По далёкой стороне едет Ваня на коне
Едет по горушке, по новой деревушке.
Конь задорный, конь горячий
Рыжий, рыжий как пожар;
В гости к нам заехал Ваня,
Выпил чаю самовар!
С детства люблю путешествовать! Каждое лето новые поездки.Так было принято в нашей маленькой семье - мама и я. Уже к двенадцати годам у меня в багаже были поездки в Евпаторию, Сочи, Ялту, Москву, Ленинград – каждый раз новые встречи и впечатления. Но одно из самых ярких - о путешествии в отдалённую деревушку Вологодской области. Думаю, это так, потому что впервые я, городской житель, увидела необъятные раздолья лесов и полей, прониклась красотой природы. Было чему удивиться, одна только дорога заняла у нас почти целые сутки. Как в стародавние времена ямщики меняли на постоялых дворах лошадей, так мы меняли вид транспорта – поезд, теплоход «Ракета», паром, автобус и, наконец, последние три километра пути мы преодолели пешком. Наш маршрут движения был таков: г. Тихвин – г. Вологда – с. Нюксеница - с. Городищна - д. Ананьевская.
Нас с нетерпением ждали и потому очень тепло встречали хозяин, хозяйка и их сын Шурка. Шурке 15 лет, он на три года старше меня и на девять - моего двоюродного брата Саши. Сначала встречаю Шурку «по одёжке», скептически смотрю на его фуфайку, кирзовые сапоги, но потом понимаю, что здесь все так ходят, тепло и удобно. Фуфайка сидит на Шурке ловко и не шуршит на каждом шагу как моя модная болоньевая курточка.
Мы с братом сразу попали под Шуркину опеку, пока взрослые не могли наговориться – давно не виделись. Так потом и ходили мы гуськом, впереди долговязый Шурка, потом я, потом Сашок. Первым делом хозяева усадили нас за стол, Шурка сказал, что специально к нашему приезду отец заколол овцу. Я не могла прикоснуться к мясу, мне было до слёз жалко овцу. А могла бы ещё до ноября пожить, так сказал Шурка, получается, что ей не повезло из-за нас.
Шурка показал нам своё царство. Впервые я увидела внутреннее убранство деревенского дома, он просторный, светлый. Сердце дома – русская печь, она чисто выбелена. Мебель основательная, сделана руками деда. Названия комнат звучат необычно: горница, летняя, зимовка, холодная, ещё есть сени, подполье. В комнатах весёленькие занавески, кружевные рушники, глиняная кухонная утварь - мне кажется, что я нахожусь в музее.
В этот день и вечернее чаепитие было необыкновенным. Мы стали участниками целого ритуала. С русской печи достали большой (на полтора ведра) самовар, Шурка принялся его «наставлять»: предусмотрительно закрыв краник, заполнил прозрачной колодезной водой, из печки добыл пылающие угольки и положил их в самоварную трубу, туда же бросил зажжённую лучину - тоненькие берёзовые щепочки. Видя, как Сашок завороженно смотрит на пылающие угольки, понимаю, что спички придётся перепрятать. Напоследок Шурка самоварную трубу вывел в печной дымоход.
- Для тяги! – со знанием дела объяснил он.
Примерно через час пылающий Самовар Самоварович на столе. Все угощаются чаем с необычайно ароматным вареньем из лесной малины.
Уже поздно. Переполненная впечатлениями, я выскальзываю на улицу и замираю. На улице темно, едва светятся огоньки близлежащих домов. Буквально в нескольких шагах стоит стеной лес, слышно, как ветер перебирает листву, ветви качаются, слышны непонятные шорохи и звуки. Замираю от соприкосновения с таинственным миром Природы, становится тревожно, что я лишь его малая песчинка. Нет, Маугли из меня не получится, спешу назад в дом, где светло, тепло, идёт задушевная беседа, слышится неторопливое певучее оканье. На душе так радостно, что только ради этого стоило проехать сотни километров.
Вечером укладываюсь спать на тюфяк, набитый свежим сеном, укрываюсь лоскутным одеялом- ведь ночи в августе прохладные. Воздух можно пить, кругом тайга – многовековые деревья. Вот куда мы забрались!
Уклад жизни в семье был простой. Хозяин с раннего утра отправлялся на работу в поле, он тракторист. На хозяйке и Шурке вся домашняя работа - корова, овцы, курицы, огород. Хозяйка спозаранку пекла хлебные лепёшки, они назывались очень смешно - «шалевушки». Почти все продукты были с собственного двора, здесь и масло, и сметана, и куриные яйца, молоко, мясо. За завтраком Сашок упрямо твердит, что он не станет есть яйца от курицы, а будет только из магазина. Все улыбаются.
Неделю провели мы в гостях. Каждый день новые впечатления, новые открытия. Запомнился поход по грибы. К моему удивлению, Шурка привёл нас к ближайшей просеке, минут пятнадцать ходу от двора. Он велел собирать грибы, сам исчез. Ходили- ходили мы с братом вдоль просеки – нет грибов. Шурка вскоре объявился, корзина наполнена солнечными веснушчатыми рыжиками. Весь его вид говорит: «Ну ничего-то, вы городские, без меня не можете!». Он терпеливо стал объяснять как рыжика перехитрить, в траве отыскать. Грибов, и вправду, оказывается много, мы возвращаемся домой с полными корзинами. Сашок в куртке до земли, подпоясанной кушаком (какую нашли), в картузе – точь-в-точь как у Шурки. Картуз велик и постоянно сползает Сашке на нос, от того он всё время спотыкается, но ношу свою не отдаёт, волочёт сам. Он у нас такой. Дома хозяйка всплескивает руками: «Куда столько!» Садимся перебирать грибы, вздыхая запах мха, травы, земли. К обеду на столе «рыжница» - по-городскому молочный суп с рыжиками, прямо из русской печи - диво-дивное! Отведайте, господа хорошие!
