Сказка про стакан

Отец — высокий и худой— тихо вошел в мою комнату и осторожно присел на кровать, залитую лунным светом. Окно было приоткрыто и прохлада ночного воздуха со стрекотанием сверчков врывались в помещении без преград. Поцеловавшись со мной и пожелав спокойной ночи, он уже было хотел уйти, как я неожиданно сам для себя потянул его за рукав. "Папа, папа! А расскажи мне сказку! Расскажи!" Мужчина с глазами полными тоски ласково смотрел на меня, он весь — его лицо и стан — в ночной мгле будто светился изнутри. Немного помолчав, словно вспоминая все сказки, ранее мне рассказанные, отец добродушно произнес:"Так уж и быть, расскажу". Я тотчас встрепенулся, забрался к отцу на колени и приготовился жадно ловить каждое его слово. "Жил был как-то стакан из голубого стекла, — начал свое повествование мой родитель, — и никто с ним не водился, никто его не любил: его избегали красавицы-кружки, длинные стройные ложки и вилки, даже острые и язвительные ножи", — отец демонстративно развел руками в стороны и покачал головой, показывая всем своим видом, что, мол, была на то веская причина. "Стакан этот был глупым и оттого наивным. Он не знал, почему происходят отливы и приливы в море; не знал, где зимуют перелетные птицы; ни даже то, почему ночью падают с неба звезды. Он не умел читать, поэтому и не интересовался книгами; был равнодушен к политике, к своей и к чужим религиям, он не питал интереса даже к людям или природе. Целыми днями он только и делал, что давил мух и считал, сколько еще осталось живых на подоконнике. Одним словом, он был пуст", — здесь отец понизил голос и взглянул на меня. Я не мог и пошевелиться; рот мой от детского недоумения и вызванного рассказом беспокойства слегка приоткрылся. Я смотрел на человека, которого так сильно любил и до сих пор люблю, и глазами от него требовал продолжения истории. Выждав паузу и потрепав меня нежно по голове, отец снова заговорил:"...Так бы и просуществовал несчастный стакан свой никчёмный век, не оставив ничего после себя, но на его удачу как-то летним тёплым утром хозяйка принесла на кухню новую рюмочку и поставила её рядом со стаканом. Маленькая; более пухлая, чем все остальные; сделанная из чистого стекла, рюмочка искренне помогала всем и каждому, кто нуждался в её помощи. Рюмочка эта также знала горести и прелести жизни, потому что много путешествовала, о чём говорили две-три царапины на её толстых стенках. Именно она и захотела помочь пустому стакану: рассказала ему об экзотических животных; о мелкой разноцветной рыбешке, плавающей в предрассветных лучах солнца в изумрудном пруду; об огромном голубом небесном куполе, в объятиях которого охотно оказываются птицы; о ярком, напоминающем желток подсолнухе; о семицветной радуге после грибного дождя. Так, рюмочка наполнила стакан, развив в нём тягу к знаниям, ко всему тому, что прежде стакан не замечал по собственному равнодушию и эгоизму..," — я всё это время не отрывал глаз от отца, как же он преобразился! В его глазах появился еле заметный огонёк и та неведомая мне тоска исчезла. Так же я заметил и то, что, вжившись в роль сказочника, отец начал говорить нараспев. "Ну, мой милый, мораль состоит в том..." Я перебил своего родителя и закончил за него своим по-детски наивным голосом:"В том, что каждому стакану нужна рюмочка, чтобы та его заполняла чем-то хорошим и добрым? И чтобы стакан никогда не был пустым, потому что тогда он глупый и никому не нужен?" Отец утвердительно кивнул. "Да, ты сейчас всё правильно понял, сынок.. А знаешь, сколь много времени требуется взрослым, чтобы понять эту простую и в то же время сложную истину?!" — он произнёс это с какой-то горечью и досадой в голосе и тотчас же поник. Я сидел и смотрел на него почему-то с невероятным восторгом и ликованием. Пробыв в задумчивости где-то минуту или час с лишним, — в таким моменты время перестает для тебя существовать как понятие — отец встал с постели, поцеловал меня, вложив в поцелуй все свои добрые намерения и заботу любящего взрослого сердца, и вышел из комнаты.. А я остался сидеть на кровати в глубоких раздумьях наедине с кромешной тьмой.