История гибели семьи ижевского рабочего Подседельникова. Лето 1918 г. Все сцены случаются в доме, вокруг стола, на котором стоит самовар. Между сценами – по 2-3 месяца.
Декорация – просторная комната в доме квалифицированного рабочего в посёлке Ижевского завода. Посреди сцены – круглый стол, стулья. Справа на стене иконы, рядом с ними – небольшой столик для самовара. Слева у стены – сундук.
Действующие лица:
Отец
Мать
Клавдия Подседельникова, их дочь, учительница народной школы. 24 года.Депутат горсовета. Длинное строгое платье. Волосы подняты на затылок.
Аркадий Подседельников, их сын, ученик оружейной школы, вундеркинд революции. 17 лет. Светлая рубашка с пояском, круглые очки.
Квартальный староста Мартемьяныч, лет 40.
Красноармейцы с винтовками.
Картина 1. Брат и сестра.
Из правой кулисы на сцену входит Клавдия. В руках у неё большая самодельная тряпичная кукла. Она носит её у груди, напевает, баюкает, а потом садит на сундук у левой кулисы. Сама садится за стол с книгой.
Аркадий входит из левой кулисы в комнату с мешком и коробкой. Мешок оставляет у входа,
Клавдия: Отчего такой радостный?
Аркадий садится к столу, открывает коробку, показывает сестре:
Аркадий: Вот с получки пистолет купил. Называется «Монтекристо». Вместо патрона – капсюль. Стрелять можно дробинкой даже в комнате.
Клавдия: Куда стрелять? Зачем?
Аркадий: Да хоть бы в шкаф.
Клавдия: Не пробъёт?
Аркадий: Нет, и дробинка не даст рикошета, в шкафу останется... Тренироваться на меткость. Чтобы потом из настоящего револьвера не промахнуться. Я уж в саду проверил: по сараю стрельнул. (Прицеливается вглубь сцены) : Бух-Бух...
Клавдия (После некоторого раздумья): Братец, научи меня стрелять!
Аркадий (Насмешливо): Училочка, да на что тебе? Разве не кончилась уже Революция?
Клавдия : Эх, Аркаша. Да революция только начинается.
Аркадий: Ведь свобода!
Клавдия (С пафосом декламирует):
Лишь тот достоин счастья и свободы, кто не страшась идёт за них на бой...
Научи стрелять. Нам ещё пригодится.
Аркадий: Ладно...
(раздвигая 2 пальца правой руки буквой V, держит у лица): Вот целик. В прорезь целика надо видеть мушку (Отодвигает левый большой палец на длину руки.) И мушку с целиком надо навести на цель и нажать на спуск. (Берёт её руку с пистолетом и, стоя рядом с ней, помогает прицелится вглубь сцены. Выстрел. )
Аркадий: Вот так. Да из чего же тебе стрелять? У тебя и оружия-то нету.
Клавдия (После раздумья): А если я тебе что скажу? Не разболтаешь?
Аркадий: Слово коммуниста!
Шепчет ему на ухо; он делает удивлённое лицо.
Клавдия (тихо): ... и касса организации эсеров – максималистов... (Громче) Смотри же...
Аркадий: Да ни одной живой душе. Честное коммунистическое!
Клавдия: Брат мой, Аркадий, не говори красиво... И что ты заладил: коммунистическое! Ваши Ленин и Троцкий присвоили что-ли себе звание коммуниста? Мы, социалисты-революционеры тоже за коммунизм!
Аркадий: Да ведь у вас и партии-то нету...
Клавдия: Да, у нас союз, свободная ассоциация организаций.
Аркадий: А кто у вас наместо Ленина?
Клавдия: Да нет никого; коллективный орган – съёзд. А в Ижевском заводе – председатель Фёдор Кокоулин. Простой рабочий инструментальной мастерской.
Аркадий: Малограмотный, конечно?
