- Вот мы и снова встретились, Кусумда, - угрожающе произнес маленький плюшевый медведь Пох, а это был именно он, и припадочно закатил один глаз, громко сопя он придвигался все ближе и ближе.
- Я не Кусумда ! - Тенористо выкрикнул сухощавый старичок в шинели на голое тело. - Я Эдуард Лимонов.
- Нам - то не гони, - усомнился я в правоте будущего потерпевшего, закуривая сигарету, - Лимонов он. Витухновскую знаю, курву глупую, а в тебе сомнения чую.
- Отчего же, - моментально освоившись возвысился старичок, разбухая гневом и злобой, - отчего сомнения ? Я есть абцуг.
- Оно и видно, - вмешалась Дита, разворачивая дедушку спиной к медведю. - Стой так.
Медведь пристроился и закряхтел. Через полчаса все было кончено. Пох сел в кресло, принял из моих рук чашку чая, блаженно жмурясь отхлебнул и неожиданно заорал на лежащего в истоме старичка :
- Слушай ! Сука ! В каждом народе есть свои обычаи и традиции, пословицы и поговорки, - старичок закивал, видимо, впадая в недостойное соглашательство с ушлым медвежонком, - всякая - разная херня имеется, короче. Так вот, - задумался медведь, утеряв тонкую нить рассуждений, - о чем я ?
- О людях с треугольными лицами, - подсказала сестричка, голая девка в эсэсманской фуражке, с любопытством присматриваясь к мускулистому заду пострадавшего от медвежьей любвеобильности пассионарию. Она толкнула белобрысую теннисистку острым локтем и они захихикали, подмигивая Кротову и Чикатило, смирно сидевшим на корточках рядом с креслом предводителя отряда, молча, жестами отдававшего непреклонные приказания к дальнейшим надругательствам и над здравым смыслом, и над так же будущими потерпевшими, случайно встреченными на трудном пути отряда, утратившим всякий смысл. Если раньше они искали какие - то акатуи, потом выручали из плена говенного океана лучшую спортсменку планеты, обручившуюся с предводителем в итальянском кабаке Бонни Роттен, навсегда и с благословения самого Билли Гейтса, то теперь отчаянные рейды и мародерство происходили просто так, от нечего делать, точнее, как некая компенсация, схожая с декомпрессией водолазов, когда они, потные и толстые мужики, отдуваясь и попердывая вылезали на берег, таща за собой улов из утопленников и рапанов. Сидя на берегу водолазы дрожали от восторга и цитировали друг другу неземные стихи Витухновской, постепенно сходя с ума, становясь лошадьми и, в конце концов, убывая, бля, кто на Дамбас, а кто и на Керженец, жуткий темный лес, населенный Прилепиным и оборотнями, скачущими по буеракам и собирающими поздние грибы свинушки, неизменно находя оные на лысой голове писателя, состригая их садовыми секаторами и обменивая продукт на точно такие же грибы, но - опята, срезанные такими же оборотнями из соседнего раёна Лизы Готфрик с точно такой же пустой и вздорной башки такого же писателя, только Бабченки. Лошади, прибегая к оборотням вели себя смело, срали яблочками, ржали и, в целом, гордились, чувствуя всю силу искусства и грядущих преодолений, скопившихся на горизонте темными тучками, отдаленно похожими на целую шоблу медведей, оттуда раздавалось невнятное жужжание и странные песенки, наверное, распеваемые тучками.
- Мы тучки национальных болсов,
Мы яйца последних закатов,
Ах, как приятно быть добровольцем
И ползать строго раком.
Мы раки и триста пятен мацы,
Мы кулугуры и дыда и дады,
Ставим, на х...й, на попа торцы
Во славу нашей Кусумды !
Самый лихой и бесстрашный из лошадей выходил, гордо подбоченясь гривой, к тучкам, оскаля зубы обозревал и высказывался по существу :
- Ой ты гой еси, Кусумда Ляксандровна, ой ти мнешеньки,
Ужо, ужо, сбиралась стая на восточной окраине мира ...
На этом месте лошадь замолкала, забыв продолжение, спокойно паслась на пастбищах и угодьях и ждала. Ожидание становилось смыслом существования лошади, а ну как все изменится ? И все менялось. Шило приходило на смену мылу, вечер переходил в ночь, дети становились стариками, а старики - детьми, сидя в уютных песочницах они грозили, поминая какого - то Дадина, размышляли об экзистенциализме, давным - давно свинтившего к первому человеческому лицу, как ни странно, не оказавшемуся оптимистической и симпатичной мордочкой ближайшей родственницы, обретенной по завету, не имеющему ничего общего с обетом Николая Свинадзе и бурундуками. Сидели они, пока не умерли. И этого никто не заметил. Даже странно. Были и сплыли. И х...й с ними, как говорится.
- Вы меня совсем уже с ума свели, - задумчиво сказал старичок, сворачиваясь в тугой узел. - Я ни хрена не пойму, чё вы гоните.
- Это от того, - назидательно сказала теннисистка, подкидывая дедушку в воздух и размахиваясь ракеткой, достойной такой ракеткой, с пол - косяка. Воткнула ее в зад пострадавшему, тут же задымившему парами и ароматным дымом, - что глуп еси.
- Все они пидоры, - возмутился Чикатило, доставая из - за пазухи будущего спасателя человечества.
Тут, наверное, все решили, что вынул он Владимира Ильича Собчака. А вот и ни х...я ! Во - первых, настоящее имя Владимира Ильича Собчака - Харлампий Ульянович Йоркширский ( плагиат своеобразный, бля ), эрдельтерьер и канделябр, а во - вторых ...
- О чем я ?
- О пидорах, - подсказал Кевин Бейкон, ощупывая зад Джулии Робертс.
- Какие, на хер, пидоры, - бормотала уставшая от повторения повторенного Джулия, недоуменно осознавая волшебную сказочность страны, обреченную изначально повторять все те же ошибки, что и сделали из страны одну гигантскую помойку, проклятую населением, шустро разбегающимся в разные стороны, - ты мне глаз чуть не вышиб. Сука.
- Чота я не вкуриваю ни хера, - проговорил Пох, перечитав вышеизложенное.
- А это от того, что тут и понимать не надо, - пояснил я товарищу по оружию и складу ума ситуацию, - профессионально замастыренная ботва сама в мозг ложится, зомбирует, внушает. Это, братан, высший класс, уровень Геббельса и Мюнценберга. Вумат, короче.
- Оно да, - непонятно подтвердил медведь, включая порно с Бонни, бешено сквиртующей мультиоргазмами, и Ариэль, черноглазой девчонкой из Канады, вновь занявшей подобающее ей место во главе всего.
Мы были счастливы.