СТОЯН БОНЧЕВ
Как и предположил Бончев, о своём предстоящем визите академику, Роман Романович поставил в известность Тарасова. В обычных условиях такая согласованность в порядке вещей. Все люди, обеспечивающие безопасность территории Кузнецовых, предупреждались, поэтому Стояна Бончева никогда не проверяли, хотя инструкцией это запрещалось. Проверке не подлежали только сами Кузнецовы и члены их семьи. Но слишком высок был авторитет Бончева, и по отношению к нему любая проверка считалась формальной.
Такой порядок был в обычных условиях. Но сейчас, когда Стоян попал под подозрение чекистов, дело принимало совершенно иной оборот. Всем службам дано строжайшее указание отслеживать каждый его шаг. В боевую готовность приведены все двадцать четыре видеокамеры. Без согласования с академиком (что категорически запрещалось) в его кабинете поставили "жучки", фиксирующие всё, что в нём происходит.
Отправляясь к Кузнецовым, Стоян по старой привычке загрузил свой мерседес множеством коробок и пакетов с подарками для ребятни, для академика припас пару бутылок армянского коньяка, а для Анны Евдокимовны – большую корзину благоухающих цветов из собственной оранжереи.
Бывая в гостях у Кузнецовых, Стоян с нарочито поддельным интересом никогда не забывал спросить о здоровье их младшего сына Русия. У родителей по их обоюдному согласию для него был один и тот же ответ: их сын находится на лечении в одной из московских специализированных клиник. Состояние здоровья его улучшается. Родителей унижало вынужденное лицемерие, тем более Стоян всегда предлагал свою помощь в приобретении самых современных импортных лекарств. И всякий раз они вежливо отказывали в его помощи. А как хотелось им рассказать доброму и авторитетному другу всю правду! С его связями, кто знает, может, он проведёт розыск лучше сыщиков Тарасова.
Материнское сердце разрывалось на части, а след их сыночка Русия потерялся без всякого просвета. Узнав, что Стоян собирается нанести им визит, Анна Евдокимовна решила взять на себя грех – открыться другу и попросить содействия в поисках сына. Каково же было её удивление, когда об этом же попросил её и сам Тарасов.
Со стороны чекиста это был непредвиденный ход, как нередко случается в шахматах. Идею нарушения вето придумал не сам Тарасов, а Егоров, но смысл её Тарасов уловил сразу: если Русий находится в заточении у Стояна-Грузина, почему бы не включить его в игру. Как он поведёт себя в качестве добровольного сыщика? Идти в открытую подсказала и обнадёживающая информация, поступившая от Подстрочкина.
Снимая в парке сходку людей нетрадиционной ориентации, что для жёлтой прессы, конечно же, было сенсацией, проныра-журналист увидел снова того человека в чёрном, выходившего из-за статуи писающего мальчика. Подстрочкин автоматически сделал несколько снимков.
Получив от журналиста фотографии, Егоров сделал вывод: посещение парка Грузином (а что человек в чёрном и Грузин – одно и то же лицо, Егоров в отличие от своего шефа нисколько не сомневался) – след к разоблачению шпионской деятельности Стояна Бончева. Вероятней всего тот имел в парке встречу с одним из своих агентов, либо посещал тайник. Информация Подстрочкина послужила поводом для прочёсывания всей территории парка, не давшего, к сожалению, никаких результатов. Решено было установить здесь круглосуточное наблюдение. В Тарасове вновь воспылал сыщик. Мед-ленно, но уверенно он склонялся к версии своего помощника – капитана Егорова.
Тонированный мерседес Стояна подкатил к особняку Кузнецовых к двум часам дня. Стена забора, ничем не напоминавшая ворота, откатилась бесшумно, и лишь машина пересела условную линию, также бесшумно заняла прежнее место.
Как только Стоян вышел из мерса, на него набросилась шумная ватага мальчишек. Со всех сторон неслось:
– Дядя Стоян! Дядя Стоян приехал!
