Богумир (Йима) был третьим императором Арьяварты1, которую древние греки называли Гиперборей. Можно только догадываться, что предшественниками Богумира были Сварог и Велес.
Вначале Гиперборея состояла из семи областей, Столичную область Меру населяли киммеру и сумеру, которые сами себя называли руссами. Слово «рус» изначально не означал принадлежности к определенной нации, был синонимом понятия «дух». Так, русалки населяли леса, поля и реки. Это было время тотемов и тотемных представлений. Область Обской губы и верховья Даити (Урала) называлась Скифия, самоназвание жителей было сколоты, что на современном русском означает – соколята. Область среднего Даити и бассейна реки Печоры заселили биармы, из них пошли латы, этруски и булгары. Область Северной Двины и Кольский полуостров заняли ханты и манси, предки которых жили на полуострове Индостан и острове Цейлон, но по какой-то причине вместе с эскимоссами были переселены на «железных птицах» на крайний север и остров Гренландию. Область Ботнического залива, когда еще не было Балтийского моря, занимали норманны, что означало северные люди, они также считали себя руссами. Область устья Урукхема (Енисея) были племена арко, которые по мере продвижения в верховья реки стали называться алтайцами. Самой многолюдной была область реки Урус (Лены), где кроме руссов сформировались племена чунгу (китайцы), тунгу (тунгусы) и мэнгу (монголы).
В «Авесте» сказано, что Велес (Агурамазда) передал Богумиру царство Гипербореи вместе с символами власти в виде золотого рожка (по другим источникам – золотую стрелу) и плеть, усеянную золотом. За первые 300 лет правления Богумир увеличил территорию Гипербореи на 1/3, по прошествии 600 лет прибавил 2/3 от прежних границ, а через 900 лет еще 3/3 от той величины, какая была прежде.
Земля Гипербореев стала житницей пяти злаков, благодаря которым расплодились мелкий и крупный скот, а люди не знали ни мороза, ни зноя, ни старости, ни смерти, и все имели облик 15-ти летних юношей в течение 600 лет.
Символом государства Гипербореи был овен. Дэвы предлагали его обменять на слона, но Богумир не согласился. Именно овен стал первым знаком звездного зодиака, а поскольку гиперборейцы встречали Новый год в день весеннего равноденствия, то овен стал символом весны.
Велес предупредил Богумира, что настанут трудные времена, холод придет на землю Гипербореи. Богумир построил 30 варов на Южном Даити (археологами открыты пока 18 городов), с главным городом Варвар (Аркаим?). Новую область Богумир назвал Хаара Березайти – солнечный пояс берез. Города имели разные формы – круглую, четырехгранную и многогранную, но все были с тремя защитными валами. Внешний вал имел 9 проходов, за ним размещались 1000 мужей и жен, средний вал имел 6 проходов, где размещались 600, и самый внутренний вал имел 3 прохода, на нем размещались – 300, в общем, каждый город был рассчитан на долгое проживание около 1900 – 2000 человек.
Как предупреждал Велес, наступили продолжительные зимы с обильными снегопадами, высота которых превышала 1,5 метра. Снег не успевал таять за лето. Земля охладилась, пришли морозы. За три года погибли 1/3 животных, но пушные звери и мамонты выжили. Страшнее оказалось время оттепелей, наводнения погубили практически все посевы злаковых и всех животных. Люди покинули вары, двинулись на юг, к реке Танаис и стали расселяться по побережью Черного моря. Богумир построил для себя город Ариан на реке Вейа2, притоке Даити (Урал). Даже самый крупный город Варвар не мог сравниться с этим городом. Дворец Богумира кубической формы мог вместить одновременно до 1000 человек, венчала его круглая башня с высоким шпилем.
Перед дворцом посетителей встречала тройка коней, запряженных в сани, на которой стояла снежная королева Мара – мать Богумира. Богиня Мара не очень жаловала сына, рожденного от бога света Дажьбога. Под венец с ним Мара пошла только под давлением Велеса. Она мечтала о Кащее, сыне Вия, а не какой-то русалки и неизвестного отца – то ли Сварога, то ли Перуна. Из мифов известно, что Мара сбежала от Дажьбога с Кащеем сразу после свадьбы. Дажьбог преследовал их повсюду. Мара бросила родившегося сына в омут, но его подхватили русалки и вырастили под водой, поэтому Богумира часто изображают с телом из чешуек и змеиным хвостом. Дажьбог поднял его со дна моря, а Велес дал ему знания и сделал императором Гипербореи.
Это было в то время, когда боги прощались с Родом (Вивахвантой). Была осень, черные тучи лохматят северное небо, огненные зарницы молний сверкают где-то на горизонте, но раскаты грома не долетают до слуха собравшихся, чтобы не нарушить тревожные минуты прощания. Ковчег Ноя полуосвещен матовым светом, готовый принять на свой борт жителей Арктиды – детей созвездия Большой Медведицы.
Вивахванта обходит ряды сподвижников, взор его ясен – нельзя капитану показывать отчаяние. Он прощается с чувством вины, сотни лет «золотого века» Арктиды не могут перечеркнуть гибели континентов, конец эпохи богов. По традиции капитан не имеет права покинуть тонущий корабль, и отец идет на отчаянный шаг. Велес сосредоточен, отец возложил на него всю ответственность за дальнейшую судьбу цивилизации Земли. Род сам подошел к нему, обнял без слов – все обговорено, а лишних слов сыны Неба не говорят. К ним подходит Осирис, низко кланяется отцу до земли, произносит слова клятвы верности Велесу. То же самое делают Сеус, Посейдон, Хванин. Род подходит к своему любимцу Богумиру, который встречал на земле всего тридцатый земной год – почти ничего по сравнению с возрастом остальных богов. Он особенно тяжело переживал прощание с пращуром, слезы катятся по скуластым щекам. Подходят дочери Рода в траурных повязках на голове.
– Отец! – говорит изумительная Исида, – останьтесь с нами, осиротеет земля, нам без Вас будет трудно.
– Без Вас, – продолжает лучезарная Гера, – Сеус станет неуправляемым, никто с ним не справится.
– Зачем же я, – вторит сестрам великанша Нюйва, – слепила столько людей на Хуанхэ, если Вы не направите их на верный путь?
– Богумир еще совсем не оперился, – шепчет жалобно нежная дочь Йими.
Род выслушивает дочерей, целует каждую в лоб, и направляет к трапу ковчега с напутственными словами:
– Есть слово «надо»! Солнце не потухло, когда-то всем вам надо начинать самостоятельную жизнь.
С храма Меру доносится тревожный набат грома, напоминая, что надо торопиться. К Вивахванту подходят члены Высших Сил – духовные хранители его заветов, затем прощаются друзья и соратники, видные деятели и все граждане Арктиды. Наконец, Род остается со Сварогом и Ладой. Род передает Сварогу жезл Всевышнего Бога, Ладе Венец Матери Мира. Сварог и Лада кланяются отцу и тоже отходят в сторону. Все взоры обращены в сторону Рода. Люди на ковчеге берутся за руки, передавая свою энергию тому, кто вдохнул в них жизнь. Род возводит руки к Небу, вся энергия «алмазного столба» храма Меру подхватывает его тело, превращается в тонкий луч, который взмывает в сторону Большой Медведицы. Немногие на ковчеге в эту тревожную минуту понимают, что энергии может не хватить для преодоления расстояния до родины без звездного корабля. В случае просчета Род окажется в объятиях «темной энергии» в межзвездной пустоте, и неизвестно, когда прибудет помощь. Исторгнув луч, унесшего Звездного Капитана в Небо, храм Меру содрогается, «алмазный столб» взрывается и разлетается на куски. Арктида вздрагивает, начинает медленное погружение в воду океана. Кажется, все идет к гибели, и только Ковчег Ноя удаляется от острова, посылая прощальный гудок бывшей Родине - Арктиде.
