– Говоришь, корабли плывут к острову? – спросила Бонумира у воды, стоя на ледяной корке. – Не только по воде, но и по воздуху?
Девушка знала – ей придётся сражаться, но что привело сюда флот, она не понимала. Уже несколько лет Бонумира жила здесь в спокойствии и одиночестве.
Во всяком случае, раз люди снова хотят драться, правитель острова Терребу решил принять бой и позвал драконов к себе.
Никто не откликнулся… Бонумира насторожилась и решила проверить, что стряслось с ними. С помощью драконьего ви;денья она заглянула в глаза братьям, но у берегов ледяной земли уже показались корабли и небесные виманы. Девушка почувствовала, как драконы кричат от боли, пытаясь отбиться от людей, однако бежать на помощь было поздно. Её атаковали с воздуха.
С яростью бросившись в бой, зверь поднял дикую бурю, погубившую множество кораблей. Люди, ведомые желанием победить, выбирались на сушу, продолжая отчаянно сражаться. С неба сыпался град, ломая виманы, скрытые в тумане острова. Воины превращались в ледяные фигуры и разбивались вдребезги, отовсюду летели ледяные стрелы, камни, песчинки; вырастали колья. Снежная метель застилала глаза, но воины продолжали наступать. Им не было конца, как будто люди воскрешались, снова пополняя армию. Девушка пыталась сделать всё, что позволяли силы, хотя надежда постепенно угасала.
«Я отобьюсь и пойду на помощь к драконам!» – уговаривала себя Бонумира, метая из посоха новые ледяные лезвия. Чешуйки её длинных синих хвостов постепенно таяли с каждым новым заклинанием.
Не было возможности набрать силу из воды. Хозяйку острова окружили со всех сторон, но, даже будучи загнанной в угол, она не собиралась сдаваться. Поднимая лёд острова, девушка сбрасывала воинов в бушующие воды, а остальных прижимала этими же глыбами.
Она держалась, как могла, и, всё же, битва склонялась не в её пользу, так что, спустя время, силы покинули Бонумиру, и ликующие воины кинулись к ней. Девушка в порыве ярости бросалась на них, пронзая воинов острым концом посоха. Она срывала с людей шлемы, сносила головы голыми руками, но численное превосходство противника взяло верх.
С десяток самых сильных воинов сдерживали зверя по рукам и ногам, когда к нему вышел гордый правитель королевства Стиффол. Креонус вышагивал по ледяному покрову, сверкая золотыми доспехами – маленькая копия покойного отца.
– Ах ты, мелкий щенок!.. Кто бы сомневался… – рявкнула Бонумира, узнав мальчика.
Она попробовала вырваться, но ещё пятеро схватили её.
– Нужно было, всё-таки, убить тебя своими руками...
– Прости уж, не буду благодарить за давнее снисхождение, – довольно ответил Креонус.
– Ну что, верши месть, может потом кто-нибудь отомстит и за меня.
Креонус ехидно фыркнул.
– Не обольщайся, монстр. Твои драконы мертвы, больше некому за тебя вступиться.
Бонумира молчала, потому что знала – это была правда.
Она видела глазами Иникора, как сотни виман гасили его пламя тоннами воды, не давая выпускать струи огня. Тяжёлые снаряды невиданного доселе оружия пробивали прочную чешую, не желающую вспыхивать снова. Горячая лава рекой лилась из ран, сжигая людей, которые пытались резать его массивные лапы, но такие малые потери не изменили бы хода битвы. Виманы сбрасывали больше воды, орудия неустанно стреляли острыми кольями, истощая ящера. Иникор пал, не в состоянии возродить в себе пламя. Его сердце погасло.
Аргикор долго не давался в лапы армии, убивая людей с воздуха. Пушка целилась прямо в волшебный рог, однако попасть оказалось сложнее, чем думали раньше. Погибли сотни или тысячи, жертв серебряного дракона никто не считал. Аргикор так мог перебить всех, но один залп орудия долетел до его головы и отколол кусок рога. Дракон взревел, аж земля и небо сотряслись, но магия его не исчезла. Со сломанным рогом ещё можно было колдовать.
Теперь дракон бился отчаянней, раскидывал в стороны врагов, словно разъярённый носорог. Гнев застелил его глаза, и дракон не заметил, как очередной снаряд угодил прямиком в голову, расколов рог напополам. Прочная чешуя пошла трещинами, из которых проливалось жидкое серебро, и тут люди воспрянули духом. Глаза Иникора больше ничего не видели, теперь дракон сам ослеп. Он метался из стороны в сторону в поисках света, и, в конце концов, пал под натиском тысяч людей – муравьёв.
Бонумира смотрела глазами Вьютер, скрытой в ночи. Армия воинов в причудливой броне двигалась на чёрного дракона, что прятался внутри пещеры. Теперь люди видели во мраке, словно кошки, и чуяли порочных змей, летящих по воздуху к сердцам. Воины метко резали чёрный дым волшебными мечами, выпуская из него тьму. Но, всё-таки, броня спасла не всех. Вьютер раз взглянула на орду воинов, пришедшую к ней, и создала её фантом. Дымные отражения людей, вставшие на защиту дракона, резали собственные оригиналы острыми руками-лезвиями, ломали броню. Став тьмой, Вьютер разлетелась по всей пещере, касаясь оголённые души острыми когтями. Люди падали, не в силах дышать.
Вьютер стремительно летела вдоль армии, обрекая людей на гибель. Как вдруг под ней встал огромный воин. Он поднял тяжёлый меч и, окунув его в мрачный туман зверя, приказал всем лечь.
Надломив резную гарду, мужчина выпустил из оружия свет тысячи зажжённых звёзд. Сияние, сею же секунду, проникло в тело абсолютной тьмы. Закричав от невероятной боли, дракон исчез, освещённый ослепительным заревом. Как «плюс» съедает «минус», так и свет с тьмой поглотили друг друга.
Иникор, Аргикор, Вьютер… Они гибли, пока Бонумира сражалась за родной остров, за себя. Теперь девушка снова потеряла семью, снова осталась сиротой. Опять одна.
– Но я не собираюсь тебя убивать, – объяснил Креонус. – Я придумал наказание похуже: заточу тебя в самую прочную башню, вдали от всего мира до конца твоих дней. Ты будешь гнить в ней в полном одиночестве!
Правитель драконов не сказал больше ни слова. На Бонумиру надели прочные кандалы и посадили в прозрачную капсулу, призванную сдержать её магию. Но девушке больше не за что было бороться.
Погрузив зверя на виману, люди увезли его далеко – на другой остров, где над высокой башней бушевали бесконечные бури, а внизу волны расшибались о крутые чёрные скалы.
Кинув Бонумиру в одинокую холодную камеру, воины заковали её, как не заковывают обычных людей, и оставили умирать. Однако никто не знал, что Бонумире – жить с горем целую вечность. Даже когда сам Креонус сгинет от старости или болезни, рассыпавшись в прах, Бонумира будет страдать о потере дорогих драконов, без надежды вернуть их.
Когда-то девушка пообещала себе не плакать, но Дейтес внутри неё не мог сдержать слёз. Вторя его бесконечному горю, Бонумира роняла слёзы, градом покатившиеся из её голубых глаз. Синие капли скатывались по холодным щекам и падали на пол, обращаясь в лёд.
Драконьи стенания рассекали шум бури и волн, витая над башней, как призрачный образ прошлого. И так проходили годы. Бонумира бесконечно плакала по своей утрате, не в силах прекратить страдания, не видя смысла вечной жизни дальше, пока людской род господствует на земле и в воздухе.