Добровольно посмотреть фильмы Александра Сокурова я никогда бы не решилась, если бы не случай. В Инженерном зале Третьяковской галереи проводилась ретроспектива сокуровских фильмов, и я вдруг пошла смотреть. Не жалею, хотя поначалу каждый просмотренный фильм вводил меня, неподготовленного зрителя, в состояние шока и острого сожаления (зачем смотрю).
Помню, в том же зале Инженерного корпуса ранее проходила ретроспектива фильмов режиссёра Ёсисигэ Ёсиды, представителя "новой" волны японского кинематографа. Ёсида создавал высоко интеллектуальное, серьёзное, вдумчивое кино, затрагивая в своих фильмах-драмах острые и запретные в японском обществе темы. Режиссёр так говорил о своём творчестве: "Возьмите любое слово или эпитет, соедините его с префиксом анти-, и вы получите точное определение моих фильмов".
Так вот, после просмотра очередного фильма Ёсиды, я уходила из зала, находясь под сильным впечатлением, и вдруг услышала позади себя громкий шёпот одной из зрительниц: "Да это же комедия! Нам показали комедию!"
Я даже не могла предположить, что серьёзный психологический фильм можно счесть комедией … Чем угодно, но только не комедией! Видимо, эта зрительница не смогла уловить и осмыслить идею фильма (отвлекалась?) и нашла для себя самое удобное объяснение – пусть не смешная, но комедия (над комедией не надо думать).
Когда закончился фильм "Камень", я испугалась, что сейчас тоже кто-нибудь выскажется вслух, но зрители молча поднялись с мест и также молча пошли к выходу. Я украдкой вглядывалась в их лица, чтобы уловить следы впечатлений и сопоставить со своими, но они были сосредоточенно-непроницаемы. Зрители, как и я, находились в состоянии эмоционального оцепенения.
Я всегда внимательно смотрю фильмы, ни на миг не отвлекаюсь и стараюсь подмечать любые мелочи. "Камень" я тоже смотрела очень внимательно, потому что хотела понять – ЧТО ТАКОЕ Я СМОТРЮ! Было непонятно всё, и это непонятное рождало беспокойные вопросы: "Зачем показывают именно так? Что хотел сказать режиссёр? Почему я не по-ни-маю?"
Я читала в СМИ, что фильмы Сокурова сложные и что осмысление приходит не сразу, поэтому я не погружалась в своё первое впечатление, а ждала, когда оно сменится объективной ясностью. Я знала, что понимание обязательно придёт, только попозже. Но время шло, а мои впечатления от "Камня" не менялись, наоборот, множились и держали меня состоянии подавленности и острой жалости к Антону Павловичу Чехову. Я сердилась на Сокурова: зачем он снял камень со своей души и переложил его на меня? Это несправедливо!
Внезапно мне захотелось посмотреть "Камень" ещё раз. Я нашла в Интернете хорошую копию и посмотрела фильм, потом другой раз, третий; потом выборочно и снова полностью. После каждого просмотра я чувствовала, что потихоньку вникаю в смысл, и вместо ощущения душевного опустошения наполняюсь полнокровным содержанием. Пришло понимание того, что Александр Николаевич Сокуров сотворил великое кино. Шедевр.
Фильм "Камень" - это не экранизация и не биографический фильм. Это фантазия сценариста и её кинематографическое оформление. Тема фильма – смерть и бессмертие, вещи абстрактные и потому расплывчатые. Обычно фильмы на такие темы отличаются многословием и обильностью рассуждений с использованием специфических философских терминов и киноэффектов, но кино Сокурова – минимализм и лаконичность.
В фильме "Камень" практически нет слов. Только завывание ветра, стук шагов, рокот прибоя, технические "шумы" и фрагментарное включение классической музыки. Ход действия часто прерывается длительной неподвижностью кадра, а серо-чёрное изображение представлено искажённым по вертикали, словно зритель смотрит на происходящее через некачественное стекло. Подсказок к пониманию сюжета нет, есть только напряжённое внимание и предельное обострение зрения и слуха: ничего не упустить, во всё вникнуть, осмыслить и понять.
Каждая деталь в фильме работает на понимание смысла, который постигается не разумом, а совокупностью ощущений. Поговорить бы с самим Александром Сокуровым … или с Юрием Арабовым …или с Леонидом Мозговым … или прочитать сценарий, чтобы поймать направление мысли-идеи и заранее ПОНЯТЬ! Увы, фильмы Сокурова понимает только сам Сокуров, а моя задача, как зрителя, максимально разглядеть и самостоятельно объяснить заложенную в фильм авторскую идею. Задача очень трудная!
