Проблема эволюции [изменения, трансформации – Л.Б.] сознания и тела человека формулируется в виде ряда вопросов, каждый из которых задаёт соответствующее содержание понятия эволюции [этих изменений – Л.Б.]. Первый вопрос заключается в выявлении новых синтаксических правил той или иной функции сознания без изменения условий её возможности и субстрата реализации, второй вопрос связан с изменением условий возможности и субстрата для отдельной функции, третий вопрос – с появлением, выработкой или открытием новых условий возможности и новых субстратов осуществления функций сознания.
Александр Нестеров «Трансгуманизм как идеология»
********
Первый вопрос: «выявление новых синтаксических правил той или иной функции сознания без изменения условий её возможности и субстрата реализации» (ц). Речь идёт о возможности научиться мыслить и воспринимать мир как-то иначе на базе того сознания, тех возможностей мозга, которые даны человеку от природы. Начнём с проблемы качества мышления. Возможно ли научить человека иначе мыслить? В каких пределах возможно это научение? Существуют диаметрально противоположные точки зрения на исторические изменения интеллектуальных способностей человека: одна утверждает, что наши современники мыслят в массе своей принципиально лучше, чем древние, другая – что древние люди уже несколько десятков тысяч лет назад были так же умны, как умны сейчас мы сами. В поддержку первой гипотезы приводятся доводы о наличии у современных «дикарей» (которых, правда, уже почти и не осталось как таковых) исключительно предметного типа мышления. В поддержку второй – доводы об основополагающем влиянии предметной обстановки и качества образования на общее развитие личности. Кстати, в русле второй теории существует и версия о том, что современные люди в условиях окружения гаджетами и информационными технологиями, напротив, уже несколько менее умны, чем наши недавние предки, и эта тенденция будет продолжена. При этом все точки зрения сводятся к тому, что так или иначе, но «выше головы не прыгнешь»: чем бы ни был обусловлен и поддержан прогресс человека в мыслительных способностях, он всё-таки ограничен биологическими возможностями устройства его мозга. И так же как животное невозможно обучить мыслить по-человечески, так и человека нельзя научить мыслить «сверх-человечно»: т.е. мыслить хуже всегда возможно, а вот лучше дозволенного природой уже не получится. Всё то же самое возможно сказать и относительно способностей к восприятию, ощущению: человеческие способности в этой области ограничены определённым набором органов чувств, которые действуют на максимуме своих возможностей при условии крепкого здоровья и хороших условий жизни человека. Развить слух, зрение или обоняние несколько выше среднестатистического уровня возможно разве что в результате йогической тренировки, однако если бы подобный путь действительно являлся приемлемым для человечества, то сейчас не было бы никакой необходимости в обсуждении поставленного вопроса.
Отсюда естественно переходим ко второму вопросу: об «изменении условий возможности и субстрата для отдельной функции» [сознания – Л.Б.] (ц). Речь идёт о возможности изменения естественной анатомии или физиологии мозга человека с целью расширения диапазона его функциональных возможностей. Путей решения этой задачи озвучивается, по крайней мере, два: медикаментозный и генетический. Первый путь является оперативным, мобильным, и может быть испробован и применён уже на базе ныне живущих индивидуумов. В принципе, именно эти задачи и решаются сейчас в области спортивной фармакологии, хотя при этом акцент естественно делается в основном на улучшении физических показателей профессиональных спортсменов. Несмотря на формальный официальный запрет, очевидно, что использование допинга в последние годы стало необходимым условием участия в спортивных соревнованиях высокого уровня. Соответственно, хотя в текущих условиях и неофициально, под другими лозунгами и знамёнами, существует и специальная фармацевтическая отрасль, занимающаяся конкретно этими вопросами. Второй путь – путь глобального улучшения человеческой породы, по всей видимости, в настоящее время является чисто теоретическим. Правда, вопросы принципиальной возможности изменения генома человека, как и вопросы этичности развития данного научного направления, активно освещаются прессой, учёными и философами. Существует также небольшое количество зарубежных околонаучных организаций, заявляющих о технической решённости этого вопроса уже в текущем времени. Так же и вероятность того, что этот вопрос действительно решается практическими научными методами в рамках специальных военных программ, разумеется, не нулевая. Однако возможность использования подобного рода технологий широким кругом пользователей всё же является вопросом только ещё возможного, и вследствие серьёзных технических рисков и вытекающих из них этических проблем, – далеко не самого благоприятного для человечества будущего. Разговоры о том, что проблемы позитивного контролируемого изменения генома животного или человека находятся в стадии практического решения, судя по всему, сильно опережают практику. Что касается этической стороны данного вопроса, то она таит в себе такое количество подводных камней, что эта проблема в принципе не может быть решена на той стадии развития общественного сознания, которое человечество имеет в текущее время. Таким образом, оба пути изменения функциональных возможностей организма человека – медикаментозный и генетический – представляются ни практически, ни даже теоретически принципиально неприемлемыми.
