Камчатка и Чукотка уже встретили Новый год, когда отправилась я на ближайший рыночек за яблоками к новогоднему столу. Пелена серой хмари на небе, лужи под ногами и моросящий дождь с промозглым ветром совсем не прибавляют новогоднего настроения. Греет только прогноз погоды и надежда на милость Божию встретить Рождество со снегом и морозцем.
Ради разноцветья фруктовых лотков и искренней дружелюбной улыбки хозяина этой красоты, у которого всегда покупаю фрукты, стоило всё-таки выйти в такую непогодь из дома.
– С наступающим!
Хотя на рынке есть и другие продавцы, меня тянет подойти именно сюда: так располагают к себе неизменно приветливые супруги Тахировы. Бережно, как хрупкие новогодние шары, складывает Фарук в пакет краснобокие яблоки, демонстрируя каждое: не хочешь – залюбуешься. Купила и большой любимый мой гранат – можно будет несколько дней смаковать его сочные зернышки и снова славить Сотворившего это чудо.
– А помидорчики не надо? Возьмите маленькие, дорогие, но вкусные.
Пересчитываю оставшиеся в кошельке деньги…
– Много взвесили, у меня не хватит.
Фарук молча подаёт мне пакетик с миниатюрными помидорчиками. Когда попрощалась и, накинув капюшон, ступила в слякоть, услышала вслед:
– Постойте! Это Вам. С Новым годом!
Гладкая оранжевая хурма с капельками дождя пламенела сердечком на протянутой ко мне ладони. Так это было неожиданно и трогательно… Благодарю за нечаянную радость.
– Да что эти деньги… С собой туда не заберёшь… Вы знаете, у меня дед когда умер, даже кошка с собакой плакали – такой был человек. Колхозом руководил, никого за всю жизнь ничем не обидел – земляки его очень любили.
– А что же Вы в Россию уехали?
– Когда родители умерли, нас шестеро детей осталось. В семнадцать лет в Москву поехал: устроился на работу, хозяин обещал за год тысячу рублей заплатить (тогда, в восьмидесятые, большие деньги), сестре, братьям младшим в Азербайджане помочь хотел. Пришёл за расчётом, а меня избили и выбросили… На рынке сторожиха приютила, стал помогать, а потом и сам торговать понемногу начал. Вот уже тридцать три года в России живу: и гражданство, и дом, и работа есть, детей двое.
Хурма светится на верхнем ярусе фруктовницы солнышком. И вспомнилось, как глядела я накануне на тоскливое безвременье за окном и просила шепотом: «Господи, подари мне маленькую радость!»