Среди привычных новогодних открыток на витрине канцелярских товаров голубой, в белую снежинку, конверт из шелковистой плотной бумаги, бросался в глаза сразу.
По центру крупно: "Кому — ДЕДУ МОРОЗУ."
Внизу справа: "От кого" - и несколько пустых линеечек.
- Красота-то какая! Напишу! Текст, конечно, сама. Обратный адрес печатными буквами выведем вместе. Только пусть определится, что всё-таки хочет...
- Баба, баба! Я хочу пожайную машину. С мигалками и сиеной. Колеса чтобы кьютились. И лесенка поднималась. Как у Глеба! Только пусть в мою еще воду можно наливать, я в мультике видел! Ой! А вдьюг у дедушки Моёза на меня машин не хватит?
Запечалился.
Сын - мой младший:
- Мам, не сходи с ума. Брудеровская немецкая, какую он хочет, пять тысяч в "Насяне." Скажи ему, чтобы поскромнее. Нас -то не баловали.
Сноха молчит. Сереженька, стараясь расслышать наш шепоток, тревожно переводит взгляд с родителей на меня и снова на родителей.
Включается картинка тридцатилетней давности, и я спрашиваю:
- А ты помнишь свою самую любимую игрушку?
Не задумываясь, отвечает:
- Конечно. Нам с Серегой ( старшим сыном — внук назван в честь него) отец из Минска скорую помощь привез. Бело-голубую. Большущую. С сиреной. Мигалками. Задние дверки открывались. А внутри — белые сиденья и выдвижные носилки. Ты нам еще крохотного пупса купила, и мы его туда запихивали.
- И сколько тебе было тогда?
- Да, не помню уже.
- Четыре, сынок, Как и ему, - киваю на внука. - Ну, да, в восемьдесят седьмом. Точно. Отец тогда на курсы ездил, к Новому Году как раз вернулся.
Через полчаса текст с точнейшим описанием красной пожарной машины готов. Внук, глядя на мой образец, впервые в жизни, выводит печатные буквы, каждую почему-то слева направо:
- ОТ МАЛЬЧИКА СЕРЁЖИ.
Кончик языка от усердия зажат между зубами. Ладошки в красных фломастерных разводах.
Внимательно оценивает кривоватый результат:
- Ой, баба, некьясиво. Дедушка Моёз не яссейдится?
- Да он же волшебник. Знает, что ты еще не ходишь в школу. Писать не умеешь, но очень старался.
Успокоившись, кивает:
- Мазьми, баба. Только не забудь отпьявить.
Чтобы оставить последнее слово за собой, папа-сын важно произносит:
- Теперь ты будешь без капризов одеваться утром в садик.
Мама-сноха добавляет
- И каждый день есть суп.
Готовый на всё Сереженька радостно соглашается.
Машина куплена. Муж полдня разбирается в инструкциях, кнопках, мигалках, я ищу место на бампере для наклейки с цифрами 01 и представляю, как внук приедет после Нового года и бросится к положенному под елочку подарку.
А пока у него праздник в детском саду. Читает стихотворение и очень волнуется. Но я знаю, что ничего не забудет — мы выучили его хорошо. Наконец, вечером приходит видео от снохи:
- Сереженька в голубой рубашке с черным галстуком-бабочкой стоит у елки и... горько плачет, прижав к себе расписной пакет. Рядом на корточках - Дед Мороз в малиновой шубе голосом заведующей допытывается, что случилось. Наконец сквозь рыданья доносится:
- Баба Юся меня обманула-а-а-а. Не отпьявила письмо. Или ты, дедушка, позабыл? Я ведь пожайную машину пьёсил а-а-а-а. Зачем мне твои конфеты. Мазьми назад.
Боже, мой! Что же делать-то? Сейчас позвоню. Пусть объяснят, что Дед Мороз подарок в ответ на письмо приносит в Новый Год. Ко мне и принесет, ведь адрес-то я свой указала.
Сноха передает трубку сыну. Он как-то несмело начинает:
- Мам, а может, поменяемся подарками. Мы у вас только второго появимся. Положим машину под нашу елку. Давай, а?
Не слыша согласия, продолжает виновато:
- Да, это Надюха... Доняла: "Скажи да скажи. Что ребенку мучиться лишних два дня?" - Мам, у нас вертолет с радиоуправлением. Тоже прикольный. Не такой дорогой конечно. Ну, что? Я приеду утром -туда-обратно?
- Конечно, сынок. Какой разговор.
Расстроенная, что не увижу радость от исполненной мной мечты, иду на кухню.
Останавливаюсь в изумлении.
Муж, невиданное дело, забыв про полубезумные новости с международных боевых и политических арен, возится возле мойки.
- Посуду что ли решил помыть по собственной инициативе?
Да, нет же. Играет!
Осторожно льет воду в бак под кузовом пожарной машины.
Поворачивается. Счастли-и-и-вый. Помолодел даже:
- Попробовать надо, не засорился ли шланг. Как приедет, научу его пользоваться.
Вздыхаю...
Не скажу ничего пока — испереживается ведь. Или того хуже, разгорячится: "Не отдадим!"
Лучше завтра попрошу разобраться с вертолетом.
Сна долго не было. Вспоминала о своей с сестрой любимой игрушке. Это была "ходячая" кукла!
В шелковом платье в розовую клеточку. С белыми ленточками в волосах, которые можно было взаправду мыть. Когда плавно нажмешь пупочку на животике, она говорила: "Ма-ми." И проходила шагов десять, если держать её за пальчики на правой руке. Только мы редко её водили — боялись поломать.
Подружки, знакомые и незнакомые девочки часто просили показать невиданную в наших местах игрушку. Куклу прислала до того нам, малышне, неведомая тетя Гутя, живущая с мужем-офицером в Германии.
Сколько же мне тогда было? Лет пять, пожалуй. Или шесть. В школу точно ещё не ходила...