Стоян не первый раз встречался с этой детворой. И хотя все они были на одно лицо, некоторые из них то ли по возрасту, то ли по каким другим признакам он всё-таки различал. Без всякого сомнения среди других он выделял Каина, скорее всего потому, что у него в отличие от всех остальных волосы были с серебристым отливом.
– Ну, ну, дорогие! Очень рад нашей встрече! Разгружайте мою тачку.
Ребятня гурьбой бросилась к машине. Послышалось разноголосье:
– Это мне!
– Это моё!
– Это нам!
Старшие Осий и Афанасий тащили корзину цветов. Анна Евдокимовна поспешила навстречу дорогому гостю.
– Моё почтение, уважаемая Анна Евдокимовна, – приветствовал Стоян, – примите от меня этот скромный дар природы. – Он вручил корзину и деликатно прикоснулся к её руке. Она засмущалась:
– Ах, Стоян, Стоян, не слишком ли ты балуешь нас? Чем мы заслужили такое уважение?
– Стоит ли обращать внимание на такие мелочи. Поверьте, Анна Евдокимовна, вы достойны большего, – слащаво отреагировал Бончев.
– Спасибо, дядя Стоян! – поблагодарил за подарки Ося.
Стоян любил детей, особенно мальчишек, может, потому, что бог не наградил его сыном. Иногда, бывая в гостях у академика, его посещала мысль, а не усыновить ли кого-нибудь из этих ребят. Но, покидая гостеприимную обитель, окунувшись в дела, он всякий раз забывал о своём намерении, откладывая мечту на потом. Сейчас, окружённый сияющими и возбуждёнными от встречи с ним мальчишками, Стоян почувствовал прилив душевного тепла.
Однако чувства чувствами, но Бончев не был бы профессиональным шпионом, если бы не помнил о главной цели своего визита.
Когда пацаны немного угомонились, Стоян оглядел их всех по кругу, словно отыскивая кого-то. Наконец, убедившись в чём-то, спросил:
– А что, ребята, ваш самый младший братишка ещё не поправился?
– Кто, Русий?
– Да, да, Русий! Конечно, Русий! Почему я его не вижу?
– А его, дядя Стоян, у нас украли, – скорее пролепетал, чем сказал вслух, младший из мальчишек.
– Как украли?!
На какое-то мгновение воцарилась мёртвая тишина. Впечталение было такое, словно все оцепенели. Стоян обратил внимание на то, что лицо матери побледнело, она закачалась и чуть не упала. Он аккуратно поддержал её. Свершилось то, чего она боялась и к чему готовилась. Почему не предупредила детей?
Но что случилось, то случилось, может, даже и к лучшему. Всё равно разговора на эту тему не избежать. Однако, не вести же его в присутствии ребятишек.
– Ребята, успокойтесь. Я всё расскажу дяде Стояну. Мы с отцом попросим его помочь нам найти нашего Русия. У дяди Стояна большие связи и возможности.
– Да, да, конечно, я обязательно помогу, – заверил Бончев. – Обязательно помогу!
Анна Евдокимовна пригласила Стояна пройти в кабинет академика.
Роман Романович, поджидая Бончева, листал научный журнал, посматривая время от времени на экран монитора, где оказался свидетелем того, что произошло при встрече дорогого гостя. Он был готов к неприятному разговору. Вместе с тем думал и о том, зачем Стоян Бончев напросился в гости.
Поблагодарив за визит, за внимание к его семье и за отличный коньяк, по рюмке которого они пригубили, академик выжидательно глянул на Бончева.
– Прежде чем изложить цель моего визита, – начал Стоян, – позвольте, уважаемые Роман Романович и Анна Евдокимовна, выразить искреннее сочувствие в связи с похищением вашего удивительного сына. Я полагаю, что на этот поступок могли решиться только люди, совершенно не смыслящие в уникальности редчайшего творения Всевышнего.
– А может, наоборот, – прервал академик. – Те, кто похитил нашего сына, отлично разобрались в его уникальности, ведь его ум многого стоит.