Киновед и историк кино Ирина Николаевна Гращенкова во вступительном слове перед показом тоже сказала: "Не судите по первому впечатлению, посмотрите фильм ещё раз, замысел непременно откроется. Пусть не стопроцентно (в голову режиссёра не влезешь), но хотя бы одной, но важной для понимания гранью".
Разумеется, зрители фильмы лишь интерпретируют. (Интерпретация – это процесс толкования и разъяснения смысла чего-то неясного или сложного для понимания).
Так как зрители интерпретируют фильм "Камень"? Уверена, что не по содержанию (его там нет), а именно по ощущениям. А как рассказать про ощущения? Я читала читательские отзывы о фильме - и не нашла в них ничего конкретного, лишь общие многословные рассуждения (кто во что горазд). В этом отношении хитрая наука философия как раз и нужна для того, чтобы убедительно и много сказать ни о чём.
Известная американская писательница, литературный, художественный и кинокритик Сьюзан Зонтаг призывала: "Мы должны научиться видеть больше, слышать больше, ощущать больше. Наша задача состоит не в том, чтобы проявить максимальное количество содержания в художественном произведении, а ещё меньше в том, чтобы бы выжать из произведения больше содержания, чем там уже есть".
Зонтаг считала, что в современном искусстве (в том числе кино) удовольствие от искусства уменьшается переизбытком чувств.
Я не соглашусь с этим утверждением относительно фильма "Камень". У меня фильм как раз вызвал переизбыток чувств, и удовольствие от этого не уменьшилось, а, наоборот, увеличилось. В данном случае переизбыток чувств сослужил мне добрую службу. Дай Бог каждому познать глубину и силу чувств от кино, это редкое удовольствие!
Сейчас скажу красиво, но иначе никак: фильмы Сокурова переворачивают пласты душевной целины, сдирают коросту равнодушия, заставляют сопереживать и ДУМАТЬ. От раздумий не отмахнуться, потому что сама идея фильма через впечатления и ощущения, проникает в душу и в мозг и ведёт очистительную работу изнутри. Это болезненный процесс, но кто сказал, что новое рождение СЕБЯ будет лёгким?
Возможно, по этой причине фильмы Сокурова в России малоизвестны (меньше знаешь, лучше спишь?). За рубежом его имя лидирует на всяческих конкурсах и в списках наград. В России фильмы Сокурова почему-то награждаются редко и бедно, а в прокате кинотеатров они вообще отсутствуют.
Фильм "Камень" - незаметный тихоня среди работ Сокурова. Сам режиссёр говорил: "Камень" — это та картина, которая никогда не будет искать зрителя: у нее слишком тихий голос. Эта картина встретится со зрителем, если зритель сам отыщет ее".
Я не искала эту картину - она сама нашла меня. Пришёл в действие закон жизни "всему свой срок!" Наша встреча должна была состояться по разным причинам, одна из них – моя любовь к Антону Павловичу Чехову. Особое удовольствие я испытала, узнав, что Чехов также любимый писатель Александра Николаевича Сокурова. Поэтому НЕ создать о Чехове фильм, он, на мой взгляд, просто не имел права. Фильм создан на уровне гения Чехова!
Любой фильм Александра Сокурова - это его собственное переосмысление литературного первоисточника, выраженное посредством фантазийной формы.
Сценарист Юрий Николаевич Арабов в одном из интервью сказал: "Например, картина "Камень" у нас была - не больше, не меньше о том, как в один прекрасный день Антон Павлович Чехов воскрес, пришел в музей своего имени, который расположен в Ялте, и стал разговаривать со сторожем. Вся картина это как бы диалог сторожа, нашего молодого человека, который сторожит музей, и Антона Павловича Чехова".
Это я сейчас знаю, что фильм о нескольких ночных часах пребывания Чехова в земной жизни, а когда начинала смотреть, то даже не подозревала об этом. Я была неподготовленным зрителем и, возможно, это одна из причин, почему "Камень" произвёл на меня сильнейшее впечатление!
Действие происходит в ялтинском доме Чехова, но я и дом сначала не узнала, и интерьер комнат, и общую обстановку, и в странном человеке поначалу не признала Чехова, пока он не оделся в костюм Антона Павловича. Поэтому "до узнавания" я просто смотрела на экран и силилась понять, ЧТО мне показывают. Но и "после узнавания" было не проще.
Что я видела? В некоем доме появляется некий гость, внешностью похожий на Чехова. Он появляется неизвестно откуда, ходит по лестницам, по комнатам, перебирает вещи, тренькает по клавишам, надевает костюм Чехова (известный по фотографиям), два раза ужинает со сторожем, прогуливается в саду и внезапно уходит в никуда.
