Тем вечером все наперекосяк и он решил отправиться в единственное место, которое дарило ему спокойствие и надежду. Он завёл свою старую, но неизменно надежную машину и направился на запад. Низкое солнце ярко освещало пустынную трассу - в том направлении уже давно никто не ездил. Не доезжая до контрольно-пропускного пункта при выезде из города, он повернул на поросшую бурьяном дорогу и проехал около километра в глубь хвойного леса. Заглушив двигатель, он вышел из машины и, осмотревшись, направился знакомым путём южнее. Через полчаса пути он добрался до бреши в ограждении и, пробравшись сквозь неё, привычно набрал полную грудь воздуха и закрыл глаза. От родной земли его отделяли лишь метры, но казалось, что здесь даже воздух пропитан свободой.
До бухты оставалось ещё несколько километров, но его сердце уже сменило маску грусти на лик тёплой печали, а в голове вертелся лишь один вопрос: "Будет ли Она там?". Он знал, что она частенько выходила на прогулку в это время и иногда маршрут заводил её к бухте, в которой им не раз приходилось встречаться. Они проводили там по много часов, разговаривая обо всем, дурачась и смеясь. У них никогда не было возможности договориться о встрече, но от того каждая из них становилась ценнее. Иногда он приходил и часами ждал её, бросая камни в воду и размышляя о том, ждёт ли хоть иногда она его. Ответа на этот вопрос он боялся узнать больше всего и предпочитал ему незнание и радость от тех редких встреч, что их связывали.
Между пиками сосен и елей появились просветы и вскоре по сторонам стали виднеться мшистые утесы огромных скал-валунов, окружавших бухту дугой. Он взошёл на небольшой холм, порогом раскинувшийся в проеме меж камней, и обвёл взглядом безлюдное побережье. Земля здесь уступала право главенства песку, но редеющие сосны крепко цеплялись корнями за грунт, неприступно вздымаясь над пляжем. Небо было затянуто облаками из под которых всеми оттенками оранжевого солнечный свет разливался по поверхности воды, камням и верхушкам деревьев.
Он сделал несколько шагов вперёд, подойдя к берегу, стянул с уставших ног тяжелые кожаные ботинки и сел на сухой и теплый песок. Ветер по-отцовски трепал его волосы, а звук волн, словно родная матушка, убаюкивал и забирал все невзгоды и неприятности, существовавшие в его прежней и, казалось, очень далёкой жизни в городе за стеной. Боль и усталость уходили, сменяясь чувством спокойствия и гармонии. Могло ли быть все по-другому? Мог ли он остаться там навсегда или это разрушило бы исключительность этого места? Мысли сменяли друг друга и он, словно отгоняя их, взял, как прежде, в руку камень и запустил лягушкой в воду. Камушек отскочил несколько раз, оставив ровные круги и, прорезав водную гладь, растворился в ней. Хотел бы он так. Но человек должен сам изменить свою среду - редко бывает так, что незнакомец подтолкнёт тебя, перевернув твою жизнь. Не успел он завершить мысль, как услышал чьи-то частые шаги. Справа, из леса, примыкавшего в той части к побережью, кто-то приближался. Вскоре стало слышно слегка учащенное дыхание и его сердце затрепетало. Он знал, что это была Она.
Оперевшись на одну руку, он торопливо приподнялся и, выпрямившись, спешно отряхнул брюки от песка. Из-за одной из елей близ кромки воды показался уголок бледно-желтого платья. Она каждый раз поражала его огрубевшее мужское сердце изысканностью простоты. Сегодня на ней был воздушный сарафан, украшенный белым воротничком и несколькими пуговичкам, едва доставший юбкой колокольчиком до колен. В женственности ей сложно было найти равных: она не только была очаровательно красива, но и поражала своей легкостью в общении и удивительной чуткостью. Порой ему казалось, что она - дитя не человека, но самой природы: кроме как божественным даром было не объяснить её утонченного восприятия сути вещей и гармонии с миром, дарованной ей при рождении звездами, не иначе. Каждый раз, когда ему было тяжело, он закрывал глаза и представлял себе её. Она словно прикосновением освобождала его утомлённое тело от всех ненастий мира и больше всего он желал раствориться в ней. И вот Она здесь. Заметив его, она сбавила шаг и вышла на пляж. Он робко поднял правую руку, а она засмеялась и подошла ближе. Ее глаза сияли еще ярче обычного даже несмотря на то, что Солнце уже уходило с неба.
