Глава 35. И последняя.
Толик открыл глаза и увидел белый свет в конце тоннеля.
"Опять... что ли... дорога на Рай?.. Да ну... что за бред!.. Я не так уж сильно и ударился головой-то... Больше похоже на... на... на проход в другое измерение.."
Со стороны другого измерения появилась тень. Толик прищурился и тень приняла форму головы. Голова посмотрела на Толика сперва одним глазом, потом, другим, потом, как показалось Толику, повертела кончиком крыла у своего виска, сказала: "Ка-ар!!!" - Больше похожее на "Де-билл!.." и улетела.
"Фу ты!.. Я уж испугался... думал... опять Петрович..." - На этот раз, без чьей-либо помощи Толик выбрался из колодца. Из того самого высокого колодца, который находился рядом с домом номер одиннадцать по улице 5 Кордная и где нашёл свои же штаны, носки и ботинки, водитель такси.
Толик огляделся - пространство вокруг дома по сравнению со вчерашним днём заметно преобразилось. Появились новые здания на территории бывшей детской больницы и пятиэтажный кирпичный дом, через дорогу - остановка общественного транспорта, которой вчера ещё и в помине не было, а на самой дороге, вездесущие маршрутки, порождение дьявола, а если точнее, МинТранса.
Толик вернулся во двор, откуда только что вышел и посмотрел на окна четвёртого этажа. Никто, конечно, уже не махал из них, а на месте балкона, на котором он сегодня провёл добрую половину ночи, красовалась застеклённая лоджия. Её не успели бы застеклить за те несколько минут, в течение которых Толик пребывал в колодце, следовательно прошло достаточно большое количество времени.
"Большое количество времени... за несколько минут?.. Большое... количество... времени... за... несколько... минут... в колодце!.. Бред полный!.. Или... не бред?.. И... если колодец... на самом деле не простой... то..." - Толик вернулся к колодцу и заглянул внутрь.
-Есть кто-нибудь?.. Э-ге-гей... - Крикнул наудачу, но никто не ответил, даже - эхо.
Колодец, как колодец. Две трубы, две задвижки, сухо и чисто. Странно, что место было ещё не занято бомжами. Толик спустился вниз, постоял секундочку и вылез. Ничего на свете не изменилось, разве что он стал старше на эти несколько секунд. Толик собрался с духом, закрыл глаза и спрыгнул в колодец "бомбочкой".
Переместиться во времени и на этот раз не удалось, а вот большой палец на левой руке сломал, когда увидел, что "бомбочка" летит прямехонько на задвижку и попытался затормозить, цепляясь на лету за вделанную в стену колодца железную лестницу.
Колька проснулся и первым делом проверил, надёжно ли припрятан под подушкой трофей. Посмотрел украдкой на Толика, тот спал, продолжая с кем-то биться во сне. Колька отвернулся к стене и включил смартфон.
Память у него была отменная и он всё схватывал на лету, поэтому запомнил, как командировочный пользовался аппаратом. Залез в "Галерею" и пролистал все фотографии, включая вчерашние. Снова долго разглядывал фото маленького Толика, висевшее на кухне у "Эдуарда" и ту, что сейчас висела над кроватью брата. Вне всякого сомнения, это была одна и та же фотография, но что это означало, понять так и не смог.
Колька вышел из "Галереи" и нажал на оранжевое окошко, высветившееся на экране. Это были контакты и первым же номером шло: "Я - Смешнягин Анатолий Андреевич", номер и фотография командировочного.
Один Смешнягин Анатолий, он же Толик, он же Толька, разинув рот громко сопел во сне, выдувая правой ноздрёй небольшой пузырь, который почему-то не лопался. С пузырём, он совсем не походил на фотографию из "фотоаппарата"!
"Но... вот если без пузыря... да выбить один зуб... да сделать выражение лица поглупее... да с поправкой на возраст..." - Додумать Колька не успел. В этот момент смартфон громко пикнул и на экране появилась надпись: "Заряд батареи - 5%. ОК?"