Клавдия: Да уж, гимназии не кончал... Но политику проводит правильную. Ижевский завод должен не казне принадлежать, не бюрократам, а конкретным рабочим, которые на нём трудятся.
Аркадий (Утвердительно): Ну да, как земля – крестьянам...
Клавдия: Точно! А Учредилку ваши правильно разогнали: эти холопы американского долл;ра интересы всего народа не могут представлять... И вообще, Аркадий, ты же в заводе работаешь, и программу нашу понимаешь. Тебе с нами надо быть, с эсерами-максималистами...
Мать (Входя в комнату): Что за грохот, откуда вонишша?
Клавдия: Да вот, Аркаша с большой заводской получки игрушку купил: пугач!
Мать: Старасть какая! Нет бы чего путного купил. Вон, самовар прохудился...
Аркадий: Это вы, мамаша, не беспокойтесь, самовар я тоже купил. Суксунской фабрики, Пермской губернии... Мне 60 рублей дали за месяц! Вот ещё осталось...
(Передаёт деньги матери. Несёт мешок, достаёт из него небольшой самовар.)
Мать (Прячет деньги. Удовлетворённо): Сам придёт из завода, порадуется. (Тычет пальцем в воздух) А залу-ту проветрите... Отходит с самоваром к маленькому столу.
Отец (Входя в комнату): Отчего горелым пахнет?
Клавдия: Это я, тятенька, стрельн;ла разок.
Отец: Прям в дом;?
Клавдия: Да я понарошку, из Аркашиного пугача...
Отец: Двадцать пятый год тебе, Клавдия, а все проказы одне. Свою бы уж с;мью завела... даром живёшь, хлеб жуёшь.
Мать: Внуков бы...
Клавдия (С обидой в голосе): Я, папаша, вашего хлеба не ем. Сама, слава Богу, зарабатываю...
Мать: Иди к столу, отец. Аркадий получку принёс. Вот, самовар купил. Не хуже тульского...
Отец (Клавдии, раздражённо): То-то. Ездила прошлым месяцем в Тулу. Со станции на извозчике прикатила, ровно барыня или офицерша... Перед заводскими позоришь...
Клавдия: Так у меня чемодан тяжёлый...
Отец: И чего ты там понавезла тяжёлого?
Клавдия (с вызовом): Инструменты! Кружок рукоделия будем открывать в школе...
Отец (Примирительно): Напой меня, мать.
Мать подаёт стакан чаю.
Отец: Аркадий, как ученье в оружейной школе?
Аркадий: На практике были в ствольной мастерской. Отделывали стволы. Представляешь: ружьё-пулемёт Фёдорова. 25 патрон, стреляет очередями. Это теперь пехоте и пулемётов не надо!
Отец: Очередями! Патроны к тем солдатам мешками кто подтаскивать станет?
Аркадий: Вы, папаша, не понимаете прогресса техники.
Отец: Вона, в японскую воевали. Дадут тебе на день 25 патрон, и как хошь. А тут очередями. Трють и улетели. И прицелиться не успеешь. А то – прогресс...
Аркадий: А товарищ Ульянов-Ленин пишет, что японская война дала развитие революционной техники. У революционеров появилась ручная граната. А теперь и ружьё-пулемёт.
Отец: Кто вам, революцанэрам, пулемётов тех напасёт. Ружьё генерала Фёдорова-то для фронта пока мелкую серию десятками делают. А фронтов – на тыщи вёрст.
Аркадий: Да не будет скоро фронтов: германцы Брестский мирный договор соблюдают...
Клавдия: Внутренние фронты будут. Вон их сколько есть монархистов: Николая последнего хотят вернуть...
Аркадий: Да, контры пока много...
Отец (Поучительно): Да ты про учёбушку думай. Оружейные техники и при царе были в почёте. Кафтаны за отличия получали, медали... Мы любой власти сгодимся... Так что учись пуще.
