В поселке центральной усадьбы - зерно колхозникам выдают по пятницам. В большом каменном складе самосвалами насыпаны бурты ячменя, овса и грубо помолотой смеси. Чистый ячмень - пернатым, муку - остальной живности. Нагребай мешки. Лариса взвесит, запишет. Распишись - и оно твое.
По домам мешки развезут. Машиной или трактором - на несколько домов. Мотоциклом - себе и соседу. Велосипедом - на свое подворье.
В большом складе многолюдье. Все работают сноровисто. Трудятся на себя.
В напряженной тишине короткие вопросы и короткие ответы прерываются торопливым шарканьем жестяных совков о бетон пола и шорохом ссыпаемого в мешки зерна.
Мучная пыль облаком висит над людьми, оседает по всем местам, кроет углы и стены белесой пеленой.
Елена с Наталией затаривают пятый мешок. Четыре, уже завязанные, выстроились поодаль ровным рядком. Вдвоем затаривать жито намного податливее, чем поодиночке.
- Бог на помощь, соседи. Доброго здоровья всем. - Порушило усталую тишину из ворот склада вдохновенное приветствие Колокольчика.
- Бог-то-Бог, да и сам не будь плох. И тебе не болеть. - Откликнулось от буртов.
Колокольчиком Петра прозвали за звонкий голос и желание каждому встречному открыть и выплеснуть душу, не заботясь нужно ли это собеседнику. И роста он был маленького, а голос чем-то очень напоминал звон валдайского колокольчика. Тронь - и зазвенит, да и трогать нужды не было. Звенел Петя в нужную пору и без нее.
- В нашу сторону, прется. Заболобонит, - проворчала не богатая на благодушие, еще не свыкшаяся с долей соломенной вдовы, Наталья.
- Один мешок остался. Нагребем да уйдем. -
Уйти не успели.
- Привет, подружки, - уже звенел возле них Петя, разворачивая солидную скрутку пустых мешков.
- Привет, привет, - принужденно ответили женщины. - Чего мешков больше себя набрал? С пупа сорвешь. Или еще чего, более серьезное, надсадишь... - Остерегла с серьезным видом Наталья.
- Ой, что ты, - ужаснулась Иринка, - ему «более серьезное» надсаживать нельзя. Полина, у него женщина видная, ухода постоянного требует. Нельзя надсаживать... -
- Да-да, правильно говоришь, Ирина. Нельзя надсаживать, согласился Петро. - В столицу еду. Надолго. Вот и надо житом как следует запастись, - перешагивая через иронию подружек, ответил Петро.
- Ты, вот что, москвич, - предупреждая очередное многословие Колокольчика, заключила Наталья. - Бери мешки, да таскай на весы. А мы с Иринкой, пока разминаешься, твои затарим. -
Не сразу сообразив, что надо соглашаться, Петр ухватил крайний мешок и направился к весам.
Ожидать машину уселись на мешках, рядком установленных под стеной склада.
- По какому делу в столицу-то наладился? - Продолжила, всхлопнув и повязав платок, Наталья прерванный допрос.
- К старшему прокурору. -
- ??? -
- По телевизору показывали бедолагу-губернатора. Его за умыкнутые из казны миллионы рублей, в тюрьму посадили. -
- Так это сейчас чуть не каждый день передают. Чего шастать? Смотри да сокрушайся дома. Поедет он... к старшему... - всколыхнулась Наталья.
- Погоди. Дай человеку досказать, - снова заступилась за Колокольчика Иринка.
Потухший от Натальиной неприязни Колокольчик, вновь ожил:
- За каждый уворованный им миллион присудили ему по два дня отсидки. Вот я и попрошусь за этого страдальца недельку, другую в казематах томиться. Котомка денег нам с Прасковьей, не помешает... - утратив валдайский колорит, закончил объяснение, Колокольчик.