Под мерный стук колес она смотрела на проплывающий мимо пейзаж. Заснеженные ели сменялись белоствольными березами, щедро усыпанными толстым слоем снега. Солнце сияло на голубом небосводе. Оно не грело, но превращало все в сказку. Зимнюю сказку. Холодную, но такую прекрасную. Руки согревала чашка горячего кофе. И легкая полуулыбка застыла на губах. Было так хорошо. Спокойно и радостно, такая уютная тихая радость, словно крошечный огонек свечи, горел внутри, даря тепло.
- Я тоже люблю черный кофе. Может, Вы составите мне компанию?
Незнакомый голос ворвался в ее идиллию, но не нарушил ее, а словно художник обмакнул кисть в краску и щедро добавил краски, такой яркой – оранжево-красной. Она оторвала взор от окна, и увидела незнакомого молодого человека. Он улыбался – открыто, щедро, красиво. Его карие глаза искрились радостью и легкой иронией, и где-то глубоко внутри была спрятана капелька восхищения. Огонек ее свечи потянулся к этим глазам, так доверчиво и открыто, словно они были знакомы давным-давно.
- Я не люблю черный кофе, но с удовольствием составлю вам компанию.
Она обычно не разговаривала с незнакомцами, но на душе было так хорошо, а улыбка незнакомца так привлекательна, что она изменила своим правилам, и, улыбнувшись, сделала приглашающий жест рукой, давая согласие.
- Да? – удивился незнакомец. И его густая черная бровь взлетела вверх, а в глазах заплясали веселые искорки. На мгновение мелькнуло ощущение, что это уже было... когда-то давно, но это не могло быть правдой.
- Почему же Вы пьете черный кофе? Да еще и без сахара?
Она рассмеялась. Так легко и весело, словно вновь стала беззаботной доверчивой девчонкой, которой была много лет назад.
- Откуда знаете, что без сахара? – искорки веселья остались в глазах, добавляя ее серым глазам еще больше красоты.
- С начала, ответьте на мой вопрос, а потом я отвечу на ваш, - незнакомец смотрел в ее глаза и наслаждался той переменой, которая произошла в них после звонкого смеха. Они настолько притягивали, что он забыл о правилах хорошего тона. Хотелось смотреть и смотреть в них. И снова смешить незнакомку, чтобы в ее глазах вновь вспыхивали эти чудесные искры.
- Сливки испортились, а сахар закончился. А я не могу без кофе, - чуть сморщив носик закончила она. Сделала глоток черного кофе и всем своим видом показала, что оно не так и вкусно.
- Сахар? – и незнакомец протянул узкую трубочку дорожного сахара.
- Ооооо! Спасибо! Я Вам так благодарна! – она взяла ее, открыла и высыпала в чашку. Сделала глоток …
- Ммм, - ее глаза прикрылись от наслаждения, а потом она непроизвольно облизнула губы, даже не догадываясь о том эффекте, что произвела на незнакомца.
-Ну как? Лучше? – его голос чуть сел, приобретя бархатистость и глубину. Подушечки больших пальцев гладили краешек чашки, словно ласкали ее нежные улыбающиеся губы.
- Оооо даа! Гораздо лучше, - ее глаза искрились весельем, - благодарю Вас. Но нам женщинам всегда чего-нибудь не хватает, - и она вновь рассмеялась – задорно и весело, чуть громче, чем допусками правила хорошего тона. Но для него ее смех был музыкой, такой которую хотелось врубить на полную катушку и слушать долго и с наслаждением.
- Сливок? – он отпил глоток черного кофе и посмотрел на нее поверх края чашки.
Она вновь сморщила носик и активно закивала головой. На эту ее детскую выходку он рассмеялся так заливисто и весело, как давно не смеялся. На душе было светло и хотелось смеяться, просто без видимых причин. Смотреть на нее смеющуюся, с чуть сморщенным носиком, сверкающими серыми глазами и смеяться в ответ – легко и радостно, словно жизнь чистый белый лист, неиспачканый чернилами разочарований.
-Ну, сливки не обещаю, - он отставил чашку, небрежно откинулся на спинку стула, такой довольный, улыбающийся, словно кот, который съел заветную баночку со сметаной, и продолжил, - но у меня есть предложение, от которого Вы не сможете отказаться.
- Да? – спросила она, пытаясь скопировать его интонацию, которая ей так понравилась. Одно маленькое слово, но как оно сказано. И сколько в него вложено смысла. Ведь это не вопрос, а словно утверждение с легким налетом чего-то забавного радостного, как детская игра.
- Да! – и он как фокусник щелкнул пальцами, и они оба рассмеялись.
- Мороженое? – предложил бармен.
- Да! – в один голос сказали они и рассмеялись на пару весело и задорно, так как смеются дети и мало кто из взрослых.
Бармен поставил перед девушкой мороженое и новую чашку с горячим кофе.
