Ксанф недовольно натягивал кофту. На улице уже была глубокая ночь, время, когда он заступает на пост. И так изо дня в день - жизнь начинается с заката, а заканчивается рассветом.
"Чертов Яска, угораздило же его попасть в неприятности. Да еще и с Беспризорниками! Может у него среднего возраста, и его потянуло к детям?" - рассеянно думал страж, пытаясь пригладить непослушные волосы и бриться вслепую одновременно. - "Дети-к детям, люди-к людям, а мне, пожалуйста, конфет и не кантовать!".
Страж раздраженно забросил туалетные принадлежности в шкафчик над раковиной, оперся обеими руками о бортики и, потянув голову к груди, размял затекшую после сна шею. Когда он невольно бросил взгляд на стену, которая с утра еще была абсолютно пустой (200% информация), рыжий увидел свое "не свое" отражение в невесть откуда появившемся зеркале.
- Вот черт! - выругался Ксанф и отскочил от отражающей поверхности подальше. Будь он один, страж бы выбежал в коридор и выглядывал с круглыми от ужаса глазами из-за дверного косяка, дрожа всем телом и повизгивая, как испуганная школьница из ужастиков Уэса Крейвена. Пусть и мысленно. Но, увы, страж не смог остаться наедине со своим страхом.
Послышался бархатный смешок.
- Не смешно, Джокер, - дернул плечом страж, вскинув глаза к потолку, где… вальяжно разлегся белокожий. - Гравитация для слабаков и Ньютона, да?
Альтер-эго реально лежал на потолке, согнув левую ногу в колене и сложив руки за голову. На вопрос стража он только коварно улыбнулся:
- Мне так нравится, как ты шарахаешься от зеркал, ей-богу, как кот, даже волосы дыбом встают, - протянув руку, Джокер провел пальцам по кончикам рыжих волос, из-за чего они еще больше стали стоять торчком.
- А мне не нравится, когда кто-то использует потолок моей ванны в качестве ложа. И вообще, флюиды электронные свои не нагнетай, тогда и не будут мои волосы дыбится, - недовольно пробурчал рыжий, приглаживая непослушные вихры.
- Где могу, там и лежу, где хочу, там и нагнетаю, - фыркнул Джо. – Что ты мне сделаешь? Запретишь? Наденешь наручники? Зачитаешь мне мои права? Выпишешь штрафную квитанцию за неправильную «парковку»?
Пришла очередь рыжего недовольно фыркать.
- Да валяйся, где хочешь, - страж направился к двери и, громко хлопнув ею напоследок, вышел.
Джокер закатил глаза, пробормотал: «истеричка» и, согнув вторую ногу в колене, плавно встал, подпрыгнул, и по-кошачьи приземлился на кафельный пол.
Ксанф шел по продуваемому всеми ветрами коридору своего «дома», куда через забитые балками окна не попадал свет даже днем, где вдоль стен выстроились огромные стеллажи с книгами...
Пусть маяк по всем меркам был не пригоден для жилья, страж любил каждую его трещину, особенно в этом коридоре. Каждая клетка его тела знала, где на стенах вздулась старая краска, которая осыпается как пепел, стоило только провести ладонью. Так же осыпается характер. Он взрослеет, покрывается трещинами, упускает связь со «стеной», с вами, с каждым годом теряет по одному кирпичику, потом по два, по три…и так пока стена не разрушится совсем. Пока не разрушится часть вас и вы полностью. Страж не смел возвращать кирпич на место. Он просто убирал их в подвал.
Рыжему нравился звук тихого шороха умирающей черты характера, тогда он брал оранжевую краску и замазывал проплешину стены. В мрачном расположении духа, он замазывал "пробелы" в стене черной или серой краской.
Порой он сидел на полу напротив своего творчества и считал сколько рыжих пятен на стене, а сколько черных. Пока число было равным, и его это устраивало. Страж боялся наступления дня, когда черных пятен станет больше.
Иногда он листал старые книги со стеллажей в этом коридоре с хрониками жизни одного человека. Он переживал его моменты раз за разом и был ближе к нему. Страж ждал дня, когда он наберется смелости разорвать каждый том, каждую чертову страницу, каждую строчку...особенно черную книгу с надписью "Ник" на переплете, и написать краской из баллончика на опустевшей стене: "забудь".
