Вчера похоронил тренера. Мухин Николай Николаевич. Умер тренер. Время пришло. Всем приходит время.
Это был волейбол. Все отрочество и всю юность ему посвятил, волейболу. Хорошая, интеллигентная, бесконтактная игра. Бесконтактная, но с очень большим накалом и, что важно…, очень командная. Очень похожая на жизнь. Всегда неизбежна чужая, своя подача, прием, пас, удар, блок, падение на грудь, снова пас, снова удар, ошибка на блоке, касание сетки… - очко. Странно это – как, насколько многое, да почти все наше мышление, строй, настрой наших мыслей родом из детства? Было бы преувеличением сказать, что он, тренер, сформировал тогда, в юности, мой характер. Но уж отношению к жизни как к игре – точно научил… или игра научила.
Но сколько же поколений нашего брата пришло в церковь-то! За ворота не обозреть. Я ведь гностик, прожженный атеист. Я и крещусь-то на храм через силу. Ведь я не верю, что Николаич (так его мы приватно звали меж собою на площадке) глядел на это собрание с какого-то непостижимого «сверху» и радовался тому, как много народу он собрал поглядеть на последний свой путь. Мне было бы приятно знать бы, что он видел, да только я в это не верю. А было бы здорово. Не речи эти в душном от ладана панихидном приделе городской церкви; на морозной, где-то на задворках городского кладбища, могиле; да на горячих, пахнущих блинами и рыбой ресторанных поминках этих слушать – в них слишком много пускай и искреннего, но и извинительно пересладкого звука – а просто увидеть, сколько загрустило, всерьез, нелицемерно загрустило народу о твоей смерти.
Это хорошо все-таки, что мы, нет-нет, да и допускаем в себя всерьез, без клоунады церковной, мысль о Боге. Есть ли Он, нет ли Его? зол Он иль добр? – все тлен, все суета и томление духа. Пускай и нет, но… Как здорово, что на твое отпевание столько гостей! Тут - и нигде больше не увидишь, чего стоил и к чему, зачем живет, жил ты, человек. Или память людская и есть сам Бог? Конечно, скоро, кто раньше, кто позже, уйдут и все воспитанники твои, а с ними и память по тебе… Но пока…
Покойся с миром, Николай Николаевич Мухин. Аминь