- Разрешите?
Молодой человек взял ложечку, отломил кусочек мороженого и положил его в чашку незнакомки. Она сделала несколько глотков кофе. Это был волшебный кофе, самый вкусный, самый лучший кофе. Который когда либо был в ее жизни. Отставила чашку. Поставила локти на стол, сцепила пальцы и положила подбородок на сцепленные руки. Она долго смотрела в его глаза, купаясь в карих омутах, таких глубоких и теплых. Словно солнце ласкающих. Она не узнавала себя. Никогда еще не было ей так легко и свободно. Словно она знала много лет человека, что сидел напротив. Никакой фальши или каких-то пошлых намеков, никаких скабрезных шуток, что зачастую позволяют себе молодые люди, желающие поразвлечься от нечего делать.
- Кто Вы? – спросила она.
Он задумался на секунду, а потом, пожав плечами, словно хотел сказать самое очевидное, ответил:
- Волшебник.
- Волшебник? – ее глаза заискрились. Он уловил зарождение улыбки. Вот губы изогнулись, открывая белые перлы зубов, и звонкий смех наполнил вагон-ресторан. В нем не было издевки или сарказма, только чистая искрящаяся радость.
- Действительно волшебник! И как же я сразу не догадалась… хотя сейчас больше сказочников, чем волшебников. Если…, - тут она замолчала на секунду, а потом продолжила, - если ты волшебник, то я – Снежная Королева.
И она протянула ему ладонь. Его ладонь скрыла в себе ее. И королеву накрыла волна тепла, какого-то домашнего, уютного тепла. Хотелось навсегда остановить это мгновение. Он держал ее руку в своей уже дольше положенного, а ее глаза словно просили не отпускать ее. И вот его вторая ладонь накрыла ее руку.
- Почему Снежная Королева? Снежные Королевы так тепло не смеются, - тихо сказал он, пытаясь заглянуть в ее душу.
- Потому что я люблю зиму и снег. И у меня холодное сердце, которое не умеет любить.
- А я люблю лето и солнце.
- Тогда нам ничего не светит.
- Почему?
- Потому что зима и лето несовместимы.
- Но мы же не зима и лето. Мы можем научить любить друг друга то, что любим сами. За что ты любишь зиму?
- За то что она красивая. Прищурь глаза и посмотри на солнце сквозь ресницы, ты увидишь зимнюю радугу.
- А я тебе нарисую весеннюю радугу. Солнце… Дождь... И радуга во все небо. Видела?
Она смотрела в его глаза и словно видела эту радугу.
Как же короток миг прекрасного.
У незнакомки зазвонил телефон. И едва она увидела номер звонившего, как ее лицо изменилось. Перестало светиться. Словно выключили свет, и наступила темнота. Разительная мгновенная перемена.
- Подожди, я не могу говорить, - резко ответила она. В ее голосе не было ни нежности ни тепла, которым она только сейчас так охотно делилась. Перед ним действительно предстал снежная королева. Холодная и колючая, не знающая пощады.
Женщина стала открывать кошелек, чтобы расплатиться по счету. Мужчина сделал предостерегающий жест. И она, молча пожав плечами, вышла.
- Теперь я тебя слушаю. У тебя должны быть веские доводы, чтобы объяснить причину твоего звонка.
Это были последние слова, которые он слышал.
Ничего не изменилось – то же солнце и заснеженные деревья за окном. Остывший кофе в чашке. Недоеденное, уже подтаявшее мороженое.
Бармен хотел убрать со стола, но мужчина не дал это сделать. Словно ждал возвращения незнакомки. Она не могла уйти насовсем… навсегда.
Он взял в руки чашку, повертел ее в руках. Ее пальцы держались за эту ручку. Он провел подушечкой пальца, едва касаясь ручки, словно хотел почувствовать тепло женщины, мелькнувшей в его судьбе мимолетным лучиком счастья. Вот на краешке остался след от ее губной помады.
Опять мачеха-судьба, поманив секундной радостью, заставила сердце сжаться от боли. Он повернулся к окну, но не увидел в нем солнца, только темнота и стужа. Как он ненавидел зиму. Этот вечный холод и одиночество.
Он ждал ее до тех пор, пока темнота не накрыла все своим покрывалом. Опять перед глазами чернила, а в душе тоска. Надоедливая, горькая, но такая до боли знакомая. Рука непроизвольно сжала тонкую маленькую чашку, и она лопнула в его руках. Он тупо, бессмысленно, без каких либо эмоций смотрел на мелкие бисерины крови, которые появились на ладони. Он не чувствовал боли, вернее та боль, которая была в груди, перекрывала все. Хотелось кричать, стукнуть по столу со всей силы… но в то же время его словно опустошили. Он не мог говорить.
