ужас произошедшего на глухой полянке они чувствовали. Я надел на голое тело чужие треники и олимпийку. Аккуратно, чтоб не вывозиться в крови, закатил в яму, из которой только что вылез, две отрезанные косилкой головы таких же бедолаг, как сам, пнул несколько раз кучу песка, чтоб присыпать страшные находки и пошёл по едва заметной лесной дороге в другую сторону от следа машины.
Только сейчас до меня дошёл смысл произошедшего и меня затрясло от осознания близости смерти. Я присел на корточки и меня вырвало. Перед глазами как кадры кино промелькнули последние часы жизни. Я с этими двумя, невесть откуда взявшимися на моей территории, пью за встречу и дружбу. Водка - настоящая водка, роскошь, стеклоочиститель и композиция, настойка боярышника, в лучшие времена, а тут водка и я соблазнился. Вместо восстановления статуса - кво своей территории пью с ними. Провал в памяти. Грузовая Газель и мы все трое в кузове вперемешку с лопатами ломами и топорами. Руки ноги и рты замотаны скотчем. Поляна в лесу, три выкопанные ямы, и нас закапывают по шеи в сухой песчаный грунт абсолютно голых. Невдалеке костерок, смрадно воняющий, жгут нашу одежду. Привозят этого паренька, он спокоен и невозмутим. Трое караулят его, четвёртый заводит мотокосу и косит траву в направлении наших голов. Паренька спрашивают, не передумал ли он? Он молчит. Нож приближается к крайней шее фонтан крови, хрип, слышный даже через рёв мотора. Снова вопрос, паренёк никак не реагирует. Картинка повторяется. Снова вопрос и теперь уже угроза, что с парнем будет также. Никаких эмоций, я поражаюсь его выдержке, нож направляется ко мне. Я закрываю глаза. Мотор стихает. Парень что-то говорит одному из троицы. Все четверо грузятся в джип, кидают парню ключи от его машины, и уезжают, бросив косу и две головы, одна из которых ещё хлопает глазами.
Да, с нами можно поступать и так, и никто не озадачится ни поиском убийц, ни близких, чтоб похоронили по - людски. Нас и хоронят в казённых гробах из неструганных сырых досок в траншее, вырытой трактором. Ставят табличку на которой номер и...всё ни имён, ни дат. Таких кварталов, где сиротливо торчат из засыпанных трактором траншей частоколы табличек, на кладбище не счесть. В миллионном городе не проходит и дня, чтоб этих табличек не прибывало.
Что он там сказал? Каждый виновен сам в своей судьбе! А ведь он прав, ещё как прав. Почему я оказался на дне, что толкало, кто организовывал её, да сам, только сам. Никто не заставлял бравого боцмана огромного теплохода в белоснежной форме (девки писали кипятком), жениться на шлюхе, которая тащила в постель всех подряд, кто имел деньги. Ещё теплоход не исчезал за горизонтом. Кто заставлял всё переписать на неё и остаться ни с чем, когда она окрутила очередного молоденького, подающего надежды? Кто толкал жрать пойло в портовых кабаках до беспамятства? Заливая (что заливая-то?) и проснуться на помойке без документов и одежды? Кто отверг помощь друзей? Гордые мы! Ну, вот и хлебай теперь эту гордость полной ложкой и дёргайся в страхе перед каждой полицейской шапкой и жри из мусорных баков, запивая, хорошо, если дешёвой сивухой. И не подняться! Все делают рано или поздно эту попытку. Она не ведёт ни к чему, ничего уже не восстановить. И наступает последний момент, когда на всё уже наплевать, и закономерный конец не изобилующий разнообразием. Табличка с номером над канавой где ты закопан. Разные только номера, запись в кладбищенском журнале одна. Квартал ..., Бомж ...
Что-то я расчувствовался, однако, на сей раз пронесло и жизнь продолжается. Надо уносить ноги и подальше.
Продолжение: http://proza.ru/2020/01/10/1351