Третий вопрос: «появление, выработка или открытие новых условий возможности и новых субстратов осуществления функций сознания» (ц). Речь идёт о следующих гипотетических возможностях изменения функционирования сознания человека: на базе присоединения к нему технических модулей, улучшающих возможности восприятия и памяти, а также на базе полного переноса сознания человека на другой носитель (нео-биологический, технический небиологический или представляющий собой комбинацию их обоих). Под нео-биологическим носителем понимается в данном случае некая искусственно выращенная биологическая субстанция. Под техническим небиологическим – техническое устройство, позволяющее перезаписывать и сохранять на себе как носителе индивидуальное сознание человека в цифровом или каком-либо ещё виде. Оба варианта представляются нам крайне сомнительными вплоть до полного скепсиса в вопросе возможности их существования, а также абсолютно этически неприемлемыми по причине отождествлениях их с актом умертвления личности, которую они теоретически призваны сохранить. Вообще, данный вопрос относится скорее к сфере околонаучной фантастики, чем к области серьёзных научных вопросов. Тот факт, что он поднимается всё же в философских или научных кругах, говорит о попытке решить его с морально-этической стороны – и решить однозначно и заранее, прежде чем силами околонаучно-технических практических деятелей того или иного толка начнутся непосредственные эксперименты по осуществлению этой мифической возможности. По нашему глубокому убеждению, задача переноса сознания на внешний носитель примерно так же фантастична, а в плане практических экспериментов настолько же глубоко аморальна, как задача изучения возможностей выживания человека без защитных средств в открытом космосе или в жерле действующего вулкана. Однако поскольку далеко не все по тем или иным причинам (включающим в себя не только искреннее заблуждение, но и устремлённость к финансовой выгоде или же удовлетворение личного любопытства) разделяют эту точку зрения, то подобного рода темы не просто могут, но и обязаны подниматься в современных философских дискурсах повсеместно.
Наконец, вопрос четвёртый: а как же всё-таки будет происходить эволюция (изменение, трансформация) сознания и тела человека, если все три предыдущие возможности признаны нами неосуществимыми технически и неприемлемыми этически? И будет ли это происходить вообще? По нашему убеждению, речь может идти не об эволюции сознания отдельного индивидуума и не о принципиальном видоизменении его тела вплоть до преобразования его в не-человеческое существо. А о возникновении на базе цифровых или в будущем каких-либо иных технологий глобального коллективного сетевого сознания, а также о продолжении применения человеком вспомогательных технических устройств, так же, как он осуществлял это ранее. Современные люди носят очки, слуховые аппараты, используют искусственные зубы и суставы, кардиостимуляторы и устройства, автоматически регулирующие гормональный фон и другие аспекты жизнедеятельности. Никакое из этих устройств не затрагивает геном человека, никакое не делает его не-человеческим существом. В будущем эти устройства подвергнутся ещё большей миниатюризации и автоматизации – и по-прежнему останутся при этом внешними по отношению к человеческому организму устройствами, даже будучи встроенными непосредственно в глубь его тела. Такое решение вопроса об «улучшении» физиологии человека является не только технически и этически приемлемым, но в условиях сохранения ненулевых рисков генетических аномалий перманентно необходимым. Что касается дальнейшего пути эволюции глобальной общемировой системы, практическую реализацию которого мы видим в образовании коллективного сетевого интеллекта, единого интерсубъектного сознания, то именно естественность, ненасильственность, спонтанность образования его структур на базе современного Интернета являются наглядной практической демонстрацией того, что прообраз будущего нео-человечества находится именно в этой области развития его технических возможностей. Будущее человечества не только не за горами, оно уже наступило и активно осуществляет себя в настоящем.