Достал деньги из портмоне, положил на стол, и вышел из-за столика. Что-то упало ему под ноги. Мужчина наклонился и поднял осколок чашки. Это как раз была та частичка со следами ее помады. Он сжал его в руке и легкая полуулыбка скользнула по его губам.
- Я же волшебник! Значит, найду тебя.
… Которую уже ночь она вертелась без сна… перед глазами стояли глаза незнакомца, волшебника, который действительно стал волшебником. Как мало они были вместе, но сколько теплых воспоминаний оставил в ее душе, в ее сердце. «Радуга во все небо...» - от этих слов, улыбка всегда касалась ее губ. Она знала, что именно этот человек мог подарить ей такую радугу. Во все небо, такое чистое и ясное, омытое дождем. Дождем из подтаявшего ледяного сердца Снежной Королевы.
Как она ненавидела этот звонок, который все разрушил, а потом ее остановка… как же глупо безумно глупо все сложилась. Она так надеялась вернуться, но не успела.
Она открыла глаза, и ее ослепило яркое солнце, отраженное от девственно белого снега. Она чуть прикрыла глаза и сквозь ресницы огляделась. Ее окружали величавые горы, покрытые великолепными шубами снега. Хотелось раскинуть руки в разные стороны, вдохнуть полной грудью и кричать от радости, от переполнявших эмоций, словно птица счастья коснулась крылом.
И она так и сделала – раскинула руки-крылья и закричала громко и радостно. Горы подхватили этот крик и ответили многоголосым эхом. А когда последний отзвук затих, она услышала тихое ржание за своей спиной. Оглянулась, и увидела белоснежную лошадь. С красивыми и очень умными глазами. Словно она знала все – что было, есть и будет. Лошадка доверчиво ткнулась в ладони женщины и теплыми влажными губами коснулась ее ладоней. Женщина запрокинула голову и рассмеялась, словно незнакомая неизвестно откуда взявшаяся лошадь передала ей кусочек счастья.
Но вот ее смех застыл на губах, и дыхание остановилось на мгновение, словно легкие забыли – как это – дышать. Сердце забилось с сумасшедшей скоростью, готовое выпрыгнуть из груди. Но вот она несколько раз вдохнула и выдохнула белые облачка…
- Волшебник, - и столько в этом слове было тихой радости, щемящей нежности и чего-то еще необъяснимого, но такого пряного и восхитительного, словно бокал горячего ароматного глинтвейна после завывающей стужи.
- Снежная Королева, - он учтиво склонил голову в знак приветствия, скрывая светящиеся счастьем глаза.
- Что ты делаешь в моем сне? – удивилась она и развела руками в легком недоумении.
- Я же волшебник, ты не забыла?
- Почему же ты так долго искал меня? Раз ты такой всемогущий волшебник? – она улыбалась, и ее глаза светились таким добрым ласковым счастьем, таким осязаемым, словно его можно было потрогать.
- Я давно тебя ждал здесь, но ты сама, только сейчас захотела прийти, - он чуть склонился и протянул ей руку, предлагая сесть рядом на его белоснежную лошадь.
Женщина задумалась на секунду, лошадка вновь заржала, словно подбадривая ее. И женщина вложила свою ладонь в широкую и надежную ладонь волшебника. Доверяя ему всю себя без остатка. И через мгновение оказалась на спине лошади. Сзади сидел мужчина, согревая ее спину своим теплом. Таким родным и безумно необходимым. Она чуть откинулась назад, проиграв желанию быть еще ближе. Его руки обняли ее за талию и прижали к себе. Она откинула голову назад, не в силах сдержать переполнявших чувств, а он уткнулся носом в основании шеи и глубоко вдохнул ее запах…
- Как же я долго ждал тебя, - и в этих словах была радость встречи и испытанная когда-то боль. Его руки поднялись и обняли ее сильно, крест-накрест, прижимая к себе. Она чувствовала его горячее дыхание, а по всему телу разлилась такая нега и блаженство, словно она вернулась домой, из которого ушла давным-давно, может даже не в этой жизни, но так отчаянно стремилась вернуться, именно в эти объятия.
Перед глазами пронеслись все тяготы последних недель – развод, раздел имущества, жестокие слова и полный крах, потеря того, что создавалось столько лет, ее бизнеса, безжалостно отобранного хорошими адвокатами бывшего.. ооо какое же счастье – бывшего мужа. Но сейчас.. сейчас это казалось таким несущественным, мелочным и ненужным. Словно легкий ветерок унес все это далеко-далеко и расплавил на солнце, даря улыбку ее губам и песню ее сердцу.
- Хочешь, покажу твое сказочное королевство, Снежная Королева? – шепнул он ей на ухо, обжигая горячим дыханием, заставляя оживать кожу и покрываться мурашками. Такими давно забытыми. Они не заставили себя долго ждать, уж слишком долго они сидели взаперти. А сейчас счастливые и радостные, выпущенные на свободу, мощной волной пронеслись по шее, разделились – часть пробиралась к макушке, словно кто-то нежно ласкал волосы, а часть спустилась к груди, заставив нежные бутоны сжаться от удовольствия.