– Вполне допускаю такую мысль. А что люди Тарасова? Они наверняка ведут поиск.
– Люди Тарасова… Люди Тарасова! – взорвалась Анна Евдокимовна. – Что они могут! Это по их вине проглядели похищение. Как ни выйдут на след, он обязательно обрывается. Мы обращаемся к вам, дорогой наш Стоян, поймите наше горе. Помогите, пожалуйста, найти сына!
– Да, да, Стоян, на вас у нас особая надежда. Вы человек известный далеко за пределами города, у вас обширнейшие связи. Помогите нам, – заключил академик и тут же добавил. – В наших кругах говорить о деньгах не принято, но мы возместим все расходы.
– Какие расходы, какие расходы! Для таких людей, как ваша семья, всё, что в моих силах, сделаю бескорыстно, будьте уверены!
– Мы очень надеемся на тебя, Стоян, – умоляюще посмотрела на него Анна Евдокимовна.
– Мужчины выпили ещё по рюмке.
– А теперь, Стоян, я весь внимание. Что привело тебя к нам? – спросил академик.
– Пустяковое дело. Вы в курсе, что наша фирма будет выставлять на аукцион интереснейшую модель завода. Сроки поджимают, а в одном из производственных цехов наши специалисты зашли в тупик. Не могут расшифровать какую-то, извините, даже не могу полностью назвать, штуковину. Чертовски длинное название. Один из наших знатоков считает, что на это способен только ваш институт. Отсюда и цель моего визита: не могли бы вы, уважаемый академик, помочь нашему горю, естественно, не бескорыстно?
– И что это, как вы выражаетесь, за штуковина?
Стоян подал бумагу. Академик внимательно прочитал содержимое.
– Штуковина, действительно, интересная. Судя по формуле одного из сложнейших химических соединений, у вас толковые специалисты. Обязательно поможем. Сегодня же отдам эту штуковину (академику явно понравился этот термин) в лабораторию. Ни о каких деньгах не может быть и речи. Вы нам обещаете найти сына, а это никакими деньгами не окупится.
На том и порешили.
ЛЕЙТЕНАНТ МАМЫКИН
Старшим по наблюдению за парком Егоров назначил лейтенанта Мамыкина. В отличие от своего шефа капитан не чурался педагогики как одного из средств специфической работы чекиста. Он мог бы стать неплохим специалистом на ниве просвещения – эти задатки обнаружились у него в бытность работы сельским учителем. Но дальнейшая судьба сложилась так, что весь свой талант он вынужден был отдать защите государства от происков иностранных разведок, о чём он никогда не жалел. Как вышестоящий начальник он мог всю неудачу провала в деле Русия, когда пожар уничтожил явные следы пропавшего гения академика, свалить на лейтенанта. Но этого не сделал, ограничившись внушением.
Мамыкин только начал свою службу в органах ФСБ, с интересом и энтузиазмом познавая секреты мастерства, что характеризовало его как перспективного работника. Лейтенант неоднократно высказывал свои соображения, где и как искать следы Русия.
Получив оперативное задание и уловив его смысл, Мамыкин тут же приступил к его выполнению. Он отлично понимал, что успех или неудача определят его дальнейшую судьбу: либо продвижение по службе, либо вечные лейтенантские погоны, что его никак не устраивало.
Заполучив подробную карту территории Цыбулёвского парка, Мамыкин тщательным образом изучил все наиболее привлекательные и уединённые места. Поскольку объект, за которым поручено следить, засветился у статуи писающего мальчика, этому месту лейтенант уделил особое внимание. Другим таким местом, на что просил Егоров обратить также внимание, было место убийства Лёхи. Оно отличалось естественной дремучестью, о чём свидетельствовали вековые сосны и густо разросшийся подлесок. Под контроль были взяты все явные и тайные входы и выходы.
Мамыкин упрятал с десяток видеокамер в самых проблемных местах и уселся у экрана большого монитора с пультом управления. В здании дирекции парка. Задача сводилась к тому, чтобы обнаружить предполагаемый тайник и запечатлеть лица, которые попытаются им воспользоваться.
