В воскресенье после обеда неожиданно раздался звонок в дверь.
- Кто там? – осторожно спросила Нина. Она никого не ждала, тем более, в выходной день.
- Ниночка, открывай! Гости к тебе, тётя Маруся из Ольховки,- откликнулся голос.
- Тётя Маруся? – изумлённо протянула Нина, поворачивая ключ в двери, которая тут же распахнулась настежь. На пороге стояла почти забытая родственница по отцовой линии, жена его троюродного брата.
Отца давно не было в живых, брата тоже, а Маруся выглядела замечательно: пышная, весёлая, жизнь так и кипела в ней. Правда, она была значительно моложе покойного мужа, но всё равно на пятнадцать лет старше Нины.
- Да вот же думаю, проведаю, - радостно сообщила гостья, поставив сумки и заключая Нину в объятия.
- Какими судьбами вы в городе? – помогая ей снять верхнюю одежду, поинтересовалась Нина.
- Да я часто бываю в городе! Я же курочек держу, уточек, – приторговываю тушками на рынке.
- Что ж не заглядывали раньше? – удивилась Нина, прикидывая, что они не виделись восемь лет, с тех пор, как не стало дяди Лёвы.
- Так я в пять утра на автобус, в город. В семь – уже за прилавком, а в девять – обратно, на том же транспорте. Моих курочек разбирают сразу: домашние - жирненькие. Я же их пшеничкой, комбикормом кормлю, порошок люцерны добавляю. У меня все курочки – объедение! И по гостям мне ходить некогда: дома хозяйство ждёт: хрюшки две есть, козочка, гуси, опять же уточки, две собаки, кот, кошка…
- Но ведь сегодня вы смогли заглянуть ко мне? - Настойчиво вела Нина свою линию.
- Сегодня случай особенный, сказала тётя Маруся, - вот, гостинец тебе!
С этими словами она расстегнула молнию на большой сумке, оставленной на полу возле обуви, и извлекла оттуда небольшого петушка.
У птицы были перевязаны лоскутом обе ноги, но как только затворник увидел свет, легко взмахнул крыльями и, балансируя ими, как канатоходец, поскакал по коридору, возмущённо кудахча, прочь от двери.
- Вишь ты, какой! Пошёл себе шесток искать!– с гордостью сказала тётя Маруся.
- Вы хотите его здесь оставить? – изумлённо повернулась к тётушке Нина.
- Да! А на кой ляд он мне? Всех кур продала, а с ним простояла час – никто не берёт! И дома надоел. Я почему его продать решила – любопытный слишком! Станет рядом, голову набок склонит, повернётся бочком и смотрит, смотрит, как будто даже с осуждением. Он какой-то блаженный, я из-за него лишний раз курицу для борща забить стыжусь. Думала, купит кто, так нет. Тощий, видать. Он ведь ещё цыплёнок почти. Не тащить же его назад?
- Но мне-то он зачем?
- Супчик сваришь!
- Что вы такое говорите, тётя Маруся? Сами почему не сварили? Птица живая!
- Ну, какая он птица? Петух! А живой – это пока топор не увидел.
- А почему бы вам не продать его в следующий раз? Может, кому-то как раз живой петушок нужен для куриного семейства, – перевела Нина разговор в другое русло.
- Может, и продам, коль веса наберёт. А пока пусть у тебя побудет.
- Мне же за ним ухаживать некому, я весь день на работе. И чем кормить?
- А чего за ним ухаживать? Зерна бросила – и иди себе, работай. Скажи на милость, почему я тебя уговариваю? Не хочешь тётку уважить? В кои веки попросила!
Нине стало неловко. Она вдруг вспомнила, что даже чаю гостье не предложила, а их семья всегда отличалась хлебосольством.
Нина махнула рукой и засуетилась над столом, нарезая сыр, хлеб, огурчики.
- Ладно, тётя Маруся, пусть поживет недельку. Вы ведь на рынок по выходным приезжаете?
- Каждое воскресенье. Прошлый раз я даже в субботу выбралась.
«Неделя – это недолго», - успокаивая себя, подумала Нина и пригласила гостью к столу. Тётушка с аппетитом перекусила и заспешила на вокзал, а петух остался у Нины. Для начала она поймала петуха, развязала ему ноги, положила на пол клеёнку, накрошила хлеба, поставила чашку с водой.
- Милости прошу! – сказала вслух и присела на край стула.
Петух потоптался на месте, посмотрел на женщину, осторожно приблизился к чашке и стал пить воду.