Тысячи лет для богов ничего не значат, они живут вне времени в прошлом, настоящем и будущем. Но Богумир не был бессмертным богом. У него был брат Спитур, наверно, от Сатаны, потому что он всю жизнь завидовал Богумиру и строил ему всяческие козни. К приезду Велеса Спитур составлял петицию с перечислением грехов Богумира, где поедание говядины, поклонение свету или провозглашение себя всесильным Богом - Быком выглядели очень мягко. Велес не мог отмахнуться от доноса, потому что копию Спитур отправлял во все возможные инстанции, включая Небесную или Высших Сил Канцелярии. Привлечь к ответственности за клевету было невозможно, всегда находились несколько подставных свидетелей «вопиющих» нарушений со стороны Богумира.
В одну из таких разборок, когда Богумир сидел с низко опущенной головой, Велес сказал:
– Засиделся ты, батенька, в своем Арьяварте. Арктиду не воскресить ягелем, Энея во власти ледников, почему бы тебе не двинуть арьев в поход к теплым морям? Таймыр – кристалл льда, пора огранить его, протянув руки с двух сторон от Тибета и Гималаев!
– Кольцо арьев? Арья – кочевник, получается «Кольцо Кочевника»!
– Не обязательно, – заметил Велес, – можно руссов – духи пусть поработают. Назовем наш план – «Кольцевая Русь».
Путь реализации плана оказался не близким. С темных миров во дворец Спитура прилетел змей Дахака. Два приятеля встретились, пораскинули мозгами и решили воспользоваться доверчивостью жены царя. Богумир жаловался на боли в левом боку, очевидно, простудного характера. Разговор об этом через служанок случайно дошел до Спитуры. Он отправил Богумиру, который с Рамой совершал победный марш в Индии, поднос с красными яблоками, якобы для снятия болей. Йими яблоки понравились, она положила сосуд на тумбочку в спальне.
Йима перед сном взял яблоко, увидел червоточину, мысленно вошел в него. Змей Дахака и Спитура только того и ждали, набросились с двух сторон. Утром Йими удивилась, что муж не просыпается, ведь он всегда вставал раньше нее. Позвонила в колокольчик – никакой реакции. Тогда она сдернула одеяло, отпрянула в ужасе. На ее крик сбежались придворные, никто не мог понять, как такое могло произойти: тело Богумира было распилено пополам!
Кто хоть раз побывал в уссурийской тайге, остается влюбленным в нее на всю жизнь. Леса там особые, звери прекрасные, вскормленные травами выше человеческого роста. Громадный кедр, несомненный царь леса, устремляет свои кроны в небо, размахивая мощными лапами от дуновения ветра. Слово «кедр» на корейском языке означает – орешки на дорогу, они легки и в них есть все, что необходимо для полноценного питания. Хвойные деревья растут с северной стороны сопок: ель, означает – мороз, сосна – возвышенная и т.д. С южной стороны сопок растут широколиственные деревья. Вот дуб, означающий – могучий, приветствует путника своими широкими листьями. Пихта, буквально значит – напихивать, здесь особенная, вобравшая в себя всю черноту ночи. Между деревьями красуется кустарником, а иногда ветвистым деревом, краса леса – ясень, что означает – дикий. И много дикого винограда, что на древнем языке означал – бечева для ограждения. В низинных местах растет клен – низинный, а над водой склонила свои ветви ива – словно для задушевного разговора. На полянах и по оврагам тянет прямые ветви гордый ильм – солнечная рассада, приглашая путников раскинуть под кроной скатерть - самобранку и отдохнуть от изнуряющей жары.
Вдруг из чащи леса доносится топот и треск ломаемых веток. Это пробирается изюбр, буквально означающий двурогие ноги, у которого сильно выросли панты, тянут голову к ногам и мешают бегать. А пятнистый олень – пять холодов – не шумит, грациозно пробирается меж деревьев, следя за своим стадом. Тенью меж деревьев скользит горал, самец или самка – не понять, у них одинаковые полые рога. Все эти грациозные животные обходят стороной низкорослые заросли ползучих кустарников и трав, где может затаиться амурский тигр – поэзия поясов, гроза леса. Опасны большие злобные кошки – леопард и рысь. Леопард единственный кот, добывающий пищу гоном, как волк. Остальные кошачьи – ждущие хищники, нападают из укрытия, развивая огромную скорость при бросках. Преследовать жертву на большое расстояние они не способны, в этом единственное спасение.
Хорошо отдыхать на природе, но лучше всего на берегу реки. Шум воды исцеляет, летом дарит прохладу, а зимой греет воздух. Если вы не пробовали хариуса со странным значением – прекрасный понос, запеченного на костре, вы не ели настоящей рыбы. Или не пытались вытащить на крючок двухметровую калугу – играющий нож – вы не испытали рыбачьего счастья. Недаром на корейском языке «рай» зовется – кынънак – большое рыбное место.
С весны до глубокой осени в уссурийской тайге бродят охотники с рюкзаком за спиной. Они идут по глухому лесу, зорко осматривая землю. Встретится пант – для здоровья, встретится сам – это для долголетия, а если корню за сто лет – это сказочное пол-царства. Его называют корнем жизни, в то же время он обозначает – три, счастливое число. За тройкой следует са – четыре, и в то же время его сакральный перевод – смерть. Счет – это зашифрованный текст. Слово иль – один, обозначает Солнце, которое есть сам Бог. За единицей следует и – два, значение его небесное и осевое, а ось притягивает. Число о – пять, это все пальцы руки, а поднятая рука – это всегда было знаком Силы. Счет иль-и-сам-са-о от одного до пяти означает: «Бог небесный, притягивающий жизнь и отвергающий смерть, дай нам силу!».
«Места силы» на земле хорошо были известны нашим предкам. Именно в них они закладывали мегалитические сооружения, строили святилища, где приносили жертвоприношения богам. Древние люди не могли знать о геологических аномалиях, подземных реках и о движении магмы, но интуитивно верно находили «места силы»
Размышляя обо всем этом, Садиха подбросил в костер несколько поленьев, так чтобы хватило до утра. Рассвет уже позолотил линию горизонта, ветер стих, намереваясь изменить направление. Рядом спали усталые воины его отряда, человек двадцать. В звонкой тишине до тонкого слуха охотника донесся шорох. Заржали лошади, Садиха потянуться к копью, но все утихло. Может, рысь пробежала? Экспедиция Садиха, триста человек, шла вдоль русла реки Уссури. Они любовались красотами края, находили панты и целебные корни, но в основном рисовали, нанося на карты сопки и реки, редкие поселения. Через каждый месяц отряды по два десятка человек собирались в одно место, где обсуждали результаты, намечали дальнейшие маршруты. Садиха делал предварительную обработку и отсылал материал нарочным в Чосон Когоню. У него было два помощника: шустрый малый по имени Витязь, хорошо разбиравшийся в реперах, был ответственным за совместимость карт от разных отрядов; и Тёща, немолодой воин крупного габарита, весельчак и острослов, следивший за внутренним распорядком в отряде. Родители дали ему имя Теска, но все звали Тёща, и он не обижался. По всем расчетам отряд Садиха должен был выходить к Амуру, но тайга не кончалась, все новые сопки и речонки преграждали путь. Сроки поджимали, так что людям редко удавалось отдохнуть вольготно. Вчера днем завалили оленя, устроили сытный ужин. Ночь прошла спокойно, вот уж солнышко выглянуло огненным краем из-за макушек деревьев, Садиха дежурил последним, решил не будить ребят, но они по установленному порядку сами поднимались, бежали к ручью и, фыркая, обливались холодной водой.
Витязь как обычно обошел место ночевки, вдруг громко вскрикнул. Садиха подошел к нему и тоже не мог скрыть удивления. Впереди, буквально в двадцати шагах от ночного костра, на стволе дерева была вырезана свежими царапинами фигура человека с поднятыми вверх руками, но без головы. Даже топором сделать такие надрезы не просто, а ведь в тишине ночи никто ничего не слышал.