Прошло трое суток… четверо. Никто нигде не засветился.
Был предвечерний час жаркого июльского лета пятых суток. Работали все аттракционы, спортивные и зрительские сооружения. Как всегда было многолюдно у писающего мальчугана. Детвора, контролируемая мамами и бабушками, весело резвилась и балагурила. Отдыхающие кидали в фонтан разную мелочь.
Позёвывая, всё это Мамыкин наблюдал на экране монитора. Ничего интересного.
На часах было без пятнадцати минут девять вечера, когда в поле зрения попал мужчина, который постоянно оглядывался и вёл себя не как простой отдыхающий. Это было место, где обнаружили труп Лёхи – второго хозяина Русия.
Довольно высокого роста и крепкого телосложения мужчина одет был в джинсы и тенниску-сетку. Когда он оглядывался, отчётливо выделялись его полулысая голова и очки с зелёными линзами. Незнакомец медленно приближался к вековой сосне.
Мамыкин влип в экран монитора. Неужели это тот, ради которого затеяна операция?
Вот объект остановился, вынул из кармана платок, отёр им лысину и лицо, не переставая оглядываться. Но в этот поздний вечерний час в самой глуши никого не было.
Незнакомец вплотную подошёл к сосне, остановился, дважды обошёл вокруг неё, посмотрел вверх, ещё раз обозрел окружающее пространство. Остановился, закурил. Затем начал очередной обход дерева и вдруг приник к нему, закрыв спиной экран монитора.
Напряжение Мамыкина дошло до предела: "Ну, ну, – мысленно подталкивал он незнакомца, – давай!"
Объект с силой отогнул от коры старый отщеп и, сунув в него какую-то вещицу, отпустил отщеп: тот встал на место. Затем повернулся лицом к экрану, закурил, посозерцал по сторонам и спокойно пошёл, но уже другой тропкой.
Мамыкин был на седьмом небе. Слава богу, свою задачу он выполнил. Видеоаппаратура, естественно, отследила и зафиксировала незнакомца со всех сторон. Главное сделано, дальше пусть строят планы и делают выводы Егоров и Тарасов.
Минут через двадцать Егоров был у Тарасова и докладывал об удачной новости.
– Говоришь, Мамыкин отличился, – рассматривая фотоснимки, спросил полковник.
– Да, так сказать, реабилитировал себя, – вступился за своего подчинённого Егоров.
– Оформи поощрение. Новость действительно стоящая. Давай, капитан, покумекаем, что это нам даёт и что делать дальше.
– Что даёт, – Егоров не задумался с ответом. – Обнаружен тайник, доступ к которому имеют два человека. Я думаю, Анатолий Фёдорович, против этой истины вы не будете возражать.
– Логично. Дальше.
– А дальше так. Одно лицо нами установлено. Думаю, что для его опознания много времени не потребуется. Известно нам и второе лицо, правда, пока не пойманное на месте преступления. Это не кто иной, как наш Стоян Бончев, он же Грузин. Теперь вся задача в том, чтобы поймать его с поличным. Мы не знаем, в какое время и когда Грузин выйдет к тайнику. Поэтому предлагаю в парке продолжить круглосуточное дежурство.
– А как поступим с содержимым тайника?
– Предлагаю снять копию того, что находится в нём. Надеюсь, мы найдём там много интересного.
– Так и поступим. Пусть твой Мамыкин этим срочно займётся. Напомни ему, что всё надо проделать очень и очень аккуратно. Кто знает, может, у Грузина (теперь Тарасов отбросил все сомнения в отношении Бончева в его причастности к шпионской деятельности) есть особый сигнал в случае обнаружения тайника. Обязательно проинструктируй.
– Обязательно. А сам с вашего позволения займусь опознанием личности незнакомца.
К двадцати трём часам Тарасову доставили содержимое тайника. Это оказался микрочип, спрятанный в полиэтиленовую плёнку.
Всего полчаса ушло на расшифровку, после чего микрочип вернули на прежнее место.