- Бедняжка, тебя чуть было не заморили, - посочувствовала Нина, - ещё бы: подняли с насеста среди ночи, везли больше часа в тесноте сумки, голодного на прилавке держали, с ногами связанными - ужас! Да ещё среди тушек бывших подруг…
Она поднялась и погладила петуха по спине. Он не испугался, только моргнул круглыми жёлтыми глазами, и искоса посмотрел на неё.
Был он действительно тощ, голенаст и жилист, но коричневато-чёрные перья на хвосте уже ниспадали дугой и переливались на свету здоровым блеском.
- Ты вырастешь красавцем, - предположила Нина, - я тебя откормлю! Вот сейчас схожу в зоомагазин, пшенички тебе куплю, овса, кукурузы – что вы там ещё едите? Может, отрубей?
Когда Нина вернулась, петух сидел на подоконнике и смотрел на улицу. Время близилось к вечеру. Крошки были съедены.
- Петя, Петя, Петя, - позвала Нина и стала сыпать на его клеёнку пшеничные зёрна.
К удивлению Нины, он спрыгнул с подоконника, подошёл и стал клевать пшеницу.
- Изголодался, - заключила Нина, - а организм молодой, берёт своё.
Петух насытился, вспорхнул на спинку стула и задремал. Нина не стала включать в комнате свет, вышла на кухню и прикрыла за собой дверь.
Среди ночи её разбудило хлопанье крыльев, затем звонкое «Кукареку!»
«Неужели уже рассвет?» - сонно подумала Нина, переворачиваясь на другой бок.
Петух будил её трижды, а в семь утра разбудил будильник.
Она работала учительницей в начальных классах – с восьми до часу дня. Школа. была близко, вполне хватало десяти - пятнадцати минут на дорогу, но Нина выходила в половину восьмого, чтобы открыть и проветрить класс, подготовить доску к уроку. Она была учителем по призванию.
В понедельник Нина позаботилась, чтобы у птицы было всё необходимое, и ушла на работу.
Когда она возвратилась домой и открыла входную дверь, петух уже стоял в коридоре, напротив. Было впечатление, что он только что вышел из комнаты, возможно, на звук домофона.
- Привет, Петя! Встречаешь меня? – весело спросила Нина, удивляясь тому, как быстро он освоился в новых условиях.
Петух, уже знакомым Нине движением, потоптался на месте, слегка приподняв крылья, и произнёс что-то по-куриному:
- Ко-ко-ко-ко-ко!
- Ну, пойдём обедать, - сказала Нина, повесила на крючок куртку и прошла на кухню.
Петух постоял немного и, не спеша, последовал за ней.
Нина ещё утром оборудовала на кухне временный петушиный уголок. Она накрошила на клеёнку хлеба, подсыпала зерна, поменяла воду и поставила угощение: прикупленную по дороге домой зелёную траву в пластиковой коробочке.
Петух с достоинством подошёл поближе и принялся клевать корм.
- Вот и хорошо, - сказала Нина, проходя в комнату. Она переоделась и занялась домашними делами.
Есть такой труд, который совершенно не заметен, потому что он включает в себя простые, на первый взгляд, и обыденные действия: протереть пыль, разложить по своим местам одежду, бумаги, книги. Стоит пару раз расслабиться и не сделать этого, как пыль и беспорядок быстро захватят пространство, и бороться с ними придётся уже гораздо дольше, засучив рукава. Такую работу Нина называла не иначе как «корчевать баобабы», проводя параллели со сказкой Сент-Экзюпери «Маленький принц». Пока хозяйка трудилась, петух взлетел на спинку стула и, присев, наблюдал, изредка взмахивая крыльями.
Постепенно он стал сопровождать Нину во всех её домашних начинаниях. Если она проверяла тетрадки, он сидел на спинке стула напротив, если готовила обед – расхаживал по кухне, если смотрела телевизор, дремал рядом. Нина иногда брала петуха на колени, подложив под когтистые лапы небольшую подушечку, и он тихонько сидел, прикрыв от удовольствия круглые жёлтые глаза, словно это был и не петух вовсе, а ленивый домашний кот.
Нина очень привязалась к питомцу, и не сомневалась, что петух чувствует то же. После нежданного явления тётушки прошла неделя, вторая и третья, и теперь Нина не только не ждала гостью, напротив, она хотела, чтобы тётушка не приезжала вовсе.
Петух тем временем заметно окреп и возмужал, его перья переливались богатством оттенков и блестели на свету, словно их покрыли лаком. Гребень его тоже стал больше и алел над головой, венчая её, подобно короне. По утрам петух громко оповещал весь дом о приходе нового утра, днём он бежал встречать хозяйку, едва заслышав звук открываемой двери, а вечером тихонько засыпал на спинке стула или в гнезде, которое Нина соорудила для него из ветоши.