- Хочу, - ее голос охрип от переполнявших хозяйку чувств. Она подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее. Его глаза словно окутывали жарким теплом, заворачивая в кокон, который должен был оградить от всего того, что было. Оставляя только то что есть, и то что позволит впустить хозяин этих волшебных карих глаз.
- Тогда закрой глаза. Это сюрприз, - он улыбнулся.
- Я не хочу закрывать глаза, - она смотрела на него, и оторвать взгляд было сильнее ее возможностей.
- Пожалуйста, иначе сюрприза не получится, - он коротко поцеловал ее в кончик носа, а она рассмеялась – так заливисто и звонко, с колокольчатыми нотками счастья. – Я хочу, чтобы ты смеялась так всегда, - его голос сел до шепота, а в глазах, почему то мелькнула легкая грусть.
- Всегда… не могу тебе обещать. Всегда это слишком большой отрезок времени. А во-вторых, смех потеряет свою ценность, если..
- Все! Все! Я услышал тебя, Снежная Королева! Закрывай глаза, иначе не узнаешь, где находится твое царство.
Она шаловливо высунула язык, дразня его, и прикрыла глаза, подглядывая сквозь ресницы.
-Нет! Нет! Закрывай по-настоящему. Так не годится, а то и королевство будет призрачным.
Она сомкнула ресницы, а он залюбовался на ее губы. Такие алые мягкие и манящие. Он так хотел целовать их... до одури ... но она должна была сделать это первой. Тогда когда готова будет поцеловать, ответить взаимностью. Он умел ждать, долго, если ему это было надо. И это всегда отличало его от большинства мужчин. Он закрыл глаза, чтоб не видеть этого соблазна и досчитал до десяти. Дернул лошадь за уздцы, и они поехали к тому месту, о котором он говорил.
Путь не был длинным, но он намерено растягивал это состояние неги и блаженства, когда она доверчиво прислонялась к нему, была в кольце его рук, под его защитой. Она была его женщиной, даже сама не подозревая об этом. И только он знал это, потому что так долго ждать и желать можно только свою женщину. Все было не так как всегда. Жизнь превратилась в качели – то вверх, то вниз, а иногда странным образом зависали в одном месте. И последнее время это был – низ, с того самого момента, как она вышла с телефоном из вагона-ресторана. А сейчас качели поднимались вверх, и этот полет пьянил сильнее любого вина.
Он улыбался, и на душе было светло и радостно. Хотелось набрать полную грудь воздуха и закричать, так же громко и звонко, как совсем недавно сделала она. Он щекой прикоснулся к ее макушке и прикрыл глаза от острого ощущения счастья. Она уютнее устроилась в коконе его рук и на лице появилась довольная улыбка человека, который смотрит на теплое весеннее солнце после долгих снежных завывающих бурь февраля.
- Все! Можешь открыть глаза и увидеть свое королевство!
Она услышала голос такой знакомый и такой красивый, что неожиданно мурашки побежали по ее коже, проказливой стайкой разбегаясь везде, доходя до кончиков пальцев. В ней боролись два чувства – желание, чтобы все оставалось как есть – это дурманящее тепло и чувство покоя, и второй – узнать что же там, за закрытыми глазами. Женское любопытство победило, и она раскрыла глаза.
Ей открылась потрясающая картина – заснеженные горы, а внизу круглое озеро, покрытое льдом. Но так красиво: по краю лед был более плотным и казался от этого белым, а чем ближе к центру – лед становился более тонким и соответственно менял цвет. Озеро выглядело как драгоценный камень в оправе из белого золота снежной бахромы. Деревья были покрыты искристыми белыми шапками. И солнце, отражаясь от девственно чистого снега, дарило зимнюю радугу.
- Зимняя радуга! Видишь! – радостно вскрикнула она. И захлопала в ладоши. И только тут заметила на себе белоснежные пушистые пуховые варежки. Оглядела себя – она была вся в белом. Теплом белом горнолыжном костюме, так уютно облегающем ее тело.
Она опять звонко рассеялась и заметила:
- А ты волшебник зря время не терял! Мне нравится мой сон! Так здорово переодеваться! Пошли проверять мое царство!
Он соскочил с лошади и протянул ей руки. Она положила свои руки ему на плечи, а он взял ее за талию. Их глаза встретились – карие и серые – и не могли оторваться друг от друга, словно все остановилось в этот миг, замерло в ожидании, боясь спугнуть то светлое и прекрасное чувство, которое зарождалась в них. Он прижал ее к себе, а ее губы слегка приоткрылись, выпустив маленькое облачко пара.