– Вот тебе и рысь пробежала, – сказал Садиха.
– А что такое? – спросил Витязь.
– Ночью слышал шорох, – признался Садиха, – подумал, что рысь, не стал проверять. Оказывается, двуногая рысь. Позови Тёщу, он мастер по таким знакам.
Теща, увидев рисунок на дереве, побледнел и вымолвил категорично:
– Все, дальше ходу нет.
– Чего это ты испугался? – удивился Витязь.
– Это предупреждение: кто пойдет дальше, останется без головы.
– И кто это предупреждает? – спросил Садиха.
– Племя «охотников за головами»! – ответил Тёща. – Есть в этих краях племя лапланов. Их Снежная королева в начале зимы в светлой душегрейке проезжает по горам и долам на волшебных санях. Рядом с санями несутся ее слуги в образах метели и вьюги, вихря – поземки. Белолицая красавица завораживает ледяным дыханием, от ее поцелуя стынет кровь, и даже нечистые силы и духи тьмы прячутся от нее. Люди радуются ее приходу, она несет праздники, радость и веселье, но с весенними оттепелями Снежная королева превращается в зловредную уродливую старуху, способную на любую подлость, а имя ее – Баюртах.
Подошли другие воины, стали прислушиваться к словам Тёщи, и чтобы рассеять панику, Садиха веско заключил:
– Мы не можем повернуть назад, нас ждут другие отряды, а предупреждение примем к сведению. Приказываю копья из рук не выпускать, в пути держаться друг за друга на расстоянии длины лошади, об опасности немедленно извещать всех.
Быстро свернули лагерь, поехали друг за другом, стараясь не допускать разрывов. К великой радости, скоро выехали на прогалину к берегу Уссури. Напряжение спало, все почувствовали облегчение. Но что это? Открывшаяся поляна с редкими хвойными и лиственными деревьями оказалась завалена трупами лошадей и воинов. Витязь быстро сделал круг, доложил – двенадцать тел, среди них по одежде узнал Гана. Все обезглавлены! Это наиболее дисциплинированный отряд, и командир толковый, в чем-то дали промах. Поляна расцвечена кровью, кровавый след повел к берегу реки. Среди камней нашли вход в пещеру, заваленный свежесрезанными ветками и травой. Отодвинули их в сторону, заглянули внутрь пещеры. Запах тлена ударил в нос, внутри темень. Смастерили факел, Витязь сделал несколько шагов и отпрянул назад. В пещере толстый сук, воткнутый в землю, представлял чучело омерзительной бабы с крыльями. Сверху нанизан человеческий череп, в два-три раза большего размера, чем обычный, с него к земле свисали лохмотьями конские хвосты. Руки – крылья расправлены в стороны, красные перья по краям обрамлены черными. Перья зловеще вспыхивали огнем, от света факела блестели кости черепов, сложенных рядами вдоль стен пещеры.
Тёща сложил ладони перед грудью, прошептал заклинание, потом взял факел и вошел внутрь. Вынес за несколько раз отрубленные головы воинов, которые были навалены перед чучелом. Садиха попытался пройти в пещеру, но Тёщя сделал знак вернуться назад.
– Здесь ничего трогать нельзя, – сказал он Садихе, – это капище Баюртах, ее чучело в середине пещеры. Надо скорее уносить отсюда ноги, пока живы.
– Чучело вижу, а что это за красные перья в середине крыльев?
– Перья жар – птицы, вернее, красного орла, а может быть – летуна, кто его разберет. Здесь лучше ничего не трогать.
Похоронили погибших товарищей на вершине сопки, молча постояли у могил. Куда же подевались остальные из отряда Гана, еще девять человек? Садиха стал рассуждать: погибшие воины бывалые, но следов борьбы не видно. Нападение было внезапным и чем-то страшным. Оставшиеся в живых разбежались по тайге, быстро их найти не удастся. Согласно инструкции все они пойдут к устью Уссури, как было обговорено на прошлой встрече. Так что не стоит терять время на поиски людей, надо двигаться дальше к устью реки.
Вечером внезапно небо заволокло черными тучами, быстро стемнело. Впереди перед поворотом реки увидели три костра, видимо, пастухи собрались. Встреча с аборигенами всегда в радость, направились к ним. Не успели приблизиться, два костра потухли, а ближний костер превратился в огромного орла, который набросился на них, сильно оцарапал когтями переднего воина. Стали отмахиваться копьями, птица взмыла в небо и исчезла из виду. На земле остались несколько перьев, словно раскаленные кокосовые угли. Садиха осторожно, чтобы не обжечься, потрогал перо – холодное, просто окрас цвета вечерней зари.
Скоро с черных туч закапало. Поспешили укрыться под хвойные деревья. Дождь с перерывами продолжался всю ночь, сквозь его шелест раздавались стенания и вопли, словно где-то рядом исходили криками женщины. Садиха всю ночь не спал, ему как охотнику не привыкать к виду крови, но перед глазами не отступали мертвые головы воинов. Перед самым рассветом забылся, облокотившись о ствол дерева, кажется на мгновение. Открыл глаза, а вокруг уже светло. Осторожно, стараясь не задеть мокрые ветви, вышел из-под кроны ели.
Солнце багряным колесом выкатывалось на небо, оставляя след на поверхности реки. От воды расползался туман, заворачиваясь по краям в огромное кольцо.
Все проснулись, быстро закусили сухарями, обмакивая в кипяток. Оседлали отдохнувших за ночь лошадей, тронулись в путь. Садиха окинул место ночевки внимательным взглядом – не оставляло чувство, что кто-то следит за ними. Достал из-за пазухи перо жар-птицы.
– Выловлю птицу, – сказал Садиха, – иначе какой из меня имперский охотник! Надо выследить гнездовье этих красных птиц.
– Даже не думайте, – возразил Теща, – это не птица. Это сам шайтан6, который поедает не только оленей, но и людей, способен расклевывать камни и скалы. Он невидим в полете, потому что прозрачный, как воздух, но стоит коснуться добычи, весь от клюва до кончика хвоста наливается огненным цветом. В таком виде коснуться его – это верная смерть. Кто на поиски отправляется за птицей – не возвращается.
Однако Садиху повезло, по пути почти у самого устья Уссури встретилось поселение русов, где нашли девятерых из отряда Гана. Ребята в ужасе ничего не могли рассказать. На них напали карлики в серых прилегающих одеждах, но очень сильные, руками вырывали ноги лошадям. Ребята после минутного колебания побежали. Карлики светили красным светом, кто попадал под него, терял способность двигаться. Садиха удивился, опять красный свет, что за наваждение! Стал спрашивать русов о красных орлах и крылатых людях. Оказывается, для них это не новость. Нашелся старик, Панди7, он долго находился в соседстве с повелителями красных орлов.
– Удалось мне, – рассказывал старик, – конечно, не без подарков, пообщаться с племенем красных орлов. Люди те голубоглазые, рыжеволосые, ростом не обижены. Разговаривают на русском, но очень и очень архаичном. Живут они в просторных сухих пещерах, где содержат птиц в деревянных клетках. В огромных котлах варят еду на все племя. Пробовал я выкупить одну птицу за золото, но получил ответ, что желтых камней много в подземельях, они ничего не стоят, а птицы – их предки и кормильцы. Видел в тех пещерах летунов – крылатых людей, говорят – братья красным орлам.
– А где те пещеры находятся? – спросил Садиха.
– Неизвестно! – ответил старик. – Мне сказано, что есть страна красных орлов, где царем Рама. Попасть в нее можно через туман желтого цвета. Однако назад оттуда не возвращаются.
– Интересно, – сказал Садиха, – предлагаю поискать племя. У меня уверенность, что вместе мы добудем несколько птенчиков.