Я опять соглашаюсь со словами Александра Сокурова: "Эта картина является глубоко лирической картиной по причине особой камерности, скромности эмоций: это тихие интонации, не проходящая грусть и чувство глубочайшей трагичности жизненного пути".
Вот здесь я должна приостановить свои рассуждения о фильме и вспомнить о "трагичности жизненного пути" Антона Павловича Чехова.
Недавно на улице меня остановила знакомая и спросила, почему "я иду такая серьёзная?" Отвечаю: "Фильм о Чехове недавно посмотрела … всё ещё под впечатлением". "О Чехове? Читала, читала … такой весёлый писатель, смешные рассказы писал".
Вот и слились в одно эхо слова зрительницы о фильме Ёсиды и мнение соседки о Чехове! Там и здесь – трагедия жизни обозначена комедией. За деревьями не увидели леса. Прямо по Бальзаку – жизнь есть человеческая комедия!
Известно со школьной поры, что Чехов начинал своё литературное творчество с юмористических рассказов (зарабатывал на хлеб), но если вчитаться и вдуматься в эти "весёлые" рассказы, то можно ясно услышать в них смех сквозь слёзы. В этих смешных зарисовках замаскированы под юмор психологические драмы людей!
Творчество писателя-юмориста – часть той же "трагичности жизненного пути" Чехова, но фильм "Камень" не об этом. Он – о вечной теме смерти и бессмертия.
Среди кинокартин, снятых Сокуровым и ставшими легендарными, "Камень" упоминается редко. Теперь я твёрдо знаю, что этот фильм не для широкого круга, а для тех, кто любит думать и докапываться до истины.
Я, рядовой кинозритель, привыкший к классическим байопикам и экранизациям; по этой причине мне нужно было время, чтобы отойти от привычного кино и сфокусироваться на процессе познания неведомого мне киномира Сокурова. Мне необходимо было объединиться с режиссёром в общем чувстве любви к Чехову, чтобы настроиться на единую эфирную волну. Лишь в этом случае легче понять друг друга.
Но … сколько людей, столько и мнений, и моё мнение всего лишь моё мнение, и дальше я излагаю собственную интерпретацию фильма "Камень" (что вижу, о том пою!)
Итак, зима, ночь, Ялта, дом-музей Чехова, наше время.
Сторож-охранник музея, молодой человек апатично-меланхолического вида, обнаруживает в ванной комнате незнакомца, который в белом исподнем белье с видимым удовольствием плещется в ванне.
Сторож пробует прогнать неожиданного гостя, даже насильно тащит незнакомца из ванной комнаты, но тот сопротивляется и не собирается покидать дом. Сторож оставляет его в покое, но держит в поле зрения и повсюду следует за ним.
Гость бродит по дому, что-то бормочет… иногда среди бормотанья отчётливо слышны фразы: как разросся сад, как скрипит паркет, как холодно...
Камера приближает лицо странного посетителя, и в нём узнаются черты хозяина дома - Антона Павловича Чехова, умершего в самом начале 20 века. Становится ясно, что в доме объявился Дух писателя и вселился в его физическое тело.
Казалось бы, если ты дух, то летай, как "печальный Демон, дух изгнанья" сквозь стены, будь невесомым и полупрозрачным, не ешь, не пей, веди себя как привидение … . Но дух Чехова вполне материален: он пробует растопить камин, укладывается в хозяйскую постель, облачается в одежду Антона Павловича, ужинает, гуляет по улицам города, посещает кладбище, сидит на любимой скамейке в саду… Часто он застывает в долгой неподвижности, словно прислушивается к чему-то.
Собственно, всё это и составляет сюжет фильма.
По поведению Чехова заметно, что он соскучился по земной жизни и с нескрываемым удовольствием в ней присутствует, например, трогает пальцы на босых ногах и говорит: "Какие милые лапки!"
Действие/недействие фильма условно делится на три части: 1. Одевание, 2. Ужин (две сцены), 3. Прогулка по городу.
Сцена одевания совершенно потрясающая. Антон Павлович достаёт из шкафа свою одежду: натягивает на нательное бельё рубашку (чувствуется, что она накрахмалена), брюки, облачается в жилет, пиджак, надевает галстук-бабочку, примеряет головные уборы.
Процесс одевания идёт под музыку Чайковского из оперы "Евгений Онегин". Сначала звучит оркестровая увертюра с рефреном "слыхали ль вы", затем - дуэт Татьяны и Ольги:
Слыхали ль вы за рощей глас ночной
певца любви, певца своей печали?
