Прочитал на праздниках "Жизнь насекомых" Виктора Пелевина. Вообще то, Пелевин на текущий момент - самый уважаемый мной писатель, стараюсь читать у него все, что только есть. А вот "Жизнь Насекомых" как-то не шла... да еще и отзывы знакомых на эту штуку не внушали оптимизма. Теперь уже понимаю почему - не слишком приятно увидеть в том или ином насекомом себя или кого-то из родственников и знакомых. Но вообще, для любого человека, хотя бы слегка соприкасавшегося с духовными практиками "Жизнь Насекомых" будет очень даже кстати. Мне понравилось.
Потом прочитал критические статьи про Пелевина. Там его записали в представители Русского Классического Пострефлективного Постмодернизма (РКПП). Опупев от таких выражений, стал разбираться, что же такое постмодернизм, и вот какое определение нашел:
"Итак, постмодернизм - это игра на грани стёба. Из всех популярных определений, это, по видимому, к истине ближе всего. Эта игра, заметим, в настоящем постмодернизме происходит не только на уровне художественной формы, но и на уровне философии. (...) Напротив, постмодернизм означает "эпистемологическую неуверенность" человека. Он не видит того, на что мог бы опереться. А значит не видит и того, что мог бы отрицать полностью, на все сто процентов. Такой человек не может смеяться "по-ленински", с чистой совестью, Он не может производить чистую сатиру или пародию. Он всегда стоит на грани, как монета, которая колеблется и не знает, в какую сторону ей упасть. Нельзя понять, говорит ли он всерьез, или смеется; считает он это правдой, или его речь - провокация; похвала - или издевательство. А если он и смеется это всегда смех над самим собой. Впрочем, такая игра - не простое дело. Очень часто она непроизвольно переходит или в серьезность, или в чистый стёб. Возможно, стопроцентное положение "на грани" вообще не достижимо." (с) Николай Антонов "Столкновение пустот: может ли постмодернизм быть русским и классическим?"
И далее автор утверждает, что Пелевин - не просто постмодернист. Он, конечно, постмодернист по форме, но по содержанию классический русский писатель-идеолог, который исповедует вполне буддистскую идею пустоты в духе Махаяны в качестве позитивной идеологии, которой обычно у постмодернистов не бывает. А бывает у них пустота Мишеля Фукко, которая сама по себе ничего не обещает, но однажды может превратиться во что угодно. Пустота же Пелевина всегда остается именно пустотой. Дальше не могу не процитировать: "Пустота Фуко и пустота Пелевина - это два различных бытия, подчиненных каждое своему отдельному внутреннему закону. У Фуко это пустота западная, у Пелевина - восточная. Западная пустота, неудовлетворенная и насмешливая, - и восточная пустота, самоуглубленная и спокойная. Мы видим теперь, как на русской земле сошлись в смертельном поединке две пустоты: пустота Запада и пустота Востока."
Вот так, дописались до того, что пустоту можно различать по ее качествам. Я бы еще добавил, что западной пустоте соответствуют кардинальные знаки Зодиака, а восточной - фиксированные. Тогда можно придумать еще и третий вид пустоты - пустоту мутабельную и объявить ее чисто Русским вариантом пустоты, результатом борьбы и синтеза пустоты Запада и пустоты Востока. И далее мы доходим до того, что пустота уже совсем не пуста, а бывает очень даже веселой и разноцветной... ниргуна брахман (пустая пустота) превращается в сагуна брахман, расцвеченный всеми тремя гунами материальной природы. Постмодернизм в России практически как раз и эволюционировал в эту самую сторону, когда за его формами "игры на грани стёба" скрывается вполне себе позитивное содержание с субстанцией, которую можно уже откровенно назвать Брахманом или Квантовым полем, или Пустотой, порождающей весь мир. А это уже больше, чем собственно постмодернизм. Я б его назвал пост-постмодернизмом.
Классиком пост-постмодернизма, как это ни удивительно, оказался герой Махабхараты и рассказчик Бхагавадгиты - Шри Кришна. Ведь содержание Гиты сводится к тому, что на поле Куру Арджуна переживает серьезный эпистемологический кризис, когда классические понятия о дхарме кшатрия и вообще вся ситуация толкают его на убийство родственников. Он этому противится и как раз в духе постмодернизма отказывается от участия в битве. Кришна же из этого одинарного отрицания Арджуны делает двойное отрицание - постмодернизм превращается в пост-постмодернизм, уже наделенный позитивным содержанием... "идеями бхакти-йоги", сообразно которым Арджуна решает таки принять участие в битве.
К чему я излагаю все это. Да к тому, что сама тема про постмодернизм лично меня зацепила. Многие мои стихи и рассказы, например из "Топологии пространства скелетов" выдержаны в духе пост-постмодернизма, когда за "игрой на грани стёба" видится вполне себе позитивное содержание, примерно такое же, какое можно найти в Гите. А что еще оригинального я могу тут придумать? Все истории рассказаны и все "фанфики" к ним написаны и канонизированы тысячи лет назад. Борхес был прав!
2005
PS. В развитие темы применительно к поэзии. По сути, поэзия ради поэзии особо ценного смысла не имеет. Чтение того, что написано нереализованными душами бесполезно. Никто не достигал освобождения и духовного совершенства через подобную поэзию. Можно использовать идеальные рифмы, проработанные законы композиции, но сами по себе, без духовного смысла эти технические приёмы будут лишь украшениями на теле мертвеца. Поэзия тогда становится ценной, когда она оказывается сопутствующим продуктом на пути самоосознания. Тогда она становится путеводной звездой для читателей, приобретает свойства возвышать и очищать. Превращается в магию, мистерию, откровение и пророчество. Поэзия превращается в путь за пределы этой Вселенной мрака и пустоты!