Аркадий: Да не пойду я больше в училище. В заводе стану работать, а в учение не пойду!
Мать: Ты чего отцу перечишь!
Отец: Погоди, мать, пущай пояснит. Отчего так решил?
Аркадий: Да у нас там своя контрреволюция...
Клавдия: Как это?
Аркадий: Ну, занимаемся в зале, где раньше офицерское собрание было. Там крюк остался в потолке от люстры. Ну и сынки офицерские...
Клавдия: Что тебе до них. Офицерство – то давно отменено!
Аркадий: Только, что отменено. И погоны они по декрету сняли. А шипят. Учредительное собрание, дескать, опять соберётся, и вас, большевиков похватаем. А тебя, говорят, Аркашка, вот на етом крюке да, за то самое место, грит, и повесим.
Мать: Ой, страсти!
Аркадий продолжает что-то рассказывать, жестикулируя.
Затемнение.
Картина 2. Восстание.
Отец и мать за столом. Мать перетирает чайные чашки. Слышен заводской гудок и отдельные редкие выстрелы,
Мать: (Тревожно): Гудёт в заводе. Не ко времени?... Да и стреляют, никак?
Отец (Равнодушно) : Снова, поди, большаки с максимализдами советску власть не поделили...
Аркадий вбегает в комнату, пробегает в правую кулису, возвращается, снова убегает и быстро возвращается.
Отец: Случилось чего?
Аркадий: Фронтовики восстание подняли, завод захватили. На Гору идут, на исполком...
Отец: А чего хотят?
Аркадий: Да всё как на митингах орали: За советы без коммунистов, за Учредительное собрание...
Отец: А тебе что за горе? (Слышна пулемётная стрельба)
Аркадий: Да я же в отряде большевиков. Мне винтовку дали, патроны. Где моя винтовка?
Отец: На что тебе? В заводе с винтовка-теми не наигрался?
Аркадий (С жаром): Мы сражаться будем. За Коммунизм, за дело Ленина...
Отец (Раздражённо): Сражатель нашёлся. Старшая выросла бандитка, в честн;м дому стреляет. И этот туда же...
Аркадий (С отчаянием в голосе): Винтовка моя где? Она же на меня записана...
Мать: В Иж; твоя винтовка, ниже плотинЫ. Не пущу на войну! Машет на него полотенцем.
(Аркадий готов заплакать)
Отец : А Клавка где?
Мать: В Совет пошла...
Отец: По Долгому м;сту, или по плотин;?
Все в страхе смотрят друг на друга. Стрельба усиливается. Слышны крики.
Отец: Кажись, серьёзно заварилось. Аркашка, какое ещё есть оружие в дом;?
Аркадий: Пистолет мой, Монтокрист. Ну и... (Мнётся)
Мать: Скорей сказывай: спрятать надо!
Аркадий: Ну, там, у Клавдии, под кроватью. Чемодан.
Отец: Что там?
Аркадий: Наганы... патроны...
Мать: Ох... (Садится)
Отец (Аркадию): Так вот какое рукоделие... Махом неси. А ты, мать, за баней яму копай на два штыка. Ховайте скорей. Я в дому задержу, ежли с обыском придут.
Пауза.
Входит Квартальный. На рукаве у него белая повязка. На плече – винтовка на ремне.
Отец (Нарочито бодрым голосом): Здорово, Мартемьяныч. (Указывая на повязку рукой): Ты чего, со свадьбы ?
Квартальный: Эдак отметились, чтобы куманька не подстрелить. Большевиков щёлкаем да максималистов.
Отец (Нарочито благодушно) : Дак у нас таких нету...
Квартальный (Строго): Наше дело обчественное. Выбрали квартальным – исполняю...
Отец: Садись, к чаю. А то и по беленькой? Сбегаю к курям, яишню пожарим...
Квартальный отмахивается.
Квартальный: Тут сведения есть, что дочь твоя Клавдия хранила кассу эсеров-максималистов. Так что подобру выдайте!