- Я боялась что тебя здесь не будет… - улыбнулась она.
- Поэтому ты так спешила? - с лёгкой издевкой поинтересовался он.
- Я… - она оборвала фразу и несколько секунд задумчиво молчала, опустив взгляд на уровень его груди, а потом повернулась к воде и присела на песок, аккуратно подобрав под себя платье. - Послушай, прозвучит странно и даже глупо, но бывает такое что я чувствую что-то. - она повернула голову и пронзительно посмотрела на него - Как шестое чувство, понимаешь? И сегодня я должна была оказаться здесь.
- И ты так слепо ему доверилась? - он сел рядом с ней, наблюдая за волнами, посеянными зарождавшейся в морской пучине бурей.
- Конечно, кому же можно доверять, если не самому себе?
- И что, твое чутье тебя никогда не обманывало? - с любопытством поинтересовался он.
- Ну...может быть пару раз. - она развернулась к нему лицом и оживленно начала свой рассказ. - Однажды у меня был парень. Его звали Антуан, ты помнишь? Лысый с приветливыми как у голодного барбоса глазами? Как-то утром на мой день рождения, он решил порадовать меня завтраком. Все приготовил, вынес на подносе, даже зажёг свечи - одному богу известно зачем зажигать свечи утром, но это было красиво и романтично, так что пускай. Хотя до этого он никогда мне не готовил, сомневаться времени не было: голова еще трещала от вчерашнего игристого, а бокал вина и омлет с беконом выглядели словно спасительная трость среди зубычих песков, иссушавших меня изнутри. И вот я с жадностью набрасываюсь на поданный завтрак и, набив рот, понимаю что мой избранник - кандидат номер один в номинации на титул “Худший повар тысячелетия”: омлет оказался сырым и пересоленным, а бекон судя по всему вообще испортился, причем пару недель назад! Какая же это была гадость! Я с трудом представляю как можно испортить блюдо, приготовление которого занимает от силы минуту, но он это сделал! Я, конечно, ему этого не сказала и проглотила все до последней крошки, не щадя вина, разумеется, но через несколько дней мы расстались! - громко засмеялась она
- Ты бросила его из-за испорченного омлета? - улыбнулся он - Это же полный бред!
- Кто знает, кто знает... Будь осторожен, если решишь меня, чем-нибудь удивить! - За испорченную пиццу я могу и убить! - она залилась смехом пуще прежнего.
- Между прочим я потрясающе готовлю! Ты еще пожалеешь, что упустила шанс попробовать мои кулинарные шедевры: картофель фри, бутерброды из всего, что есть в холодильнике, иногда, в праздничные дни, даже горячие…ммм… - он зажмурил глаза и погладил себя по животу, изображая удовольствие.
- Прекрати! - она толкнула его в плечо и состроила жуткую гримасу. - Ты абсолютно ужасен!
- Зря смеешься! Ты была бы в восторге! А чего стоят мои новогодние хот доги!
- Ты действительно питаешься этой дрянью? - не прекращая надрывать живот, спросила она.
- Ну я одинокий неприхотливый мужчина, кому мне готовить?
- Тебе срочно нужно найти подругу!
- Может ты хочешь переехать ко мне? - отшутился он, всем своим видом изображая наигранную серьезность.
- Уж лучше ты ко мне!
- О, я бы с радостью! Да боюсь, что ты не будешь рада такому соседу.
- Почему же? Мне хотя бы не придется постоянно ходить по восемь километров до этого пляжа.
Он опустил взгляд, а пальцы его правой руки невольно потянулись к месту, где несколько лет назад было кольцо. Они резко замолчали и некоторое время сидели и молча смотрели на приближающиеся тучи и ливень идущий вдали.
- Ты думаешь могло бы все быть иначе? - он кинул в воду очередной камушек, который решительно с всплеском пошел ко дну.
- Что ты имеешь ввиду?
- Могли бы мы быть рядом, не разделенные километрами ядовитой проволоки систем и режимов, искусственно взращенного непонимания и иллюзии вражды?
- Но мы и так рядом. - она смотрела на него взглядом полным спокойствия и ласки.
- Ты не понимаешь…- огорченно произнес он и запустил очередной камушек в воду.
- А мне, кажется, что не понимаешь ты. - улыбнулась она и взяла его за руку. - - Вставай!
- Что?
- Поднимайся, говорю тебе! Развесил тут сопли! Пойдем купаться!