Когда поля в час утренний молчали,
свирели звук, унылый и простой,
слыхали ль вы?
Вздохнули ль вы, внимая тихий глас
певца любви, певца своей печали?
Когда в лесах вы юношу видали,
встречая взор его потухших глаз,
вздохнули ль вы? Вздохнули ль вы?
Совместное пение сестёр плавно переходит в дуэт-разговор старшей Лариной и няни Филиппьевны. Они вспоминают о мирной, беззаботной жизни, и обе соглашаются в том, что со временем "всё проходит"
Всё проходит - звучит символически и многозначительно!
Великолепная музыка Чайковского словно объединяет двух гениев в одно целое. Чехов и Чайковский при жизни дружили и испытывали тяготение друг к другу, основанное на духовном родстве и взаимоуважении. Оба - тонко чувствующие, щепетильные, мягкие, аккуратные, страдающие, одинокие, но - смирившиеся с жизненными обстоятельствами. Не об этом ли говорит вокальный конец арии:
Привычка свыше нам дана.
Замена счастию она.
Тут же память подбрасывает другие строчки из Пушкина, созвучные теме:
На свете счастья нет,
НО есть покой и воля!
Размышляю, почему в фильм вставлена именно эта музыка и объясняю себе: она напоминание о полнокровной земной жизни в летних усадьбах, когда много тепла, цветов, друзей, душистого чая из самовара, много вкусной еды – это непременные материальные удовольствия земной жизни, чему был не чужд Чехов.
Сторож предлагает гостю колбасу от бутерброда, и, прожевав кусочек, Антон Павлович припоминает запомнившиеся детали из своей земной жизни: "Я помню геркулесовый суп на молоке, чай, булочки из жаворонков с изюминками вместо глаз … помню копчёный сиг, рябчики … "
Сторож с интересом смотрит на него, и Чехов продолжает: " … жареная ветчина, залитая яйцом, салат из красной капусты, оладьи с изюмом, со сметаной, икрой и вареньем … холодный поросёнок с веточкой зелени " ..
Антон Павлович, большой умница, тонко чувствующий человек ... вернулся из небытия по какой-то важной причине и вдруг вспоминает о чревоугодничестве? Почему? Соскучился по домашнему застолью? Но для возвращения на землю – это чересчур мелкая причина! Но следом за воспоминаниями о яствах Чехов добавляет: "Мне всё нужно … весь мир". Вот оно что! Ему, как живому человеку, нужен земной мир со всеми его составляющими, об этом когда-то говорил и гётевский Фауст:
Но я к загробной жизни равнодушен...
Я сын земли. Отрады и кручины
Испытываю я на ней единой...
И до иного света нет мне дела.
Создатели фильма вернули Чехова не в Таганрог, не Москву, не в Мелихово, а в зимнюю Ялту. Неспроста. Ялта – тот город, в котором Антон Павлович наконец-то обрёл собственный дом и в котором прожил последние четыре зимы своей жизни. Никогда у Чехова не было своего "угла", он всегда жил в съёмном жилье, "на людях", без возможности уединиться. Даже купленное имение Мелихово не решило острую проблему личного пространства, ведь всегда с Антоном Павловичем жила его многочисленная семья (отец, мать, бабушка, тётушка, сестра, братья, другие родственники), которая давила его свободу и мешала не только творить, но и жить.
Крымский климат не поправил здоровья Антона Павловича, оно продолжало ухудшаться. Дом, построенный из туфа (поэтому названный "Белой дачей") зимой сильно промерзал, и Чехову постоянно было холодно – первые две зимы он вообще спал в пальто, в шапке и ботинках … Печи топились докрасна, но не согревали помещение.
Антону Павловичу необходимы были "хорошее питание, заботливый уход, физический и душевный покой" … Ничего из этого у него не было. А были - больные лёгкие, больной кишечник, однообразие будней, отсутствие впечатлений, плохое питание, холод в доме, грустные думы и – одиночество.
Из Мандельштама:
С притворной нежностью у изголовья стой
И сам себя всю жизнь баюкай;
Как небылицею своей томись тоской
И ласков будь с надменной скукой.
Сестра бывала в Ялте наездами, кухарка готовила еду, не считаясь со здоровьем хозяина, мать проводила время за пасьянсом, слуги ленились топить печи и не утруждали себя работами по дому. Иногда Антон Павлович находил дохлых мух в утренней чашке с кофе.