Однажды Шурка прискакал к дому верхом на коне. Мы с Сашком замерли. Была у меня несбыточная, а потому потаённая мечта о старшем брате, таком, чтобы всем обидчикам во дворе отпор мог дать. Глядя на Шурку представляю, как мой брат появляется во дворе на гнедом коне. Шурка ждёт оваций, поэтому помечтав, с сожалением возвращаюсь на землю. Ладно, нет у меня старшего брата, но Сашка-то есть. Надёжный человек, проверенный, да и кровь родная всё-таки! А конь хорош! Шурка благосклонно разрешает его погладить и покормить корочкой хлеба. Тот аккуратно берёт угощение бархатными губами из детских рук, обдавая ладошки тёплым дыханием. Хорошо!
Не успели мы глазом моргнуть, как пришла пора собираться в обратный путь. Уезжая сохраняю светлую память о встрече с простыми людьми тяжёлого крестьянского труда, о соприкосновении с природой, красотой северного края. Так бывает, когда умоешься водой из звонкого прозрачного родника. Теперь я точно знала, с чего начинается моя Родина!
Вот я снова дома. После деревенских просторов городская квартира как будто бы уменьшилась в размерах. Взахлёб рассказываю маме о своём путешествии. И о том, что в подполье живёт кошка с малышами – котятами. Кто бы мог подумать, что из неё– «вертихвостки» такая замечательная мать получится. И о том, что урожай нынче богатый.
- А шефы им что, развернулись и уехали в город! Бригадир теперь отгулов не даёт, а баню надо под сруб возводить, ненароком дожди начнутся, что делать?
И о том, какая у Маньки Забелиной корова « заброда» - сама уйдёт и всё стадо уведёт. А пастух запил.
- Кому стадо пасти? Школьники на каникулы поразъехались, а какие остались, от них толку нету.
Мама ласково, но настойчиво уговаривает меня ложиться спать. Не имея сил сопротивляться, с удовольствием забираюсь в пахнущую свежестью и домом постель, но впечатления не дают уснуть. Напоследок спохватываюсь, что надо бы готовиться к зиме, купить песок, муку, чтобы был запас. Мама удивлённо вскидывает брови (ближайший магазин в двух шагах ходу).
И всё-таки вскоре сон берёт своё. Я становлюсь лёгкой, поднимаюсь к облакам, сопровождаемая причудливыми образами: пастух с гармошкой, Шурка на летящем коне, кошка с котятами, корова. Постепенно их очертания расплываются, они удаляются от меня, скрываются за горизонтом. Я, наконец, засыпаю крепким беззаботным сном путешественника, вернувшегося домой. Сплю…! Ангел-хранитель кружит надо мной, охраняя мой сон.
Прошло несколько лет после моего путешествия, я училась в десятом классе, готовилась к поступлению в институт. Честно говоря, Шурка совсем исчез из моего поля зрения. Однако, как выяснилось, он тоже время зря не терял. Окончил техникум, отслужил в армии, после службы приехал в наш город к дяде погостить. Как-то зимой вечером они нагрянули к нам с мамой в гости. Как подобает гостеприимной хозяйке, мама накрыла стол. Взрослые разговаривали на кухне, я делала уроки и вышла к гостям, когда они засобирались уходить, чтобы проводить. Что-то было не так. Шурка с каменным лицом нахлобучил кроличью шапку и даже не смотрел в мою сторону. Дядя вообще был очень сердит, ушёл, не попрощавшись, хлопнув дверью. Ничего не понимая, недоуменно смотрю на маму!
- Они свататься приходили а я сказала, что тебе надо учиться! – объясняет мне мама.
Мы долго смеялись - несостоявшиеся «тёща» и «невеста». Мне было искренне жаль Шурку, и я очень радовалась, когда он вскоре женился. Сейчас у него дружная семья, сейчас уже взрослые дочери, он работает шахтёром на Севере, но каждый год в отпуске приезжает в маленькую деревушку Нюксенского района Вологодской области.
Только сейчас понимаю, что Шурка, сам того не ведая, оставил след в моей душе. С ним было легко и просто, не припомню ни одного случая, чтобы он нас с братом обидел. Любое дело, за которое он бы ни взялся, спорилось в его руках. Мой муж – тоже выходец из вологодской деревни, пятый ребёнок в большой крепкой семье. На нашу свадьбу была заколота овца, так принято делать по большим праздникам, это я уже знала. На этот раз мне было не до переживаний за судьбу бедной овцы, я вступала в совершенно новую жизнь.
«Предтеча» – событие, предвосхищающее что-либо. Думаю, не случайно по воле судьбы я, как молодой специалист, вновь встретилась с Вологдой и живу в этом городе уже тридцать лет.
Я иду по улице с символическим названием Предтеченская, знаю, что где-то здесь мои давнишние следы, знаю, что сегодня здесь следы моих детей – вологжан, знаю, что здесь останутся следы моих внуков и правнуков – в каждом частица меня. Значит здесь, в этой стране, в этом городе продолжится моё долгое путешествие во времени. И от того светло и радостно становится на душе!
Для того, чтобы путешествовать не обязательно отправляться в дальние страны. Нужно лишь видеть мир во всём многообразии красок, как это бывает у детей.