- Но ведь шторм надвигается! Небо совсем потемнело и волны поднялись высоко!
- Боишься промокнуть, купаясь в море? - она отпустила его руку, ловко скинула с себя платье и побежала к воде.
Знала бы она, что страшила его не буря, а возможность потерять её. Он не понаслышке знал каково это. Проводив взглядом ее отдаляющийся силуэт, он некоторое время пребывал в оцепенении от изящных изгибов ее тела. Чувство, таившееся в его сердце, делало её совершенной, неповторимой, особенной. Он опомнился и в спешке стянул рубашку, а за ней и брюки и бросился вдогонку. Она забежала поглубже в воду, повернулась к нему, улыбнулась, а затем, набрав ртом воздуха, наклонилась назад и отдала себя в распоряжение волн.
- Дурочка! А если бы там был камень? - он подбежал и приподнял её над поверхностью воды.
Почему вам, мужчинам, всегда нужно все контролировать? - она пристально посмотрела в его глаза, после чего вскочила и окатила его водой.
- Ну, держись! - покачав головой, он бросился за ней.
Она плеснула в него водой еще раз, затем нырнула и скрылась на глубине. Вскоре всплыв на поверхность, она не увидела знакомого лица. Она осмотрелась по сторонам, обвела взглядом взволнованную поверхность моря, испещренную рябью усиливающегося ливня и уходящую в бесконечность темную пучину моря, скалистый остров вдали с парой одиноких сосен, тропинку возле кромки леса и песчаную бухту, над которой вздымались мрачными силуэтами валуны и деревья. Никого не было вокруг, лишь их вещи одиноко лежали на берегу, потрепываемые ветром. Она обеспокоенно оглядывалась по сторонам, но его нигде не было видно. Внезапно кто-то обхватил её сзади и она громко закричала.
- Попалась!
Она ловко выскользнула из крепких объятий и всплыла в метре от него.
- Хорошая попытка, но я тебе не по зубам! - она не показала своей радости от его появления - по крайней мере ей так казалось, - но в глазах её легко читалось облегчение - Кто быстрее до острова! - крикнула она и поплыла, устремившись в темноту.
- До него слишком далеко! - крикнул он, нырнув за ней.
- А ты не оставляй сил на обратный путь! - услышал он голос впереди.
Они плыли уже минут двадцать, может быть полчаса. Счет времени он потерял давно. Её силуэт, словно путеводная звезда дождливой ночью, то появлялся, то исчезал, но неизменно вел его вперед. Он давно бы бросил эту затею, но не мог себе позволить оставить её. Побережье позади уже было почти неразличимо, а островок, приближаемый с каждым гребком руки, степенно вздымался над водой. Крохотный, но очень важный - он был единственным мятежником, осмеливающимся противостоять морской стихии уже много лет. Вода постепенно стачивала его, но он держался изо всех сил, и волны разбивались о неприступный каменистый берег. Он не имел права сдаться, ведь в борьбе заключалась его природа.
Через несколько минут она почувствовала под ногами песок и выбралась на небольшой песчаный берег. Она, обессиленная, но неимоверно довольная, упала на колени, и, оперевшись на бедра руками, несколько раз глубоко вздохнула. Он вышел на берег следом, отдышался и обвел взглядом остров. За небольшим пляжем вскоре буйно разрасталась трава, которая постепенно отступала перед скалистой поверхностью острова тут и там покрытой мхами. По правую руку, на возвышении красовались две небольших сосенки, отчаянно хватавшиеся корнями за почву, постепенно размываемую безразличными к их судьбе водами.
- Сколько раз мы находились так близко от него, но никогда здесь не были - удивительно! - она перевернулась на спину и вытянула ноги к воде.
- Мы всегда так спешим и не верим в собственные силы, что не замечаем так много прекрасного. - с сожалением сказал он и поднял голову к прояснившемуся ночному небу, которое озаряли мириады звезд. - Потрясающе! - он был заворожен и пленен, развернувшейся перед ним картиной.
- Кажется я никогда не видела такого количества звезд…
- И я. - он осмотрел небо и добавил с печалью: - Их так много, но они кажутся такими одинокими.
- Я бы назвала это другим словом. - мечтательно произнесла она.
- И каким же?
- Храбрыми. Нужно обладать удивительной самоотверженностью, чтобы бороться с темнотой и освещать другим путь своим примером.
- И в чем же тут храбрость? Они ведь не совершали никакого выбора.