КУЦ
Взяв на себя задачу опознать визитёра к тайнику, Егоров вернулся в свой кабинет и ещё раз внимательно изучил все снимки, запечатлевшие незнакомца. Более удачным оказался снимок, где тот, выполнив свою миссию, стоял спиной прислонившись к дереву. Полулысая голова, зелёные очки, бородка, напоминавшая таковую у Дзержинского, руки, скорее холёные, чем трудовые. Изучая снимок, Егоров поймал себя на мысли, что где-то ему приходилось встречаться с этой личностью. Но где?
Капитан подпёр голову руками, задумался: "Где, где встречал я это лицо?"
Ответ пришёл в результате логических рассуждений. После того, как чекистам стало известно об утечке секретной информации из охраняемого ими Института академика Кузнецова, естественно встал вопрос: кто мог передавать информацию? Это мог сделать только кто-то из имеющих доступ к ней, и, скорее всего, далеко не рядовой работник. Но кто? Что не специалист, то или доктор, или кандидат наук. В четырёх секторах таковых насчитывалось десятка полтора. Каждый из них в своё время проверялся и неоднократно. И при всём при том утечка информации произошла.
На всех работников Института, в том числе и на самого академика, у чекистов имелась картотека, хранившаяся в особом сейфе. Время от времени в зависимости от жизненной ситуации эта картотека обновлялась: кто-то умирал, кто-то увольнялся, кто-то уходил на пенсию, кого-то увольняли, кого-то принимали. Имелись и фотографии учёных, снятых в различных ракурсах.
Егоров вынул из сейфа увесистую папку, удобно устроился в кресле и стал просматривать дела. Сличив очередную фотографию с личностью незнакомца и не найдя ничего общего, сыщик переходил к следующей. Где-то на тринадцатом деле на Егорова глянуло лицо, удивительно похожее на лицо незнакомца. Полулысая голова, очки, те же холёные руки, козлиная бородка Дзержинского.
Импульс положительного заряда пробежал по телу капитана.
– Ну, здравствуй, таинственный Незнакомец, – вполне реально поздоровался Егоров, – вот мы и встретились. – В этот момент ему показалось, что глаза на фото презрительно сощурились. – Что за чушь, совсем заработался! – Чекист встряхнул головой.
Фотография принадлежала Куцу Аристарху Варфоломеевичу, доктору наук, руководителю сектора медико-биологических проблем. В деле были материалы, о которых, скорее всего, не знал академик, принимая на работу Куца. Звание доктора наук Куцу дали за заслуги, не получившие признания среди учёных. Кроме того, доктор наук не единожды засветился как удачливый коммерсант, подрабатывавший торговлей информацией секретного характера. В качестве агента иностранных разведок Аристарх Варфоломеевич не проходил.
– Так, так, – продолжал внутренний диалог Егоров, – что же вас потянуло, уважаемый Аристарх Варфоломеевич, пойти в услужение Грузину? Доктор наук и шпион. Вам ли мало платят!.. Хотя как знать, истории известны факты, когда и более солидные авторитеты продавали Родину за деньги.
Итак, личность агента Грузина установлена. Для окончательного вердикта необходимо дать фотографию на опознание академику. Сам Егоров, несмотря на занимаемую должность, прямого выхода на Кузнецова не имел – так было предусмотрено Инструкцией. Требовалось поставить в известность Тарасова.
Полковник в это время изучал микрочип – типичную шпионскую информацию: снимки, формулы, расчёты, сжатая текстовка, словом, всё, что являлось строжайшей тайной для России и вожделенным материалом для любой иностранной разведки.
Последние дни Тарасов был в приподнятом настроении: Москва осталась довольной ходом расследования операции "Грузин", просила поторопиться, но не наломать дров. Всех действующих лиц взять под контроль. Словом, было чему радоваться.
Полковник собирался связаться с академиком, как в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, вошёл Егоров.
– Анатолий Фёдорович, – сходу обратился капитан, – личность агента Грузина установлена.
