С Татьяной мы дружили и работали вместе. И вот однажды нам крупно повезло и мы оказались во время отпуска в одном санатории на Черном море. Я со своей дочкой-школьницей и Татьяна с дочкой-студенткой. Моя-то была еще подростком, а Юлечка необыкновенной красоты девицей. Высокая, длинноногая и стройная, сияющие русые волосы струились ниже плеч, а личико словно специально вылепила матушка-природа, чтобы удивлять совершенством и гармонией линий. Ну красавица, да и только.
А вскоре у Юлечки появился поклонник. Таня рассказывала мне, что утром под дверью их палаты появляются букеты цветов, а затем и Юля показала маме юношу, оказывающего ей такие знаки внимания.
Мы пригляделись - парень был хорош. В меру физически развитый, симпатичный, со вкусом одетый. Я было проголосовала "за", но Татьяна меня осадила: "Забыла ты, что любовь у нее с Игорем? Там дело к свадьбе движется, второй год они дружат и ждут только его родителей из Англии. Отец у него дипломат".
Ну да, я упустила это из виду. Но парень продолжал носить Юлечке цветы, а она лишь улыбалась и взаимностью не отвечала.
Быстро пролетел отпуск - счастливые денечки, началась наша многотрудная служба и внезапно оборвалась под мстительным ударом неразумного преобразователя. На какое-то время наши пути с Татьяной разошлись. Но время шло и вразумляло, специалистов стали разыскивать, прервалась и моя журналистская стезя. Вновь с Татьяной мы оказались под одной крышей. Обмен новостями был неизбежен и я, наконец, спросила:
- Как Юлечка? Вышла замуж за своего Игоря?
Татьяна горестно махнула рукой:
- Такая трагедия, ты не представляешь.
Сердце мое упало.
- Что с Юлей? Что?! Здорова? - переспросила я, боясь услышать что-то ужасное.
- Да, слава Богу, сейчас, кажется, уже справилась, а что было - вспомнить страшно.
Татьянин рассказ поверг меня в горестное изумление.
Влюбленные Игорь и Юлечка дождались, наконец, приезда родителей из Англии.
Неизвестно, какой разговор вели они с сыном, но стал вдруг Игорь чернее тучи и все тянул время, не приглашал Юлю знакомиться с предками, как это положено.
Забеспокоилась Юля и Татьяна с мужем тоже почувствовали что-то неладное с единственной красавицей-дочкой. Стали расспрашивать, Юля лишь пожимала плечами, а в глазах уже слезы.
Неопределенность в таких делах - самое последнее дело, тем более что разрыва отношений нет, а этакое пренебрежение прослеживается.
Ну и, наконец , Игорь признался, что родители категорически против его брака и после получения диплома намерены забрать его с собой в Лондон, где, как они уверены, он найдет настоящее счастье, да в придачу новое гражданство.
Другая, новая жизнь поманила Игоря и слаб он оказался - любил Юлю, не мог расстаться и другой судьбы хотелось не меньше, безбедной и сытой Лондонской жизни, Москва-то в то время корчилась в самых различных муках.
Сам метался парень и девушку мучил.
Точку поставила мама Игоря, встретив Юлечку возле института. Разговор этот свел девушку в больничную палату и многих трудов стоило Татьяне поставить ее на ноги.
Но что-то надорвалось в красавице Юле. Даром не проходит предательство первой любви, разочарование в любимом и первое знакомство с корыстью и ложью.
Игорь исчез, но зачастил его друг Миша, приносил новости, утешал умело и упорно. Наконец, пришел просить Юлиной руки. Юлечка равнодушно согласилась, справили очень скромную свадьбу. К большому Татьяниному огорчению, на этом настояла Юля.
Стали жить Юля с Мишей спокойно, но безрадостно.
- Не было искорки, изюминки не стало в Юлиной жизни, - говорила мне Татьяна и прятала сжимавшиеся в кулаки руки в карманы пиджака, - Как больно мне было видеть ее, такую улыбчивую, смешливую раньше, равнодушной, постоянно задумчивой, согласной всегда и со всем. Страшно, но это только цветочки были, как оказалось.
Татьяна замолчала, я боялась прервать молчание и услышать то, что она посчитала потом ягодками. При таких горьких цветочках какие же те ядовитые ягодки...