Боже!! Как ему хотелось поцеловать эти губы – такие манящие, мягкие, почувствовать ее тепло и вкус, раствориться в нем. Он мысленно сжал зубы, но желание продолжало набирать обороты. Он боялся спугнуть ее, ведь кто-то был в ее жизни. Недаром она назвала себя Снежной Королевой. Готова ли она растопить свое сердце и дать шанс новым отношениям? Ждал ответа и вместе с тем страшился его получить.
А она словно растворилась в шоколаде его глаз, растаяла. И эта легкая щемящая боль, там, где сердце, словно оно начало таять.. по капельке, едва-едва оживая, как замершие пальцы, обретают чувствительность, так и тут. Она глубоко вздохнула, пытаясь, избавится от дискомфорта и непроизвольно прикрыла глаза, нарушив магическую связь, возникшую между ними.
- Ну что ж, королева! Вступай в свои владения! – и он упал в снег, держа ее возле себя, чтобы она не ушиблась при падении. Снег брызнул в лицо, попал в глаза, в рот, пушистыми пригоршнями и тут же таял от горячечности кожи. Он отстранился от нее, и стал засыпать ее легким искрящимся снегом, который переливался на солнце. А она визжала от холода и восторга! И смеялась от такой забытой детской радости. Она стала обсыпать его в ответ, зачерпывая полные пригоршни, а он смеялся таким густым бархатистым смехом, заставляя ее сердце таять, независимо от воли хозяйки. Его смех, как и глаза словно создан из шоколада, который она так любила. Не молочного, разбавленного мягкостью молока, а горького, но в меру, который надкусываешь, а он жесткий, но стоит согреть его своим теплом, как он начинает таять, даря свой богатый и гармоничный вкус.
Они обсыпали друг друга снегом, искрившимся на солнце, а эхо разносило их счастливый смех, словно они делились с самой природой частичкой своего счастья. А потом уставшая она опрокинулась в снег, посмотрела на голубое красивое небо, яркое солнце, и было так хорошо-хорошо! Она закрыла глаза и стала двигать руками и ногами в разные стороны.
Вот перед глазами потемнело, она открыла их. Перед ней стоял волшебник и протягивал ей руку:
- Вставай, а то замерзнешь.
Она приняла его руку, поднялась и сказала:
- Я сделала для тебя ангела. Он теперь будет всегда с тобой.
Развернулась и указала на фигурку в снегу.
- Спасибо, это самый лучший подарок.
Ее дыхание замерло от глубины его голоса, от смысла, заложенного в эту короткую фразу. Она была готова к тому, что он сейчас развернет ее к себе и будет целовать жарко и сладко. Впервые в жизни губы стало больно от желания, чтобы их поцеловали, она облизнула их. Не в силах дать им большего.
- Это еще не все! – шепнул он ей на ухо, разбивая магическое ожидание поцелуя. И куда-то потянул за руку. Она пошла за ним следом, ноги плохо слушались и заплетались, путаясь в сугробах. Она упала. Он схватил ее вторую руку во время падения, и потащил по мягкому рыхлому снегу. Она смялась и отфыркивалась от попадающего в лицо снега. Она любила снег, но не в таком количестве.
- Смотри, что у меня есть!
И тут она увидела большие тьюбы – ватрушки. И громко рассмеялась! Обычная детская забава. Но как же это здорово!
- Урааа!!! Да! Да! Да! – она захлопала в ладоши. – Только чур поднимать ты их будешь, - и она показав ему язык плюхнулась в середину ватрушки и скомандовала, - Толкай!!
Он подтолкнул тьюб, и она поехала вниз, медленно набирая скорость и наполняя окрестности звонким смехом. Он разбежался и словно нырнул в снег на тьюбе. Ложась на него грудью. Его скорость была гораздо выше, и он быстро догнал ее.
- О-о-о!! Я так же хочу! – воскликнула она, увидев, как он съехал. – Так гораздо лучше!
Она вскочила с ватрушки и побежала вверх по горке:
- Догоняй!
Догнал он ее довольно быстро, от бега она быстро устала, и остановилась перевести дыхание.
- Садитесь, Ваше Величество! Карета подана, - он шутливо склонил голову.
- О-о-о! Моя карета, как же я забыла про нее. Но смогут ли мои лошади везти ее? – и она как в детстве, дразнясь, высунула язык.
- Не сомневайтесь, Ваше Величество!
Она с огромным удовольствием уселась в ватрушку, это было гораздо приятнее ехать в гору, чем идти. Волшебник не обманул. Он действительно справился с этой весьма нелегкой… задачей.
- Ложись, я тебя подтолкну, - она легла, и через несколько мгновений, летела, вниз расправив руки как крылья, закрыв глаза от восторга и летящего в лицо снега. Вот ватрушка остановилась, и женщина смотрела, как мужчина разбегается, падает на ватрушку и летит вниз на бешеной скорости. Так же как и она, расправив руки-крылья. Она села на ватрушку как на трон, в ожидании подъема наверх.