– Ну и кто?
– К сожалению, один из самых засекреченных сотрудников академика.
– Короче! – полковник даже приподнялся со стула.
– Куц Аристарх Варфоломеевич, руководитель сектора, доктор наук.
– Еврей, что ли? – презрительно выдавил Тарасов.
– Из них.
– Молодец, капитан, – похвалил шеф. – Теперь ясно, через кого академика забросали шариками.
– А у меня, Егоров, тоже есть интересная информация. Расшифрован микрочип, который твой Аристарх спрятал в тайнике. Можешь ознакомиться.
Егорову достаточно было беглого взгляда, чтобы оценить всю значимость агентурного донесения:
– Умно, ничего не скажешь. Что будем делать, товарищ полковник? Неужели допустим, чтобы нашими разработками воспользовались израильтяне или в других государствах?
– Грош цена нам с тобой, как с разведчиками, если дадим уйти за кордон государственной тайне. И в этом нам поможет испытанное веками средство – дезинформация. Она готова и ждёт в тайнике приёмщика. Надо полагать, что за микрочипом явится сам Грузин – Стоян Бончев.
– А как поступим с Куцем? Держать агента в самом гнезде академика?
– На этот счёт есть два варианта. Первый – задержать Куца, поймав его с поличным, и шантажировать в дальнейшей работе с Грузином. Второй вариант предполагает сделать вид, что нам ничего не известно. Пусть этот доктор наук, твой Аристарх, работает на нас честно и добросовестно и, сам не зная того, снабжает Моссад дезой.
– И какой вариант будет предпочтителен?
– Всё будет зависеть от Москвы.
– А как же академик? Мы собирались дать ему фотографию на опознание.
– Эту миссию я выполню деликатно сам. Академику лучше не знать наших планов. Как говорится, поживём – увидим.
Егоров пошёл к двери, когда на столе шефа напомнил о себе служебный телефон. Полковник поднял трубку. Очевидно, информация была неожиданной, потому что кивком головы он попросил капитана задержаться, прерывая разговор короткими "да", "нет", "будет".
– Ну, что, капитан, самая последняя новость от Мамыкина. За микрочипом пришёл совсем не тот, кого мы ожидали.
– Как не "тот"! Разве не сам Грузин?
– А вот и не он! Догадайся.
Как ни силился Егоров представить агента в конкретном лице, ничего убедительного не получалось.
– Неужели Подстрочкин? – как последний вариант предложил Егоров.
– Это был бы лучший вариант. Но не он.
– Тогда кто же? – похоже, игра в кошки-мышки затягивалась.
– Представь себе, инкогнито было особой женского пола, – продолжал интриговать Тарасов.
– Женщина?! – вскрикнул капитан. – Не может быть!
– В нашем деле всё может быть!
– Товарищ полковник, не томите. Кто эта таинственная незнакомка?
– И вовсе не незнакомка, а хорошо известная в городе личность.
– Ну?! – нетерпение Егорова возросло до предела.
Похоже, Тарасову самому надоела игра в кошки-мышки:
– Глафира Серафимовна Грудастая.
– Гру… Гру… Грудастая? – зазаикался Егоров.
– Она самая, хозяйка "Вечернего Цыбулёвска".
– Час от часу не легче.
– То-то и оно, что не легче, – полковник заёрзал на стуле. – Только Грудастой не хватало. Сколько же тогда у Грузина связных, как думаешь, капитан?
– А что тут думать. Каждое лишнее (лишнее, конечно, для нас) звено – дополнительные проблемы. И оно – это лишнее звено – отдаляет нас от Грузина.
– Ну, Егоров, не так пессимистично, – поспешил успокоить своего помощника Тарасов. – Давай рассуждать хладнокровно. Эта Грудастая где работает?
– В "Вечернем Цыбулёвске".
– Не все обыватели знают, а мы-то с тобой знаем наверняка, кто является негласным содержателем ресторана.
– Стоян Бончев.
– Да, Грузин. Напрашивается вывод: кому должна передать Грудастая микрочип?