Последний раз Толик заряжал его ещё позавчера вечером и батарея, естественно разрядилась, так как много фотографировались, да и сотовая связь ещё отсутствовала в принципе и аппарат сам искал сеть, что тоже очень быстро садит батарею. Колька ничего этого знать не мог, а прихватить ещё и зарядку, не додумался.
От пиканья телефона, Толик зачмокал губами, пузырь в ноздре лопнул и он проснулся.
Колька быстро сунул аппарат под подушку и прикинулся спящим.
Толик приподнялся на локтях, сонным глазом, который смог разлепить, поводил по комнате, соображая, что за звук разбудил его, не обнаружил источника звука, перевернулся на живот, обнял подушку и снова погрузился в сладкий мир, где он, великий и непобедимый воин, с одного полукрюка одной левой укладывает на больничную койку Серёгу из девятого дома.
Когда Толик снова заснул, Колька выудил из-под подушки смартфон, несколько раз нажал на кнопку, но включить его больше, так и не смог.
Толик обнял палец и прижал к себе. И себя и палец было очень жалко, но пожалеть было некому. К тому же, отсутствовали карманные деньги и поездка на маршрутке отменялась, а в автобусе свободных мест не оказалось и пришлось ехать стоя, что увеличивало горечь страдания.
Телефон тоже куда-то запропастился и сообщить Зинке о своём возвращении не представлялось возможным. С двумя пересадками Толик добрался до травмапункта в Нефтянниках, где ему сделали снимок, наложили гипс и выписали первичный больничный лист.
Оставался последний рывок до дома.
Тёща, которую Зинка посадила на телефон обзванивать больницы и отделения милиции, начала с БСМП и, по совершенно нелепой случайности, набрала вместо регистратуры, номер морга. Это так взбудоражило её душевное состояние, словно нехорошее предзнаменование, и у тёщи тут же подскочило давление, участился пульс и началась аритмия со стенокардией. Пришлось в срочном порядке вызывать скорую. Врачи успокоили старушку одним своим видом, восстановили давление и пульс, но, на всякий случай, взяли с собой и увезли в эту самую БСМП.
Зинка конечно расстроилась, но в парикмахерскую всё же сходила, назло Толику. Так как мама собиралась в больницу впопыхах, то из еды у неё были только таблетки, поэтому Зинка пообещала приехать к ней завтра с двенадцати до двух, когда в больнице можно было сделать передачку и навестить больного.
От травмапункта до дома прямого автобуса не ходило и Толик сделал ещё одну пересадку у Телецентра и сел на 22 маршрут. Проехали перекрёсток с улицей Королёва и начали подъезжать к остановке.
Толик встал со своего места.
Перед ним подскочил дедушка с сумкой-коляской. В сумке была картошка, которая виднелась сквозь неплотно завязанные верёвочки. Дедушка покатил свою коляску по проходу. Впереди оказалась ступенька. Дедушка хотел переставить сначала одно колесо вниз, потом другое, но тележка наклонилась и завалилась на бок. Картошка бросилась врассыпную по салону, как тараканы по кухне. Дедушка заохал, призывая всех на помощь:
-Люди... помогите!.. Караул какой-то!.. Выходить мне тута... Соберите картоху... Христа ради!..
Никто ни глазом, ни ухом, ни мизинцем не повёл. Кондукторша лишь подпихнула пару картошин к выходу и начала бубнить себе под нос:
-Ишь... размусорились тут... Дома у себя мусорите тут...
Толик сделал над собой нечеловеческое усилие и решил помочь.
Сделал пару шагов и наклонился за картофелиной. А вторая рука была в гипсе. Держаться ею за поручни он уже не мог.
Водитель увидел в салоне какое-то броуновское движение картофеля и глянул в зеркало, а когда вернул взгляд на дорогу, то запаниковал, осознав, что горит уже красный свет на пешеходном светофоре у остановки и на дорогу радостно выходят колонны переходящих. Он двумя ногами вдавил тормоз до пола и вытер пот со лба.