– Сбросить бы лет двадцать, – вздохнул Панди.
Начали прибывать отряды, на берегу Уссури возвели временные жилища. Команда Витязя уточняла отметки реперов, готовя материал для отправки в Чосон. Остальные вязали плоты, запасались едой для перехода на озеро Ханка – последний пункт цели экспедиции. Карты пограничных территорий дублировались разными отрядами, и поскольку рисунки делались на глазок, объекты не совпадали. Тогда опрашивались участники съемок, приходили к общему мнению. Если расхождения были значительными, посылали экспертный отряд, который проверял данные о двух – трех спорных объектах. Они сличались с первичными материалами, и принимался вариант того от- ряда, который совпадал с контрольными данными. На это уходило много времени и сил, так что Садиха отодвинул в дальний угол воспоминания о красных орлах. Но вот все сведено в непротиворечивые данные, курьер отправился к Когоню. Тёща доложил, что провиант готов, необходимое количество плотов из бревен и тростника связали, можно переправляться через Амур. В последний момент пришел Панди с двумя рослыми сыновьями.
Переправились на другой берег Амура без происшествий.
Отряды, которым досталось обследование по нижнему течению реки и побережью океана, уплыли на плотах. Садиха выделил сыновьям старика по лошади, а его самого посадил на свою повозку, куда подсаживался сам, устав от верховой езды. Старик оказался хорошим рассказчиком, много повидавшим на своем веку.
– Так откуда племя красных орлов? – спросил Садиха.
– Синеглазые и рыжеволосые люди, – сказал старик, – из Сибири. Они хорошо освоились со степью, но сохранили память о своей родине, только не говорят о своих воспоминаниях. Вскользь упомянули о своем вожде Раме.
– Но Рама ушел в поход тысячу лет назад, неужели это их потомки?
Старик пожал плечами, выдумывать он не любил. О летающих людях слышал много, однажды даже встретился с летуном. Под вечер на охоте с приятелем развели костер, поставили котелок вскипятить воду. Вдруг над ними появилась огромная птица, опустилась недалеко от костра. Затаились в страхе, не смея шевельнуться. Птица прыгающей походкой приблизилась к ним, глаза горят в свете костра. Панди помахал рукой, приглашая подойти поближе. И птица подошла, тонким голосом что-то прострекотала. Благодарила, наверно.
Панди хорошо рассмотрел ночного гостя: туловище, руки и голова были человечьими, а ноги и хвост птичьими. Крылья за спиной были аккуратно сложены, перья светились в темноте. Панди достал из мешочка фасоль, бросил в кипяток. Пока она варилась, гость несколько раз подавал голос стрекотанием. Панди достал тыкву – горлянку, в которой была соль. Отсыпал немного, бросил в котел. И тут птица решительно выхватила тыкву из его рук, с шумом поднялась в воздух и улетела. Вот так, значит, за солью прилетала.
Мысли наши материальны, живут своей жизнью. Дальнейший ход событий подготовили постоянные разговоры о красных орлах и летающих людях. Еще не все отряды разбрелись по нужным направлениям, вместе с Садихом продвигалась добрая сотня воинов. Впереди маячила кромка тайги, в которую они направлялись. Никто не обратил внимания на туман желтоватого оттенка, скопившегося в лощине. Оказавшись в его мареве, почувствовали легкое покалывание по телу, не вызвавшего особого беспокойства.
Вышли из тумана, невольно вздрогнули – вместо тайги увидели пустыню. На небе светило жгущее солнце, лицо и тело обдувал горячий воздух. Устрашившись, повернули назад, но и там марево горячего воздуха колыхалось над раскаленными дюнами.
– Что случилось, где это мы оказались? – воскликнул Садиха.
– Мы наступили на хвост шайтану! – сказал Панди. – Я попадал в такую круговерть, надо вспомнить, как вышел оттуда.
Потоптались на месте, но легче не становилось. Воздух прогревался все сильнее, моментально иссушая все вокруг.
– Проверьте все сосуды с водой, – приказал Панди, – здесь каждый глоток воды дороже всех богатств мира.
– Что говорить о воде, – сказал Теща, – вон озеро, за ним еще одно.
Направились в ту сторону, где блестела вода. Озеро было странное, ни одной зелени на берегу. Навстречу выскочила «зверушка», похожая на страуса, бежала на двух задних ногах быстрее лошади, балансируя хвостом, как у ящерицы. Передние конечности были хорошо развиты, прижаты к груди, длинные острые когти предназначены для рыхления земли в поисках пищи, могли послужить и для защиты. Маленькая головка животного на длинной шее птичья, возвышалась над землей выше головы человека сидящего на коне. Наверное, одни мускулы весили не меньше тонны.
– Похож на дракона, – крикнул Витязь.
– Предок драконов и есть, – поддержал Панди.
До реки не близко, подъехали только к вечеру. Кромка леса оказалась пальмами, под которыми стелились ползучие кустарники, травы не видно. Берег участками зарос бамбуком, листья на толстых стеблях переплелись – сплошная стена. У реки прохлада, воздух насыщен стрекотанием и звоном насекомых. Над водой летали стрекозы с метровыми крыльями, зубки видны даже на расстоянии. Рядом плюхались кузнечики размером с барашка, попасть под него – мало не покажется. Москиты и комары крупнее наших ос оставляли раны, как от укуса собаки. Лошади шарахались от бабочек с двухметровым размахом крыльев. Люди кинулись к воде освежиться, но тут же отпрянули назад, к ним со всех сторон потянулись гребни пяти-шести метровых крокодилов. Вдали на водопой важно проследовал пяти – шести тонный тираннозавр высотой в четыре метра. В его оскаленный рот могло уместиться половина лошади.
На ночь решили отойти к дюнам, где возможны змеи и огромные черепахи, но все спокойнее, чем у воды. Песок, прогретый днем, сохранял тепло – ложись на него, как на печку. Садиха расстелил подстилку, бросил вещи под голову, прилег и сразу провалился в глубокий сон. Проснулся от шороха, скосил глаза – рядом его уха скорпион размером с краба делал наскоки на пол метрового геккона. Очевидно, скорпион успел нанести укол своим жалом, ящерица двигалась неуверенно и вяло.
Садиха медленно отодвинул голову от неприятного соседа, потом резко вскочил на ноги. Встряхнул подстилку, в песок свалилась пара фаланг. Пустыня не безжизненна, оказывается весьма зубастой. На песке скорпион продолжал бестолковые броски с выставленными клешнями. Вот он оказался сзади, геккон словно ждал этого момента. Он резким взмахом хвоста отбросил скорпиона в сторону, Садиха даже не заметил куда именно. Геккон лежал неподвижно, раздулся, наливаясь краснотой по всему телу. Продолжалось это недолго, опухоль начала спадать. Геккон стал шевелиться, приподнял голову, а затем побежал – укус скорпиона для него оказался не мертельным.
Садиха спал совсем недолго, вечерняя заря расцвечивала еще полнеба, но краткий сон полностью восстановил силы. Он подошел к костру, где Витязь жарил на вертеле пару кузнечиков. Взял кусочек, оно оказалось на удивление нежным и вкусным. Двух кузнечиков хватило насытить всех желающих. Садиха предупредил о скорпионах и фалангах, чтобы были внимательнее. В наступающей ночи на реке тут и там вспыхивали костры. Или это светящиеся птицы? Садиха всматривался в пойму, ощущая чувство чего-то знакомого и родного. Неужели это река Амур? Время изменило русло, но что-то осталось. Вон излучина, которую он лично наносил на карту на днях. Над ней возвышалась гора, изрезанная течением реки, сочетание до боли знакомое.