Жена блистала в Москве, кружилась в театральных кругах и приезжала редко и не надолго – от двух дней до пяти … . В остальное время отписывалась короткими письмами, в которых "кормила" мужа обещаниями быть рядом, но не сейчас… когда-нибудь … в будущем … .
В ту последнюю ялтинскую зиму Чехов написал Книппер: "Если бы ты знала, как скучно стучит по крыше дождь, как мне хочется поглядеть на свою жену. Да есть ли у меня жена? Где она?" Сбылась сделанная им когда-то запись в записной книжке: "Если боитесь одиночества, то не женитесь".
Общаться было не с кем. Вне дома Чехова окружали "в высочайшей степени нудные, мутные, тусклые" ялтинские жители. Летом на "Белую дачу" съезжались шумные и весёлые гости, среди которых Чехову приятно было находиться. Зимняя Ялта наводила на него тоску. И, тем не менее, уезжая в 1904 году в Германию, он мечтал, что обязательно вернется в свой ялтинский дом:
Из Заболоцкого:
Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый,
Повеял на меня - и этот сонный Крым,
И этот кипарис, и этот дом, прижатый
К поверхности горы, слились навеки с ним.
О чём он думал, разогревая руки дыханием и кутаясь в пальто? Что ощущал после того, как в очередной раз закончил письмо жене словами, что любит её? Не только физическая боль терзала Чехова, но и душевная. В одном из писем Антон Павлович с горечью признаётся: "Я оторван от почвы, не живу полной жизнью, не пью, хотя люблю выпить; я люблю шум и не слышу его, одним словом, я переживаю теперь состояние пересаженного дерева, которое находится в колебании: приняться ему, или начать сохнуть".
Чувства Чехова и его размышления отразились в монологе героя повести "Скучная история":
"Я известен, мое имя произносится с благоговением, мой портрет был и в "Ниве" и во "Всемирной иллюстрации", свою биографию я читал даже в одном немецком журнале — и что же из этого? <…> Допустим, что я знаменит тысячу раз <…> во всех газетах пишут бюллетени о моей болезни, по почте идут уже ко мне сочувственные адреса от товарищей, учеников и публики, но всё это не помешает мне умереть на чужой кровати, в тоске, в совершенном одиночестве…".
Деликатный Антон Павлович не жаловался на своё здоровье, в письмах жене и родным писал, что ему с каждым днём лучше и лучше, хотя знал, что умирает от неизлечимой болезни.
В 1894 году (за десять лет до кончины) Чехов написал повесть "Чёрный монах". Герой повести Коврин (тоже больной туберкулёзом) беседует с чёрным монахом о бессмертии:
— Но разве людям доступна и нужна вечная правда, если нет вечной жизни?
— Вечная жизнь есть, — сказал монах.
— Ты веришь в бессмертие людей?
— Да, конечно. Вас, людей, ожидает великая, блестящая будущность. И чем больше на земле таких, как ты, тем скорее осуществится это будущее. Без вас, служителей высшему началу, живущих сознательно и свободно, человечество было бы ничтожно; развиваясь естественным порядком, оно долго бы еще ждало конца своей земной истории. <…> Вы воплощаете собой благословение божие, которое почило на людях".
Думы о смерти часто навещали Чехова. Ещё в июле 1897 года в разговоре с Сувориным Чехов так высказал свою мысль: "Смерть — жестокость, отвратительная казнь. Если после смерти уничтожается индивидуальность, то жизни нет. Я не могу утешиться тем, что сольюсь с червяками и мухами в мировой жизни, которая имеет цель. Я даже цели этой не знаю. Смерть возбуждает нечто большее, чем ужас. Но когда живешь, об ней мало думаешь. Я, по крайней мере. А когда буду умирать, увижу, что это такое. Страшно стать ничем. Отнесут тебя на кладбище, возвратятся домой и станут чай пить и говорить лицемерные речи. Очень противно об этом думать".
Однажды Чехов вспомнил встречу со Львом Николаевичем Толстым, с которым "вели мы преинтересный разговор <…> о бессмертии. Он признает бессмертие в кантовском вкусе; полагает, что все мы (люди и животные) будем жить в начале (разум, любовь), сущность и цели которого для нас составляют тайну. Мне же это начало или сила представляется в виде бесформенной студенистой массы; мое я — моя индивидуальность, мое сознание сольются с этой массой — такое бессмертие мне не нужно, я не понимаю его …".
В разговоре с Буниным Чехов также затронул эту тему: "Бессмертие, жизнь после смерти в какой бы то ни было форме — сущий вздор: это суеверие. А всякое суеверие ужасно. Надо мыслить ясно и смело. <…> Я, как дважды два четыре, докажу вам, что бессмертие — вздор".