Частенько, парень просто гулял из одного конца этого коридора в другой и думал, что совесть стелется под вашими ногами так же, как старый дощатый пол, который из твердой основы превращается в труху, проваливается, но периодически напоминает о своем существовании скрипом.
Совесть в этом коридоре была особая: где-то был прочный металл или бетон, где-то был постелен паркет, где-то был разорванный линолеум, пропускающий воду из протекающей крыши, но большая часть была уже опасной зоной для прогулок, грозящая в один прекрасный день рухнуть под натиском легкого ветра. Страж жалел, что не может найти материал, чтобы заменить пол.
Здесь всегда с потолка осыпается краска и штукатурка. Этакий снегопад нереализованных или забытых идей, разносимый ветрами времен по трещинам души и стеллажам прошлого. Страж собирал эти пылинки в коробку, возможно, однажды о них вспомнят, хоть они и ничтожно малы.
В этом коридоре всегда холодно и темно. А страж не хотел приносить свечи, боясь однажды сжечь это место...
- Рыжик, ты обиделся что ли? – прижав руки к щекам и округлив глаза завопил Джокер, внезапно материализовавшийся рядом с Ксанфом. Божечки-кошечки, вашу маму.
С потолка угрожающе посыпалась штукатурка. Не хватало только, чтобы этот олух тревожил Ее. Ведь весь этот коридор была Она. Девушка в костюме шута. Покинутый хозяин. Если у всех были острова и храмы души, то у нее остался только коридор...
- Давай к делу, - наморщил лоб и сделал максимально важный вид Ксанф, стремящийся поскорее отвязаться от надоедливого альтер-эго.
- К делу, так к делу, - беззаботно пожал плечами Джокер и скрестил руки на груди, – Мне нужно, чтобы ты привел ко мне своего хозяина.
Страж вздрогнул, медленно моргнул, громко сглотнул и со свистом втянул воздух через сжатые зубы. Джокер знал, как ревниво относится к своему хозяину альтер-эго, он и сам был не в восторге обращаться к этому юному выскочке, который приглянулся Марко. Но белокожий старался подавлять в себе эти мысли. Похоже, сказывалось его бунтарское прошлое, и он предвзято относится к любому представителю порядка.
Аида успешно пряталась от Джокера в своих снах уже несколько месяцев, даже ее маленький брат пропал. Поэтому подобраться к Жеоду ему мог помочь только один человек. Ксанф.
Когда рыжий набрал воздуха для возмущенного «нет», Джокер, до этого не без удовольствия наблюдавший реакцию стража, быстро сказал:
- Просьба Марко. Не обсуждается.
Страж заткнулся, не успев ничего ответить. "Приказ" есть "приказ".
- Когда она будет здесь? – обреченно спросил рыжий, любовно проводя кончиками пальцев по еще белому участку стены так, чтобы краска не осыпалась
- Не знаю, - Джокер тоже было потянулся к стене, но увидев грозный взгляд стража, передумал, - это, кстати, тоже твоя забота. Сегодня она должна быть в Стране – в той ее части, где много воды.
Ксанф непонимающе уставился на альтер-эго.
- Я буду ждать ее здесь, на маяке. Приведи и заступай на свой пост, страж, - напоследок сказал Джокер, самодовольно хмыкнул и растворился в воздухе.
Рыжий с громким воем, проломил дыру в стене, к которой до этого прикасался. Легче не стало, стало только больнее. И, как оказалось, стена была несущая. От дыры быстро потянулась паутина трещин, разрушая связывающий кирпичи раствор. Как фишки домино, стена за считанные секунды рассыпалась на кирпичи, а за ней следом еще несколько стен и пол.
- Еще одна часть уничтожена, - спокойно прокомментировал разгром страж и, отряхнувшись от строительной пыли, направился к выходу, перешагивая через белые, оранжевые и черный кирпичи.
Эта разрушенная комната была одной из важных составляющих души самого Ксанфа, соприкасающаяся с Ее коридором, но рыжий с радостью и легкостью был готов с ней расстаться. Потому он не жалел, что разнес стену.
Однако, после визита стража к хозяину, разрушенная комната восстановилась снова, как и стена, где появился новый оранжевый кирпич…