Отец: Вот те крест, сосед, денег не видали, да и Клавка со вчера пропала...
Входят Аркадий и Мать.
Мать: Доброго здоровия, господин-товарищ квартальный...
Аркадий (Нерешительно): Здравствуйте...
Квартальный (Аркадию): А чё у тя штиблеты в земле?
Мать: С огороду. Картошек молодых прикопнули, да пару луков.... Оставайтесь, покушаем.
Квартальный: Ты, Аркаша, вроде, при большевиках состоял?
Мать (Плаксиво): Да куды ему, мал ещё...
Квартальный: Мал, да удал.
Сверху, видимо, со второго этажа дома раздаётся шум: двигают мебель, бросают вещи на пол. Квартальный смотрит вверх, Подседельниковы нарочито равнодушны, напряжены.
Квартальный (Кричит наверх): Эй, наверху, нашли чего?
Голос: Нет, ни шиша... И куды она их попрятала...
Квартальный (Кричит наверх): В бане ещё, да в стайке посмотреть...
Квартальный: Хоть оружия в вашем дому не найдено, а Аркашку мы возьмём. Представим командованию. Там разберут.
Мать: А Клавдию нашу не видели?
Квартальный (Нерешительно): Фронтовики на плотин; вашу Клавдию... взяли.
Аркадий и Мать опускают головы. Отец неподвижен.
Квартальный уводит Аркадия.
Затемнение.
Картина 3. Исход.
Та же комната. Отец с матерью сидят у самовара.
С улицы слышна песня:
Порваны цепи кровавого гнёта
Гневно врага уничтожил народ
И закипела лихая работа
Ожил рабочий и ожил завод...
Молот заброшен. Штыки и гранаты
Пущены в ход молодецкой рукой.
Чем не герои и чем не солдаты,
Люди, идущие с песнями в бой...
(Слышен грохот дальних пушек., входит Квартальный. На правом плече на ремне наперевес винтовка дулом вперёд, в петлице пиджака – Георгиевская ленточка. )
Отец (Насмешливо): Здорово, куманёк. Да ты, никак, георгиевский кавалер?
Квартальный (Отмахиваясь, торопливо): Поехали, сосед, в подводы. Товарищей надо раненых отвезти от Агрызей. До Камы только, до Галёвской пристани. А там – их на пароходы и в Сайгатку. Конь у тебя добрый, сбруя, телега опять же. Мигом обернёшься.
(Отец в нерешительности мнётся, смотрит на Мать. Квартальный Направляет ему в низ живота дуло винтовки, незаметно для Матери.)
Квартальный (Убедительно). Поехали, брат. Ну?
Отец с отчаянным видом взмахивает рукой молча.
Квартальный: Ну вот, и славно. И хорошо. Иди, запрягай. (Отец уходит) Квартальный ему в спину, тихо. Всё равно ведь придётся... (уходит за ним).
Слышен гром орудий, затем заводской гудок и колокольный звон.
Крики с улицы: Красные на штурм пошли! К оружию, товарищи!
Уменьшение света. Вечер. Мать на коленях перед иконами молится.
Мать: О Пресвятая Владычице Дево Богородице, спаси и сохрани под кровом Твоим моих чад Аркадия и Клавдию, всех отроков, отроковиц и младенцев, крещеных и безымянных и во чреве матери носимых. Укрой их ризою Твоего материнства, соблюди их в страхе Божием и в послушании родителям, умоли Господа моего и Сына Твоего, да дарует им полезное ко спасению их. Вручаю их Материнскому смотрению Твоему, яко Ты еси Божественный Покров рабам Твоим...
Затемнение. Дальний гром орудий.
Утро. Мать на коленях перед иконами молится.
Мать: Господи Иисусе Христе, буди милость Твоя на детях моих Аркадии и Клавдии, сохрани их под кровом Твоим, отжени от них всякаго врага и супостата, отверзи им уши и очи сердечныя, даруй умиление и смирение сердцам их...