Толик потянулся за картофелиной и, вдруг, могучая сила ускорения подхватила и понесла его вперёд. Картофелина, которую он хотел поднять, катилась медленнее, чем бежал Толик и он, естественно легко догнал её и обогнал.
Бежать в полусогнутом состоянии было крайне неудобно и Толик в последний момент решил разогнуться.
Но не успел.
Голова со звоном врезалась в поручень.
Зинка надела бахилы и поднялась на лифте на десятый этаж. У мамы была шестая палата. Так как все двери из-за жары были открыты, то она просто шла по коридору и заглядывала во все подряд палаты, ища глазами маму.
Толик лежал на кровати с открытыми глазами и глядел в потолок. Как здесь очутился он не помнил совершенно. Последнее, что врезалось в голову, был поручень, а до этого он бежал на перегонки с картофелиной и даже смог обогнать её.
В голове стоял гул работающего двигателя 22 автобуса, а предметы не имели чётких очертаний и постоянно меняли свою форму, словно во втором "Терминаторе" второй терминатор, поэтому Толик и глядел на потолок - одно сплошное белое одеяло. Это успокаивало. Не хватало ещё только нежных маминых рук и тёплого молочка.
Тёплое молочко Толик ненавидел! И, не только потому, что ненавидел все уменьшительно-ласкательные словечки, но особенно из-за пенки, от которой терял сознание, но, глядя на потолок, захотелось чтобы кто-нибудь сейчас укрыл его, погладил по головке, напоил тёплым молочком и сказал: "Спи спокойно... милый... Всё будет в порядке!.."
В дверь заглянула Зинка.
-Зи-ина... - Толик мечтательно улыбнулся и на мгновение закрыл глаза, но затем резко подскочил на кровати и сел, что заставило весь мир вокруг головы колыхаться и какое-то время пребывать в кисельно-желейном движении: Зинка?!.
Зинка увидела маму и зашла в палату:
-Как ты... мама?.. Я тебе тут принесла...
-Выписывают уже... меня... - Голосок у тёщи был слабеньким и жалостливым: Говорят... здорова... как бык...
-Стоило тогда ехать?.. - Зинка села на стул спиной к двери и стала рыться в своей сумочке.
Толик с трудом встал, приседая и покачиваясь, и пытаясь правой рукой зацепиться за воздух.
Зинка залезла в свою дамскую сумочку, в которую легко, кроме ведра картошки, помещались ещё тысячи нужных и ненужных вещей, непонятно каким образом отыскала принесённый творожок, персики, сок и плюшки, и стала выкладывать всё это на кровать. Тёща ела не много и этого запаса продуктов ей хватило бы на неделю. Она протянула руку за персиком, взяла его и надкусила, да так и застыла с полуукушенным персиком и расширенными от удивления глазами, в которых отражалось привидение.
-Мама... ты кушай... кушай... - Зинка продолжала рыться в сумочке, пытаясь отыскать припрятанный пакет с халатом и тапками.
-То-лик?.. - Тёща чуть не подавилась, так как в разинутый от удивления рот, попытался прошмыгнуть не только откушенный кусочек, но и весь персик.
-Привет... тёща !.. - Толик подошёл к Зинке, положил правую руку ей на плечо и хотел поцеловать в темечко, для чего слегка наклонился.
Зинка рылась в сумочке и думала, что: "Нужно вызывать такси и вообще... За каким чёртом она покупала всё это?..". Присутствовала лёгкая злость и желание съесть всё самой. Но ещё большим было желание прибить Толика.
"Только попадись мне в руки!.. Прибью на месте!.. Зашибу одним ударом!.."
Вдруг, Зинка подпрыгнула от неожиданности и вроде бы кого-то зашибла головой.
Толик открыл глаза и сказал:
-О-о-о-о-о-о-о...
-Ну вот... батенька... очнулся... - Похожая на доктора Чехова, в таких же очках и с бородкой-клинышком физиономия доктора сияла от уха до уха и внушала оптимизм: Ничего страшного... батенька мой... лёгкое сотрясение мозга... Денька два-три полежит и можете смело забирать и использовать в хозяйстве...