- К хорошему быстро привыкаешь, - без тени малейшей скромности сказала она.
- Так мужчина должен радовать женщину и приучать к хорошему. Кто как не он?
Когда они снова оказались наверху, она взяла ватрушку и хотела сделать как он, разбежаться и нырнуть.
- Не надо. Давай я тебя просто посильнее подтолкну.
- Нет! Я хочу так! – заявила она, отвергая его предложение. Отошла назад, разбежалась и, не очень удачно плюхнувшись на ватрушку, полетела вниз, закрыв глаза, чтобы снег не летел в них. Вдруг ее подбросило на тьюбе и развернуло.
- Прыгай! Прыгай! – кричал он.
Она непонимающе смотрела на него. Куда прыгать? Зачем прыгать? Оглянулась назад – ее несло прямо с обрыва в озеро. Она попыталась схватиться за первый пролетающий мимо куст, за второй,но только потеряла варежку. Сознание словно отключилось. Она пыталась тормозить ногами, но ватрушку снова развернуло, подбросило на кромке, и она вылетела с нее, больно ударившись обо что-то головой.
Через какое-то время ее движение закончилось, она попыталась встать, но ноги словно разъезжались в разные стороны, проскальзывали.
- Не двигайся! – донеслось до ее сознания. И она решила послушать этот голос. Оставила все попытки встать и просто расслабилась.
- Это сон, всего лишь сон. И я сейчас проснусь, - прошептала она.
И вот она уже видит себя в шикарном белом одеянии. Длинное прекрасное кипенно-белое платье, полупрозрачная легкая длинная накидка, отороченная белоснежным мехом. Снежная королева! Да именно в таком наряде должна быть она - прекрасная и холодная. Но там, где должно быть сердце, что-то потихоньку начинает биться, разнося по венам тепло, даря блеск глазам и улыбку губам. Она чувствовала, как преображается. Становится красивой,именно той красотой, когда женщина любит.
Она расправила спину, подняла голову, и если бы были крылья, то они бы затрепетали за спиной, готовые нести свою хозяйку в страну счастья. Вокруг ее искрясь кружились белые снежинки, словно в волшебном танце. Она подставила ладонь, и несколько снежинок, закружилась прямо по центру ладошки. Женщина залюбовалась волшебным и прекрасным зрелищем. Она дунула в хоровод снежинок, словно сдувая их с ладони, и они, переливаясь и словно позванивая, как звенит тонкий хрусталь, полетели вперед.
Она смотрела за их полетом – таким легких и радостным, они летели ничем не сдерживаемые, но вот словно натолкнулись на стену. Замерли и упали, только уже серые безжизненные.
Жалко было, до слез. Вроде что жалеть?! Снежинки… но словно что-то такое родное, твое до боли.. словно частички тебя не стало..
Она пристально вглядывалась в темноту, пытаясь разглядеть, что же там такое. Но безрезультатно. Она взмахнула руками, словно собирая свои снежинки и подув на них, отправила вперед.
Они полетели, разбавляя темноту. Отдавая ей частичку света, пусть холодного, но светлого. И опять упали, безжизненно.
Тьма перестала быть такой непроницаемой, и сквозь серую завесу, она смогла разглядеть то, что было там, в темноте. Там стоял мужчина, скрестив руки на груди, закрытый и очень одинокий. Когда-то возле его ног цвели цветы, а сейчас... словно засуха съела их, безжизненные.
Она сделала несколько шагов навстречу, и словно ветер шевельнул его волосы. Он обернулся, словно хотел увидеть, кто посмел нарушить его одиночество.
На секунду ее дыхание остановилось. Это был он, волшебник, ее волшебник, подаривший столько света и радости. А тут он был без маски, такой как есть. Она прикрыла глаза, и в мыслях пронеслись его образы: в вагоне ресторане, сегодня, когда увидела его на белом коне, когда кувыркались в сугробах, как дети, катались на ватрушках. В его глазах были радость и задор. Как она не заметила, там, в глубине бесконечную печаль, надежно скрываемую за радостью. Но это была не маска, он действительно светился, когда смотрел на нее. Словно она заставляла его глаза сверкать, а губам давала силы улыбаться. Словно рядом с ней он становился прежним. Он любил лето. Вот откуда цветы возле него. Но они повяли без света. И только он им может помочь.
Она снова собрала свои снежинки, и послала в его сторону. Они еще ближе пробились к нему, разбавляя тьму светом. Несколько снежинок настолько близко подлетели к нему, что растаяли и упали капельками к его ногам. И там, где эти капли коснулись земли… там стали появляться нежные всходы. Словно трава проклевывалась, возрождаясь к жизни.
