Действующие лица:
Сергей Борисович, библиотекарь
София Степановна, следователь
Сцена представляет собою зал в библиотеке: у стен книжные шкафы, в зале окно, конторский стол с компьютером и печатной машинкой. На руках у библиотекаря наручники (сделаны из картона).
Следователь: Ну вот, Сергей Борисович, мы на месте происшествия. Теперь вы вспоминаете в подробностях?
Библиотекарь: Да.
Следователь: Тогда давайте пригласим понятых, и вы расскажете, как всё происходило.
Библиотекарь: Вы знаете, София Степановна... Может быть, пока без понятых? У меня... есть причины.
Следователь: Чем дальше, тем интереснее. Сначала я думала, что это был несчастный случай. Потом заподозрила, что это убийство по неосторожности. А теперь подозреваю, что убийство было умышленным.
Библиотекарь: Так и есть. Это было умышленное убийство.
Следователь: Вот как? Сознаётесь?
Библиотекарь: Но вы же всё равно докопаетесь до правды. Да, я убил Цыбулькина умышленно.
Следователь: Тогда, если не возражаете, я приму явку с повинной
Библиотекарь: Пожалуйста, садитесь, печатайте.
Следователь: Спасибо. Как включается компьютер?
Библиотекарь: Он не работает. Вот печатная машинка.
Следователь: Какая прелесть. Я уж и забыла когда на такой печатала. Но руки помнят. Так, сюда бумагу (вставляет бумагу, на которой напечатан текст пьесы, невидимый зрителю, это помогает актрисе ориентироваться в пьесе без суфлёра. Печатает). Про-то-кол яв-ки с по-вин-ной. Паспортные данные я вставлю позже. Итак, что послужило мотивом убийства Цыбулькина?
Библиотекарь: Это был Пейсатль.
Следователь: Я знаю, что он писатель, но как мотив - слабовато (печатает).
Библиотекарь: Не писатель, а Пейсатль.
Следователь: (прекращая печатать) Что это значит?
Библиотекарь: Это древний ацтекский демон, разрушитель библиотек. Ну знаете, у древних ацтеков была богиня смерти Миктлансиуатль, демон коварства Уэуэкойотль, а был ещё и Пейсатль... Собственно, это намного более древнее существо, просто наибольший урон он нанёс именно индейским библиотекам, поэтому именно индейцы дали ему самое актуальное наименование, и мы знаем его под ацтекским именем. Хотя разбойничал он и раньше. Гибель Александрийской библиотеки, как мы установили, это ведь его рук дело.
Следователь: (печатает) Мы это кто?
Библиотекарь: Древний орден библиотекарей.
Следователь: Как угодно. Так и запишем. Кстати, вряд ли вы сумеете просимулировать сумасшествие, вы не похожи на душевнобольного.
Библиотекарь: А на библиотекаря похож?
Следователь: А почему бы и нет?
Библиотекарь: А много вы видели мужчин-библиотекарей?
Следователь: А много вы видели женщин-следователей?
Библиотекарь: Ну, вообще-то встречал.
Следователь: (прекращает печатать, устало). Да, вы правы. Не женское это дело... Но мужики все на оперативной работе... (снова печатает).
Библиотекарь: Вот точно так же и у нас. Ещё лет двести назад... Ну, вы же помните, кем был Иван Андреевич Крылов?
Следователь: Библиотекарем?
Библиотекарь: Конечно! А сейчас мужчину-библиотекаря днём с огнём не сыщешь. Вот только я и остался.
Следователь: Как же это получилось?
Библиотекарь: Видите ли... В прежние века для защиты библиотек от демона Пейсатля требовалась сила и владение мечом. Поскольку его никогда не удаётся убить окончательно, он всегда возрождается в новом обличье, в XV веке брат Иоганн, ну, Гутенберг, изобрёл печатный станок, благодаря которому мы успевали размножать книги быстрее, чем Пейсатль их уничтожал.
Следователь: Поздравляю.
Библиотекарь: Рано. Он обратил наше оружие против нас. Он просто стал строчить и тиражировать плохие книги. Теперь он банально портит вкусы и нравы. Как можно бороться с плохой литературой?
Следователь: И как же?
Библиотекарь: Только хорошими книгами. Братья стали писателями, а на библиотечную работу мы оставили женщин.
Следователь: А вы как же?
Библиотекарь: Вот. В этом-то и дело. Как литератору мне грош цена, таланта нет, поэтому я ждал удобной минуты, чтобы сразиться с Пейсатлем на мечах. И вот, здесь, произошло то, что вы сначала приняли за несчастный случай...
Следователь: (с иронией) Как интересно... Но я думала, что схватки Рыцарей Света и Тьмы должны происходить в более романтичном месте...
Библиотекарь: В каком?
Следователь: Ну как же... На лесной поляне, в полночь, в полнолуние...
Библиотекарь: А вы пробовали? На лесной поляне в полнолуние?
Следователь: Нет, а что?
Библиотекарь: А вы попробуйте. Сейчас в полнолуние свободной поляны не найти: везде или сатанисты, или наркоманы. Хотя... зачастую это одно и то же.
Следователь: Ну хорошо. А стоило ли протыкать его мечом, если и помимо него хватает плохих писателей? Ну там, я не знаю Какая-нибудь, прости Господи, Донцова.
Библиотекарь: Не любите Донцову?
