Господа и уважаемые дамы, ещё раз напоминаю - этим романом я выполняю просьбу многих читателей, которые хотели видеть мои лучшие рассказы, изданные отдельной книгой. Я пошёл по другому пути - роман будет написан на основе уже изданных лучших историй, но не только - будут и абсолютно новые рассказы. Всему своё время. (Если кому приспичит приобрести "опусы" полковника Чечеля в печатном или электронном варианте, заявки прошу слать на "chechelya@mail.ru" В каждой моей изданной книге, начиная с третьей, в конце по 40-60 цветных фотографий, чего нельзя разместить на прозе.ру.
«Ничего не бойтесь. Жизнь в страхе не достойна человека» (ОШО)
«Да, за эти полёты я мог запросто слететь с лётной работы. Меня спасла совершенная техника пилотирования, которая вдруг проявилась у меня «с перепугу», - подумал старик. Эти четыре полёта явились краеугольными в моём становлении как лётчика. Хотя были и другие, не менее важные, - вспоминал старик. На память сразу пришёл ещё один вылет, который очень большую роль сыграл в его жизни.
"Нас провожает кто-то взглядом
Как пролетевшее тепло"...
Слова «Моя мечта умереть у камина» старик впервые услышал от майора Георгия Горобца вот при каких обстоятельствах. На тот период Горобец, будучи командиром 2-ой эскадрильи, исполнял обязанности ВРИО ЗАМ Командира полка вместо ушедшего в плановый отпуск подполковника Бойко. Именно поэтому он полетел со мной, лётчиком-«солопедом» 1-ой АЭ, в контрольный полёт на «спарке» ИЛ-28у, чтобы дать мне допуск к полётам ночью в СМУ (сложных метео условиях, - вспомнил старик. Вообще-то на аэродром надвигалась гроза, но руководитель полётов самые опытные экипажи выпускал в воздух. Мы взлетели последними. Всем остальным, просящим запуск двигателей, РП давал команду «Быть на приёме».
Я уже заканчивал крайний вираж в зоне с креном 60 градусов, - вспомнил старик, - как гроза всё же налетела – не успели. Я не знаю, в каких условиях производили посадку экипажи перед нами. Нам достался самый её пик. Ливень, сильнейшая болтанка и самое главное – частые молнии, после вспышки которой глаза несколько секунд вообще не различают показания приборов в кабине. Если честно, я был потрясён. Именно так старик охарактеризовал своё тогдашнее состояние. Душа куда-то ушла в пятки, и страху было «полные штаны». Майор Горобец, жаль не помню его отчества, - подумал старик, - вдруг «замурлыкал» какую-то бравурную песню, а потом вообще перешёл на мат.
Он пилотировал, вёл радиообмен и одновременно крыл по СПУ (самолётному переговорному устройству) матом погоду, руководителя полётов, даже на выравнивании он умудрялся издеваться над подсказками ПРП (помощника руководителя полётов), который командовал: «Убери крен, высота метр, а Горобец в ответ: «Не учи отца еб….ся», сам знаю и т.д. Сам я в шоке не видел ничего: ни скорость на глиссаде, ни курсовые приборы. Глаза бегали по лобовому стеклу кабины и пытались увидеть сквозь ливневые осадки землю. Что меня тогда особенно поразило – я никогда в жизни ни до, ни после этого полёта, не видел, чтобы самолёт пилотировали так резко и точно, хотя возможно, мне это тогда показалось с "перепугу", - размышлял старик, вспоминая тот вылет..
Лётчики, я не оговорился, именно резко и точно. Обычно, во все времена нас учили, и я потом учил, что лётчик должен пилотировать самолёт не резко, но энергично, и это правильно. Но Георгий Горобец одним махом запрыгивал на глиссаду обратно, когда нас бросал вниз или вверх нисходящий, или восходящий порыв. И так же резко, без промедления, запрыгивал обратно, когда ураганная болтанка сбрасывала нас с посадочного курса. Как он видел высоту выравнивания, я вообще не пойму. Я «узрел» только какое-то подобие светового пятно от прожекторов, которое говорило, что полоса где-то под нами, но никак не о высоте, сколько до неё осталось.
В общем, сели… Зарулили на стоянку, не открывая фонарей, молча, посидели в кабине, пережидая дождь, вылезли. Стали под крылом, Горобец закурил, хотя на стоянке это делать не положено. Потом спросил меня: «Ну, понял, как бывает?» Я ему в ответ: «Вам, наверно, нравятся такие полёты?» На что Горобец ответил: «ЭХ, ЛЕЙТЕНАНТ, МОЯ МЕЧТА УМЕРЕТЬ У КАМИНА»…
Я не знаю, этот мат при заходе на посадку Георгий Горобец специально для меня «придумал», чтобы привести в чувство, или он всегда так делает от «избытка эмоций» - помните: «А он, мятежный ищет бурю, как будто в буре есть покой», - но я вам скажу точно – этот полёт с ним раз и навсегда выбил у меня панический страх перед грозой. Подчёркиваю, сам страх остался, но панический страх исчез навсегда. И потом, когда прижимало и приходилось садиться в грозу, а такие случаи у меня не раз бывали на разных типах летательных аппаратов, после заруливания я всегда вспоминал с глубокой благодарностью майора, а впоследствии, подполковника и командира транспортного полка в Остафьево, Георгия Горобца и его «педогагическую науку». А через 4 года после этого полёта отсутствие панического спасло мне жизнь, - вспоминал старик.
На фото - 1 января 2017 года пришёл первый гость и читатель - Марина, и всё для того, чтобы приобрести 7-ую мою книгу. (Приходит всегда с тортом, таким гостям всегда рады). В прошлом году с моей лёгкой руки впервые в жизни встала на горные лыжи. А по весне сбросим её с парашютом, но она об этом ещё не знает.