- Ну, с Новым Годом! - сказала Маша, глядя на разноцветные гирлянды.
- С Новым Годом! - ответила Королева, нежно взмахнув еловыми ручками.
- На этот раз ты совсем хороша. И золотой шар на тебе - он так похож на солнце, что просто не хватает слов!
- Спасибо! - сказала Королева и сдержанно, по - матерински, улыбнулась.
Маша подумала, что неплохо было бы рассказать папе о ёлке, но папа уже умер и теперь был ангелом. Она отыскала его портрет на ёлочной груди: белый и с золотой трубой - он нырял в слоёное тесто облаков и казался совершенно непохожим на себя. Но Маша знала, что это был именно он. Кому как не ему украшать теперь грудь этой зелёной волшебницы праздника? А маме говорить было нельзя, мама не поверит и придётся потом плакать. Ёлка не любит этого. Каждый раз от посторонних слёз она теряет зелёный мех, кажущийся потом маленькими иголками.
- Когда придёт ночь - я прочитаю тебе стихи, а ты послушаешь. Очень красивые!
- Конечно, моя маленькая принцесса, мы вместе почитаем и послушаем.
Ёлка снова аккуратно пошевелила руками и расправила полупрозрачное платье. В коридоре послышались шаги, и дверь в комнату отворилась. Королева сразу притворилась мёртвой. Вошла мама.
- Доченька, ты чего здесь, в темноте? - спросила она.
- Ничего, мама, всё хорошо! Любуюсь на красоту.
- Сейчас я уйду в гости. Дядя Серёжа пока ещё не подъехал, поэтому ты остаёшься за старшую в доме.
Мама поцеловала дочку в лоб. Весело щёлкнул замок входной двери.
- Ну, вот мы и одни! - воскликнула радостно Маша, подпрыгнув чуть ли не до потолка.
Она обняла Королеву, прижавшись к ней всем телом. Столько восторга, столько радости излучали её глаза. Казалось, будто она теперь - ещё одно ёлочное украшение - самое большое и самое ценное.
Шея Королевы зашевелилась и из - под густой меховой шубы вылез маленький герольд.
- Осторожнее, мадмуазель! - проскрипел он, приветственно поклонившись. - От такого объёма нежности моя светлость может лопнуть. И тогда никакого Нового Года не наступит, всё будет по - старому.
- Ой, простите, пожалуйста! - извинилась Маша и отпустила Королеву.
Королева улыбнулась и стала осторожно поправлять стеклянного герольда. Он был чёрным и больше походил на индусского подростка с трущоб Мумбай. Маша относилась к нему почтительно. В прошлом году он пообещал ей благосклонное отношение учителя по математике, которого она очень боялась и который был чем - то похож на королевского герольда.
Маша несколько раз обошла Королеву кругом, присматриваясь к её многочисленной свите. Сиреневый Мистер Юла, оранжевый Мальчик - Звезда на синем фоне, Барабанщик - Молчун, Зелёнщик были с ней и в прошлом году, а вот Господина Снеговика и еле заметную серебристую собачку Маша видела впервые.
- Да, они новички, но я их взяла с собой. Им очень хотелось посмотреть на тебя и, при возможности, даже поговорить.
Снеговик кивнул Маше головой, но собачка молчала.
- Почему ты молчишь? - спросила Маша. - Тебе не хочется говорить со мной?
Она приблизила лицо к собачке, чуть не стукнувшись с ней носом.
Гирлянды сбоку подмигивали красными и жёлтыми огоньками.
Вдруг собачка открыла глаза и два ярко - голубых зрачка вспыхнули на её лице совсем по - человечески. Они смотрели в самое сердце девочки, так искренно, с такой теплотой, с такой отзывчивостью, что Маша чуть не расплакалась. Обычно так смотрят ангелы. Не те - выдуманные художниками, а настоящие, которые бывают во сне.
- Какая ты не - о – бы – ы – ы –чная – а - а! Не как другие. А я совсем обычная и даже двойку получила по математике.
- И наша маменька в совершеннейшем заблуждении касательно этой оценки! - проскрипел герольд.
- Тише! - Маша подняла голову, с негодованием сверкнув глазами на старого умника.
Королева своей миниатюрной ладошкой закрыла герольду лицо.
- Ну и получила, да! Но это не интересно - таблица умножения, в которой могут быть неправильности, а эти неправильности заставляют зубрить наизусть! - Обратилась Маша к собачке, сложив молитвенно ладони у груди. - Откуда ты и как тебя зовут?
Собачка грустно глядела на Машу.
- Значит, у тебя нет имени... А как тебе хочется, чтобы тебя звали?
Собачка молчала.
- Наверное, ты обиделась из - за двойки и думаешь теперь, что я не прилежная девочка...
Маша опустила глаза в пол, и красная акварель растеклась по её щекам.
- Рррррррр... Ав! Ав - ав!..
- Ой, ты говоришь? - девочка радостно хлопнула в ладоши. - Значит, ты не обиделась? Вот так здорово!
- О - на тос - ку - ет по хо - зя - е -вам ко - то - ры - е е - ё бро - си - ли пы - лить - ся в я - щик с раз - но - цвет - ны - ми зме - я - ми. - Сказал Снеговик, поправляя морковку на носу.
- О каких хозяевах он говорит? - обратилась Маша к Королеве.
- О прошлых. В прошлый раз с ней играли другие дети, которые потом забыли про неё. Человеческая память быстро забывает добро, которое мы приносим людям. Твоя мама нас тоже потом уберёт на антресоль. И все забудут нас до следующего Нового Года. Даже ты.
- Нет! Как я смогу забыть вас? - воскликнула девочка. - Нет, этого никогда не случит...
В квартиру позвонили. Хрипло и громко прочирикал дребезжащим голосом звонок. Маша бросилась открывать дверь.
- Оооо, кого я вижу!!! Да как ты выросла, моя принцесса! - дядя Серёжа подхватил девочку на руки и крепко поцеловал. - Сейчас будет торт, а потом мультики. Я обожаю мультики и буду их смотреть с тобой!
Он вошёл вместе с девочкой на кухню и водрузил на стол из подарочного пакета большой торт. Мама оставила на столе чашки, конфеты в конфетнице и огромную миску салата, который Маша терпеть не могла.
- Дядя Серёжа, подожди минутку, там собачка!
Маша спрыгнула на пол и убежала обратно в комнату. Но как только она подбежала к Королеве - в комнате загорелся свет и гирлянды сразу стали тусклыми и как будто игрушечными.
- Где собачка? Тебе собаку подарили, моя крошка?
Дядя Серёжа подошёл к ёлке и нагнулся, заглядывая под маленький столик, на котором она стояла.
- Но я не вижу здесь собаки! - развёл он руками.
"Ох ты, зануда! Она не будет с тобой разговаривать, потому что ты тоже забудешь о ней. Потому что человек быстро забывает о добре, подаренном ему!" - подумала Маша, но не стала говорить вслух.
А Королева снова притворилась мёртвой, и её голова с невидимой короной безжизненно повисла на тонкой еловой шее...