Редко выдаётся день, когда случается работать в паре с друзьями. Удачный день, обещающий.
Мы выехали на "Валдае" за город. Петька вёл машину, посвистывая, Дениска болтал без умолку, что ни попадя, я молчал как всегда, уставившись взглядом в мелькающие за окном виды и события - неисправимый мечтатель.
Куда мы ехали и зачем, я не знал. Затолкнули меня в кабину в самый последний момент, ничего не объяснив. Петька знает, он довезёт. Едем - и то хорошо. Хорошо, что вместе - надёжно. Хорошо, что день без дебильного надзора от руководства.
-Пётр Иванович! - включил Денис неуместный подхалимаж. Я обернулся на Дениса удивлённо: с коих это пор закоренелый работяга манерничать вздумал? - А не смогли бы музочку погромче?
-А отчего же? - усмехнулся Петька непривычному обращению и ткнул пальцем в автомагнитолу. - Слушайте на здоровье, наслаждайтесь.
Кабина наполнилась музыкой. Пели про снег. Красиво.
Дорога, выкатив за город, уходила в низину, в лог. Лог был скрыт туманом. И в зиму бывают туманы. Может, облако какое снежное, спутав обязанности, опустилось с неба на землю передохнуть, забыло превратиться в снежные хлопья.
Машина въехала в "молоко", упёршись фарами в ватную стену, и полностью скрылась за туманом в опасном перемещении. Всё затихло, даже Денис. Мотор "Валдая" будто заглох, неслышимый, однако движение не прекратилось, угадывалось в мерном покачивании. Звуки музыки стали ярче, глухо отражались от туманной тишины, приобрели сочность и желанность, пролазили в самые закостенелые души.
"Снег, снег". А куда же без него, без снега? Без снега и зима - не зима.
Время остановилось...
***
В детстве ребёнка окружают много родных людей кроме родителей - наставников по жизни. Родственники, крёстные, знакомые соседи, воспитатели, педагоги - близкие люди для любвеобильной детской души. Таким близким для маленького Дениски человеком был когда то его тренер по футболу - Юрий Никифорович.
-Надо научиться руководить временем, - наставлял маляву тренер. - Наблюдай за птицами. Когда тебе удастся увидеть их застывшими на лету, можешь с уверенностью утверждать, что время тебе подвластно. Тогда многое встанет для тебя вполне достижимым, а уж голом тебя никто не посмеет принизить.
Эти злосчастные одиннадцатиметровые! Судьи никогда не бывают справедливыми! В самый ответственный момент матча!
Нападающий противника долго готовился, крутил мяч на отметине, будто это действо могло изменить чего-то. Изматывал нервы вратаря Дениса. Противный презренный противник, не умеющий побеждать честно!
Денис чётко отслеживал каждое движение нападающего, предугадывал все его лукавые помыслы. Вот он рванул на мяч, замахнулся ногой и промахнулся тут же, пытаясь сбить вратаря с толку и премерзко улыбаясь своей неспортивной выходке. Он пригнулся, сосредоточившись к повторной попытке, разбежался и замахнулся левой ногой, не ударной. Денис видел всё, его не провести. Противник остановился колом перед мячом и резко ткнул его правой в левый нижний угол ворот.
Мяч летел по над землёй, не меняя высоты, казалось, но Денис отслеживал все его скачки под напругой воздуха и земным притяжением. Мяч для Дениса летел в доступном скоростном режиме, время на принятие решения и подготовку к прыжку у вратаря было. Денис сделал шаг в сторону, оттолкнулся в нужное мгновение по выверенной траектории и схватил покорённый мяч, прижав его к животу. Упал раскачиваясь на боку в створе ворот с захваченным мячом, удовлетворённый победой!
-Отличный бросок! - хвалил Дениса тренер. - Достойный Льва Яшина. Иван Кандыба! Молодчина Денис! Так держать!
-Я смог остановить птицу на лету, - застенчиво улыбался Денис от неумеренной тренерской похвальбы. - Как Вы учили, Юрий Никифорович. У меня получилось овладеть временем, поэтому форварду противника и не удалось переиграть меня.
-Чёткое исполнение наставлений тренера - залог спортивных успехов, - продолжил тренер нахваливать Дениску. - Нам надо научиться понимать друг друга с полуслова, и тогда у нас всё получиться. Противнику не пробиться к нашим воротам, если мы - команда! Мы вместе! Верно, Денис?
Раскрасневшийся помидором Денис кивнул согласно и отвернулся от восхищённого тренерского взгляда, скрывая девчоночное смущение.
Разгорячённый победой Юрий Никифорович не сразу распознал необычайные способности у своего ученика. Когда же по наблюдениям за тренировками Дениса вся его чудодейственная подоплёка вдруг прояснилась, тренер даже ужаснулся чуточку от своего открытия:
"Да нет, такого быть не может! А вправе ли я скрывать от людей способности Дениса? И вообще - нормален ли он? Это должен решать не я, психиатр. А кто мне поверит в этом необычном случае? Ещё меня сумасшедшим сочтут"!
Сомнения тренера разрешились просто: родители Дениса, военные, переехали в другой город. Карьера талантливого вратаря на этом закончилась.
***
Баня - единственная для меня оставшаяся радость по жизни. Чистый день, чистое тело, очищение души от скверн людских, осевших во мне за суматошную неделю.