Однажды Нина обнаружила, что её Петя легко понимает, что от него хочет хозяйка. Она решила попробовать дрессировать петуха, поощряя его успехи лакомыми крошками. Каково же было её удивление, когда петух без труда усвоил первые задания. Он научился кукарекать до трёх раз по условному взмаху руки, ходить по жёрдочке вперёд и назад, поддерживая равновесие слегка приподнятыми крыльями, извлекать клювом карандаши из стакана, крутиться вокруг себя, приговаривая своё характерное «Ко-ко-ко-ко», прыжками по перекладинам взбираться на лестницу-стремянку и красиво слетать с её вершины вниз.
Когда петух усвоил первые движения юного футболиста, толкая лапой перед собой резиновый детский мячик, купленный специально для него, Нина пришла в неописуемый восторг и сняла эту забавную игру на видео. Результат превзошёл все ожидания: выложенный в Интернете видеоролик набрал огромное количество просмотров, и петух буквально за пару суток стал мировой знаменитостью.
Любители футбола писали эмоциональные комментарии, предприниматели предлагали немалые деньги за выкуп птицы, продвинутые дети стали высылать на электронный адрес Нины фото игрушек для петуха, а гурманы – эксклюзивные рецепты блюд из курятины, полагая, что такая птица и съедена должна быть в качестве экзотического праздничного блюда. Эти письма Нина тут же удаляла, возмущённо щёлкая клавишами, и заносила их авторов в «черный список».
Прошло ещё некоторое время, и Нина решила, что птице негоже днями сидеть дома. Она купила шлейку и стала гулять с петухом возле дома.
Как ни странно, он воспринял это начинание без страха, деловито рыл крепкими лапами песок, отыскивая червяка, лакомился спорышом и ещё какими-то травами.
Соседи уже попривыкли ко всякого рода экзотике: кто хорька выгуливает, кто лисёнка, но на питомца Нины внимание обращали все. Взрослые по-доброму посмеивались, дети с любопытством следовали на расстоянии, чтобы не спугнуть птицу.
И как раз в одну из таких прогулок появилась тётушка.
Она замерла на середине дорожки, бросила сумки на землю и всплеснула руками:
- Никак это мой петух таким красавцем стал?
- Ну, предположим, вы его мне подарили, - поправила, улыбаясь, Нина.
- Не помню, - наморщила лоб тётушка.
- А чего же тогда он у меня полгода прожил? – удивилась Нина.
- Окрепнуть должен был, - резонно ответила тётушка.
- Нет уж, тётя Маруся, окрепнуть он мог и у вас в деревне. Петух у меня теперь – член семьи, и я вам его не отдам. Могу выкупить, ведь вы его продавать везли?
- Да ты посмотри, какой он вымахал! Теперь я его продавать не буду – на семя оставлю.
- Такой петух должен более весомый след в жизни оставить. Вы даже не представляете, на что он способен. Он же артист!
- Скажешь тоже, - рассмеялась тётушка, беря сумки и направляясь к дому.
- А вот я вам покажу, увидите, - сказала Нина, открывая дверь.
Когда тётушка убедилась в петушиных способностях, причитаниям её не было конца. Было заметно, что она жалеет о своем необдуманном подарке, но Нина не уступала, и тётушка, нехотя, согласилась:
- Ладно, помни мою доброту: пусть живёт в городе!
Денег она не взяла, но гостинцам в виде большого махрового полотенца, коробки конфет и бутылочки красного вина обрадовалась.
Так и остался петух у Нины, радуя всех собою на протяжении долгих двенадцати лет. За это время дважды он попадал в утреннюю программу на телевидение, его фотография украшала обложку журнала по птицеводству, рядом с ним были запечатлены на фото все три выпуска учеников его хозяйки, а так же учеников из параллельных классов и все желающие славы старшеклассники школы. Концерты с его участием стали неотъемлемой частью любого праздника. Благодаря этой птице, Нина познакомилась с хорошим человеком и вышла за него замуж.
Петя дал жизнь многим поколениям цыплят как у знакомых Нины на даче, так и у коллег мужа на его работе, а, главное, в деревне, на родовом подворье, куда Нина несколько раз за эти годы вывозила его, справедливо рассудив, что и тётушку, и петуха это одинаково порадует. Да и народная мудрость гласит: «Где родился, там и пригодился».
Наталья Коноваленко