Следователь: Просто не понимаю, кто читает такую чушь. Там же всё из пальца высасывается.
Библиотекарь: Вот видите. А между тем её выпускают в ярких обложках для лучшего сбыта. Кстати, легенда гласит, что когда Пейсатль продаёт очередные 666 экземпляров своей книги, в мире умирает один настоящий, талантливый автор.
Следователь: Какой ужас. Но ведь это легенда?
Библиотекарь: Да. На самом деле, никто не умирает, просто в свет выходит ещё одна книга Дарьи Донцовой.
Следователь: Вы, я вижу, человек, с юмором. И я в упор не понимаю, что заставило вас убить Цыбулькина. Мне снова начинает казаться, что это несчастный случай, просто вы утратили надежду на оправдание и пытаетесь именно что симулировать сумасшествие.
Библиотекарь: А у меня есть шансы на оправдание?
Следователь: А почему бы и нет? Вы мне очень нравитесь. У вас так уютно в библиотеке. Я ведь уже столько лет не была в библиотеке. Наверное, с университета.
Библиотекарь: А какая библиотека у вас была самой любимой?
Следователь: (прекращает печатать) Пожалуй, городская. Школьная была не очень богата, в университетской я чувствовала себя как щепка в океане, а вот в городской... Там был такой маленький столик возле конторки... На него приносили прочитанные книги... И на столике всегда лежало что-то интересное, чего я ещё не читала...
Библиотекарь: У нас тоже есть такой столик.
Следователь: Да, я видела. И ещё этот аромат... Почему в библиотеках так приятно пахнет?
Библиотекарь: Ванильный запах со временем источают листы бумаги, так пахнет медленно окисляющийся лигнин.
Следователь: А... Очень приятно. И ещё иногда доносился запах кофе. И печенья. И духов.
Библиотекарь: Детские воспоминания очень яркие.
Следователь: Я сейчас даже удивляюсь: как на такой вкусный запах не сбегались мыши.
Библиотекарь: Ну, это довольно просто. На библиотеку налагается заклинание от мышей.
Следователь: Можете сказать, какое?
Библиотекарь: Нет. если я прочитаю его ещё раз, то защита снимется.
Следователь: И набегут мыши?
Библиотекарь: Через пару недель. Вы устанете ждать, но они набегут.
Следователь: (продолжает печатать) Ну, так неинтересно. У вас на всё готово объяснение.
Библиотекарь: Извините, забудьте о мышах. А что ещё вам нравилось в городской библиотеке?
Следователь: Много чего. Например, свет, который зимой падал из окон на тротуар. И тепло внутри. И какая-то загадка. Например, почему одна книга очень интересная, зачитанная, но я про неё никогда не слышала. А другая тоже очень интересная, но до меня её никто не брал. Или, например, есть всегда закрытая дверь. Однажды она открывается, а там несколько стеллажей, и на них тоже книги, и много детских.
Библиотекарь: Или наоборот: за книжным шкафом обнаруживается таинственная дверь...
Следователь: Было бы здорово. А теперь мне не до библиотек. Работа. Работа. Работа... Итак, вы настаиваете, что закололи Цыбулькина мечом за плохие книги?
Библиотекарь: Настаиваю.
Следователь: Тогда допрос окончен. Прочитайте. Если всё правильно, подпишите.
Библиотекарь: Позвольте ручку. (Берёт с конторки ручку.)
Следователь: Даже не будете читать?
Библиотекарь: Нет. (Направляет ручку на Следователя) paralysis temporalis.
Следователь безвольно обмякает на стуле. Библиотекарь направляет ручку на себя.
Библиотекарь: Libertas! (разрывает наручники). Не пугайтесь. Паралич временный, он пройдёт через полчаса. У нас есть несколько минут, пока полицейские за дверью думают, что я читаю протокол и поэтому машинка не печатает. Когда они войдут, они увидят открытое окно (открывает окно), а на ручке будут мои отпечатки. На самом деле я уйду другим путём (открывает дверь, замаскированную под стеллаж). Я предупреждал. Потайной проход за шкафом. Но вот о нём никому говорить не нужно, так как однажды он может послужить вам. Да, Софья Степановна, согласитесь, что после побега обвиняемого, Вы потеряете эту работу, но! Невелика потеря! Наш орден устроит вас на моё место. Я ведь присматривался к вам, и для последнего разговора, уж извините, заманил вас сюда, где была подготовлена машинка, пообещал вам, что всё вспомню... Ещё я сказал, а вы поверили, что компьютер не работает. И, конечно, вы даже не подозревали, что ручка на самом деле волшебная палочка. Кстати, прежде чем ею пользоваться, правильно выучите произношение заклинаний. Впрочем, это не главное в нашем деле. Главное это уметь отличать плохие книги от хороших, и в этом вы очень талантливы. И ещё, Софья Степановна... Я не знаю, решитесь ли вы однажды выйти на битву с Пейсатлем... Это довольно опасно. Возможно, вам не придётся биться с ним. Если решитесь, орден подготовит вас к бою. Если случая не представится, я буду рад, что вы не подвергнетесь опасности. Но помните, что даже в самый обычный будний день библиотекарь обязан оставаться добрым волшебником.
(Уходит в секретный проход, закрывает за собой дверь в виде фальшивого шкафа.)
Конец пьесы, актёр возвращается из-за декорации, актриса встаёт со стула, сходятся у середины рампы для поклона.