-Толенька... прости!.. Я не хотела!.. - Зинка улыбалась сквозь слёзы и была прекрасна, как Мадонна Рафаэлева. Из-за плеча Зинки выглядывала тёща, держа свой палец у Толика на пульсе:
-Доктор... доктор... Его бы на сахар проверить...
-Вам... что с него... голубушка моя... варенье варить?..
-О-о-о-откуда... вы... тут?.. - Язык еле-еле ворочался внутри челюсти, получившей страшный апперкот головой.
-Откуда ты сам... тут?.. - Пока Зинка задавала свой вопрос, тёща вытащила откуда-то из-за спины прибор для измерения давления и начала ловко надевать его Толику на руку, на ходу орудуя "грушей". Толик покопался в памяти, но ничего, кроме забега с картошкой, вспомнить не смог:
-Хоть убейте... не помню...
-И хорошо... голубчик мой... и правильно... Это пройдёт... Всё вспомните... А сейчас...
-Ой!.. Мама родная!.. 140/100... - Тёща схватилась за сердце: Толя!!! Толя!.. Ты сегодня "Престариум" принимал?.. Только не молчи!.. Толя!!!
Толик с утра принимал только две чашки сваренного мамой растворимого кофе и один оладь, который с трудом запихнул в рот:
-Тещечка... дорогая... ну конечно... - Толик хотел сказать: "Ну... конечно... нет... Когда бы я успел..." - Но, видя состояние тёщи, положил свою руку на её руку и добавил: Ясен перец!..
Тёща тоже положила свою вторую руку сверху Толиковой, тоже погладила её и, на всякий случай, снова смерила у него пульс. Доктор встал:
-Так... дорогие мои... Больному нужен полный покой... А вас... голубушка моя... - Доктор снял круглые очки, напоминающие пенсне у Чехова и в упор посмотрел на тёщу, как на чудо природы: Будем выписывать... Да-а... Мне бы ваши анализы!..
-Хотите... я ещё сдам?.. Заберёте их себе...
-Нет... нет... Что... вы... Я в другом смысле...
Толик с трудом поднял с подушки голову:
-Доктор... Раз тёщу выписывают... можно и мне домой?.. Лучшего... чем тёща... ухажёра за больными... земля ещё не родила... - Тёща в этот момент пыталась померить давление у доктора, но тот крутился волчком, не давая ей возможности завладеть его рукой:
-В... принципе... я... не... против... но... больничного... тогда... не... получите...
Толик поднял загипсованную руку:
-У меня уже есть больничный...
-А-а... тогда... я за вас... голубчик мой... вдвойне спокоен!.. - Доктор последний раз крутанулся на месте, а затем юлой заскользил по коридору и скрылся в неизвестном направлении.
Вызвали такси. По дороге решили, что уход за больным тёща начнёт завтра с утра, а сегодня Толику необходимо просто поспать.
-А... чтобы лучше спалось... поставь клизму...
-Мама!.. Какая клизма?!.
-Тёплая... Температуры тела...
-Он еле ноги таскает... Уснет вот сейчас на ходу...
-На ходу не давай спать... Заснёт...на себе тащить будешь... Тебе больше пять килограммов тащить нельзя...
Довезли тёщу до дома и высадили у третьего подъезда.
Подъезд был тот же и не тот, что вчера, когда из него выскочила красивая девочка в голубом платье и куда потом, надрываясь, потащила чёрный пакет.
"Интересно... помнит ли Зинка ту встречу?.. И тот пакет?.. Вряд ли... Но спросить... спрошу... При случае..."
Дома Зинка уложила Толика в постель, укрыла тёплым одеялом, поцеловала в лоб и пошла на кухню варить куриный бульон. Толик немного полежал, слушая через закрытую дверь, как Зинка на кухне напевает: "Она вернётся... она вернётся... она мне ночью заменяет солнце..." - Затем тихонечко прошмыгнул в коридор, залез в сумку, висевшую на вешалке в прихожей, аккуратно достал фотографию, припрятанную между планшетом и телевизором, вернулся в зал, укрылся одеялом и заснул.