- Как же не совершали? Когда-то звезд на небе не было, разве нет? - с иронией подметила она и повернула к нему голову. - Ты ложись, что встал как истукан - отсюда обзор лучше.
До самого утра, пока не взошло солнце, они говорили о небе и звездах, разглядывали созвездия и придумывали им свои названия. Тот пляж был только их, а волны, пытавшиеся то вырваться из материнского лона моря, то стремившиеся вернуться обратно, омывали их, забирая всю усталость. Больше всего на свете им хотелось остаться здесь: вместе говорить, вместе смеяться, вместе молчать, но утро неумолимо наступало и пора было возвращаться. Они не спеша доплыли до берега, где не без труда нашли свою засыпанную песком и изрядно вымокшую одежду. Он помог ей отряхнуть платье.
- Знаешь, а я сегодня, пожалуй, не пойду на работу. - она подняла с песка свои туфельки а затем заправила за ухо, выпавший локон волос. - Давай я провожу тебя немного?
- С радостью! - согласился он.
Любой, знавший их достаточно хорошо, сказал бы: счастливее их глаза еще не были.
Они прошли так далеко, как позволяла тропа, промолчав всю дорогу - не от того, что сказать было уже нечего, а от легкой печали приближавшегося расставания с каждым шагом всё сильнее захватывающей их изнутри.
- Тебе пора. - робко сказал он, хотя больше всего на свете ему сейчас хотелось остаться с ней. - Мы уже слишком далеко ушли.
- Не вешай нос, мы обязательно увидимся вновь. - с понимающей улыбкой сказала она и обняла его напоследок.
- Он крепко-крепко прижал её к себе, словно боясь отпустить.
- Обещай мне, что мы встретимся снова.
- Какие же Вы мужчины всё-таки глупые! - ласково рассмеялась она и поцеловала его
- Беги, не то опоздаешь на явку. Встретимся здесь же вечером и решим, что нам со всем этим делать.
- Хорошо, дождись меня. Я буду не позже восьми, даю слово.
- И я. До вечера.
Они еще несколько секунд смотрели в глаза друг друга, наполнявшие их жизнь смыслом как никогда прежде. Она сделала несколько осторожных шагов назад и их руки разомкнулись. Затем сделала еще пару шагов и застенчиво улыбнулась ему, после чего обернулась и, наполненная счастьем, пошла к дому. Он уловил еще один её взгляд: она оглянулась на ходу и, увидев, что он все еще смотрит ей вслед, помахала ему рукой. Он помахал ей в ответ. Когда её нежно-желтое платьице скрылось за деревьями, он развернулся и интенсивно зашагал в сторону бреши в ограждении, вскоре перейдя на бег. Времени оставалось в обрез.
Он бежал, пробираясь узкими тропинками между кустарников и деревьев. Иногда, несмотря на спешку, он сверялся с часами. Сейчас ему важно было знать лишь то, что он успеет добраться до регистрации вовремя, что никто не заподозрит его отсутствия и не станет его искать, что вскоре после этого он будет с той, которую любит. Еще никогда он не был так уверен и эта уверенность наполняла его силой. Он пересек поворот тропы, отделявший его от прорехи в стене, и замедлил шаг. Нагнувшись, он осторожно перекинул ногу через проволочную сеть выгнутую в его сторону, отряхнулся и быстрым шагом направился к верно ожидавшей его машине. Добравшись до нее, он спешно забрался внутрь, завел двигатель и поехал быстро настолько, насколько позволяла дорога. Не дольше минуты пути проделал он, когда услышал странный скрежет и гул, раздававшийся откуда-то со стороны трассы. Он остановил машину, настороженно вышел наружу и сделал несколько шагов по направлению к дороге. Шум был всё отчетливее. Он осторожно, трусцой, подбежал к трассе и увидел неисчислимый поток военных машин, движущихся в сторону границы. Кузова фургонов были плотно усажены снаряжёнными людьми в форме. Среди них были все - и стар, и млад и ярче формы было лишь одно их сходство: лица их были исполнены страха и тревоги. Он все стоял, оцепеневший от увиденного, а поток техники все не кончался. Хмурый мальчуган лет семнадцати, сидевший на борту одного из грузовиков, повернул голову в его сторону.
- Куда вы едете? Что происходит? - придя в себя, воскликнул он.
- Мальчик не проронил ни слова - он словно был не здесь.
- Ты что, из леса вышел? - отозвался проходящий мимо солдат. - На войну, куда же еще?!