Позже тому же Бунину Чехов несколько раз повторил совершенно противоположное: "Ни в коем случае не можем мы исчезнуть после смерти. Бессмертие — факт. Вот погодите, я докажу вам это…"
Неизвестно, каким образом Антон Павлович собирался доказывать факт существования бессмертия, но Александр Николаевич Сокуров с помощью волшебного искусства кино выполнил обещание Чехова и вернул его в земную жизнь. Пусть всего на несколько ночных часов в фильме и на 84 минуты на экране.
Сторож спрашивает Чехова: "Надолго Вы сюда?"
Чехов: "Что?"
Сторож: "Сюда … Вы надолго?"
Чехов задумчиво: "Не знаю"… "Может быть, навсегда".
Сторож: "А-а, может быть… Вы это зря … Я здесь давно … ничего здесь … нет хорошего. А там … как там сейчас?"
Чехов тихо: "Равнодушие. И никого нет".
Сторож задаёт болезненный для себя вопрос: "А мой отец? Что с ним?" (отсыл к фильму "Круг второй", где у этого же героя умирает отец).
Чехов долго молчит, потом, как бы заглядывая туда, откуда пришёл, медленно отвечает: "Я никого там не видел, ни-ко-го!"
- Вы там были один?
- Да.
- Почему?
- Не знаю.
- Вы просто близоруки.
Чехов достаёт из внутреннего кармана пенсне, прилаживает на переносицу, опять долго молчит и говорит, как бы припоминая: "А ещё там, по-моему, очень много этажей … этажи вверх, этажи вниз … "
Сторож: "Этажи – это метафора".
Чехов: "Вероятно. А может, не этажи … а ступени …"
Если смерть – это изоляция от земной жизни, то бессмертие - то же самое. Две одинаковые стороны одной медали! Значит, бессмертие - это не радость и блаженство, не прогулки в дивных райских кущах, а всего лишь, опираясь на терминологию Данте, неуютное место в потустороннем мире. В этом сосредоточении равнодушия и одиночества обитают души добродетельных, но неверующих людей; души тех, кто не заслужил пребывания в аду, но кто и в рай не попал по независящим от него причинам.
И в этом потустороннем месте перед душами стоит выбор – остаться неверующим или уверовать. Данте говорил, что на их лицах выражение "безболезненной скорби", то есть пока они не сделают выбор, они разобщены до такой степени, что не имеют возможности видеть друг друга, отсюда и "никого там нет" ....
У Антона Павловича тоже грустное и скорбное лицо. Он несколько раз пробует коснуться пальцами щеки Сторожа, вероятно, чтобы убедиться в реальности сидящего перед ним человека. Вот так и Фома Неверующий трогал раны Христа, чтобы убедиться, что он – ОН!
На прогулке Чехов заходит на кладбище, и происходит загадочная сцена с открытой могилой. Я долго размышляла, для чего в фильм вставлен этот эпизод. Все, у кого спрашивала, пожимают плечами, но ведь я знаю – эта сцена важна Сокурову, иначе бы её не было в фильме, так какова причина её появления ?
Мои мысли ворочались в мозгу, как неповоротливые жернова, и вопросы неустанно искали ответа. Зачем Чехов вынимает из могилы беличью шубку, рассматривает её и бережно кладёт обратно? Может быть, это намёк на шекспировского "Бедного Йорика", королевского шута, которого так любил Гамлет?
В наше время восклицание "Бедный Йорик" понимается как сожаление о бренности бытия. Можно ли выражение "бренность бытия" применить к Чехову? Не думаю. Бренность бытия – это больше относится к смерти, а не к жизни. К тому же … череп Йорика и остатки беличьей шубки … не слишком ли витиеватое сравнение? Сокуров и Арабов мудрые люди, вряд ли они связали несвязываемое! Значит, это объяснение не подходит.
Другой вариант: а вдруг беличья шубка - это намёк на непростые отношения Чехова с женщинами? Может кто-то из его любимых женщин носил подобную шубку? Чехов надолго не связывал свою жизнь с женщинами, может, "бренность бытия" тут как раз к месту
Как это там у Мандельштама?
Или свой путь и срок
Я, исчерпав, вернусь:
Там - я любить не мог,
Здесь - я любить боюсь...
Дай моим мыслям волю, и они понесутся вскачь, придумывая новые умозаключения. Я нашла другое объяснение встречи Чехова с открытой могилой. Данный эпизод показан к концу фильма, и во мне уже прижилась мысль, что Чехов вернулся ОТТУДА навсегда (он же сам об этом сказал!). Но камень на краю могилы и сама пустая могила откровенно напоминали, что Антона Павловича давно уже нет на белом свете, и его возвращение к жизни немыслимо.
