Под княжеским крыльцом дверь в клеть. Мальчик спускается по ступенькам вниз и оказывается в полусумрачном помещении, еще не заполненном хозяйственной рухлядью. Потолок клети подпирают три балки. Ярош подкатывает к дальней балке пустую кадку, переворачивает и взбирается на нее. В балку, со стороны стены, вбито множество деревянных клиньев, на них висят ключи и ключики. Мальчик снимает ключ от главного амбара и от их с отцом горенки, дверь которой тут же, в клети.
В амбаре он набирает в казанок гречихи.
Ярош сидит и кушает кашу, сваренную на костерке, разожженном посреди княжеского двора. В этом же казанке заваривает кисель из клюквы, и с ним идет в горенку.
За два месяца отсутствия в ней ничего не изменилось, что разве пыль покрыла печь, большой сундук в углу и тяжелый стол. По стенам и на шестах так же висят вязанки сухих трав, в устье печи стоит глиняная посуда, земляной пол так же устлан изрядно высохшими донником и полынью.
Ярош переливает кисель в глиняную кружку и садится на широкие полати, устланные дерюжкой и войлоком. В головах лежит забытая отцовская рубаха.
Он пьет кисель, смотрит рубаху, и тоска наваливается на него. Мальчик ставит недопитую кружку на стол, идет во двор и тащит в горенку свои пожитки. Достает из котомки бурдючок с медом и прикладывается к нему.
Он сворачивается калачиком на полатях, и, через несколько минут, засыпает.
Наутро он встает и понимает, что нужно что то делать, а что - не знает.
Он во дворе. Осень, как будто, решила повернуть вспять: на улице солнечно и тепло.
Ярош отодвигает засов и выглядывает наружу. Ни души.
Держа наизготовку самострел, он сбегает вниз, к речке, и перебегает по мосту на противоположный берег. Он внимательно вглядывается и вслушивается, но ничто не указывает на присутствие сдуревшего мужика.
Ярош раздевается донага, окунается с головой в холодную воду, выскакивает на берег, протягивает руки к солнцу. Ярош сощуривает глаза и видит как лучи светила превращаются в золотые волосы. Он закрывает глаза и спрашивает Хорса: что мне делать?
Внутри себя он слышит подобие тихого ветра, шепчущеего ему: - Ищи людей?
«Да, людей! Он пойдет к старым посадам, откуда князь должен был вывести людей, сюда, в засеки. Скажет, что князь... князь...»
Он в замешательстве и спрашивает Хорса: - Что сказать про князя?
- Пропал князь. Ты – князь! - слышит он дуновение внутри себя.
«...Да, пропал князь и он сам, как настоящий князь, приведет людей в засеки!.. Омма!.. Ведь только он теперь знает путь!..
Назад Ярош летит, как на крыльях.
В горенке он сбивает замок с отцовского сундука и перебирает кожаные мешочки, окантованные цветными ромейскими узорами.
Он берет два, с розовым и синим орнаментом: в одном снадобье для заживления ран, в другом - для силы. Есть там еще и для мужской силы, и для приворота девок, и от неодолимого страха, и даже чтобы принять на себя чужую болезнь. Подумав, он берет еще от страха, и для болезни.
Захлопнув сундук, он укладывает в котомку отцовскую рубаху и прощально оглядывает горенку.