Весь день прошел ни шатко и ни валко,
Удачи не было, скорей ничья.
Мы возвращались вечером с рыбалки
С далекого «дарговского» ручья.
Тойота прыгала по бездорожью,
Нас превращая в всадников родео,
И с каждым километром все дороже
Ценилось «виски», пущенное в дело.
Под тягостным, безрадостным хмельком,
В объятиях усталой, скверной дремы
Мы в этот час мечтали об одном-
Скорее очутиться дома.
Волками, сбившимися в стаю,
За нами звезды мчались напролом,
Серебряным мерцаньем разрывая
Монгольской ночи злобный чернозем.
И вот, когда совсем немного
Осталось потерпеть до Эрдэнэта,
Как пропыленная тропа-дорога
На плоскогорье вынесла нас где-то.
Все было странным здесь : и плоская земля,
И травяной ковер, и мягкий шорох
От тренья шин по стеблям ковыля,
И от испуга в тарбаганьих норах.
Вдруг, как огни вдоль взлетной полосы
Костров цепочка выросла во мраке,
Степь озарив невиданной красы
Во вдоль и поперек исхоженном аймаке.
С волненьем , будто некое табу
Мы нарушаем, заплутав в чужих владеньях,
Мы скорость сбросили, и тут коней табун
Возник пред нами сказочным виденьем.
Плато в софитах звезд, огней,
Где рыжие, гнедые, вороные
Вверяя ночи масть, сливались с ней,
Себе оставив светлячков на вые.
Здесь были лишни коновязи и веревки,
Мелькали кони, и свободны, и быстры,
И освещали их поочередно
Во тьме ночной горящие костры
Расседланные словно навсегда,
С лукавыми, счастливыми глазами,
Теперь лишь ночь могла их оседлать,
Расставшихся со стременами
Близ юрт бродили вроде бы бесцельно,
Кочевника любовь приняв на веру.
Волшебный мир, как мхатовская сцена,
Являлся нам из темноты партера
Огни костров горели ярко так,
Сбивая с ночи сумрачную спесь.
Что это было – не ночная ж ярмарка
Нам повстречалась так внезапно здесь?
Совсем знакомое и все-таки иное
Угадывалось в мирной тишине.
Помилуй бог - да это же «ночное»
С мальчишкой-пастушонком на коне.
В занятье этом не сыскать наживы,
Никто из стада не пойдет под нож,
Никто себе не надрывал здесь жилы,
Но и в безделье никого не упрекнешь.
Им повезло найти свою отдушину
И разглядеть, от века отстранясь,
В безмолвии костра пастушьего
Труда и праздности утраченную связь.
Пасущийся табун - обычная картина,
Монгольского пейзажа, но воочию
Нам довелось увидеть как рутина
Волшебной тайной стала этой ночью.
Забыты дни с их скачкой бешеной,
И скрип повозки , что перегрузили…
Молчали звезды и ночная степь, как Бежин
Луг в рассказах о России.
Дарга (монг.) - начальник
Аймак (монг.) - район