Погас последний отблеск вечерней зари, темень накрыла землю, выплеснув в небо Млечный Путь. Садиха прилег и стал смотреть на звезды. Вот Большая Медведица с семью звездами, дальше Полярная звезда из созвездия Дракона, называемая Тубан, вокруг которой закручивается мироздание. Старики говорили, что наши предки прилетели на Землю с этих созвездий, значит там живут наши родственники. Время течет как вода в реке, соединяя прошлое и настоящее. Земля собрала камни, разожгла внутри огненное сердце, от него пошла кровь – магма. Потом она создала легкие – леса, которые стали накачивать воздух кислородом. Это запах грозы и моря, родившего гигантов, даже насекомые вымахали до огромных размеров. Но в этом мире контрастов чего-то не хватает. Земля не одета, а одежда ее – зеленая трава. Одежда – мода, за нее надо платить! Появление травы будет сопровождаться уменьшением содержания кислорода в атмосфере Земли на одну треть, гиганты вымрут, твари уменьшатся. Появятся злаковые и бобовые, которые вскормят птиц и млекопитающих, на вершине живых тварей появится Человек – носитель цивилизации. И все это маленького размера, меньше почти в десять раз.
Наутро, как ни странно, ни одной потери – лошадей обошли змеи и другие твари, людей не тронули скорпионы, тарантулы и фаланги. Черепахи в пол тонну обошли лагерь стороной, динозавры не беспокоили. Недаром Тёща подходил к каждому и заставлял выучить заговоры от сглаза, дурного взгляда, укусов насекомых и пресмыкающихся – подействовало. А может, это ангелы-хранители защищают от неприятностей мира, в котором человеку самостоятельно не выжить? Или у окружающих животных привит страх перед человеком, какая-то программа неприкосновенности?
Разделились на три отряда, распределили обязанности, кому какими объектами заняться. Перед выездом к реке Садиха обратился ко всем с краткой речью:
– Мы оказались в стране предков, все живы и здоровы, нас охраняют боги! Но действовать надо осторожно, главное – не навредить, чтобы плохо не отразилось в нашем мире. Перед нами две задачи: первая – найти «желтый туман», чтобы возвратиться в свое время, и вторая – срисовать все, что мы увидим. Боги дали нам возможность представить прошлое, как оно было, запомним все, чтобы поведать об этом людям.
Витязь повел людей вверх по течению, Теща вниз. Садиха направился к озеру, зеленой полосой сверкающей вдали. Оно соединялось протокой с рекой, так что была полна жизни. Здесь Садиха увидел первых млекопитающих, которые отнюдь не были маленькими по сравнению с пресмыкающимися. Крокодилов не было видно, зато посреди озера играла пара предков китообразных и множество дельфинов. На берегу грелись с белыми животами тюлени, конечности которых еще не были ластами. Солнце припекало все больше, животные после утреннего жора стали прятаться в тень водорослей. Тогда ожили пресмыкающиеся, все эти стрекозы и кузнечики наполнили воздух новыми звуками. Появились муравьи в человеческий рост, мухи садились на ветки деревьев словно птицы, уставив свои сетчатые глаза на странных всадников. Кустарником зарос весь берег озера, в них можно было спрятаться с лошадью, прямо сидя в седле.
Садиха давно заметил огромное существо, приближающееся к озеру на двух ногах. Это был человек огромного роста, четверо воинов, встав друг на друга, не смогли бы дотянуться до его пояса. Повязка на поясе была ярко окрашена, в середине поблескивали металлические кружочки и крючки. От пояса, прикрывая бедра, спускалась короткая хорошо отделанная шкура. По мере приближения гиганта звуки озера затихали. Тюлени забеспокоились, бросились к воде и попрятались в береговых зарослях. Человек вошел в озеро и поплыл, размахивая своими длинными руками. Сквозь прозрачную воду было хорошо видно его мускулистое тело, плавал он быстрее дельфина. Не успели прийти в себя от встречи с гигантом, как стали свидетелями еще более странного явления. К озеру направлялся грациозной походкой динозавр с маленькой головкой на длинной шее, сверху на широкой спине восседали ребенок и взрослое существо с нежным лицом, длинными кудрявыми волосами, горевшими на солнце. Очевидно, это была женщина с ребенком, они были одеты в красивые одежды розового оттенка, прилегающие к телу. Динозавр спустился к воде и поплыл к середине озера, где плавал человек, появившийся первым. Женщина и малышка сбросили одежду, призывно махали руками.
– Вей, у ва! – раздался над озером приятный голос женщины.
– На-на, ми! – ответил мужчина.
Они стали плескаться, весело переговариваясь, их голоса эхом отдавались от берега. Малыш говорил больше взрослых, совершая круги вокруг них. Динозавр отплыл к берегу, как утка, совершал нырки, что-то выискивая на дне. Гиганты не обращали внимания на внешний мир, они были заняты только собой. Тревога, что люди Садиха могут быть обнаружены, оказалась напрасной. Придя в себя, человек пять бросились рисовать увиденное чудо. Голова, туловище, ноги гигантов были вполне человеческими, но обращали на себя внимание непомерно длинные руки с большими кистями. Пальцы их были столь длинными, что напоминали ласты, благодаря которым они развивали огромную скорость в воде. Наплававшись, великан подозвал динозавра свистом, который тут же подплыл, поднырнул и взял всех на спину, направился к берегу. Очевидно, «Вей» и «Нана» были именами, наверняка неполными. Женщина и ребенок оделись, мужчина поплыл к зарослям и стал вытаскивать тюленей. Свернув голову, он нанизывал их на крючки за поясом, как охотник нанизывает уток. Поймав шестого, Вей оглядел его и отпустил, чем-то он ему не понравился.
– Вей, хонука па! – крикнула женщина.
Вей ответил, поплыл в их сторону. Динозавр стоял уже на берегу, Вей поравнялся с ним, и тот подбросил его на спину хвостом, раскачивающейся походкой двинулся в направлении, откуда прибыл.
Садиха велел поймать пару тюленей, но это оказалось не простым делом. Отличные пловцы, они мгновенно исчезали в глубину озера. Непонятно, почему они так легко дались гиганту, будто сами шли ему в руки. Поднять тяжелые туши на берег тоже оказалось не просто, разделка их заняла много времени. Надо было торопиться, чтобы успеть в лагерь до сумерек.
Отряд Витязя скоро растянулся вдоль берега реки, каждый находил объект по душе, рисовал в разных ракурсах. Всего хватало, среди огромных растений ползали, ныряли и летали по всему берегу невиданные животные. Внимание самого Витязя привлек небольшой зверь ростом с человека. Приплюснутая голова его была длиной с локоть, пасть сразу привлекла внимание – зубы были приплюснутыми, а не инжальными, как у всех пресмыкающихся. Зверь не боялся людей, Витязь подходил к нему совсем близко, но дотронуться не решился. Это, конечно, не четырехметровый тираннозавр весом в шесть тонн, но все же раза в четыре тяжелее человека, и кто его знает, что у зубастого на уме. Делая наброски, Витязь чувствовал важность своего открытия, хотя не мог предполагать, что этот предок поздних тираннозавров, драконов и теплокровных хищников не оставит на земле следов и долгое время ученые будут представлять зверя по этим незавершенным его рисункам.
Он не заметил, как к нему приблизилась тень огромного человека, встрепенулся, когда эта тень схватила его за шиворот и подняла на пятнадцатиметровую высоту, на уровень своего глаза, с любопытством разглядывая его со всех сторон. Витязь только теперь заметил огромного динозавра, на спине которого сидел другой гигант с детенышем в блестящей одежде розового оттенка. Они обменивались между собой щелкающими звуками, больше похожими на птичьи голоса. Витязь закричал, кулаками и ногами отбиваясь от руки с длинными пальцами, которые стягивались перепонкой. Вдруг в голове ясно прозвучало:
– Не бойся, мы не сделаем тебе ничего плохого!
Рука гиганта сделала полукруг и опустила его на спину динозавра.
– Меня зовут На-на! – мысли рождались в голове без слов, – это наша малышка Ва, а там отец Вэй. Как тебя зовут, сколько тебе лет?