- Послушай, ведь Миша мне нравился, вроде парень неплохой, так нам казалось. И как я могла не заметить в нем червоточину, как не учуяла?
Татьяна вопросительно на меня глядела, а чем я могла утешить?
- Таня, да чужая душа потемки, в таких потемках мы с тобой ежедневно роемся, знаешь ведь...
- Да знаю я, знаю, - перебила она меня, - потому и терзаюсь. Вот ведь что он вытворил. Его на день рождения пригласил приятель. Долго он Юлю уговаривал пойти с ним и уговорил. Припозднились они и пришли в разгар праздника. Гости за столом, а среди них Игорь сидит, Юлькина горькая любовь. И напрасно Мишка клялся, что не знал об этом. Знал, конечно, просто подлянка в натуре его жила, хотелось нос утереть сопернику, хоть и бывшему, похвастать Юлей и парня унизить - вот что он хотел.
Дрожал Танин голос и я замерла, ожидая страшного и непоправимого.
- Игорь увидел входившую с Мишей Юлю, встал и вышел на балкон. Молча вышел, никто и внимания не обратил. Первым Мишка его хватился, не терпелось, видно, реакцию парня увидеть. Стали искать - нет Игоря нигде, а потом уж и до шестнадцатого этажа шум с улицы дошел - крики, вопли.
- Разбился? - совсем уж глупо переспросила я.
- Так этаж-то шестнадцатый, сразу насмерть. Что опять было в нашей жизни, представить трудно. Мишу, конечно, Юлька прогнала сразу, видеть его просто не могла. И сама была не своя, опять досталось нам горького до слез. Представляешь, приехали родители из Лондона хоронить своего единственного сына. Было у меня желание посмотреть на них, увидеть, как справляются с бедой своей и виной. Зачем жизнь сына сломали? Чего им хотелось? Воспитали слабака и коньюктурщика...
- Таня, Таня, не надо, - попыталась я остановить подругу, слишком взволнованную рассказом.
Мне было страшно просто слышать, а она заново переживала трагедию и дочери, и несчастного парня, и родителей его.
Ну действительно, как неразумны бывают родители в своей безудержной и слепой любви к своему ребенку. Почему, дав ему жизнь, мешают, не дают эту жизнь прожить самостоятельно, как велит его собственное сердце и тянется его душа? Опять "почему", это вечное "почему", не имеющее ответа.
Страшно представить и терзание несчастного Игоря. Как это он не мог решиться перечить родителям, но решился так беспощадно распорядиться собственной жизнью? Разве сравнимы эти две ценности - корыстное послушание и прыжок в смертельную пустоту?
Татьяна уловила мое смятение, встала со скамейки, на которой мы расположились:
- Пойдем, дорогая, перерыв окончен и драма тоже рассказана. Рассуждай теперь как хочешь, ничего не исправить.
Мы вернулись к своим столам, делам уголовным и домашним. Больше к этому разговору мы не возвращались. Таня только иногда рассказывала, что Юлечка учится отлично, собирается поступать в аспирантуру, что она отдыхала с подружкой на море.
Я радовалась хорошим новостям и видела, что оживает и сама моя дорогая подруга. Время делало свое доброе дело.
И вот однажды, когда мы побежали в обед выпить по чашечке довольно приличного кофейку в Столешниковом переулке, нас застал красивый летний дождик - приветливый и короткий. Мы смеялись, отряхиваясь и Таня вдруг сказала:
- Ты помнишь того паренька, что Юльке цветы носил в санатории? Ты подумай только, он ведь Юльку разыскал!
- И..? - только это я сумела придумать.
- Вроде бы любовь у них получается. Юлька словно заново рождается. Смеяться стала, в театры зачастила. Господи, вспугнуть боюсь...
- Э-э, подруга, ничего ты не вспугнешь. Давай-ка выпьем за их счастье!
Мы чокнулись и кофейные чашечки наши тоненько и радостно звякнули, словно прозвонил нежный колокольчик в руке ангела. Ну, просто я так подумала.
Свадьба красавицы-Юлечки была широкой и шумной. Поздравить молодых из Парижа приехали родители жениха.
Счастливы были все.
А потом Татьяна ушла в отставку, чтобы помогать Юлечке растить дочку. Теперь мы только перезваниваемся.