Она сделала еще несколько шагов навстречу. С каждым шагом было труднее и труднее идти, словно что-то сковывало движение, преграждало путь. Ее приближение и в его спокойствие принесло ветер. Он кружился возле его ног, поднимая жухлую листву, кружа ее вокруг него. Ветер становился сильнее. Он поднял руки, закрывая лицо… и сделал шаг ей навстречу. Ветер рвал его одежду, завихрения листьев все усиливалось, преграждая путь. Но он сделал еще несколько шагов. И она тоже двинулась вперед. Снежинки дружной гурьбой следовали за своей королевой. Бесстрашные, даже не задумывались, что могут погибнуть. Они летели вперед, растворяя тьму, даря ей свет. Одни погибали в неравной битве, другие, долетая до волшебника, превращались в капли, и падали, возрождая цветы к жизни. Им обоим было непросто, но такой путь никогда не бывает простым. И вот они уже идут по ковру из травы и цветов, а под ее ногами трава не мерзнет, но делается еще гуще и ярче.
И вот они уже на расстоянии вытянутой руки. Она протягивает ему руку. Он берет ее, и словно тысячи иголок вонзаются в ладонь. Она вскрикивает от неожиданности, и открывает глаза…
- Потерпи немножко. Совсем чуть-чуть осталось, и я закончу, - сказал он. В глубине его глаз колыхалась боль, но не за себя, как в видении, а за нее, что ей причиняет боль, пытаясь подарить излечение.
- Все, все. Сейчас все будет хорошо. Потерпи, моя хорошая, - говорил он, и в это же время убирал последние занозы из ее ладони.
А потом обнял и прижал к себе, сильно, словно пытался извиниться за ту боль, отдать частичку себя, забрать ее боль.
Она обняла его за шею и поцеловала. Сначала едва касаясь губами, так робко, несмело. Он словно застыл на мгновение. А она отпрянула, боясь, что сделала что-то не так. Он обхватил ее лицо ладонями, и поцеловал, сдерживая свою страсть, боясь напугать, той бурей, что бушевала в нем. Но женщина не испугалась, она прильнула к нему и ответила на его нежный, но в то же время жадный поцелуй.
Спустя несколько мгновений, он чуть отстранился, и заглянул ей в глаза – хмельные от переполнявших ее эмоций. Он провел большими пальцами по прикрывшимся глазам, длинные ресницы ласкали подушечки пальцев. Потом по губам. Коварный язычок облизнул губы, увлажняя их, делая их еще более желанными.
- Моя девочка, я хочу любить тебя, - его голос сел, стал хриплым от желания, но звучал для нее лучше всякой музыки. Его пальцы чуть подрагивали, а глаза горели.
- Да, - тихо выдохнула она, тая от расплавленного шоколада его глаз. Они словно обволакивали ее, обещая что-то такое неизведанно прекрасное.
Он поднял ее на руки и перенес к камину, положил на белую мягкую шкуру, лежавшую возле него. Провел костяшками пальцев по ее щеке, наслаждаясь шелковистостью кожи. Она поймала его руку и прижала к губам, целуя ее. Она просто растворилась в его глазах, вверяя ему всю себя без остатка, коснулась пальцами его губ, сходя с ума от их нежности, и прошептала:
- Поцелуй меня.
Мужчина не заставил себя долго ждать, наклонился и жадно впился в ее губы. Она обняла его … и пропала. Снежная королева растаяла, отдавая свою тающую живительную влагу, его лету...
А потом они сидели возле камина. И отблески пламени ласкали их обнаженную кожу. Она была в его руках. Как в коконе, маленьком уютном домике, где было только счастье. Она время от времени проводила щекой по его обнаженной коже, словно раз, за разом убеждаясь в том, что это не сказка, и он не исчез как призрак. А все еще тут рядом, дарит свое тепло, покой, защиту и нежность. Она переплела его пальцы со своими и чуть сжала их.
- Знаешь, я хотела бы варить тебе кофе по утрам, садиться рядом и смотреть, как ты его пьешь, смотришь на меня поверх чашки, и твои глаза улыбаются. А потом взять твою чашку, согретую теплом твоих рук, и отпить глоток…
- Ты же не любишь горький кофе. Я пью без сахара. Ты забыла? – он крепко сжал ее в своих объятиях и слегка сжал губами нежную кожу в основании шеи.
- Нет, не забыла. А потом поцеловать тебя, чтобы добавить сладости к горькому кофе. Ведь ты моя шоколадка.
Она обернулась к нему, хотела шаловливо показать язык, но он ее опередил и накрыл ее губы своими губами.
- Вот так?
Она облизнула припухшие от жарких поцелуев губы, и улыбка озарила ее лицо, а в глазах словно блеснули звездочки:
- Да, именно так.
- Чтобы ты еще хотела делать для меня?
- Что еще? Гладить твои рубашки по утрам. Надевать их на тебя и пуговку за пуговкой застегивать. А потом провести ладонями по твоим рукам и обнять. Так, чтобы весь день тебе казалось, что это я обнимаю тебя,я касаюсь твоей кожи, а не обычная рубашка.