– Меня зовут Витязь, мне тридцать, я из королевства Чосон.
– В вашем королевстве все такие маленькие? – спросила Ва. Витязь утвердительно кивнул головой. Он понял, что гиганты короткими восклицаниями выражают свои эмоции, а переговариваются между собой мысленными образами по телепатическим каналам. Иногда он слышал, о чем они переговариваются, иногда нет, эти каналы явно могли быть общими для всех, или направленными на конкретного собеседника, в зависимости от воли говорящего.
В их сторону стали подходить другие члены отряда. Они шли неровно, словно тащили их силком. Вей обращался к ним, тогда они успокаивались, шагали смелее. С опаской взирали на динозавра, на спине которого сидели Витязь и женщина с ребенком. Только два человека обошли общую участь, они увлеченно работали за сопкой, очевидно, телепатические команды гигантов туда не доходили. Под вечер они вышли на место сбора, но обнаружили только брошенные эскизы. Пробовали разобраться в следах, но ветер уже задул их, невозможно было ничего разобрать.
Садиха вернулся в лагерь первым, его люди в ожидании подхода других разожгли костер, поставили поджаривать мясо тюленей. Еще засветло вернулся Тёща, очень возбужденно стал рассказывать обо всем увиденном. Больше всего его удивила встреча со стадом динозавров, пришедших к реке на водопой. В середине стаи располагался детский сад, там под присмотром более взрослых детенышей динозавров шли самые маленькие, размером с наших коров. По краям, вытянув длинные шеи, шествовали тридцатиметровые гиганты, защищая стадо от трех тираннозавров, преследовавших стадо. Динозавры вошли в реку, разогнали крокодилов, которые представляли определенную опасность для малышей. Соблюдая порядок, стали купать малышей, ныряли на дно за пищей, выходили на берег поваляться на песочке под солнышком. На людей, сновавших между ними с блокнотами, не обращали внимания, даже наоборот, относились очень дружелюбно. Было видно, что к воде им не привыкать, так что непонятно, почему курицы, являясь их потомками, забыли дорогу к реке.
Садиха рассказал Тёще о встрече на озере с тремя «гомо гигантус».
– Вот как! – воскликнул Тёща. – Мне показалось, что динозавры уж очень домашние. Очевидно, нас приняли за детенышей этих людей.
Уже стемнело, а отряда Витязя все не было. Сильно не беспокоились, мало ли что могло задержать отряд. У костра остался поддерживать огонь пожилой воин, которого все звали Бамсэуд. Два дежурных смотрели за лагерем, остальные легли спать. Глубокой ночью Садиха проснулся от неясной тревоги, подошел к Бамсэуду.
– Никаких известий от Витязя?
– Нет, очень странно, что никто не объявился.
– Что это Вы мастерите?
– Да вот, положили яйцо не то черепахи, не то крокодила в золу, да и забыли о нем. Решил на скорлупе сделать рисунок.
Бамсэуд протянул ему яйцо, на черном фоне обуглившегося яйца был нацарапан острием копья динозавр, на спине которого сидели два гиганта с детенышем, выглядели очень выразительно.
– Сделайте надпись «Вэй» и «На-на», чтобы не забыть.
К утру пришли двое из отряда Витязя, сообщили об исчезновении людей. Тревога нарастала, быстро свернули лагерь и двинулись к месту, где пропали люди. Обследовали берег реки – никаких следов. Садиха интуитивно чувствовал, что пропажа людей как-то связана с гигантами, ведь они ушли именно в этом направлении. Но где искать? Гиганты ростом пятнадцать метров, жилище должно быть соответственной высоты, но никаких строений не нашли. Противоположный берег был скалистым, дальше переходящим в горную цепь. Зачем Витязь повел бы своих людей туда?
На ночь отошли к дюнам, на берегу оставаться было опасно из-за крокодилов. С этими тварями бороться копьем или секирой было бесполезно. Ночью они выходили на берег, подбирая в зубастую пасть все, что попадалось на пути. Поживиться им было чем, многие пресмыкающиеся действовали ядом, который убивал не мгновенно, жертвы уползали на приличное расстояние. Прежде, чем устроить лежаки на песке, Тёща походил с рогатиной, наловил с десяток скорпионов. Он удалил кончики хвостов с жалами, тушки поджарил на огне. Садиха попробовал – ничего, есть можно, только мясо почему-то отдавало молочным сыром. Кузнечики, приготовленные Витязем, были намного вкуснее.
Следующий день не принес никаких изменений, люди словно канули под землю. Ждали появления гигантов, но тоже напрасно. Под вечер кто-то увидел в лощине долгожданный желтый туман. Все бросились туда, стали исчезать в его мареве. Садиха заметался, а как же Витязь с его отрядом? С другой стороны, что он может сделать, если останется один, людей не остановить. Тёща схватил Садиха, потащил к туману. В его мареве охватило уже знакомое чувство покалывания от тягучей желеобразной массы, которая пронизывала тело и растекалась внутри по всем клеткам.
Вышли из тумана внезапно, яркий солнечный свет ослепил глаза. Увидели родной мир – редкие хвойные и лиственные деревья на берегу небольшой речки, а внизу под деревьями зеленая трава, буйно разросшаяся к концу лета. Речка бежала мимо сопки, слегка изгибаясь, устремлялась к озеру или морю, синеющему у самого горизонта.
Люди смеялись, обнимались, падали на колени и целовали землю, на которую уж не чаяли вернуться. Теща все держал рукав Садиха, тряс и что-то выкрикивал, а он ничего не чувствовал, тупо уставившись в землю. В голове билась одна мысль – Витязь! Как же он оставил людей в другом мире, где смерть на каждом шагу.
Подали лошадей, усадили Садиха в седло, поехали в сторону моря. Скоро на его берегу стал вырисовываться палаточный городок, оттуда в их сторону выехали всадники. Белобородые русые великаны ростом под три метра, размахивая секирами, окружили отряд Садиха.
– Кто такие, куда путь держите? – спросил великан в шлеме.
Вопрос на русском, но архаичном, смысл доходит с трудом.
– Мы арко из Чосона, – ответил Тёща, – хотим попасть на озеро Ханка – родину наших предков, чтобы поклониться их могилам.
– Сдайте оружие, если не хотите мгновенной смерти.
– Кто вы такие, чтобы командовать? – промолвил Тёща.
– Мы урусы, с нами не спорят! Сдавайтесь, отведем вас к царю Аспьяну, он решит вашу дальнейшую судьбу.
– Как, – удивился Садиха, – царь Аспьян, старший сын Иймы? Он же погиб почти тысячу лет назад на берегах Ганга.
– Не знаю, – подозрительно посмотрел белобородый, – кто там погиб, а вот предстанете перед ним, и скажете ему об этом.
Садиха бросил меч на землю, приказал всем сдать оружие. Тёща недовольно поморщился, но перечить не стал, бросил на землю копье и акинак, остальные последовали его примеру. Белобородые бесцеремонно забрали лошадей, вещи на них, повязали всем руки одной веревкой, повели к лагерю. У пригорка их остановили, разрешили сесть. Белобородый, оставив охрану человек двадцать, вместе с лошадьми последовал дальше в лагерь.
Время тянулось медленно, полуденное солнце палило нещадно, скоро у всех пересохло горло.
– Парень, – обратился Садиха к молодому охраннику, – отвел бы ты нас к деревьям, под тень, и вам бы было лучше.
– Не положено!
– Принесите хоть воды попить, умираем от жажды.
– Не положено, терпите!
– Скажи хотя бы, в какой стране мы находимся?
Парень призадумался, отвечать или нет на вопрос пленника. Решил, что крамольного тут ничего нет, ответил:
- Русь!