Да и сдвинутое в сторону надгробие с крестом, как отваленный камень на могиле Христа, поворачивает мысли к Евангельскому событию, когда Христос вышел из могилы, чтобы стать бессмертным. Может быть, чтобы обрести бессмертье, надо всего лишь снять (отвалить) с души камень неверия и уверовать в Бога?
Эту же мысль (о вере и безверии) навевает панорама ночной Ялты. Камера долго показывает облака, среди которых от края до края экрана тянется неровная линия горы. По облакам и вершине горы ползут белёсые туманы, и кажется, что это и есть то пограничное место, где толпятся неуспокоившиеся души. Островок безжизненной суши среди холодной вечности - ожившая картина Дантова ада. Словно именно эту картину имел в виду Антон Павлович, отвечая Льву Толстому: "Мне же это начало или сила представляется в виде бесформенной студенистой массы".
Ещё одна потрясающая картина из фильма. Страшное завывание ветра, мокрые ветви колышутся, словно хотят улететь, звучно хрустит снег. На скамейке в саду сидит Чехов. Руки без перчаток в снегу, но он не шевелится, не прячет лицо, не поднимает воротник, не натягивает глубже шляпу … он, при жизни всегда мёрзнущий, сейчас не ощущает холода. И становится прозрачно-ясно, что это не живой Антон Павлович Чехов, а бесплотный Дух под одеждой Чехова и в его физическом образе. Даже не Дух, а большая чеховская Душа, которая неведомо зачем слетела с небес на землю. И смысла в этом поступке нет. ТАМ холодно, одиноко и скучно, и ЗДЕСЬ – так же.
Что ещё напрягало мою непривычную к рассуждениям голову? Название фильма. Почему "Камень"? Почему Чехов (его Дух) связан со словом "Камень"? Причём вообще здесь камень?
Не знаю, как объясняет это Александр Николаевич Сокуров, но я опять объясняю по-своему. Пока что у меня три версии объяснения названия фильма.
1.
Камень, как тяжкий груз, мешает душе воспарить и тянет её из небытия на землю. И где первоначально камень придавил человека, там же можно от него освободиться (сбросить, снять, откатить, избавиться). А для этого надо искренне покаяться и принять в себя Бога. "Каждая живая душа заслуживает право на спасение, на покаяние, на снисхождение и милосердие". (С).
Обязательно спасётся, если она полна Любви. Чехов без сомнения был полон Любви, но не доверял ей в себе и поэтому искал вне себя. Нашёл? Была ли его Любовь - чистой, горячей, непридуманной или она была той, что повисла камнем на его шее?
Из Мандельштама:
Образ твой, мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать.
"Господи!" - сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.
Божье имя, как большая птица,
Вылетело из моей груди!
Впереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади...
2.
У Александра Николаевича Сокурова на рабочем столе лежала книга стихов Осипа Мандельштама "Камень». Мандельштам называл камнем поэтический материал, из которого создавал "архитектурную форму" своих стихов. Когда 10 января 1916 года Мандельштам дарил Марине Цветаевой 2-е издание своей книжки, он так и написал в дарственном обращении: "Марине Цветаевой — камень-памятка".
Возможно, "камень-памятка" и заглавие стихотворного сборника стали для режиссёра поводом многозначительно назвать фильм "Камнем"? То есть фильм своего рода камень-памятка о Чехове …
Из Мандельштама ("Камень"):
Паденье - неизменный спутник страха,
И самый страх есть чувство пустоты.
Кто камни нам бросает с высоты,
И камень отрицает иго праха?
3.
В Евангелии говорится, что Иисус Христос сказал о себе как о краеугольном камне, на котором Он воздвигнет Церковь. "Всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне". (Мф., 7:24)
Под "камнем" подразумевается вера в Иисуса Христа, Который в Священном Писании называется камнем.
Краеугольный камень в строительстве - это замковый камень свода или арки, который держит весь свод. Убрать камень, и свод рухнет. Значит, без Веры, без Бога нет жизни, всё рухнет!
Антон Павлович Чехов вырос в религиозной семье, но жил в области рационального разума. На протяжении всей жизни в письмах и в разговорах он не раз говорил о своём безверии, например, в 1892 году – "Религии у меня теперь нет", в 1900 году - "Я человек не верующий", в 1903 году (за год до смерти) - "Я давно растерял свою веру".
