В большом доме в конце улицы жила обыкновенная девочка. Две руки, две ноги, два глаза и два уха, две тоненькие косички по бокам худощавого лица, немного вздёрнутый нос и тонкие губы — всё, как у всех. Ей было только шесть лет, и она росла так же, как и все другие дети: в меру любопытна и шумна. Она не была ни младшей, ни старшей в семье.
Их семья вообще была большая. У неё была мама с вечно серьёзным взглядом и старшая сестра по имени Оля, которой не так давно исполнилось целых шестнадцать лет. Была и младшая сестра, Карина, которой было ещё только два года. И была она, Таня. Отец тоже был, но он уходил каждый день рано, а приходил поздно. От него всегда пахло духами, мятной жвачкой и машиной, а машину Таня не любила, потому и редко забиралась на руки к отцу.
Мама работала дома. Что она делала, Таня не знала, но каждый вечер мама тяжело вздыхала, закрывая крышку ноутбука, и о чём-то жаловалась Оле. Они были одна другой старше, всегда строгие. Даже слишком. Каждый раз они отчитывали Таню, как только находился повод, но играть не хотели никогда. Девочке с ними вскоре наскучило. Карина была ещё слишком мала для игр.
В один из тех дней, когда все находились дома, Таня выбежала во двор. Оля что-то крикнула ей вслед. Возможно: «Не бегай, упадёшь!». Девочка не слышала, да и не слушала.
Во дворе было спокойно и тихо. У них не было ни огорода, как у соседей, ни даже кустов с ягодами. Зато были красиво посажены небольшие деревья, аккуратно пострижен газон, а дорожки выложены камешками.
Тане это не нравилось. Зачем садить траву, а потом её стричь? Почему по ней
нельзя ходить? Было непонятно. Девочка вздохнула и села на скамейку в дальнем углу сада.
Ветер шевелил листья на деревьях, где-то чирикали птицы, невидимые глазу, деловито жужжали пчёлы. Из-за забора доносились тихие голоса. Всё это создавало какую-то непередаваемую атмосферу, и девочка не смогла сдержать смеха. Он разлился по саду подобно тысяче ручейков.
Разговоры за забором стихли. Но Таня не заметила этого. Ей показалось, что смех её слишком тих, и тогда она засмеялась громче. Она восторженно побежала по дорожкам, прыгала с камня на камень и в итоге повалилась на зелёную траву. Она оказалась мягче, чем казалась, и Таня от этого засмеялась ещё громче.
Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд. Девочка торопливо подняла голову, и косички весело шлёпнули её по щекам. Через щель в заборе на неё кто-то смотрел.
Красивые карие глаза, напомнившие ей шоколад или даже кофе, который так часто пил её отец, смотрели на неё, не отрываясь.
— Кто там?! — воскликнула Таня, подскакивая на месте.
Но ей не ответили. Тогда она подбежала к этой щели, надеясь поймать обладателя карих глаз. Но когда она оказалась возле забора, за ним уже никого не оказалось.
— Кто ты? — ещё громче крикнула Таня и прижалась к щели, пытаясь разглядеть хоть что-то.
— Василий, — раздался бойкий голос, и с другой стороны забора появился мальчишка.
Он тоже был такой, как все мальчики. Ему было лет восемь или, может, чуть меньше. Он был очень худым и очень-очень загорелым. Но ни фингал под глазом, ни разбитые и расцарапанные колени привлекли внимание Тани. Она смотрела на его рыжие волосы, напоминавшие огонь: такие же яркие, как пламя, которое разжигал отец зимними вечерами в камине дома. И если волосы его были огнём, то тёмно-карие глаза казались ей угольками.
— Василий? — робея, переспросила Таня, и её лицо приобрело задумчивое выражение. В первый раз она встречала такое имя. Но тут же девочка опомнилась и широко и светло улыбнулась. — Меня зовут Таня! Давай дружить?
Вот так просто и появляются друзья. Мальчик посмотрел на эту странную девчушку, прижавшуюся всем телом к забору. Ему показались её блёклые глаза необычайно яркими и красивыми, а улыбка завораживающей, но он сощурился и заметил:
— Ну, не знаю. Я с девчонками не вожусь!
Таня хотела было обидеться, но Василий вдруг улыбнулся ей:
— Но с тобой буду. Ты красивая.
Красивая? Таня слышала десятки раз, как мама с Олей говорят это слово. Красивым можно было назвать цветок, бабочку, но человека? Что значит — она красивая? Тогда Таня ещё не понимала.
Вдруг мальчик исчез, и Таня заволновалась. Он не появлялся одну минуту, две, три.
А через щель был виден огород с ровными грядками, на которых что-то росло, клочок серого деревянного дома. Но нигде не было видно рыжего мальчика.
И вдруг он появился у забора, держа в руках цветок ещё более безумного рыжего цвета. Он протиснул руку через щель, протягивая Тане этот скромный подарок.
— Это лилия, — сказал мальчик. — Надеюсь, она нравится тебе.
«Конечно, нравится!» — хотела воскликнуть Таня, но не могла найти слов. Она просто кивнула и побежала в сторону дома.
И ей хотелось поделиться со всем миром, с каждым человеком этим прекрасным чувством. Она не знала, как оно называется, не знала, что с ним делать. Но ей это и не нужно было. Теперь у неё был новый друг. Может, лучший друг в этой жизни.
Она забежала на крыльцо дома и обернулась к забору. Василий по-прежнему стоял там, она видела его огненно-рыжие волосы, чувствовала взгляд его глаз. Таня подняла руку и помахала ему, помахала от всей души, со всей радостью, что сейчас плескалась у неё в сердце.
И она была уверена, что ей помахали в ответ.
30 мая 2016