Садиха стал разглядывать лагерь. Все палатки были из шкур, видно много тысяч оленей забили для этого. Вдали палатки незаметны из-за буро-зеленого оттенка, сливавшегося с землей. В середине лагеря выделялась огромная палатка из белых шкур. На шесте красное полотнище, окантованное синим и белым полосами. Везде охрана, разъезжались вестовые, горели костры походных кухонь.
Сколько же воинов в палаточном городке? По оценке Садиха около ста тысяч человек. Воины высокие, многие ростом больше трех метров, но были и поменьше. Вооружены воины бронзовыми молотами, секирами и легкими копьями.
Садиха вздохнул, желтый туман вынес их к царю Аспьяну, не дотянул до нужного времени почти тысячу лет. Садиха укорял себя, напрасно он обмолвился насчет смерти царя, ведь не тянули за язык.
На его ногу сел кузнечик, уставил свои выпуклые зеленоватые глаза. Вчера еще упади такой кузнечик на него, было бы весьма плачевно. Почему все так измельчало? А он сам, по сравнению с гигантом меньше в десять раз. У гиганта семья, наверняка есть друзья и враги, ведь за его плечами целая история. Ничего не узнали, поспешили убраться поскорее, а ведь такая возможность предоставляется судьбой не каждый день. И динозавр прирученный, молока он, конечно, не дает, но сколько в нем мяса, не хуже телятины, и наверняка кладет яйца. Потом стороной Садиха слышал, что на земле находили кладки яиц по 2 – 3 тысяча штук, а ведь яйцо динозавра по размеру отнюдь не куриное. Одной такой кладкой можно накормить целую армию.
Удивительно устроена природа. Рост гиганта, наверняка нашего предка – 15 м; сейчас встретились высокие – 3,2 м; средний рост нормального человека – 1,6 м; лилипуты имеют рост – 0,8 м; карлики под землей ростом – 0,4 м. Получается, что между 15 м и 3,2 м существовали титаны ростом 7,5 м. Итак, на земле существовали гиганты, титаны, высокие, нормальные, лилипуты и карлики, рост которых уменьшается не медленно, а скачком ровно вдвое. Насколько возможны отклонения от среднего роста? Наверно, там тоже свои закономерности. Этнос развивается тысячу лет, за это время средний рост человека увеличился на сантиметров 30.
За размышлениями Садиха не заметил, как подъехали трое всадников. Поднял голову, когда белобородый коснулся его руки, освобождая от веревки. Рядом с ним стоял юноша в кителе с накладными карманами, на стоячем воротнике его были нашиты несколько красных полосок. Третий был в форме вестового.
– Просим прощения за беспокойство, – сказал белобородый, – сами понимаете, время военное. Знакомьтесь, перед вами царь Рама.
Садиха охрипшим голосом прошептал:
– Прикажите отвести людей под тень деревьев и дать воду.
– Не беспокойтесь, – сказал Рама, – сейчас наведут по - рядок.
Он протянул серебряную фляжку в форме рога. Садиха сделал несколько глотков, жидкость на вкус напоминала талую воду с букетом аромата полевых цветов, сладостью молока и крепостью хорошей браги, которая мгновенно утолила жажду.
– Что это? – спросил Садиха, возвращая фляжку.
– Нектар, питье богов, – ответил Рама, – его следует заедать пищей богов, которая называется амброзией.
На бумажном блюдце размером с детскую ладонь лежал небольшой кусок прозрачного желе. Садиха проглотил его, и сразу почувствовал прилив сил. Рама помог Садихе сесть на лошадь белобородого, и втроем направились в сторону лагеря. Подъехали прямо к белой палатке, к ним бросились охранники, приняли лошадей. Рама и Садиха прошли между двумя кострами. Двери палатки распахнулись, они вошли внутрь. Помещение оказалось намного больше, чем можно было представить от взгляда снаружи, в нем свободно могли уместиться несколько сотен воинов.
Напротив двери в углублении стояли симметрично два трона. В правом с подлокотниками из драконов восседал человек среднего возраста в расшитой золотом накидке. На другом троне, облокотившись на подлокотники из леопардов, сидела молодая женщина в легкой белоснежной накидке из лунного цвета. По бокам у стены стояла свита в разноцветных одеяниях с широкими поясами, на которых красовались длинные мечи. Перед тронами стоял столик, на котором лежали листы из бамбуковой бумаги.
– Поклонитесь царю царей Аспьяну и царице Зарасуме, сыну и дочери великого царя Йамы! – тихо прошептал Рама.
Садиха упал на колени и трижды поклонился до земли. Аспьян поднял глаза от бумаги, которую просматривал, поманил его пальцами, указывая на стол. Садиха сделал несколько шагов, посмотрел на столик и невольно ахнул – там лежали их карты и бумаги с рисунками динозавров, драконов и других пресмыкающихся, сделанных несколько дней назад.
– Что означают эти рисунки? – спросил Аспьян. – Животные нарисованы талантливо, выглядят очень жизненно.
– Мы рисовали их с натуры, – признался Садиха, – но только место это находится очень далеко отсюда.
– Вы умеете читать карты? – Аспьян подал листок. – Покажите это место, где находится такая чудесная страна.
Садиха взял листок и глядя на линии, разграничивающие синие, зеленые и коричневые цвета, в первое мгновение ничего не мог разобрать. Потом нашел знакомое очертание полуострова, которое было названо Чханъхэ, оно было размером с медный танги. На карте были изображены Евразия, Африка и Полинезия – весь известный мир. Таких масштабных карт Садиха еще не видел.
– Желтый туман! – выдавил с трудом Садиха.
Он решил говорить правду, рассказал о карте Приморья, красных орлах, о желтом тумане, о древних пресмыкающихся и о гигантах на берегу древнего Амура. При этом он перебирал рисунки со стола, которые были единственным свидетельством, подтверждающим его слова. Все присутствующие слушали рассказ, затаив дыхание.
– Повторите, как звали гигантов? – спросила царица.
– Мужчину звали Вей, женщину На-на, их малышку Ва.
– Все подтверждается! – заявила царица. – Как это ни странно, вы повстречали в древнем мире наших предков.
С этими словами она протянула Садиху небольшое яйцо. Оно было очень тяжелое – окаменевшее, а на его поверхности был нацарапан рисунок динозавра с гигантами на спине. Вдоль окантовки четко выделялась рисуночным иероглифом надпись «Вей» и «На-на».
– Не может быть! – выдохнул Садиха. – Смею спросить, откуда этот камень?
– Это наша семейная реликвия, – сказала Зарасума. – мне передала бабушка, а ей ее бабушка и так до самой глубины веков. Глядя на реликвию, я не представляла, что мои предки – гиганты, спасибо за такое известие. Они вложили в этот камень силу, которая охраняет потомков из поколения в поколение. Ваши рисунки представляют большую ценность, им место только в царском музее. Надеюсь, муж мой отблагодарит за них достойным образом.
– Непременно, дорогая Зарасум! – воскликнул Аспьян, – с сегодняшнего дня я назначаю Садиху царем Агука, куда войдут озеро Ханка и полуостров Чханъхэ, Главным картографом и художником Руси с соответствующим месячным и годовым довольствием. Кроме того, ему дается право входить ко мне без доклада.
Садиха не ожидал такого оборота – высоко взлетать, больно падать! Ему было указано место – третьим от царского трона, где он обязан быть во время приемов царей. Правда, должность Главного картографа была все равно, что место мальчика для порки, собирающего все шишки на свою голову.
Еще несколько посетителей, и распорядители собрания - брахманы – передали эстафету своих полномочий упанишадам, которые совершили благодарственный гимн солнцеподобному царю царей. На этом прием закончился, цари начали расходиться. Многие подходили к Садиху, новому фавориту Аспьяна, поздравляли с высоким назначением. Рама тоже поздравил, предложил пройти в свой дворец.
Идти пришлось недалеко, палатка царя Рамы стояла рядом с дворцом Аспьяна.