– Разумеется, своему хозяину – Бончеву.
– Правильно мыслишь, капитан. Вот и организуй, чтобы весь этот спектакль был отслежен, как неопровержимая улика. Мне же надо встретиться с академиком, чтобы поставить точку по Куцу.
СЕНСАЦИЯ
Академик Кузнецов сразу не признал в предъявленной фотографии своего сотрудника Куца Аристарха Варфоломеевича, что нисколько не удивило Тарасова. Удивило его другое: со вчерашнего дня доктор наук, руководитель четвёртого сектора, уволен. Мотив увольнения – Куц увлёкся коммерческой стороной, забыв о главной задаче, порученной его сектору.
Такой оборот событий никак не вписывался в планы чекистов. Ни по первому, ни по второму вариантам. Оставшись наедине, уволенный Куц, наверняка, прихватил секретные материалы и постарается в лучшем случае передать Хозяину, в худшем – улизнуть за границу и там заявить о себе, естественно, в защиту учёных, вынужденных раскрывать свой талант за рубежом. Отсюда следовал вывод: Куца необходимо немедленно задержать…
Москва посчитала решение единственно правильным. В тот же день при посадке на самолёт, вылетающий рейсом Цыбулёвск–Москва–Тель-Авив, липовый доктор наук был задержан. При обыске его багажа была выявлена незадекларированная научная литература и несколько микрочипов, содержащих государственную тайну.
Формальности ради Тарасов информировал академика о ходе расследования по делу Русия и о предполагаемых источниках утечки секретных материалов, упомянув и об известных японских шариках. Его так и порывало сообщить академику, что чекистам доподлинно известно местопребывание их сына Русия, но интуитивно он решил: пока преждевременно. Доподлинно известно, однако есть "но". Уже не раз самоуверенность подводила его службу…
На пульте академика тревожно замигала красная лампочка. Это вышел на связь Коломиец, руководитель сектора № 1, которому было поручено расшифровать "штуковину" Стояна Бончева.
– Что случилось, Сергей Петрович?
– Роман Романович, – на том конце провода чувствовалось дрожание голоса, – есть срочное сообщение.
– По твоей теме?
– Не совсем так.
– Тогда в чём дело?
– В структуре соединения, которое вы нам дали для расшифровки. В названии его чётко обозначились пять букв.
– Что же тут удивительного. Вы биохимики, вам и видней.
– Роман Романович, в том-то и удивительно, что в соединении эти буквы обозначают слово "Русий".
– Что?! Что?! – академик схватился за сердце, выронив трубку из рук.
– Роман Романович, – бросился к нему Тарасов, – что случилось? – и сам, предчувствуя неладное, схватился за сердце. Быстро налил в стакан воды и протянул академику. – Выпейте, Роман Романович, и успокойтесь.
Наконец, тяжело отдышавшись, Кузнецов пригубил стакан, поднял телефонную трубку и уже спокойным голосом спросил:
– Сергей Петрович, повтори то, что только что сообщил.
– Роман Романович, не волнуйтесь. Мы сами в недоумении, но слово "Русий" действительно читается в тексте формулы.
– Повтори ещё раз, какое слово?
– “Русий”, Роман Романович.
– Хорошо, продолжайте заниматься расшифровкой, – академик отключил аппарат. Только сейчас он заметил чекиста.
– Роман Романович, что произошло? Чем могу помочь? – поспешил утешить академика Тарасов.
– Наш сын вышел на связь. Извините, Анатолий Фёдорович, что сдали нервы, но это такая радость, такая радость!
– Откуда сообщение?
– Однако, какой молодец наш сынуля. Точно гений! Даже самому профессиональному шифровальщику не придёт в голову додуматься до такого. – Академик в двух словах ввёл Тарасова в курс дела.
– Роман Романович, от кого поступил заказ?
– Вот тут-то, уважаемый полковник, и заключается самая интрига, в которую я отказываюсь верить.
– Ну, всё же, от кого?
– От Стояна Бончева!
– Что??!