Это была экзаменационная работа, финальная, два академических часа, два раза по сорок пять минут. Муза не шла, не прилетала, даже не собиралась, ни намека, ни даже шанса, что прилетит. Я просто ходил по огромной мастерской между станками, на которых другие ученики пытались что-то сделать. Прошли уже первые сорок пять минут, а от вторых остались минут двадцать. Музы не было, совсем. Я даже стал думать, что она меня покинула насовсем, но я почему-то не нервничал, а был беспечно спокоен. Наш преподаватель по скульптуре, это была она, скептически наблюдала за моими похождениями по классу, который огромная студия в несколько комнат, на разных уровнях первого этажа, где внизу стояли обычные ванны, для хранения глины для лепки, совершенно обыденного серого цвета, но было одно но. Кто-то, кому поручили ее подготовить, сделал ее совершенно непригодной. Суть в том, что если добавить слишком много воды и не перемешивать, она станет жидкая как грязь или сметана, а она должна быть чуть мягче пластилина. Вот такой сметаной она и была в этот день. Это значит что никакие детали вы вылепить не сможете, а этим всегда так просто отвлечь внимание учителя, что нет главной идеи того, что вы лепите. Идея вообще мало у кого есть, в принципе, а для того возраста, в котором мы все пребывали тогда, это особенно характерно, ибо молодость, а вернее юность, это никакого жизненного опыта и ветер в голове.
И вот уже не двадцать минут, а пятнадцать осталось до конца.
- Я тебе два поставлю Краснов.
Это мне и это потому что станок пуст, ничего нет и муза предала меня совсем, а еще эта грязь вместо глины... Молодая и талантливая преподавательница по скульптуре, явно ждала от меня чего-то большего чем пустоты. Обычно у меня получалось.
И тут я понял что шансов у меня сдать экзамен потом нет и времени тоже и никто, никто не поможет ни с музой, ни с идеей, вообще ни в чем. Мне светило два, два за экзаменационную работу и еще эти слова и неодобрительный взгляд.
Да, совсем забыл, тема работы была такая - человек и животное. Что можно сделать на эту тему из грязи с консистенцией сметаны серого цвета, а? Но...
Вот оно! Идея!
Бегом я сбежал к ванным, где была глина, набрал столько, сколько посчитал нужным и вернулся прыгая по ступеням, заполняя станок жидкими кусками. Очень быстро вылепил то, что пришло в голову, да, даже из этой бесформенной грязи, эту мысль, эту идею можно было воплотить. Получилось крупно, грубо и без деталей, но форма и сюжет соответствовали и даже то, что глина была почти грязью, подходило. На станке стояла крупная фигура, руки в боки, ноги широко расставлены, а у правой ноги лежала, такой же комплекции как хозяин, свинья и все это слеплено, как будто из навоза, глина-то жидкая почти...
Подошла ко мне, посмотрела на то, что я сделал, потом повернула свое строгое лицо ко мне и за секунду из строгого и серьезного, это, на самом деле лицо молодой девушки, проходящей у нас практику, после высшего художественного, работая преподавателем, оно стало немного веселым и довольным. На нем читалось: успел таки шельмец.
- Молодец, это пять.