– Ваша палатка будет готова к вечеру, – сказал Рама, – недалеко отсюда. Вы понравились царице Зарасума, это огромный плюс, пожалуй, надежнее поддержки всех богов на земле и на небе.
– Войско на месте, это все равно, что тигр в логове. Зачем мне палатка, если скоро все это двинется по первому приказу?
– В логове тигр набирается сил, не так ли? Не все полки урусов в сборе, к тому же разведчики ушли вперед подготовить место для следующей стоянки. Большинство ваших людей находятся там, но принято решение увеличить управление еще на сто человек, так что берите всех ваших людей и загружайте работой. Веда – это прежде всего карты, от них зависит скорость передвижения войск, а часто и судьба сражений.
Они удобно расположились в креслах, в небольшом помещении внутри палатки Рамы. Слуги подали напитки, поставили бокалы из кварца, разнообразные блюда и молча удалились. Рама налил нектар ярко красной окраски, положил в блюдо перед Садихом зеленоватые плоды, похожие на грибы.
– Смею спросить – какова цель похода царя – царей Аспьяна?
– Отпейте нектар, – предложил Рама, – он бывает светлым, зеленоватым или коричневым, но красной окраски большая редкость, он очень полезен. Итак, цель похода? Вы должны четко ее представлять. Йима назначил своего сына Аспьяна царем – царей левой руки, которая протянется от Арьяварты через Сибирь, Приморье к Ганге, а сам с Индрой направился к Ра, Каспий, Элам и Харапту. Круг замкнется в Ганге, на земле появится Кольцо России, которое станет Сансарой на земле для всех народов.
– Тяжела поступь Сансары, – с сомнением сказал Садиха, – хватит ли сил замкнуть кольцо на таком пространстве?
Садиха о Кольце Руси практически ничего не слышал, хотя корейцы в слове «Агук» понимали – наша страна и Россия.
– Может быть, – улыбнулся Рама, – но силы арьи собраны, царь – царей Йима решителен, а врагов совсем немного. Я просмотрел ваши карты от полуострова Чханъхэ до озера Ханка, очень подробные – хорошая работа. Нужно продолжить ее до бассейна реки Урус, откуда исход вместе с руссами трех других племен: чунгу, тунгу и мэнгу. Я посылаю туда отряд для этнографического описания края, хотел бы попросить включить человек десять ваших ребят. Как раз для выполнения картографических работ специалистов нехватает.
Удовлетворить просьбу было несложно, а историей этих народов Садиха тоже интересовался.
Через три дня выяснилась причина задержки Аспьяна у озера Ханка. В лагерь прибыло десять вождей китайских племен из Чжили, которые преподнесли Аспьяну подарки и поклялись в вечной дружбе. Аспьян сделал встречные подарки и выдал каждому вождю грамоту о назначении царем: юн, шу, цзян, мао, вей и других племен, так что фактически весь север Китая включался в Кольцо России.
На следующий день, после успешных переговоров с вождями, Аспьян приказал свернуть лагерь и всему войску продвигаться на юг. Огромная армия разделилась на два потока: один пошли вдоль побережья океана и устьев встречных рек, другой вышел на участок реки Хуанхе. Китайцы, в составе небольших отрядов, выступали проводниками, без них пришлось бы продвигаться вслепую.
Люди Садиха выкладывались, но все же карты появлялись с запозданием, когда надобность в них уже отпадала. Река Хуанхэ, которую местные называли Хванго или просто Го, протянулась с севера на юг на расстояние 4800 км, попробуй зарисовать ее за десять дней – столько отпустил Аспьян, и остался недоволен, когда Садиха представил ему только контуры отдельных участков.
Аспьян требовал рисунки дорог, по которым предстояло продвигаться войску, откуда же они могли появиться, если войско продвигалось в день по 30 – 50 км. Племена севера были настроены дружелюбно к арьям, очевидно, за счет вос- поминаний о сынах Неба Хванине и Нюйве, принесших им огонь, знания о земледелии.
Инспектор Ахриман, руководивший Управлением картографии, знал слабые места в его работе, был очень недоволен новым царем Агука. Урезая выделяемые средства, ограничивая даже поставки бумаг, Ахриман на каждом шагу кричал о необходимости лишить Садиха звания царя. Он доносил Аспьяну, что Садиха специально задерживает работы, подталкивает воинов требовать об увеличении рациона питания, уменьшения времени на молитвы и многих других вещей, о которых Садиха и не помышлял. Возможно, недоразумения проистекали оттого, что Ахриман не имел понятия о реперах, проблемах совмещений отдельных участков, а ведь ошибка на карте одного сантиметра стоила целого дневного перехода войска. Объяснить это непосвященному чиновнику было невозможно, да Садиха не стремился оправдываться.
Рама помогал Садиху чем только мог, доставлял нужных людей, знакомых с местностью, докладывал Аспьяну о титанических усилиях Управления картографии, защищал Садиха через царицу, так что гроза над ним пока обходила стороной.
С продвижением к бассейну реки Янцпзы, населенных племенами и-варваров, мань, а южнее миаотсе, куда входили 80 племен, сопротивление ариям резко возросло. Дикие сунн или независимые яо –жень не допускали чужих в свои горы, откуда производили разбойничьи нападения на окрестности. Потери отрядов не очень волновали Садиха, но существенный урон несли картографы, которые шли одними из первых, а выручать их при нападении дикарей никто не торопился. Обученных людей брать было неоткуда, задачи возрастали, а фронт работ сокращался, что отражалось на результатах.
Особенно стало трудно в южных районах, на подступах к джунглям, заселенных сиамцами и бирманцами. Дикари действовали духовым оружием. Стрела из небольшой бамбуковой палочки легко преодолевала десятки шагов, наносила небольшую царапину, от которой человек умирал в течение трех минут. Нападавших не находили, иногда видели тени с развевающимися перьями птиц, которые словно растворялись в стволы деревьев, проваливались внутрь земли или проходили сквозь гору. Подкупить аборигенов было нечем, от золота отворачивались, бронзовые ножи их не интересовали. Они пользовались искусно изготовленными обсидиановыми ножами, перерубавшими бамбук одним легким ударом. Кроме бамбука дикари ничего не резали.
Последнее совещание при царе – царей Аспьяне было особенно жаркое. Цари дружно ополчились против Садиха. По их мнению выходило, что он привел всех в этот гибельный район, где полегло 1/3 солдат без видимого урона противника, причем сведений о них Управление картографии представить не могло. Даже заговорили о казни Садиха, как будто от этого ситуация могла измениться.
Однажды в палатку ворвался Тёща, шепнул Садихе:
– Желтый туман!
– Где?
– Тут недалеко, на берегу речки под обрывом. Пусть выходят по одному, я буду стоять над обрывом.
– А вдруг попадем опять к динозаврам, – промолвил Садиха, – а может быть еще хуже, прямо на ужин к скорпионам?
– Все одно, – махнул рукой Тёща, – будет лучше, чем погибнуть в этих джунглях.
Садиха собрал людей, приказал по одному идти на берег речки, где их будет ждать Тёща. Сам он вышел последним, прихватив только карты. Солнце садилось в черноту тучи у горизонта.
– Завтра будет дождь, – подумал Садиха и усмехнулся. Где они окажутся завтра – известно одному богу.
Примечание
1 Арьяварта – страна благородных
2 вейа – добрая
3 Спитур – двойной сон
4 Дахака – всемудрый
5 сам – жень-шень, корень жизни.
6 шайтан – сатана
7 Панди – светлячок.
8 бамсэуд – бодрствующий всю ночь.
9 нектар – нек – душа, тар – трава
10 амброзия – кашица из проросшего ячменя
11 Зарасума – зара – любимая, сум – вздох
12 Ханка – хан – большой, ка/га – берег
13 Чханъхэ – страна у синего моря
14 брахман – объективное духовное начало
15 упанишадам – заключительная часть Веды
15 чунгу – китаец
16 тунгу – тунгус
17 мэнгу – монгол