Декабрь 1947 года. Новогодняя елка во Дворце Пионеров. В представлении двенадцатилетней девочки это почти что елка в Кремле! А, может быть, даже круче – бал в королевском дворце! И на эту елку папа достал пригласительный билет! Один! Поэтому Элька, которой исполнилось десять, останется дома. И только она, Люба, станет той Золушкой, которой выпало счастье попасть в сказку.
Сказка сказкой, да вот только в жизни в роли волшебницы предстоит выступить маме. А у нее, увы, нет волшебной палочки. Только золотые руки, безграничная любовь к своей дочке и огромное желание видеть ее счастливой.
На елку надлежит явиться обязательно в школьной форме. С одной стороны, это даже хорошо. Ведь никакого нарядного платья у девочки нет. Но и школьное, коричневое, шерстяное требует починки. Рукава на локтях уж очень потерты. Делать нечего. Придется ставить заплаты. Очень аккуратные, вырезанные ромбиками из старой бабушкиной юбки, но… заплаты.
А чулки? Любины хлопчатобумажные, свисающие на коленках, конечно, не подходят. А мамины слишком тонки, изящны, и стоят целое состояние. Их привез папа из Ирана, когда служил там во время войны. Мама понимает, что вряд ли чулки вернуться к ней в комод. Люба косолапит и, наверняка, протрет в чулках дырки. Но другого выхода нет.
А как же быть с обувью? О сменной речи вообще не идет. Ее просто нет. Нужно приводить в порядок боты. Они, конечно, теплые и удобные, коричневые с белым искусственным мехом, который красивой окантовкой охватывает Любины плотные ровные ножки. Но опять - эта ее косолапость! Вся внешняя сторона бот стерта, да и подошва скосилась. Хорошо, что на углу улицы в деревянном сарайчике сидит дядя Ашот. Вообще, дядя Ашот очень похож на Сталина. А, может быть, это и есть сам Сталин, который скрывается от врагов народа и просто прикидывается обувщиком! Но обувь он чинить умеет, и обязательно что-нибудь придумает, чтобы превратить Любины боты, если не в хрустальные башмачки, то хотя бы в сносные ботинки, в которых не стыдно будет показаться на людях.
Еще один неприятный момент – пальто. Оно вполне приличное, но Люба его терпеть не может. И вообще, она дала себе слово, что не будет его носить. Но на сегодняшний день это единственная приличная верхняя одежда в ее гардеробе, как считает мама, и Любе приходится подчиниться. Сшито оно из шикарного мягкого сукна цвета хаки. Его выдали папе во время службы в армии, как офицеру. И мама сразу нашла ему применение. А Люба! Она чувствует себя в нем солдафоном. Ее все раздражает: и острые углы ворота, и слишком широкий пояс, и отрезная юбка, которая, как ей кажется, полнит ее. Но мама непреклонна и, чтобы не испортить всем настроение, Люба подчиняется.
Единственная вещь в наряде, которая хоть как-то ее воодушевляет и придает уверенности в себе – накрахмаленный белый фартук с пышными оборками, отороченными тонким кружевом. Его мама шила сама. Одевается он только на праздники, и поэтому выглядит почти новым, хотя носит его Люба уже второй год.
Папа сам ведет дочку на елку. Они идут через площадь, заснеженный сквер, пересекают центральную городскую улицу и оказываются возле Дворца Пионеров. Народу много. Родители дают детям последние наставления. Артисты в новогодних костюмах громко шутят, подбадривают ребят, и, предложив взяться всем за руки, ведут немного оробевшую толпу в здание.
В раздевалке Люба быстро освобождается от ненавистного пальто, расправляет оборки на фартуке, перекидывает вперед свою шикарную темно-русую косу и идет в зал.
В зале все украшено мишурой, веселыми яркими плакатами. Елка сияете цветными гирляндами. Начинается представление. Дед Мороз, Снегурочка, клоуны, зверушки – все зазывают ребят на конкурсы, приглашают читать стихи, водят хороводы… А потом объявляют танцы. Мальчикам предлагают пригласить девочек. В толпе начинается хаотичное движение. Люба забивается в угол. Она еще никогда не была на танцах, и поэтому чувствует себя очень растеряно.
И вдруг к ней подходит суворовец, настоящий, в синей форме с красными погонами, в начищенных до блеска хромовых сапогах. Он кланяется и протягивает Любе руку. В первую минуту Люба хочет убежать, но мальчик очень просто и по-доброму говорит:
- Меня зовут Леонид. Пойдем, потанцуем.
Страх куда-то испаряется и Люба следует за своим кавалером в центр зала, к самой елке. Они танцуют один, два, три танца. Леня без умолка болтает. Люба смеется над его байками. Им так весело и легко, что все Любины комплексы будто растворяются в сладковатом еловом запахе. Но вдруг мальчик предлагает ее проводить…
И тут снова Люба впадает в ступор. Вспоминает свое ненавистное пальто. Леонид ведь военный, и сразу поймет, что оно сшито из «шинельной» ткани. У Любы портится настроение. Она, найдя удобный предлог, оставляет своего кавалера и спешит в раздевалку. Там хватает пальто и бежит к выходу. Ее останавливает какая-то женщина, интересуется что случилось, и, когда слышит, что у Любы болит голова, вручает девочке сладкий подарок и провожает до дверей.
Выйдя на улицу, Люба вдыхает всей грудью холодный зимний воздух. Ей хочется плакать. И, в то же время, она вспоминает все, что с ней произошло, и понимает, что может произвести впечатление, несмотря на заплатки и стоптанные боты. Это умозаключение немного ее успокаивает. Она развязывает кулек с подарком, достает леденец в хрустящей обертке и, снимая ее, начинает строить в голове планы о том, как на следующий год обязательно попросит папу снова достать ей билет на елку и, возможно, повстречает там Леню. Она что-нибудь придумает, чтобы он не обиделся на ее побег. Ведь простил же принц в сказке Золушку…
Но елке в декабре 1948 году не суждено будет состояться. 6 октября на город обрушится страшное землетрясение, которое практически сотрет его в лица земли. Не останется ни Радиокомитета, где работал папа, ни Дворца Пионеров, ни здания Суворовского училища, ни Любиного дома…
А пока Люба спешит домой, прижимая к пальто из шинельного сукна новогодний подарок и верит в то, что все-таки жизнь не так уж безнадежна и все лучшее еще впереди…