В повести Чехова "Дуэль" дьякон спрашивает зоолога: "Вы в Бога веруете? Вы же в Христа не веруете". Зоолог отвечает: "Нет, верую, но только не так как вы, не по-вашему".
Думаю, Антон Павлович верил в Бога, но по-своему. Его миропонимание и бескорыстная помощь людям были по-настоящему богоугодными делами и воплощали христианские идеалы.
Чтобы по-настоящему уверовать в Бога, нужно время. Чехов говорил, что нужны "десятки тысяч лет, чтобы человечество узнало истинного, настоящего Бога. Узнало эту истину так же, как знает, что дважды два четыре". Может, Чехову не надо было ждать тысячи лет, хватило чуть меньше ста?
Для большинства живущих Бог – не камень веры, но – преткновения, то есть Бог тот камень, о который люди "претыкаются и соблазняются" до сих пор.
Чехов считал, что по-настоящему Бога никому не дано знать: "Никто не знает настоящей правды". И проблема веры для Чехова – не спокойное пребывание в состоянии веры, а ее постоянный поиск.
В записной книжке Чехова была запись (потом он перенёс её в дневник): "Между "есть Бог" и "нет Бога" лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец".
Герой "Архиерея" перед смертью тоже видел поле: "… и представлялось ему, что он, уже простой, обыкновенный человек, идет по полю быстро, весело, постукивая палочкой, а над ним широкое небо, залитое солнцем, и он свободен теперь, как птица, может идти, куда угодно!"
Возможно, сокуровский Чехов как раз перешёл это поле и вернулся в жизнь, потому что мог "идти куда угодно".
Каждый сам должен перейти своё поле и стать свободным - в жизни или после смерти. В живом теле или в бестелесном человек всегда есть Дух, а Дух – это суть Божия, ибо созданы мы "по образу и подобию". Отрицая существование Бога, мы отрицаем себя.
Вспоминаю высказывание из фильма "Покаяние":
- Скажите, эта дорога ведёт к храму?
- Нет, это улица Варлама, она не ведёт к храму.
- Тогда зачем она нужна? К чему дорога, если она не приводит к храму?
Конец фильма совсем грустный.
Чехов со Сторожем стоят у стола. Чехов подбирает со стола оставшийся кусочек хлеба и жуёт его. Долго смотрит в сад.
- Давайте сядем.
С шумом двигаются стулья, садятся.
Голос Чехова: "А где же вилка?"
Долгая тишина. Лай собак и музыка Малера. Прекрасное лицо Антона Павловича задумчиво. Сторож смотрит на него, но не прерывает молчание. Опять из угла в угол по диагонали неровная кромка горы за "бесформенной студенистой массой" облаков ... Намёк, что пора ТУДА?
Чехов: "Холодно".
Сторож: "Я закрыл окно".
Антон Павлович долго глядит на Сторожа, оглядывается на дверь, поднимает ладонь, то ли хочет дотронуться, то ли предостеречь, то ли остановить ... встаёт и уходит, не прощаясь. То ли время истекло, то ли позвал кто, то ли понял что-то важное … Сторож бросает вслед: "Я с Вами!" Но Гость не останавливается, он возвращается в своё бессмертие, но в одинокое или нет, это уже другой вопрос!
Из Мандельштама:
И думал я: витийствовать не надо.
Мы не пророки, даже не предтечи,
Не любим рая, не боимся ада,
И в полдень матовый горим, как свечи.
Ранее в разговоре со сторожем Чехов сказал: "Мне кажется, что вы не поняли эту жизнь".
Сторож: "Да, я не люблю эту жизнь, а Вы …разве Вы любите жизнь?"
Чехов не отвечает на этот вопрос. И так ясно, не любил, не вернулся бы.
Возвращение Гостя (а гости всегда ненадолго) было, может быть, пробным камнем, только не сизифовым, а камнем в ступенях к Богу. Не этажи видел Чехов ТАМ, но восходящие ступени!
Фильм закончился, но вопросы остались, и ответы с каждым просмотром будут разные, потому что я буду много раз смотреть фильм "Камень" и всякий раз понимать его по-новому.
С шедеврами всегда так.
"Камень". Режиссёр Александр Сокуров. Сценарий Юрия Арабова. В ролях Леонид Мозговой (Чехов) и Пётр Александров (Сторож). Год выпуска 1992. Режиссёрская редакция – 2009 г.
1993. Приз к/с "Ленфильм" имени И. Волка за лучшую работу звукооператора.
Иллюстрация - Заключительный кадр из фильма "Камень"
А.П.Чехов - Леонид Мозговой, Сторож - Пётр Александров.
В тексте использованы строчки стихов из сборника Мандельштама "Камень"