Он прерывисто вздохнул и хрипло рассмеялся:
- Нет, пожалуй, я сам буду гладить рубашки.
- Почему? - искренне удивилась она, и легкая обида мелькнула в ее голосе.
- Если я буду так думать, то не смогу работать. В моей голове будет только одна мысль, как я хочу обнять тебя и целовать твои губы, глаза, плечи, грудь… каждый миллиметр твоего тела.
Он взял пальцами ее за подбородок, развернул к себе и стал целовать, нежно перебирая ее губы, заставляя мурашки разбегаться во все стороны, даря неземное блаженство.
Потом отстранился от нее, а она уронила голову на его грудь. Ее глаза были закрыты, и она просто наслаждалась состоянием тихого счастья.
- А еще чтобы ты делала?
- Встречала тебя вечером с работы. И кормила ужином. Садилась к тебе на коленочки и кормила бы сама, своими руками.
Он снова рассмеялся. И его бархатистый смех ласкал ее так же как и его руки, его губы.
- Тогда бы я ходил голодный. Какая еда, если ты на коленочках?!
Он зарылся лицом в ее волосы и вдохнул их запах.
- А еще что?
-Все!
- Как все?!
- Что я не скажу все не так, - она надула губки и скрестила руки на груди.
- Все так, моя хорошая, моя девочка, - он обнял ее крепко-крепко и стал немного покачивать из стороны в сторону. Она развернулась в его руках, так чтобы смотреть в его глаза. Она хотела видеть эти глаза цвета расплавленного теплого темного шоколада.
- Знаешь, шоколад не всегда бывает сладким. Иногда он бывает очень горьким.
- Да, знаю. И чем больше содержание какао-бобов в шоколаде, тем он более горький, - и она высунула язык, дразня его. Он опять хотел поцеловать ее, но она увернулась.
- И еще бывает шоколад с перцем, но это особенный шоколад. Для гурманов, - и она сама поймала его губы и стала целовать их, обняла его за шею и потянула на себя. Она снова лежала на белой шкуре, и теплый длинный мех ласкал ее обнаженную кожу.
Он склонился над ней, придерживая свое тело на руках, в нескольких сантиметрах от нее, и пристально глядя в глаза спросил:
- Ты все будешь делать для меня, а если я ничего не буду делать для тебя? Ты не боишься этого?
- Нет, не боюсь.
- Почему?
- Потому что ты не такой.
- Какой не такой? Почему ты так решила? Кто тебе сказал?
- Твои глаза, - и она едва касаясь подушечками пальцев, провела по его лицу. Он поймал их губами и слегка прикусил. А потом взял в свою широкую ладонь обе ее ладошки и спросил:
- Когда успели? И что они тебе сказали?
- Когда я открыла глаза, а ты убирал мои занозы.
- И что было не так с моими глазами?
- В них было боли больше, чем испытывала я сама.
Он тяжело вздохнул и отвернулся.
Она высвободила ладони из его руки и повернула его лицо к себе. Заглянула в его глаза и поняла из-за чего он переживает.
- Не бойся, я не обижу тебя. Ведь когда человек дорог, ты заботишься о нем, а не используешь его в своих целях. Ты так же отдаешь ему свое сердце и душу, не прося ничего в замен.
- Пусть будет так. А сейчас закрой глаза и не подглядывай. И иди за мной.
Она закрыла глаза, но пальцы слегка похолодели, показывая легкий страх.
- Не бойся, я не обижу тебя. Разве мои глаза еще не сказали тебе этого.
Его шепот и тепло дыхания, растопили легкую скованность. Она пошла за ним, без страха, зная, что с ней ничего и никогда не случится плохого, пока ее волшебник рядом. Она услышала звук раскрываемых штор, а потом его голос:
- Раскрой глаза!
Она раскрыла и увидела – рассвет. Поднимающееся утреннее солнце, которое преображало все вокруг, даря неповторимые прекрасные краски!
- Ты – мой рассвет! – тихо прошептал он ей на ушко.
- Как я не хочу просыпаться, - тихо прошептала она, тесно прижимаясь к нему, обхватывая руками его руки и обнимая ими себя.
- Не просыпайся. Не надо….
… она открыла глаза. В дверь настойчиво звонили. Она с трудом разлепила глаза, накинула халат и подошла к двери.
- Кто там? – она едва узнала свой голос спросонья.
- Вам цветы.
- Мне?!
Она открыла двери. На пороге стояла огромная корзинка с красными розами.
От этой красоты она тут же проснулась. Подняла ее и, наклонившись к цветам, вдохнула их сумасшедший аромат.
На глаза попалась маленькая открытка. Она развернула ее и прочитала: «Выходи за меня за муж. Твой Волшебник»
Она подняла глаза, а в дверях стоял он – ее Волшебник.
- Да! – только и смогла она сказать…