Увеличение света
С улицы слышен грохот телег и нарочито бодрые крики отъезжающих повстанцев:
-Да ничё, на две недели только.
-Соединимся с Белым войском, пополнение патронами получим, артиллерией, пулемётами.
- Сходим за Каму и вернёмся.
- К Рождеству Христову ожидайте. Будьте надёжны.
Грохот телег. Дальняя артиллерийская канонада.
Быстро входит Квартальный (Он в шубе и зимней шапке, с кнутом в руке.)
Мать (Вставая от икон): Здоров ли сосед?
Квартальный: Да, едем вот... Заморозок сегодня. По застылку не больно баско в летней-то одёже. А твой-то хозяин как съехал в одном пинжаке...
Мать: И точно! Обожди чуток, соберу для него.
Достаёт из сундука валенки и полушубок. Кладёт их у сундука. Во время поисков вещей берёт в руки куклу Клавдии. Держит её у груди. Думает о своём. Безучастна к происходящему. Баюкает куклу. Квартальный забирает вещи. Мнётся. Машет рукой и молча уходит.
Затемнение. Пауза.
Увеличение света.
Мать сидит за столом у самовара. Напротив неё, на стуле – кукла Клавдии.
В комнату вбегает Аркадий. На нём новые блестящие сапоги. На груди – красный бант.
Аркадий: Здравствуйте, мама. Вот, освободили нас!
Мать: А с Клавдией – что?
Аркадий: Не видал. Слыхал, что всех арестованных мятежники вывезли в Воткинск...
Мать: Поезжай, найди сестру...
Аркадий (Не слушая её): Красные конники ехали строем, со знамёнами по Троицкой. А тут один в меховом пальто, в сапогах, в шляпе стоит: буржуй. Тоже вышел приветствовать! Азинец винтовку снял с плеча, да стрелил. И дальше поехали. Вот, (хлопая по голенищу рукой): Не ходить же б;сому... А отец в заводе?
Мать: Отца в подводы взяли. Говорят, до Камы только...
Аркадий собирает кое-какие вещи, несколько книг.
Аркадий: Товарищи, с которыми под башней сидели, в Ревком зовут служить, секретарём.
Мать: Заходи и с товарищами. Лавки по Базарной закрыты. Хлеба нет. У меня в подполе картошки добрые. Быстро сварю. А то – горошницу. Сколь-то поедит;... Ты мне только дров наколи, да лучинки для самовара. А то зябко чего-то, сынок...
Аркадий : Мы тут, в пекарне хлеба набрали.
Мать: Да куда ж ты?
Аркадий: Жить будем коммуной. (Торопливо собирает несколько книжек) Прощайте, мамаша!
Быстро уходит в коммуну, мать украдкой крестит его.
Мать зябнет, кутается в шаль приживает к себе куклу. Сидит с ней за столом.
Входят красноармейцы. Первый – в шинели и шляпе, второй – в пальто, но в солдатской фуражке. На груди – красные банты.
1 красноармеец: Мы Красные орлы.
2 красноармеец: Хозяин где?
Мать: В подводы забрали.
1 красноармеец: Давно? К белякам?
Мать: Давно...
1 красноармеец: Записывай, Петруха. Как звали? Сколь годов, какой адрес?
-Подседельников Николай.
(Обращает внимание на самовар.)
1 красноармеец: А нам сгодится! Уносит самовар.
Мать прижимает к себе куклу, тормошит её и тянет какую-то тесёмку. Кукла открывается, из неё валятся на стол деньги. Кукла пустеет, обвисает, превращаясь в тряпку. Мать ворошит деньги, поднимет их к лицу, отпускает и они падают на стол и на пол. Падает лицом в ворох денег на столе. Её плечи вздрагивают от беззвучных рыданий.
Занавес.