Случается, выдаётся для меня минутка отдыха от дел суетных по дому, и в этих целях поставил я в глубине двора беседку - отраду для бездельников. Здесь, восседая на влагостойком диванчике, я скрываюсь от критических взглядов извечных трудяг: летом - за плющом, в зиму - за сугробами; подсматриваю в заборные щели за ничего не подозревающими прохожими: кто тащит что, кто просто так на улицу из дому выскочил с соседом от безделья пособачиться.
Сижу разведчиком, вижу всех, меня - никто. Начинаю уважать себя, умнею на глазах, приходят мечты и глупости.
Вот так и в тот день присел я в беседке в ожидании не знамо чего. Баня отшкрябана, вода припасена, осталось только нужного жара дождаться, но это от меня уже не зависит. Таинства пара готовят огонь и время, которые к своим секретным деяниям людей не подпускают.
Вот так и жду, за дымом из трубы слежу..., мечтать начинаю.
Дым скрученым канатом потянулся из трубы к северо-востоку. Тугая дымная струя, хорошая, слаженная, идёт горизонтом на десятки метров не распыляясь, тянет со скоростью ветра - умеренно.
Я напрягся, призывая дым к изменениям. Струя встрепенулась серединой своего змеиного тела, разорвалась облаком, устремилась ввысь.
Эксперимент продолжился. Я мысленно рвал дым на облака, распылял его частями, запускал воздушными шарами в разные стороны, останавливал в покое, обволакивая застывшим временем. Теребя время, я заставлял дым метаться по искорёженным потокам бытия, стабильное течение которых было подорвано мною. Время стало подвластно мне, и я баловался этим вселенским составляющим словно проказливый мальчишка.
Я знаком с аэродинамикой, наслышан о свойствах атмосферных потоков, что гуляют по нашей земле безнаказано, одарённые самым большим пакетом свобод от природы. Любая, самая мало мальски значимая преграда способна отклонить мощнейший порыв ветра, разрезать поток надвое, ударить им оземь, озоруя.
Ветра, приглаженные вольной степью в ламинарные потоки, разрываются в городе на турбулентные вихри, и целеустремлённый ветер по выходу из города превращается во взъерошенного пьяного ёжика, взлохмаченного и неразборчивого, пока степь сызнова не разгладит ветер до полной пристойности. К цели ветер обязан явиться по форме, там его ждут.
А дым, устремляясь ввысь со всей своей горячностью, обязательно столкнётся с ветром. Дым рвётся, сопротивляясь сильнейшему противнику. Дым всегда проигрывает, растворяясь в прозрачность, но никогда не сдастся, настырный. Он не идёт на поводу у ветра, взаимодействует жёстко, не сохраняясь. Но и ветер не пролетает без потерь после схватки - изменяется, бледнеет, теряет силу.
Это всё так, конечно..., с природой не поспоришь. И всё же так хочется хоть чего-нибудь значить в этом бренном мире! И я продолжаю озоровать временем, заставляя дым застывать полупрозрачной тюлью, и срываю его временными порывами, словно запускаю паровозный гудок.
Приятно быть всемогущим. Так легче думается, тайком, когда люди не уличают мечтателя в слабоумии, когда не называют сказочником и бестолковым выдумщиком.
***
"Валдай" выскочил из тумана, и реальность тут же заявила о себе бескрайней искристой белизной.
Песня про снег кончилась. Неестественный голос юмориста из радио идиотскими интонациями вызывал идиотский смех за кадром.
-Так куда едем? - спросил я Петьку. - Чего делать будем?
-О! Игорёха очнулся! - отвлёкся от дороги шофёр. - А мы уж тут удумали ненароком, что ты до самого Волчьего лога шарами лупать будешь, язык за зубами жевать, переворачивать. Что делать будем? А что зимой нам остаётся? Зимой только снег делают. В Сибири сейгод снега нехватка, говорят.
-А мне сосед снег бесплатно предлагал. Бери, говорит, хоть с цельного огорода. Не хватит - ещё подвезём.
-Не хочешь снег делать, будешь землю стылую долбить, - вышел Петька с неприемлемым предложением. - Я договорюсь специально для тебя: наши кумушки-кикиморы изуверский наряд вмиг выпишут, зашлют туда, не знаю куда. Помнишь, Игорёха, как луковицы тюльпанов по осени в снег закапывали?
-Как не помнить? Напластались тогда, намёрзлись. Прохожие уматывались над нашим дибелизмом. Прорастут ли, не вымерзнут?
-Прорастут! - заверил Петька. - Эти морозостойкие - первоцветы. Тюльпанам под снегом ничего не сделается. Это вы издевательств по полной мере отхватили.
-Пётр Иванович! - взмолился очнувшийся Денис. - Не соизволил бы ты радио потише сделать? Разговорам мешает.
-Отнюдь, любезнейший, - откликнулся Петька на просьбу и отключил магнитолу. - Все удовольствия только для вас!
-Вы это бросьте! - пресёк я общение, не принятое в нашей суровой среде. - Ещё мордасы тут разобьёте друг другу со своими любезностями. Развели беседы великосветские, разговаривают не по нашему!
Заходил ли Петька в контакт со временем там, в тумане? Нет, скорее. Ему за нас, пассажиров, ответственность водительскую нести, не до чудес. Хотя...
Говорят, что для шоферов в экстремальных ситуациях время само замедляется. Но это не для наших! Нашим шоферам - с пожеланиями гладкой белой дороги!
А ещё я слышал, что если удастся кому в Новый Год, между боем курантов, время остановить, в этот застывший миг предоставляется возможность участия в чудесных действиях.