Мемуары 2.
Старость бывает очень разной. Но есть две основные – здоровая старость и больная старость. У больной старости нет возраста, она может настигнуть даже юный возраст. Здоровая старость начинается после семидесяти.
Между семидесятью и восьмидесятью говорят о молодой старости, если она здорова.
После ста здоровая старость муцифицируется – отсутствие мышц, скелет обтянут панциревой кожей.
Такой вид мумии у 146 летнего единственного жителя планеты. За все сто с лишним лет его тела не коснулся шприц, не проглочена ни единая таблетка, он не видел никогда перед собой белого халата.
Но и дедушка моей невестки в сто два года еще делает зарядку, а его зять в восемьдесят лежит обездвиженный, медленно умирая. Сколько литров в него перелито лекарств, сколько сотен проглочено таблеток, но организм в муках продолжает существовать, уже не жить, а только качать кровь истерзанным лекарствами сердцем. Зачем такая жизнь? Она в тягость больному, она обуза окружающим.
Моей тете девяносто три года, она уже не видит, ходит только по квартире, но тело ее сбитое и упругое как камень, на полном лице кожа натянута и без морщин, щеки с мелкими кровеносными прожилками на белой коже лица совершенно не говорят о старости. Но зрение заслонила катаракта, она не смотрит телевизор, но слушает радио. Раз в неделю приезжает к ней сын, привозит продукты и готовые блюда. Разогревает еду она в микроволновке на ощупь. Так приспособилась, живет, общается с детьми по телефону. Особо не страдает, ничего не болит, кроме отсутствия зрения.
Моей мачехе тоже девяносто три года, жалуется только на боли в ногах, из-за которых трудно ходить, но ходит по общежитию, в котором живет, где готовят обеды для всех в столовой. В своей комнате смотрит, хотя и редко, телевизор, но больше читает и продолжает писать стихи – она детская поэтеса с пожизненным стажем.
Старость здоровая озорная. О возрасте женщин не спрашивают. Лицо в мелких морщинках, но на голове шляпка с вуалью. Из-под шляпки выглядывают озорные кудряшки. Брови подведены, глаза прищурены, но улыбаются, губки тонкие, но подкрашены.
Фигура худенькая и стройная, костюмчик элегантный с юбочкой ниже колен. Жакетик с нагрудным карманчиком и воткнутым в него треугольничком белого платочка.
Ножки стройные в капроновых чулочках, в лакированных туфельках на низком каблучке.
Костлявые ручки в белых длинных до локтей перчатках. На левой полусогнутой руке висит блестящий редикюль. В правой руке вместо трости зонт с длинной ручкой и острым металлическим концом.
Цокает она этим зонтиком по каменистому тротуару, чуть прихрамывая, а глазенки в разные стороны озираются, следя за реакцией прохожих. Слегка улыбаются худые губки, и прохожие ей кивают поклоном и оборачиваются в след.
Наконец, устав, Здоровая озорная старость присаживается на скамейку, облокачивает зонтик на правую ножку, а ручки складывает на коленках и сидит так в ожидании чуда.
И тут подходит Больная старость с настоящей клюкой и тяжелым дыханием, присаживается рядом, палку ставит между колен, опираясь на ее мощную ручку сложенными друг на друга руками, а на руки опирается подбородком, делает несколько успокоительных вздохов и затихает в безмолвии. Здоровая старость косит глазки на Больную старость, но последняя безучастна.
Больная старость инертна к окружающей среде, она погружена в саму себя, в свое самочувствие: дышится, ну и слава Богу, прекратится дыхание – в кармане нитроглицерин.
Так посидит Больная старость на скамейке несколько минут и отправляется дальше тяжелой поступью к себе домой. Благо в подъезде дома есть лифт и через 10 минут он будет дома, где его ждут родные, которые о нем заботятся.
А тут лифта не было от роду хрущевского строения, а лишь шесть пролетов ступенек до четвертого этажа. В каждом пролете по 10 ступенек, итого шестьдесят ступенек надо преодолеть, чтобы попасть к себе в квартиру.
Первых три пролета еще можешь одолеть, останавливаясь между каждым на пять минут. А вот дальше уже духу не хватает, ноги пекут огнем, поясница тоже, дыхание останавливается за каждой преодоленной ступенькой.
И все же, превозмогая силы, останавливаясь на каждом шагу, доползешь до двери, отдышишься, опершись на перила, и тогда лишь способен открыть свою деверь. И думаешь – больше нельзя спускаться вниз, иначе некому будет тебя тащить наверх.
Итак, сидишь дома круглые сутки месяцами без воздуха.
Летом, еще можно открыть окно и, оперевшись на подоконник, надышаться утренней или вечерней прохладой. Днем в жару и этого сделать нельзя, но есть кондиционер, установленный еще сыном в прошлые жаркие года.
Зимой открывать окно холодно, только на проветривание на пять минут, удирая от самого окна, от поступления холодного воздуха дыхание останавливается.
Хоть в квартире тепло, но тебя постоянно морозит, и кажется, что нет такого средства, чтобы согреться.
Водяная грелка быстро остывает, электрогрелка опасна и ее на ночь под себя не положишь. Теплый халат, пуховое одеяло и платок вокруг поясницы дают возможность согреться хотя бы ночью, но днем это не помогает.
Температуры нет, а телу постоянно холодно.
В медицинской карточке куча диагнозов: стенокардия, ишемия, гипертония, остеохондроз, ревматоидный артрит, ревматизм, обструктивный бронхит, эмфизема легких, пневмосклероз, стеноз аортального клапана, стенозы трехстворчатого и митрального клапанов сердца, бывший перикардит от перенесенного ревматизма, спайки перикарда с плеврой, спаечный процесс листьев сердечной сумки. Почечно-каменная болезнь, хронический пиелонефрит, цистит…
Единственное, что не беспокоит – это желчный, хотя в нем есть сгустки конкременты, но слава Богу – нет камней. Были язвы двенадцатиперстной, которые легко вылечились.
Больше всего беспокоит дыхание, которое от малейшего движения создает задышку, боли в спине, ногах, руках. При малейшем кашле – недержание мочи, отчего приходится постоянно носить детский памперс.
При дневном движении беспокоит сильно поясница, потому ходишь согнувшись кочергой, а при ночном лежании болят сильно тазобедренные суставы.
От невозможности свободно дышать лежа на спине, приходится спать только на правом боку, от этого болит тазобедренный сустав.
Мышцы бедер атрофировались, ноги исхудавшие, но днем отекают лодыжки от стояния, хотя и с упором на локти. Свободно дышать без опоры невозможно. Так что же все-таки не дает дышать?
Остеохондроз позвоночника, где при рентгене обнаружено, что все ребра обсыпаны солями, как ржавое железо? Сердце? Но мой отец с аневризмой аорты ходил и дышал, правда, часто пил нитроглицерин. Мне нитроглицерин не помогает, помогает ингалятор, с успокоительным эффектом.
Такое состояние сильно угнетает психику, сопровождаясь постоянной депрессией – аппатией ко всему.