Ему снился странный сон, состоящий из нескольких как будто не связанных между собой снов. В нём он снова и снова проживал все мгновения вчерашнего дня. От падения в колодец, до того момента, как помахал родителям рукой. Видел и Петровича, и Зинку, и Кольку и не только. Параллельно, Толик видел и другой сюжет, где совершенно незнакомый парень спускается на парашюте на дерево, где девушка за рулём автомобиля переворачивается, увидев нечто, и чудом спасается из огня, где толстый не-то монгол, не-то бурят, не-то коренной русский, всё время гоняется за маленьким японцем и этот японец-самурай каким-то образом связан с ним, с Толиком невидимой нитью. Все поступки самурая подчинены единственной цели - вернуть фамильный меч и в конце пути он добивается её. Как и Толик. Мечтавший, лишь на миг вернуться в прошлое, чтобы увидеть живых родителей и просто обнять их. Ведь он так мало обнимал их, когда они ещё были живы. Самурай нашёл меч, обрёл покой и остался до конца верен клятве, данной ещё его далекими предками и эта клятва оказалась дороже собственной жизни. Толик встретил родителей, обнимал и разговаривал с ними! Два параллельных мира слились в один и, когда на конце одного, смерть, как награда, а на конце другого, жизнь, рождается вселенская гармония!
Толик поднял голову и увидел в окне четвёртого этажа двух людей. Они были немного грустными от расставания, но счастливы вместе. Отец обнимал маму за талию, а она, положила свою голову ему на плечо. Толик поднял обе руки и помахал им. Мама с отцом помахали в ответ. Внезапно окно стало отдаляться, уменьшаясь в размерах.
Толик крикнул:
-Не уходите!!! - Но они исчезли в тумане. И лишь голос мамы, который Толик бы услышал и через тысячи лет и через миллионы километров, тихо ответил:
-Мы будем всегда с тобой рядом... дорогой!..
Толик знал это и улыбнулся им в ответ.
Зинка сварила бульон и зашла в зал, проверить, как там Толик?
Толик спал и во сне улыбался. К груди он прижимал старую фотографию. Зинка осторожно вытащила фотографию из рук и сразу же узнала её, хотя до этого момента ни разу в жизни не видела. Но Толик столько раз говорил о ней, описывал её и мечтал найти, что не оставалось сомнений - это была именно та самая фотография, чёрно-белая, сделанная лично Толиком где-то в в конце семидесятых. На ней были его родители.
С отцом Зинка познакомиться не успела, он умер задолго до её встречи с Толиком, а маму она полюбила и та отвечала ей взаимностью. Вспомнилось Зинке, как бывало, собирались они втроём в её двухкомнатной квартире, накрывали нехитрый стол, откупоривали бутылочку вина или шампанского, и душевно сидели, разговаривали. Вспоминали детство и юность Толика, хохотали над этим. Зинка вспоминала своё детство, а иногда, и мама, своё. В конце концов, начинали тихонько петь и так засиживались до полуночи. Внезапная и нелепая смерть лишила их этой возможности.
Зинка аккуратно поставила фотографию на компьютерный столик и поцеловала Толика в кончик носа.
"Контрольный поцелуй в нос!.." - Так всегда говорил Толик, уходя на работу или провожая Зинку, и это стало их провожательным ритуалом.
-Спи спокойно... милый... Всё будет хорошо!..
За окном ярко светило солнце. Его лучик побежал по подоконнику, по шторам, заглянул под стол, забрался на кресло и пробежался по монитору компьютера, поклонился фотографии и весело двинулся дальше, освещая только ему одному известный путь.
И, в тот момент, когда лучик добежал до спящего Толика и тоже поцеловал его в кончик носа, Зинке показалось, а может и нет, что с фотографии ей улыбнулись!
31 августа 2016 года.